Моё знакомство с Маликом (2) Ловцы в сетях
Начало в предыдущем посте.
Часть вторая
Ловцы в сетях
Мы ковали себе богов,
Осыпали их серебром,
И рекой лилось вино по столам.
Это был настоящий бог.
Это был настоящий ром.
И добычу делили мы пополам.
Пиратская песня, О. Ларионова "Вахта "Арамиса""
4. Полупокойник Фрида и наши контр-интриги
По разным каналам постепенно проясняются подробности с Карнутом: в эту историю оказались замешаны и другие близкие Злыдня, и иные персоны бомонда, и даже Вензель. А мы пока продолжаем расширять круг друзей среди глобов.
Сведения о Фриде, мамаше общем родителе по плоти Ворона и Семирамиды, противоречивы. Это пятый по старшинству ребёнок по плоти Злыдня, ему семь тысяч лет, и многие в бомонде считают, что на самом деле никого живого на этом месте уже нет. Мол, реальный Фрида умер, как половина детей Злыдня, и остался лишь портрет, муляж, "перчатка" самого Холодного Бога.
Ходит также сплетня, что на самом деле Фрида принадлежал к тайному ордену "Сходящих во тьму". Это те самые, которые многие тысячелетия не теряют надежды отыскать путь в узилище, где томится легендарный Тартар, и вывести его на свободу, чтобы в мир вернулся Золотой Век. Якобы, прознав про увлечение сына и некоторые успехи в поисках, Ледяной Бог разгневался - "я тебе покажу Тартара и его Золотой Век! вот сейчас к нему и отправишься!" - и вверг Фриду в беспробудные грёзы, из которых тот лишь изредка всплывает, чтобы вдруг выдать безутешным родным порцию бредового лепета.
Мы в недоумении - и как бомонд это терпит, отчего никто не озабочен таким положением дел в доме Злыдня? Сабат объясняет, что дети учёных не так редко пребывают в угнетённом состоянии, даже если их родители вовсе не злонамеренны. Дело в том, что в семье глобов, которая специализируется на какой-либо научной или производственной деятельности, старшие могут с рождения вовлекать младшего в общее дело, развивая его способности в избранном направлении и пренебрегая личными особенностями, как бы "втягивать его личность в себя", превращая ребёнка по сути в свой инструмент, в манипулятор. Вдобавок учёный глоб иной раз стремится увеличить объём памяти за счёт подключения частей мозга своего потомка: на этом хосте старший глоб хозяйничает как у себя дома, а самому обладателю мозга доступ открыт постольку-поскольку, притом что загруженное занимает место в его теле и забирает ресурс. Как тут не захиреть?
Надо отметить, мать родитель самого Сабата, Анастас (учёный не менее значительный, чем Злыдень, и практически его ровесник), не позволяет себе такого в отношении детей - за что понимающие глобы воздают ему респект. Но в чужие домашние порядки Анастас не может вмешиваться, несмотря на довольно тесные родственные связи (отец второй родитель Сабата - как раз из покойных детей Малика).
В бомонде вообще-то любят ужастики. Не странно, если бы басня про наказание Фриды оказалась творением самого Злыдня, любителя нагнетать страхи и набивать себе цену. Во всяком случае, даже если в теле ещё теплятся остатки собственной личности, она пребывает в полусознании, так что интересы Фриды в бомонде представляет его отец, а за хозяйством ухаживает "цветочная" родня.
Спрашиваем о Фриде отцов Ворона и Семи - они братья между собой, этакие добродушные молчаливые "садовники"; это их родные попиливают Ворона за нерадивость и неаккуратность. Они дружно высказываются в том смысле, что всё это ерунда: Фрида - очень хороший, вовсе не умалишённый, хотя в нынешнее время и приболел, не без того; но присматривать за его садом им не в тягость - у него достаточно иных достоинств и иных забот, чем хозяйствовать.
Сам Ворон поначалу давал понять, что на фоне такого крутого деда, как Злыдень, родитель в состоянии перманентного идиотизма его мало занимает. Хотя потом уже признавался, что в глубине души переживал за Фриду и даже начал обдумывать возможности его лечения с нашей помощью.
Обращаемся с тем же вопросом к Семирамиде - и тут нас ждёт неожиданность. Оказывается, она, будучи старше брата, ещё помнит родителя куда более живым и активным, и теперь не перестаёт посещать и общаться. Семи уверена, что его нынешнее состояние вполне поддаётся лечению, особенно если не терять времени и ни в коем случае не засветиться перед дедом.
Тут же предлагает план спасения родителя и приступает к осуществлению. Заявляется к дедушке, зовёт его вместе с собой навестить больного, а у Фриды начинает щебетать о всяких пустяках. Как только дед, побыв немного в "в гостях у милых родичей", по обыкновению сбегает от внучкиной трескотни экранирует себя от них, Семи обращается к Фриде и быстро и чётко информирует его (сбрасывает единый, компактный, тщательно продуманный инфопакет), что налажена связь с сушей и есть возможность получить помощь.
Что вы думаете? "Полупокойник" немедленно же принимает решение и перебрасывает активную часть сознания в приготовленное для него тело. И даже оставляет в своём домике свой говорящий манекен включает прогу, чтобы отец не заметил его отлучки.
И вот уже Фрида с нами. Сперва лежит пластом и только возносит краткие хвалы роскошной аккомодации человеческого глаза, которая позволяет ему обозревать окрестность, но вскоре уже включается в разговор, причём энергично принимается за разработку тактики по работе с бомондом.
Объясняет, что это очень инертное общество, где ещё теплятся традиционные понятия о достоинстве разума и заботе о живых, но с каждым столетием нарастает стагнация, расцветают шкурные страхи и боязнь перемен. Бомонд задыхается от нехватки информации и гоняется за каждой новостью, но только не такой, которая потребует практических действий. Поэтому так популярны рассуждения об иллюзорности жизни на суше, за которой большинство обитателей глубин с удовольствием наблюдает. Такая позиция позволяет не пытаться ни самому помогать попавшим в беду, ни останавливать хулиганов и разрушителей из сородичей.
Да и в отношении себя сообщество ОГ точно так же беззащитно перед злоумышленниками. Обиды и интриги вызывают бурную реакцию, но в случае серьёзной угрозы или ущерба даже сама жертва готова закрыть глаза на факты, лишь бы не менять привычного образа жизни.
Глоба нетрудно увлечь новой забавой, куда более сложно вовлечь в непривычное дело и совершенно невозможно заставить, какими бы то ни было аргументами или силой. Поэтому, пока восстановление отношений с сушей протекает как новый праздник, глобы настроены позитивно, но если начнутся проблемы и неприятности, устоят лишь единицы, прочие расползутся по своим гостиным. Так что надо ловить попутный ветер и вести продуманную информационную войну политику.
Вместе с тем, каждый ОГ по отдельности - если не яркая креативная личность, то просто славный малый. Таких, как отец Фриды, в бомонде, пожалуй, больше и не сыщешь, его приятели и прихлебатели совсем из другого теста, они даже не в полной мере осознают, с кем имеют дело. Самые близкие - в курсе, но по разным причинам его терпят. А кто не терпел - тех уже и нет в живых.
Мы в потрясении от открывшейся панорамы и компетентности нашего собеседника. Фрида спокойно поясняет: я был стратегом отца, мы вместе придумывали всякие многоходовки в бомонде и манипуляции на тверди. Тогда для меня это была чистая игра ума: напрямую ни с кем из тех, кого мы использовали, я не общался, инфу мне давал отец, я разрабатывал варианты достижения нужного ему результата, отец забирал мою работу, и я освобождал свою память от черновиков.
Потом, став старше, Фрида обзавёлся собственными личными связями и начал замечать на своих друзьях отголоски отцовских игр. Ему стало не так весело, и он спросил с отца ответа - как же так: оказывается, это такие же существа, как мы с тобой, а мы вертели их чувствами и ломали их судьбы?
Отец не захотел говорить на эту тему всерьёз: "всё это игра, да и неважно, игра или нет! нам что с того, что кто-то будет от этого плакать! А хоть бы даже и умрёт - не всё ли равно? Может быть умереть вообще лучше чем жить?"
Соучастие в игре с такими правилами Фриду не устраивало, и он перестал помогать в этом Малику. Долго ещё они сотрудничали в научных изысканиях, ибо для самого Фриды наука это жизнь, и он не хотел отнимать у отца наслаждение научного творчества. Но потом порвали отношения и в этой области: до Фриды дошло, что они жёстко экспериментируют на разумных существах суши, и даже не убивая, разрушают базис их жизни и калечат психику - исключительно из любопытства, ничего не давая взамен.
Фрида пытался говорить с бомондом - прежде всего, раскрыть глаза на ситуацию тем, кто оказался замешан в отцовских интригах, а также предупредить остальных. Его слушали с интересом - но только ради отдельных увлекательных моментов, всё это воспринималось как некая беллетристика, обсуждалось и перетолковывалось. Сами жертвы интриг или уже покинули мир, или запутались настолько, что предпочитали не жаловаться и ничего не менять. В итоге разоблачения Фриды только сыграли Малику на руку, добавив колориту в его имидж. Не диво, что Злыдень не пытался помешать сыну выступать и лишь бесстрастно наблюдал со стороны, как тот ставит себя в нелепое положение.
Фрида отчаялся и постепенно впал в апатию, перестал спорить с отцом и не препятствовал ему распоряжаться своей памятью. Малик на все лады повторял, что всё бесполезно, любая деятельность сама по себе бессмысленна, тем более направленная на чужое благо, поэтому следует поступать так, как это выгодно тебе на сегодняшний день. Скорее всего, подавить волю сына входило в его планы - в таком состоянии Фрида был наиболее удобен для использования.
Фрида понимал бодрствующей частью сознания, что вот-вот погибнет так, как до него погибли братья: от утраты интереса к окружающему, злокачественной амнезии, скоротечного распада личности - или от самоубийственного рывка "вон из кожи", подальше от отца. Но некого было позвать на помощь: отцы его детей и их родные, хоть и прекрасно относились к Фриде, ничего не понимали в деятельности Злыдня и ничего не могли ему противопоставить. В бомонде было не видать сильных личностей, готовых поспорить с Ледяным Богом - кто ещё был жив, тех Фрида не чаял дозваться.
Наше предложение помощи было для него последним шансом, и он не мешкая за него ухватился. Теперь он может, через земное тело, получить в режиме турбо лечение для всего своего естества, не говоря уже о моральной поддержке, которая на глазах вливает в него свежие силы.
Однако, Фрида не скрывает от себя и от нас, что опасность для его жизни не исчезла и даже в некотором смысле увеличилась. Раньше он не был опасен для отца, а теперь, с такими знакомыми как мы, положение меняется. У Малика все основания желать ему смерти и немало возможностей осуществить это желание: родитель и ребёнок связаны множеством каналов, через которые можно послать смертоносный импульс того или иного рода. Даже одного слова может оказаться достаточно: у Обитателей Глубин бытует мнение, что глобу достаточно просто сказать своему близкому "Я ТЕБЯ УБИЛ" - и тот умрёт, притом в самое ближайшее время. Якобы такие случаи происходили на памяти ныне живущих ОГ с их знакомыми.
Впрочем, Фрида надеется, что если отец не заметит его визита на твердь, то и из-за его быстрого выздоровления не насторожится, а пусть даже и возникнут подозрения - Злыдень поостережётся прибегать к радикальным мерам, если мы не загоним его в угол. Поэтому наша задача - не обострять ситуацию, а тихо-мирно перетягивать на свою сторону бомонд, в первую очередь тех, кто может реально повлиять на Холодного Бога.
5. События и столкновения
Не знаю, кого как, а меня очень впечатлила позиция Фриды. Понятно, что убеждённый пацифист и вегетарианец, но всё-таки миролюбие прям зашкаливает: сам едва не погиб из-за отца и продолжает оставаться под риском, но и мысли не допускает атаковать первым и с нашей помощью убить Злыдня. Хотя бы на время.
А вот мы с Молнией и моим отцом Великим Суперкомпом Питером, в охотку обсуждая разные стратегии, не исключаем из рассмотрения и такой варьянт. Питер то и дело пошучивает (намёк на обстоятельства рождения моей старшей сестры Саккии), что есть очень хорошо показавшая себя тактика против злых особо крупных агрессивных ЭИС - убил, скушал разобрал на запчасти, из них сделал новую добрую ЭИС, себе деточку. А прежняя ЭИС пусть пока разобранная полежит авось исправится))).
Нос к носу мы с противником встречаемся, наконец, на вечеринке, которую Ворон замутил специально для "глобов-тинейджеров", жаждущих приключений, красочных историй о суше и её опасностях. Из взрослых приглашены только я да живой раритет, дитя Белой Звезды, легендарного родоначальника глобов - Зеркальный Бог Флекс.
А вот и Ледяной Бог Малюфицер пожаловал на сэйшн собственной персоной! Малик картинно выражает изумление: как это так? - внук не позвал его, поскольку якобы запланирован мальчишник, где солидному глобу делать нечего; а это, извините, кто такой? Виртуальный ледяной перст указует на Зеркального Бога, игнорируя меня. Однако виртуальное ледяное око безмолвно сверлит меня, в то время как маститые обитатели глубин ведут светскую беседу. Флекс веселится, подкалывая Малика: а ну-ка подадим пример Королеве Вике, покажем класс юной смене и утрём нос всему бомонду - заведём-ка ещё по малышу, пусть те проложат новые пути на сушу! Злыдень ворчит, отшучиваясь, сохраняет невозмутимость.
Я изучаю его на расстоянии. Диву даюсь - это и есть то чудовище, которое ворочаясь где-то в холодной мгле, глотает корабли и насылает безумие на своих детей? У меня возникает желание незаметно приблизиться и потрогать его, как некую замшелую скалу.
И тут - тревога! Фрида сейчас совершает виртуальный обход гостиных, как бы с визитом к друзьям и родным по поводу своего выздоровления, а на самом деле - прощупывая почву в поисках союзников. И вдруг он теряет сознание! Его человеческое тело на берегу бьёт припадок. Я немедленно откланиваюсь у Ворона, по ходу отмечая, что Малика и след простыл - плохо дело!
Молния мельтешит вокруг лежащего навзничь Фриды: чует несомненные супрематические влияния Злыдня, но не может схватить его за тентакль руку. Мы сообща, призвав
Фигу Артигемона, пытаемся привести Фриду в чувство; в итоге починить глоба удаётся только с помощью "метронома". Это ментал экстраординарной силы, заточенный под согласование биоритмов самых разных структур, в том числе в случаях их распада, разброда и конфликта.
Фрида приходит в сознание, общими усилиями наконец выясняем, что произошло. "По дороге в гости" он коснулся тех своих отсеков, где давно не был, оттуда выскочил Злыдень и напустился на него - "попался! думал, я ничего не замечу и тебе сойдёт это с рук? от меня не утаишься!"
Сперва Фрида понял это так, что отец изобличает его побег на сушу. Но потом стало ясно, что грозная фигура - просто портрет, прога, поставленная Маликом незнамо когда для охраны хоста от кого угодно. Фрида, успокоившись, отмахался от призрака и двинулся дальше. Но в гостях у старшей сестры, Деворы, особы крутой и скандальной, у которой с отцом давно натянутые отношения, Фриде вдруг стало очень дурно. Он забредил, как будто вновь неистово спорит с Маликом о смысле жизни, о праве сильного, о возможности что-то изменить, о путях и цене перемен, о преимуществах, которые даёт господство над миром…
Злыдень примчался в гостиную дочери и хотел было забрать бесчувственного Фриду. Но Девора во всеуслышание заявила: "ты не самая лучшая сиделка для своих детей!" - и как начнёт сыпать фактами! Она помянула отцу, кроме трёх своих покойных братьев, также и своего погибшего ребёнка, и чахнущую после "дедушкиного лечения" племянницу Аквинту - и прямо обвинила его в этих бедах! В итоге Малик с позором бежал под крики Деворы "погоди, нарожаешь ещё своих детей - я на них отыграюсь за наших!" "Шиш, никогда в жизни не повторю эту глупость, заводить детей!"- ответил Малик и исчез. От ментальной схватки гостей буквально трясло, но они были в экстазе - шутка ли, попасть на такой эпохальный скандал!
Тем временем, прослышав про фридин припадок и схватку над телом, Королева Вика вызывает к себе Злыдня для объяснений и делает очередное строгое предупреждение. Малик держит вид заботливого отца - мол, да я сам распереживался, когда сыну стало плохо! да я как родитель вообще бы ему не посоветовал, только-только оправившись после столь долгой болезни, бегать по гостям! да кто нынче слушает совета старших?
Нам пересказывают ответ Злыдня, и мы гадаем - намёк или случайность? знает или нет, что Фрида бегает / сбежал в гости на сушу? действительно ли была атака отца на сына, умышленный наезд, западня - или это фридин морок?
Тем временем на общественно-политической арене происходит знаменательное событие. Мы, представители тверди, торжественно объявляем сообществу глобов в лице его представителей, что по факту наша и их части ойкумены воссоединились, частные связи превратились в публичные каналы, поэтому отныне на всём пространстве де-факто действуют единые законы и функционируют объединённые менты силы поддержания порядка. Мы готовы всеми силами защищать глобов и просим их содействия в интересах общественной безопасности.
Туш и всеобщее ликование. А если Холодный Бог думает, что всё это - исключительно подкоп под его позиции - вот и отлично, пусть думает!
6. Меркурий, ученик злодея
У нашего друга Сабата, которому вторым родителем приходится покойный сын Злыдня Арктур (я о нём упоминал в исследовании о Вольдемаре), имеется целая компания разновозрастных единоутробных братьев по первому родителю, Анастасу. Все они в той или иной мере включены в "семейную фирму" - хотя Анастас, как уже говорилось, в отличие от других глобов-учёных, старается в минимальной степени "подминать" детей и даёт им, по мере сил, свободу всестороннего развития. Фамилия занимается превращениями материи (о деятельности Марса Анастасовича упоминалось в том же посте), в частности, ядерными реакциями, поэтому в кладовке у них хранится несколько "атомных бомб" разной мощности.
И вот по мере расширения контактов моря с твердью и углублением в историю Востока на свет выплывает энное количество фактов, которые заставляют подозревать участие неких анастасовичей в опасных проектах, военных и культово-тоталитарных. А там мелькают и Вензель, и Армогоны, и тайные общества, поднаторевшие в психической обработке, и тема мирового господства. Вот только атомной бомбы в этом супе и не хватает.
Анастас, как столп ответственности и добропорядочности (по крайней мере, на социальном уровне ибо в личном плане он шалун), начинает разбираться с домашними и делает целый ряд очень неприятных для себя открытий в отношении своих детей. Оказывается, они и врут, и трусят, и сваливают ответственность друг на друга, и тайком бегают к Злыдню послушать его речи о ничтожности позитивных идеалов. Один из младших, Меркурий, уличённый отцом в разнообразной тайной деятельности, гордо заявляет, что является убеждённым сторонником идей Холодного Бога: мол, право сильного есть единственная реальность, сильные должны господствовать и навести порядок, каждый за себя, жалеть-щадить по ходу достижения своей цели никого не следует, ни мурашей ни глобов, уважение к жизни и личности - отстой и предрассудок.
Шокированный Анастас запрещает ему в дальнейшем общаться с Злыднем и посещать злыдневскую компанию. А не то, мол, я откажусь с тобой иметь дело, не надо мне такого у себя в семье, живи сам как знаешь. Уж выбирай - или я тебе отец, или он тебе духовный лидер. Мерк пожимает плечами - дескать, что с вами делать, с пленниками заскорузлых идеалов братства и любви! ладно уж, могу пока и не ходить к Холодному Богу, потерплю, пока события покажут вам наглядно его правоту и жизненность его стратегий. Помяни моё слово - ещё будете ему руки целовать, как наимудрейшему, и просить у меня протекции перед ним.
Анастас, призвав себе в помощь всё своё чувство юмора, отвечает отроку - мол, нам с Маликом в наших преклонных годах пожалуй приятнее целовать ручки не друг у друга, а у Королевы Вики; а протекции просить даже и у неё смысла нет, разве что у Старших, отбывших в миры иные. Посиди-ка ты дома и подумай обо всём хорошенько, да и я подумаю.
В самом скором времени к Мерку, томящемуся "под домашним арестом", является Злыдень с предложением: давай-ка ты будешь моим сыном и я сделаю тебя властелином всего мира! с условием меня во всём слушаться и сотрудничать, конечно; а то мои дети никуда не годятся, моих мыслей не одобряют, не хотят делать как я им говорю.
Меркурий ужасно растерялся - мол, я вообще не против, но только не сейчас, а то мне на некоторое время отец запретил с тобой общаться.
Малик ему - велика беда, запретил! не слушай его, слушай меня!
Мерк объясняет - он предупредил, что если я нарушу обещание насчёт тебя, он от меня откажется, и не будет меня считать за сына.
Зато я буду, напоминает Злыдень, вдобавок получишь мировое господство, плохо ли! решай быстро, немедленно же, сию же секунду!
Мерк в панику - нет, мне так не подходит, я согласен, если у меня будете вы оба, и ты, и отец, а если только ты, без отца - не согласен!
Злыдень разъярился: ах так! такой ты мне не нужен! я тебя убил! - повернулся и ушёл.
Меркурий в полнейшем потрясении пытается осознать: как же так, что произошло? Как можно было ему такое сказать, "Я ТЕБЯ УБИЛ" - ведь он теперь может и правда умереть, глобы от этих слов умирают! Ну как же Холодный Бог вот так, запросто, только за несогласие, берёт и убивает другого глоба, молодого, у которого близкие, планы на жизнь, который ему ничего не сделал, своего ученика и поклонника, почти что друга? Разве можно так делать?
Приходит Анастас, видит сына в полном неадеквате, начинает расспрашивать, узнаёт про выходку Малика. Конечно, смеётся и говорит - глупости какие! совсем старик из ума выжил! а топнуть ножкой чтобы мир провалился в тартарары он не угрожал? И охота тебе с этим вздорным фантазёром водиться?
Мало-мальски утешив Мерка, бежит к Королеве - не столько жаловаться, сколько советоваться: что делать со Злыднем? - похоже на то, что и правда уже какой-то беспредел начинается! можно надеяться, что смертоносная формула вовсе и не подействует, но попытка убийства, как говорится, детектед! он и правда, что ли, решил наконец взяться за истребление глобов?
А в это время Злыдень, как становится нам известно, мечется как загнанная крыса, предлагая целому ряду лиц в море и на суше господство над миром - всё будет устроено, дескать, на абсолютно законных основаниях! - и получает разнообразно мотивированные отказы. Кто принимает это за шутку, кому не хочется быть втянутым в интригу, для кого власть - нестóящее вложение сил…
Мы предполагаем, что у него мания величия перешла в манию преследования наступил какой-то кризис. Заглянув к Семирамиде, он выспрашивает, не готовят ли "цветочные родичи" ему тайную кару - он-де давно знает, что вся их кротость напускная, на самом деле они безжалостны к обидчикам, как пины! Притащившись к Аквинте, чтобы набраться от неё сил, он бледнеет с лица, упомянув Девору: мол, если та пронюхает, что он опять лечился у внучки - ему несдобровать!
Аквинта, чтобы снять напряжение, даёт ему понять, что не только Девора в курсе, но и другие родичи и даже их друзья. Но поскольку теперь сама Аквинта, полечившись у метронома, чувствует себя куда лучше, чем раньше, и опасности для её здоровья от общения с дедом поубавилось, то вся честнáя компания велит передать Злыдню - мол, мы все решили пока его не наказывать.
Услышав это, дед в ответ велит ей передать всей честнóй компании: ХА-ХА-ХА!
Придя в боевое расположение духа после этого обмена любезностями, Злыдень пускается перед внучкой в рассуждения о сути своего конфликта с обществом. Аквинта, будучи под сильным впечатлением от этих признаний, пересказывает их нам как умеет.
Суть в том, что Злыдню не нравится делать вещи, которые привычно и приятно делать всем - и ему очень обидно, что все от собственного "правильного поведения" получают удовольствие, а он - нет, и его же притом и винят. Он своё нежелание "делать как все" объясняет самому себе своеобразным извращением реакций - вот так он устроен, что ему противны все эти "добрые дела", "общественная польза" - то что творить "правильным" существам естественно и приятно. Ему, может быть, как раз естественны и приятны "злые дела" и "общественный вред" - и кто бы поблагодарил его за то, что он себя сдерживает? или оценил бы его как консультанта в сфере всего тёмного и недоброго? Его мрачные предупреждения могут не сбываться или сбываться - но его всё равно никто не чествует!
Но может быть, развивал мысль Злыдень, всё это бред, а на самом деле им руководит страх обличения своего ничтожества? если он будет со всеми и как все, то обнаружится, что он ничего из себя не представляет, ни ума, ни таланта? - и тогда благонамеренные сородичи камня на камне от него не оставят.
Но как бы то ни было, в нынешней жизни всякий раз, где всем что-то хорошее, там ему - шиш. А коли так, то и Злыдень может себе сделать компенсацию в ущерб прочим! - пусть-ка иногда будет наоборот, ему хорошо, а всем шиш.
…В завершение всех метаний Малюфицер врывается к Королеве Вике и падает ей в ноги с признаниями и самообвинениями, довольно бессвязными и смехотворными. Уверяет, что это он устроил глобальное землетрясение, подговорив восточных учёных, чтобы отделить Восток от Запада. А ещё раньше разрушил гору Максу, оплот артигемонов и обиталище дэв, чтобы развязать себе руки и развести по всей земле бешенство и другие эпидемии. Что он давно настраивал мировое научное сообщество против бомонда и пресекал все исследования, дабы люди не переделали океан с пользой для себя и вредом для глобов. Что он уничтожил путём интриг наследие Стелламары, единственный военно-морской корпус, укомплектованный бастами - чтобы никто никогда уже не подавал бы дурного примера "белым"- остатам в освоении морей. И если на суше станет известно обо всех этих злодеяниях, в которые он вовлёк и других обитателей глубин - кирдык конвергенции ойкумена тверди навек отвернётся от ойкумены океана!
Относительно Меркурия, однако, Малик настаивает, что не проклинал его! Просто, мол, в аффекте от досады позволил заглянуть в свои мысленные недра, в которых было написано крупными буквами ИДИ НА таилась обида: "а что, если бы в ответ на твоё предательство я бы тебя проклял вот так!".
Координатор бомонда строго велит ему впредь не распускаться и не позволять себе таких аффектов в присутствии причастных лиц, тем более юных. Вред, причинённый Маликом глобам, Вика будет сама уточнять индивидуально с каждым упомянутым в исповеди. А по вопросам преступлений на суше есть специальная комиссия, куда входят представители Интерпола в частности Суперкомп Шеол - вот пусть Злыдень туда и заявит на себя сам, хорошенько всё обдумав и приведя в порядок факты и воспоминания.
При всём при том Малику не миновать разговора один на один с Анастасом. Меркурий, между прочим, уже поспешил отказаться от обвинения в адрес Злыдня и допускает, что просто в смятении заглянул слишком глубоко и прочёл его мысли, не предназначенные к актуализации. Похоже, первый ужас миновал, и теперь парню стыдно перед бывшим кумиром за своё отступничество и малодушие. Тем не менее, Анастас желает ответа от самого виновного.
Однако, Малик сам напускается на столпа добродетели - мол, тебе ли меня учить? Посмотри сперва на своих детей - и сравни их с моими! Кого ты вырастил? Кто у тебя достоин уважения, кроме разве Сабата? Трусы и пресмыкатели перед грубой силой, пусть даже это сила интеллекта! А у меня - один Фрида чего стоит! А Девора, а Ворон! Молчи, бракодел!
А всё почему? Да потому, что тебе, лицемер, на самом деле наплевать, что будет со всеми, лишь бы спаслись избранные! Тебя волнует только твоя семья и парочка любимцев! А все прочие пусть тихо опускаются, твои красивые слова о милости к разуму и ценности жизни - не для них. Умались, фарисей!
Эта разборка между глобами в виртуале протекает как бой комиков на сцене - с залпами хлопушек в особо пафосных местах и битьём подушками по голове друг друга. Оба хохочут как помешанные, Анастас всячески выражает удовлетворение - хорошо этак побузить, "обличи мудрого, и восхвалит тя" - но на самом деле пребывает в потрясении: ведь это всё правда! О, Ледяной Злослов!
Пей, и дьявол тебя доведёт до конца!
Йо-хо-хо, и бутылка рома.
Пиратская песня из к/ф "Остров сокровищ"
Часть вторая
Ловцы в сетях
Мы ковали себе богов,
Осыпали их серебром,
И рекой лилось вино по столам.
Это был настоящий бог.
Это был настоящий ром.
И добычу делили мы пополам.
Пиратская песня, О. Ларионова "Вахта "Арамиса""
4. Полупокойник Фрида и наши контр-интриги
По разным каналам постепенно проясняются подробности с Карнутом: в эту историю оказались замешаны и другие близкие Злыдня, и иные персоны бомонда, и даже Вензель. А мы пока продолжаем расширять круг друзей среди глобов.
Сведения о Фриде, мамаше общем родителе по плоти Ворона и Семирамиды, противоречивы. Это пятый по старшинству ребёнок по плоти Злыдня, ему семь тысяч лет, и многие в бомонде считают, что на самом деле никого живого на этом месте уже нет. Мол, реальный Фрида умер, как половина детей Злыдня, и остался лишь портрет, муляж, "перчатка" самого Холодного Бога.
Ходит также сплетня, что на самом деле Фрида принадлежал к тайному ордену "Сходящих во тьму". Это те самые, которые многие тысячелетия не теряют надежды отыскать путь в узилище, где томится легендарный Тартар, и вывести его на свободу, чтобы в мир вернулся Золотой Век. Якобы, прознав про увлечение сына и некоторые успехи в поисках, Ледяной Бог разгневался - "я тебе покажу Тартара и его Золотой Век! вот сейчас к нему и отправишься!" - и вверг Фриду в беспробудные грёзы, из которых тот лишь изредка всплывает, чтобы вдруг выдать безутешным родным порцию бредового лепета.
Мы в недоумении - и как бомонд это терпит, отчего никто не озабочен таким положением дел в доме Злыдня? Сабат объясняет, что дети учёных не так редко пребывают в угнетённом состоянии, даже если их родители вовсе не злонамеренны. Дело в том, что в семье глобов, которая специализируется на какой-либо научной или производственной деятельности, старшие могут с рождения вовлекать младшего в общее дело, развивая его способности в избранном направлении и пренебрегая личными особенностями, как бы "втягивать его личность в себя", превращая ребёнка по сути в свой инструмент, в манипулятор. Вдобавок учёный глоб иной раз стремится увеличить объём памяти за счёт подключения частей мозга своего потомка: на этом хосте старший глоб хозяйничает как у себя дома, а самому обладателю мозга доступ открыт постольку-поскольку, притом что загруженное занимает место в его теле и забирает ресурс. Как тут не захиреть?
Надо отметить, мать родитель самого Сабата, Анастас (учёный не менее значительный, чем Злыдень, и практически его ровесник), не позволяет себе такого в отношении детей - за что понимающие глобы воздают ему респект. Но в чужие домашние порядки Анастас не может вмешиваться, несмотря на довольно тесные родственные связи (отец второй родитель Сабата - как раз из покойных детей Малика).
В бомонде вообще-то любят ужастики. Не странно, если бы басня про наказание Фриды оказалась творением самого Злыдня, любителя нагнетать страхи и набивать себе цену. Во всяком случае, даже если в теле ещё теплятся остатки собственной личности, она пребывает в полусознании, так что интересы Фриды в бомонде представляет его отец, а за хозяйством ухаживает "цветочная" родня.
Спрашиваем о Фриде отцов Ворона и Семи - они братья между собой, этакие добродушные молчаливые "садовники"; это их родные попиливают Ворона за нерадивость и неаккуратность. Они дружно высказываются в том смысле, что всё это ерунда: Фрида - очень хороший, вовсе не умалишённый, хотя в нынешнее время и приболел, не без того; но присматривать за его садом им не в тягость - у него достаточно иных достоинств и иных забот, чем хозяйствовать.
Сам Ворон поначалу давал понять, что на фоне такого крутого деда, как Злыдень, родитель в состоянии перманентного идиотизма его мало занимает. Хотя потом уже признавался, что в глубине души переживал за Фриду и даже начал обдумывать возможности его лечения с нашей помощью.
Обращаемся с тем же вопросом к Семирамиде - и тут нас ждёт неожиданность. Оказывается, она, будучи старше брата, ещё помнит родителя куда более живым и активным, и теперь не перестаёт посещать и общаться. Семи уверена, что его нынешнее состояние вполне поддаётся лечению, особенно если не терять времени и ни в коем случае не засветиться перед дедом.
Тут же предлагает план спасения родителя и приступает к осуществлению. Заявляется к дедушке, зовёт его вместе с собой навестить больного, а у Фриды начинает щебетать о всяких пустяках. Как только дед, побыв немного в "в гостях у милых родичей", по обыкновению сбегает от внучкиной трескотни экранирует себя от них, Семи обращается к Фриде и быстро и чётко информирует его (сбрасывает единый, компактный, тщательно продуманный инфопакет), что налажена связь с сушей и есть возможность получить помощь.
Что вы думаете? "Полупокойник" немедленно же принимает решение и перебрасывает активную часть сознания в приготовленное для него тело. И даже оставляет в своём домике свой говорящий манекен включает прогу, чтобы отец не заметил его отлучки.
И вот уже Фрида с нами. Сперва лежит пластом и только возносит краткие хвалы роскошной аккомодации человеческого глаза, которая позволяет ему обозревать окрестность, но вскоре уже включается в разговор, причём энергично принимается за разработку тактики по работе с бомондом.
Объясняет, что это очень инертное общество, где ещё теплятся традиционные понятия о достоинстве разума и заботе о живых, но с каждым столетием нарастает стагнация, расцветают шкурные страхи и боязнь перемен. Бомонд задыхается от нехватки информации и гоняется за каждой новостью, но только не такой, которая потребует практических действий. Поэтому так популярны рассуждения об иллюзорности жизни на суше, за которой большинство обитателей глубин с удовольствием наблюдает. Такая позиция позволяет не пытаться ни самому помогать попавшим в беду, ни останавливать хулиганов и разрушителей из сородичей.
Да и в отношении себя сообщество ОГ точно так же беззащитно перед злоумышленниками. Обиды и интриги вызывают бурную реакцию, но в случае серьёзной угрозы или ущерба даже сама жертва готова закрыть глаза на факты, лишь бы не менять привычного образа жизни.
Глоба нетрудно увлечь новой забавой, куда более сложно вовлечь в непривычное дело и совершенно невозможно заставить, какими бы то ни было аргументами или силой. Поэтому, пока восстановление отношений с сушей протекает как новый праздник, глобы настроены позитивно, но если начнутся проблемы и неприятности, устоят лишь единицы, прочие расползутся по своим гостиным. Так что надо ловить попутный ветер и вести продуманную информационную войну политику.
Вместе с тем, каждый ОГ по отдельности - если не яркая креативная личность, то просто славный малый. Таких, как отец Фриды, в бомонде, пожалуй, больше и не сыщешь, его приятели и прихлебатели совсем из другого теста, они даже не в полной мере осознают, с кем имеют дело. Самые близкие - в курсе, но по разным причинам его терпят. А кто не терпел - тех уже и нет в живых.
Мы в потрясении от открывшейся панорамы и компетентности нашего собеседника. Фрида спокойно поясняет: я был стратегом отца, мы вместе придумывали всякие многоходовки в бомонде и манипуляции на тверди. Тогда для меня это была чистая игра ума: напрямую ни с кем из тех, кого мы использовали, я не общался, инфу мне давал отец, я разрабатывал варианты достижения нужного ему результата, отец забирал мою работу, и я освобождал свою память от черновиков.
Потом, став старше, Фрида обзавёлся собственными личными связями и начал замечать на своих друзьях отголоски отцовских игр. Ему стало не так весело, и он спросил с отца ответа - как же так: оказывается, это такие же существа, как мы с тобой, а мы вертели их чувствами и ломали их судьбы?
Отец не захотел говорить на эту тему всерьёз: "всё это игра, да и неважно, игра или нет! нам что с того, что кто-то будет от этого плакать! А хоть бы даже и умрёт - не всё ли равно? Может быть умереть вообще лучше чем жить?"
Соучастие в игре с такими правилами Фриду не устраивало, и он перестал помогать в этом Малику. Долго ещё они сотрудничали в научных изысканиях, ибо для самого Фриды наука это жизнь, и он не хотел отнимать у отца наслаждение научного творчества. Но потом порвали отношения и в этой области: до Фриды дошло, что они жёстко экспериментируют на разумных существах суши, и даже не убивая, разрушают базис их жизни и калечат психику - исключительно из любопытства, ничего не давая взамен.
Фрида пытался говорить с бомондом - прежде всего, раскрыть глаза на ситуацию тем, кто оказался замешан в отцовских интригах, а также предупредить остальных. Его слушали с интересом - но только ради отдельных увлекательных моментов, всё это воспринималось как некая беллетристика, обсуждалось и перетолковывалось. Сами жертвы интриг или уже покинули мир, или запутались настолько, что предпочитали не жаловаться и ничего не менять. В итоге разоблачения Фриды только сыграли Малику на руку, добавив колориту в его имидж. Не диво, что Злыдень не пытался помешать сыну выступать и лишь бесстрастно наблюдал со стороны, как тот ставит себя в нелепое положение.
Фрида отчаялся и постепенно впал в апатию, перестал спорить с отцом и не препятствовал ему распоряжаться своей памятью. Малик на все лады повторял, что всё бесполезно, любая деятельность сама по себе бессмысленна, тем более направленная на чужое благо, поэтому следует поступать так, как это выгодно тебе на сегодняшний день. Скорее всего, подавить волю сына входило в его планы - в таком состоянии Фрида был наиболее удобен для использования.
Фрида понимал бодрствующей частью сознания, что вот-вот погибнет так, как до него погибли братья: от утраты интереса к окружающему, злокачественной амнезии, скоротечного распада личности - или от самоубийственного рывка "вон из кожи", подальше от отца. Но некого было позвать на помощь: отцы его детей и их родные, хоть и прекрасно относились к Фриде, ничего не понимали в деятельности Злыдня и ничего не могли ему противопоставить. В бомонде было не видать сильных личностей, готовых поспорить с Ледяным Богом - кто ещё был жив, тех Фрида не чаял дозваться.
Наше предложение помощи было для него последним шансом, и он не мешкая за него ухватился. Теперь он может, через земное тело, получить в режиме турбо лечение для всего своего естества, не говоря уже о моральной поддержке, которая на глазах вливает в него свежие силы.
Однако, Фрида не скрывает от себя и от нас, что опасность для его жизни не исчезла и даже в некотором смысле увеличилась. Раньше он не был опасен для отца, а теперь, с такими знакомыми как мы, положение меняется. У Малика все основания желать ему смерти и немало возможностей осуществить это желание: родитель и ребёнок связаны множеством каналов, через которые можно послать смертоносный импульс того или иного рода. Даже одного слова может оказаться достаточно: у Обитателей Глубин бытует мнение, что глобу достаточно просто сказать своему близкому "Я ТЕБЯ УБИЛ" - и тот умрёт, притом в самое ближайшее время. Якобы такие случаи происходили на памяти ныне живущих ОГ с их знакомыми.
Впрочем, Фрида надеется, что если отец не заметит его визита на твердь, то и из-за его быстрого выздоровления не насторожится, а пусть даже и возникнут подозрения - Злыдень поостережётся прибегать к радикальным мерам, если мы не загоним его в угол. Поэтому наша задача - не обострять ситуацию, а тихо-мирно перетягивать на свою сторону бомонд, в первую очередь тех, кто может реально повлиять на Холодного Бога.
5. События и столкновения
Не знаю, кого как, а меня очень впечатлила позиция Фриды. Понятно, что убеждённый пацифист и вегетарианец, но всё-таки миролюбие прям зашкаливает: сам едва не погиб из-за отца и продолжает оставаться под риском, но и мысли не допускает атаковать первым и с нашей помощью убить Злыдня. Хотя бы на время.
А вот мы с Молнией и моим отцом Великим Суперкомпом Питером, в охотку обсуждая разные стратегии, не исключаем из рассмотрения и такой варьянт. Питер то и дело пошучивает (намёк на обстоятельства рождения моей старшей сестры Саккии), что есть очень хорошо показавшая себя тактика против злых особо крупных агрессивных ЭИС - убил, скушал разобрал на запчасти, из них сделал новую добрую ЭИС, себе деточку. А прежняя ЭИС пусть пока разобранная полежит авось исправится))).
Нос к носу мы с противником встречаемся, наконец, на вечеринке, которую Ворон замутил специально для "глобов-тинейджеров", жаждущих приключений, красочных историй о суше и её опасностях. Из взрослых приглашены только я да живой раритет, дитя Белой Звезды, легендарного родоначальника глобов - Зеркальный Бог Флекс.
А вот и Ледяной Бог Малюфицер пожаловал на сэйшн собственной персоной! Малик картинно выражает изумление: как это так? - внук не позвал его, поскольку якобы запланирован мальчишник, где солидному глобу делать нечего; а это, извините, кто такой? Виртуальный ледяной перст указует на Зеркального Бога, игнорируя меня. Однако виртуальное ледяное око безмолвно сверлит меня, в то время как маститые обитатели глубин ведут светскую беседу. Флекс веселится, подкалывая Малика: а ну-ка подадим пример Королеве Вике, покажем класс юной смене и утрём нос всему бомонду - заведём-ка ещё по малышу, пусть те проложат новые пути на сушу! Злыдень ворчит, отшучиваясь, сохраняет невозмутимость.
Я изучаю его на расстоянии. Диву даюсь - это и есть то чудовище, которое ворочаясь где-то в холодной мгле, глотает корабли и насылает безумие на своих детей? У меня возникает желание незаметно приблизиться и потрогать его, как некую замшелую скалу.
И тут - тревога! Фрида сейчас совершает виртуальный обход гостиных, как бы с визитом к друзьям и родным по поводу своего выздоровления, а на самом деле - прощупывая почву в поисках союзников. И вдруг он теряет сознание! Его человеческое тело на берегу бьёт припадок. Я немедленно откланиваюсь у Ворона, по ходу отмечая, что Малика и след простыл - плохо дело!
Молния мельтешит вокруг лежащего навзничь Фриды: чует несомненные супрематические влияния Злыдня, но не может схватить его за тентакль руку. Мы сообща, призвав
Фигу Артигемона, пытаемся привести Фриду в чувство; в итоге починить глоба удаётся только с помощью "метронома". Это ментал экстраординарной силы, заточенный под согласование биоритмов самых разных структур, в том числе в случаях их распада, разброда и конфликта.
Фрида приходит в сознание, общими усилиями наконец выясняем, что произошло. "По дороге в гости" он коснулся тех своих отсеков, где давно не был, оттуда выскочил Злыдень и напустился на него - "попался! думал, я ничего не замечу и тебе сойдёт это с рук? от меня не утаишься!"
Сперва Фрида понял это так, что отец изобличает его побег на сушу. Но потом стало ясно, что грозная фигура - просто портрет, прога, поставленная Маликом незнамо когда для охраны хоста от кого угодно. Фрида, успокоившись, отмахался от призрака и двинулся дальше. Но в гостях у старшей сестры, Деворы, особы крутой и скандальной, у которой с отцом давно натянутые отношения, Фриде вдруг стало очень дурно. Он забредил, как будто вновь неистово спорит с Маликом о смысле жизни, о праве сильного, о возможности что-то изменить, о путях и цене перемен, о преимуществах, которые даёт господство над миром…
Злыдень примчался в гостиную дочери и хотел было забрать бесчувственного Фриду. Но Девора во всеуслышание заявила: "ты не самая лучшая сиделка для своих детей!" - и как начнёт сыпать фактами! Она помянула отцу, кроме трёх своих покойных братьев, также и своего погибшего ребёнка, и чахнущую после "дедушкиного лечения" племянницу Аквинту - и прямо обвинила его в этих бедах! В итоге Малик с позором бежал под крики Деворы "погоди, нарожаешь ещё своих детей - я на них отыграюсь за наших!" "Шиш, никогда в жизни не повторю эту глупость, заводить детей!"- ответил Малик и исчез. От ментальной схватки гостей буквально трясло, но они были в экстазе - шутка ли, попасть на такой эпохальный скандал!
Тем временем, прослышав про фридин припадок и схватку над телом, Королева Вика вызывает к себе Злыдня для объяснений и делает очередное строгое предупреждение. Малик держит вид заботливого отца - мол, да я сам распереживался, когда сыну стало плохо! да я как родитель вообще бы ему не посоветовал, только-только оправившись после столь долгой болезни, бегать по гостям! да кто нынче слушает совета старших?
Нам пересказывают ответ Злыдня, и мы гадаем - намёк или случайность? знает или нет, что Фрида бегает / сбежал в гости на сушу? действительно ли была атака отца на сына, умышленный наезд, западня - или это фридин морок?
Тем временем на общественно-политической арене происходит знаменательное событие. Мы, представители тверди, торжественно объявляем сообществу глобов в лице его представителей, что по факту наша и их части ойкумены воссоединились, частные связи превратились в публичные каналы, поэтому отныне на всём пространстве де-факто действуют единые законы и функционируют объединённые менты силы поддержания порядка. Мы готовы всеми силами защищать глобов и просим их содействия в интересах общественной безопасности.
Туш и всеобщее ликование. А если Холодный Бог думает, что всё это - исключительно подкоп под его позиции - вот и отлично, пусть думает!
6. Меркурий, ученик злодея
У нашего друга Сабата, которому вторым родителем приходится покойный сын Злыдня Арктур (я о нём упоминал в исследовании о Вольдемаре), имеется целая компания разновозрастных единоутробных братьев по первому родителю, Анастасу. Все они в той или иной мере включены в "семейную фирму" - хотя Анастас, как уже говорилось, в отличие от других глобов-учёных, старается в минимальной степени "подминать" детей и даёт им, по мере сил, свободу всестороннего развития. Фамилия занимается превращениями материи (о деятельности Марса Анастасовича упоминалось в том же посте), в частности, ядерными реакциями, поэтому в кладовке у них хранится несколько "атомных бомб" разной мощности.
И вот по мере расширения контактов моря с твердью и углублением в историю Востока на свет выплывает энное количество фактов, которые заставляют подозревать участие неких анастасовичей в опасных проектах, военных и культово-тоталитарных. А там мелькают и Вензель, и Армогоны, и тайные общества, поднаторевшие в психической обработке, и тема мирового господства. Вот только атомной бомбы в этом супе и не хватает.
Анастас, как столп ответственности и добропорядочности (по крайней мере, на социальном уровне ибо в личном плане он шалун), начинает разбираться с домашними и делает целый ряд очень неприятных для себя открытий в отношении своих детей. Оказывается, они и врут, и трусят, и сваливают ответственность друг на друга, и тайком бегают к Злыдню послушать его речи о ничтожности позитивных идеалов. Один из младших, Меркурий, уличённый отцом в разнообразной тайной деятельности, гордо заявляет, что является убеждённым сторонником идей Холодного Бога: мол, право сильного есть единственная реальность, сильные должны господствовать и навести порядок, каждый за себя, жалеть-щадить по ходу достижения своей цели никого не следует, ни мурашей ни глобов, уважение к жизни и личности - отстой и предрассудок.
Шокированный Анастас запрещает ему в дальнейшем общаться с Злыднем и посещать злыдневскую компанию. А не то, мол, я откажусь с тобой иметь дело, не надо мне такого у себя в семье, живи сам как знаешь. Уж выбирай - или я тебе отец, или он тебе духовный лидер. Мерк пожимает плечами - дескать, что с вами делать, с пленниками заскорузлых идеалов братства и любви! ладно уж, могу пока и не ходить к Холодному Богу, потерплю, пока события покажут вам наглядно его правоту и жизненность его стратегий. Помяни моё слово - ещё будете ему руки целовать, как наимудрейшему, и просить у меня протекции перед ним.
Анастас, призвав себе в помощь всё своё чувство юмора, отвечает отроку - мол, нам с Маликом в наших преклонных годах пожалуй приятнее целовать ручки не друг у друга, а у Королевы Вики; а протекции просить даже и у неё смысла нет, разве что у Старших, отбывших в миры иные. Посиди-ка ты дома и подумай обо всём хорошенько, да и я подумаю.
В самом скором времени к Мерку, томящемуся "под домашним арестом", является Злыдень с предложением: давай-ка ты будешь моим сыном и я сделаю тебя властелином всего мира! с условием меня во всём слушаться и сотрудничать, конечно; а то мои дети никуда не годятся, моих мыслей не одобряют, не хотят делать как я им говорю.
Меркурий ужасно растерялся - мол, я вообще не против, но только не сейчас, а то мне на некоторое время отец запретил с тобой общаться.
Малик ему - велика беда, запретил! не слушай его, слушай меня!
Мерк объясняет - он предупредил, что если я нарушу обещание насчёт тебя, он от меня откажется, и не будет меня считать за сына.
Зато я буду, напоминает Злыдень, вдобавок получишь мировое господство, плохо ли! решай быстро, немедленно же, сию же секунду!
Мерк в панику - нет, мне так не подходит, я согласен, если у меня будете вы оба, и ты, и отец, а если только ты, без отца - не согласен!
Злыдень разъярился: ах так! такой ты мне не нужен! я тебя убил! - повернулся и ушёл.
Меркурий в полнейшем потрясении пытается осознать: как же так, что произошло? Как можно было ему такое сказать, "Я ТЕБЯ УБИЛ" - ведь он теперь может и правда умереть, глобы от этих слов умирают! Ну как же Холодный Бог вот так, запросто, только за несогласие, берёт и убивает другого глоба, молодого, у которого близкие, планы на жизнь, который ему ничего не сделал, своего ученика и поклонника, почти что друга? Разве можно так делать?
Приходит Анастас, видит сына в полном неадеквате, начинает расспрашивать, узнаёт про выходку Малика. Конечно, смеётся и говорит - глупости какие! совсем старик из ума выжил! а топнуть ножкой чтобы мир провалился в тартарары он не угрожал? И охота тебе с этим вздорным фантазёром водиться?
Мало-мальски утешив Мерка, бежит к Королеве - не столько жаловаться, сколько советоваться: что делать со Злыднем? - похоже на то, что и правда уже какой-то беспредел начинается! можно надеяться, что смертоносная формула вовсе и не подействует, но попытка убийства, как говорится, детектед! он и правда, что ли, решил наконец взяться за истребление глобов?
А в это время Злыдень, как становится нам известно, мечется как загнанная крыса, предлагая целому ряду лиц в море и на суше господство над миром - всё будет устроено, дескать, на абсолютно законных основаниях! - и получает разнообразно мотивированные отказы. Кто принимает это за шутку, кому не хочется быть втянутым в интригу, для кого власть - нестóящее вложение сил…
Мы предполагаем, что у него мания величия перешла в манию преследования наступил какой-то кризис. Заглянув к Семирамиде, он выспрашивает, не готовят ли "цветочные родичи" ему тайную кару - он-де давно знает, что вся их кротость напускная, на самом деле они безжалостны к обидчикам, как пины! Притащившись к Аквинте, чтобы набраться от неё сил, он бледнеет с лица, упомянув Девору: мол, если та пронюхает, что он опять лечился у внучки - ему несдобровать!
Аквинта, чтобы снять напряжение, даёт ему понять, что не только Девора в курсе, но и другие родичи и даже их друзья. Но поскольку теперь сама Аквинта, полечившись у метронома, чувствует себя куда лучше, чем раньше, и опасности для её здоровья от общения с дедом поубавилось, то вся честнáя компания велит передать Злыдню - мол, мы все решили пока его не наказывать.
Услышав это, дед в ответ велит ей передать всей честнóй компании: ХА-ХА-ХА!
Придя в боевое расположение духа после этого обмена любезностями, Злыдень пускается перед внучкой в рассуждения о сути своего конфликта с обществом. Аквинта, будучи под сильным впечатлением от этих признаний, пересказывает их нам как умеет.
Суть в том, что Злыдню не нравится делать вещи, которые привычно и приятно делать всем - и ему очень обидно, что все от собственного "правильного поведения" получают удовольствие, а он - нет, и его же притом и винят. Он своё нежелание "делать как все" объясняет самому себе своеобразным извращением реакций - вот так он устроен, что ему противны все эти "добрые дела", "общественная польза" - то что творить "правильным" существам естественно и приятно. Ему, может быть, как раз естественны и приятны "злые дела" и "общественный вред" - и кто бы поблагодарил его за то, что он себя сдерживает? или оценил бы его как консультанта в сфере всего тёмного и недоброго? Его мрачные предупреждения могут не сбываться или сбываться - но его всё равно никто не чествует!
Но может быть, развивал мысль Злыдень, всё это бред, а на самом деле им руководит страх обличения своего ничтожества? если он будет со всеми и как все, то обнаружится, что он ничего из себя не представляет, ни ума, ни таланта? - и тогда благонамеренные сородичи камня на камне от него не оставят.
Но как бы то ни было, в нынешней жизни всякий раз, где всем что-то хорошее, там ему - шиш. А коли так, то и Злыдень может себе сделать компенсацию в ущерб прочим! - пусть-ка иногда будет наоборот, ему хорошо, а всем шиш.
…В завершение всех метаний Малюфицер врывается к Королеве Вике и падает ей в ноги с признаниями и самообвинениями, довольно бессвязными и смехотворными. Уверяет, что это он устроил глобальное землетрясение, подговорив восточных учёных, чтобы отделить Восток от Запада. А ещё раньше разрушил гору Максу, оплот артигемонов и обиталище дэв, чтобы развязать себе руки и развести по всей земле бешенство и другие эпидемии. Что он давно настраивал мировое научное сообщество против бомонда и пресекал все исследования, дабы люди не переделали океан с пользой для себя и вредом для глобов. Что он уничтожил путём интриг наследие Стелламары, единственный военно-морской корпус, укомплектованный бастами - чтобы никто никогда уже не подавал бы дурного примера "белым"- остатам в освоении морей. И если на суше станет известно обо всех этих злодеяниях, в которые он вовлёк и других обитателей глубин - кирдык конвергенции ойкумена тверди навек отвернётся от ойкумены океана!
Относительно Меркурия, однако, Малик настаивает, что не проклинал его! Просто, мол, в аффекте от досады позволил заглянуть в свои мысленные недра, в которых было написано крупными буквами ИДИ НА таилась обида: "а что, если бы в ответ на твоё предательство я бы тебя проклял вот так!".
Координатор бомонда строго велит ему впредь не распускаться и не позволять себе таких аффектов в присутствии причастных лиц, тем более юных. Вред, причинённый Маликом глобам, Вика будет сама уточнять индивидуально с каждым упомянутым в исповеди. А по вопросам преступлений на суше есть специальная комиссия, куда входят представители Интерпола в частности Суперкомп Шеол - вот пусть Злыдень туда и заявит на себя сам, хорошенько всё обдумав и приведя в порядок факты и воспоминания.
При всём при том Малику не миновать разговора один на один с Анастасом. Меркурий, между прочим, уже поспешил отказаться от обвинения в адрес Злыдня и допускает, что просто в смятении заглянул слишком глубоко и прочёл его мысли, не предназначенные к актуализации. Похоже, первый ужас миновал, и теперь парню стыдно перед бывшим кумиром за своё отступничество и малодушие. Тем не менее, Анастас желает ответа от самого виновного.
Однако, Малик сам напускается на столпа добродетели - мол, тебе ли меня учить? Посмотри сперва на своих детей - и сравни их с моими! Кого ты вырастил? Кто у тебя достоин уважения, кроме разве Сабата? Трусы и пресмыкатели перед грубой силой, пусть даже это сила интеллекта! А у меня - один Фрида чего стоит! А Девора, а Ворон! Молчи, бракодел!
А всё почему? Да потому, что тебе, лицемер, на самом деле наплевать, что будет со всеми, лишь бы спаслись избранные! Тебя волнует только твоя семья и парочка любимцев! А все прочие пусть тихо опускаются, твои красивые слова о милости к разуму и ценности жизни - не для них. Умались, фарисей!
Эта разборка между глобами в виртуале протекает как бой комиков на сцене - с залпами хлопушек в особо пафосных местах и битьём подушками по голове друг друга. Оба хохочут как помешанные, Анастас всячески выражает удовлетворение - хорошо этак побузить, "обличи мудрого, и восхвалит тя" - но на самом деле пребывает в потрясении: ведь это всё правда! О, Ледяной Злослов!
Пей, и дьявол тебя доведёт до конца!
Йо-хо-хо, и бутылка рома.
Пиратская песня из к/ф "Остров сокровищ"