Эпопея про больницу
Началось все с того, что я согласилась на операцию, когда была на приеме в поликлинике у хирурга. Хирург слегка прифигела, но написала направление. Вообще-то люди с такими болячками сначала все перепробуют, полечатся месяца два-три, мажутся всем, что в руки попадет, а потом только идут на операцию. А я решила не морочить себе голову и сразу сдаться. Раньше сядешь, раньше выйдешь…
Сдалась я в больницу, в общем. Приехали мы с Машей, сидим, ждем. Пришел мальчег такой молоденький, спрашивает, чего у меня. Задери, говорит, штанину. А сам стоит метрах в трех. Я задрала. Он так присмотрелся, прищурился и спрашивает - ну и где у тя болит?? Я ему пальцем показала. Он подкрался поближе, стал смотреть. Потом спрашивает - так а чего от нас поликлиника-то хочет? Я говорю - так наверное, чтобы вы проопперировали, нет? Он - да? хм…
Потом еще немного постоял и говорит так важно: я пошел думать!
И ушел. Потом он позвал еще двух докторов, они втроем ко мне подошли и двай меня щупать за больную ногу, а я давай подпрыгивать и вякать. Потом они пошли дальше совещаться. Тогда мне стало скучно, и я пошла совещаться вместе с ними. В первую очередь я уточнила, что не дамся резаться под местной анестезией. Они удивились и спросили, почему. Я сказала, что не верю в анестезию… судя по скотине. Костя (тот самый доктор) сказал, что а он вот верит. Парни его спросили - тоже судя по скотине? Потом мы посмеялись, но я все-таки их уверила, что не дамся живьем меня любимую резать, потому что я психическая, да и не надо им мои советы всю операцию слушать. Проще укокошить меня и спокойно работать.
Еще раз шесть они меня переспросили, не передумала ли я насчет наркоза. Я не передумала. Тогда они сказали, ну ладно. И отправили в палату. Но сначала из аттракционов у меня были: биохимия крови, клиника крови, еще какая-то фигня крови, ЭКГ и рентген. Потом все-таки меня отпустили в палату с санитаром-сопровождающим.
В палате я только успела сходить на горшок и переодеться в пижаму, как уже прикатили на каталке за мной из операционной. Я слегка ошалела - у меня ж не гнойный аппендицит, чего им так приспичило-то срочно?? Ну ладно, не дали спокойно поболеть, поехала я резаться.
Привезли меня туда, там на месте Костя и Андрей (хирурги) решили еще разик обсудить, как будет проходить операция. Я приняла непосредственное участие в обсуждении. Мы поторговались насчет разреза, шовного материала, поговорили о преимуществах резины перед турундами. Я им поведала секрет, из чего я делаю резиновые дренажи, на что мне Андрей рассказал свой секрет, что этого_самого у них и так дефицит, так что на дренажи не хватает.
Когда вошел анестезист, он решил, что мы там втроем в карты играем - я сижу на операционном столе, а парни по бокам стоят. Велел им идти мыться, а мне велел лечь и вести себя как больная, т.е. раскинуть руки, стонать и пугаться. Пугаться было некогда, потому что я еще не обсудила с ним, чем мы будем меня усыплять. Они поржали и сказали, что усыпляют ветеринары, а анестезисты дают наркоз. Потом анестезист мне сказал, что будет укокошивать меня тиопенталом натрия. Тут я взвилась и не поверила ему, устроив спор на тему «у кого наркозы круче». На самом деле, лично я тиопенталом никогда не пользовалась, потому что еще в 1990 году на хирургии нам про него рассказывали как об истории анестезии, т.е. это уже было в прошлом. У меня дома где-то валяется флакон тиопентала, датированный 1984 годом. Более мсвежего я его никогда не видела.
В общем, пока сестра готовила мне вены, привязывала руки к столу и устраивала прочие премедикации, я выяснила, что кетамин, под которым я планировала оперироваться, у них не водится, а бывает только в гинекологии. Так как сбегажь было уже невозможно, да и крыша постепенно начинала съезжать от введенных лекарств, я смирилась. Фиг с ним, пусть будет тиопентал…
Последнее, что я помню, это мое заявление, что наркоз начинает действовать, и лампы уже вовсю пляшут перед глазами. Потом я уснула.
Снов не видела, не просыпалась, ничего во время операции не слышала. Как меня грузили на каталку, не помню. Помню только, как выгружали уже в палате. Потом я еще полчасика концентрировалась на мысли «как же болит нога, блин», а потом окончательно проснулась. Нога болела неимоверно. Я еще раз поныла, что надо было оперироваться в гинекологии, потому что после кетамина ничего не болит. Потом поныла еще… потом еще. В общем, ныла все первые сутки. Потому что было ОЧЕНЬ больно.
Промедол не помог, как ни странно. Так и пришлось мучаться.
К утру огромная повязка толщиной в 8 см и длиной по всей голени была насквозь пропитана кровью. В крови было и одеяло, которым я укрывалась.
Утром меня ожидал сюрприз в виде разговора Кости с каким-то профессором рядом с моей кроватью. Проф спросил Костю, что он делал. Костя перечислил: разрезал, почистил, затампонировал, забинтовал. Проф озадачился: не понял, ты что, не зашил? Костя говорит - неа. Проф - почему?? Костя: а я посоветовался с хирургами и они мне сказали, что лучше не зашивать. (Тут у меня возникла мысль - а если Костя не хирург, тогда кто он???) Проф сказал, что все фигня, операция сделана неправильно, надо все сегодня же переделать.
И вот вторая операция. Я приползла в операционную, села там на стол. Сестра сказала лечь, но я ее уговорила, что я лучше буду сидеть и все видеть, а то мне так страшнее будет. Пришел другой врач, Олег. Сказал сестре открыть рану, потом ушел. Сестра разрезала бинты, потом сняла две салфетки, и взору моему открылось ТАКОЕ, что я очень сильно офигела, несмотря на кучу всяких болячек, виденных мной в этой жизни. Оказывается, когда такая болячка на ТВОЕЙ ноге, это смотрится совсем по-другому. В общем, картина маслом: разрез сантиметров 12 вдоль голени спереди, и все это дело раздвинуто в стороны примерно на 6 см, а между краями раны битком напихано салфетками. Я сидела с открытым ртом, поражаясь, как мою любимую ножку испоганили негодяи-таксидермисты (видимо, Костя был таксидермистом, а не хирургом, если решил сделать из меня плюшевого мишку, набитого ватой). В это время вошел Олег и сходу выдернул салфетки изнутри раны. Кровища из разрезанных сосудов ломанулась фонтанами, а я начала уворачиваться от них, чтобы не запачкать себе пижаму. Олег велел подать зажимы, нацеплял их на сосуды и снова ушел за профом. Сестра уважительно сказала: ну надо же, сколько вас врачей смотрят…
Пока хирургов не было, мы с ней сторговались на то, что она вместо новокаина даст Олегу лидокаин. Как-то он мне больше внушает доверия.
Проф пришел, посмотрел и сказал, что все там нужно ушить. Олег приступил к анестезии. Как я орала!!! В это время пришла в гости Ольга, она-то и слушала за дверью мои вопли. Когда дверь открывали, я пыталась ей знаками показать, что меня убивают, пусть бежит за милицией.
Олег на меня нашумел, чтобы я не дергалась, пока он уколы делает. Но вообще-то я дергалась вежливо, всем телом кроме больной ноги. Т.е. я хоть и дергалась, но ему не мешала. Но ему это все равно не понравилось, и я дергаться перестала. Стала только орать.
Потом он там чего-то еще поворочал, пожал, помял, еще что-то непонятное поделал, я не знаю даже. Потому что я уже легла и решила не смотреть на все это издевательство. Потом я все-таки решила привстать и глянуть, как там дела, но когда увидела иглу, которой Олег решил меня шить, я вообще чуть коньки не откинула! У меня таких игл даже на ферме отродясь не было!!! Где он их взял-то? Это ж только бегемотов ими шить!!! Мдаааа… В общем, про шовный материал я решила уже и не заикаться, лишь бы ногу не отфигачили.
Обезболилось все чудесно кроме одного шва, его шили совсем наживую. Но все равно это было не так больно, как в больное мясо тыкать иголками с лидокаином. Все остальные швы накладывали без малейшей болезненности, осталась только тактильная чувствительность. Я лежала и считала проколы иглой.
Потом наложили повязку и отправили меня в палату. Лежа на каталке, разумеется. Потому что ходить я уже не могла.
После повторной экзекуции нога стала болеть намного меньше. Больно было, конечно, но не так изматывающе, что аж до слез и стонов.
Потом на следующий день сделали перевязку. К тому времени мне уже напомнили добрые люди, что у меня в телефоне есть фотик, и что можно им пользоваться. Я сфоткала, как моя нога выглядит через сутки после второй операции. Вот так, но смотреть не рекомендую. Честно говоря, так выглядят трупы в морге, но смею вас уверить, я живая!
А потом приходили гости: Маша, Оля, Женя, Полина, Рома, Саша - всячески меня развлекали, приносили вкусности и жалели. Спасибо им всем за это! Мне и правда это было очень важно.
Хочу немного сказать о Покровской больнице, где я лежала. На самом деле, мне там очень понравилось. Новый корпус, операционная - сказка! Палаты на три человека, просторные, чистенькие. Кровати очень удобные. Каталки ездят хорошо и быстро, не скрипят. Почти все медсестры - медбратья.
Т.е. сестричек там всего парочка, а остальные - молодые красивые мальчеги. Что не могло не радовать, особенно когда была возможность их подразнить всякими невзгодами их работы типа клизм и прочих памперсов. Врачи тоже хорошие и вежливые. В общем, персонал весь поголовно классный. Только одна девушка, которая еду развозит, натуральная грымза - ходит и ворчит постоянно. Но на общем фоне она теряется.
Операции делали бесплатно, ни за какие лекарства (дорогие, кстати) денег не требовали. Все везде стерильно, перчатки, бинты, шприцы, скальпели. Перевязочного материала не жалели, ни на чем не экономили.
В общем, выражаю мою признательность всем Покровским врачам-травматологам… и медбратьям тоже.
Я живая, нога починена, все ок.
В среду сниму швы, потом совсем быстро зарастет.