Рождаясь в бессоннице (рецензия на фильм "Машинист")

Mar 25, 2011 18:42

Есть фильмы, которые в силу биографических особенностей воспринимаются не просто как открытия, а как открытия личные. Интерес к ним возникает буквально с пары слов из аннотации и не угасает, даже если проходят годы прежде, чем его увидишь. Один из таких фильмов я пересмотрел на днях - это картина Брэда Андерсона «Машинист» (2004). Не стану скрывать: этот фильм является одним из любимых. И чтобы понять почему, я решил написать эту рецензию.


Я - не большой специалист в демаркации жанров, но определение этого фильма в триллеры мне кажется нелепым. Особенно если учесть сознательно усредненное название, которое следовало бы перевести как «Слесарь» или «Рабочий станка». Я бы обозначил его как фильм о травме, причем едва ли не эталонный.

Во-первых, потому что реалистическое (= травматическое) прочтение здесь превалирует над символическим. Я терпеть не могу попытки символического забалтывания травмы; дескать, все что-то значит, о чем-то говорит (например, рыба - это ихтис, т.е. Спаситель и т.п.). Полагаю, что мир просто таков, что нечто случается. То, что для нас травма и вопрос (что? за что? для чего?), для реальности просто сочетание феноменов. Это, конечно, в большей степени вопрос привычных перспектив и ценностей, но я придерживаюсь мысли, что достоинство человека заключается в том, что он будет делать (с тем, что случилось с ним), а не каким обетованиям станет верить.

Во-вторых, некоторая предсказуемость сюжета и однозначность финала в данном случае являются достоинствами, потому что отчетливо делают акцент на внутреннем мире. Тем, кто не способен принять в себе параноическую компоненту психики, сложно отказаться от фантазии, что мир плохой, но остальным это позволяет гораздо в большей степени погрузиться в мир героя. Градус внутреннего накала здесь повышается медленно, и финал поражает скорее тем, что предъявляет обыденный случай, а не грандиозную Вещь, лежащую в основе загадки. Вообще, развязки в стиле Шьямалана, на мой вкус, убивают всякую попытку продуктивно думать, чего никак не скажешь об этом фильме.

Итак, фильм «Машинист» - это история о простом работяге Треворе Резнике, которого уже год мучает бессонница без всякой явной на то причины. Однако то, что причина есть и в некотором смысле известна герою становится ясно уже с первых минут. Даже без начальных кадров, забегающих вперед сюжета, нельзя не заметить навязчивое желание Тревора отмыться. И даже точнее - отбелить себя, т.к. герой все время моет руки и что-то чистит отбеливателем. Это история о вине, причем, о ее глубинном смысле - недаром в фильме можно найти отсылки сразу к трем книгам Достоевского («Идиот», «Преступление и наказание» и «Двойник»). Однако вина героя отнюдь не в простой случайности аварии, но и в том, что он испугался, предал свое первое побуждение (выскочить, помочь, повиниться) и убежал. Булгаков утверждал, что самый страшный грех именно трусость - трусость, ведущая к подлости и предательству. Почему же герой предает себя? Да потому что он себя не знает.

И ведь Тревору Резнику больше не в чем себя упрекнуть - это в общем хороший человек, отзывчивый, добрый, даже справедливый. Но в том-то и дело, что «в общем»: до аварии Резник - это никто (просто рабочий), человек живущий «как все». Он скорее еще не человек, а заготовка, которую нужно обработать, и в роли фрезы, снимающей все лишнее, становится вина. Вина открывает герою доступ в измерение субъективации, которое до аварии дано ему лишь в потенции. Надо заметить Кристофер Бейл отлично играет этот фрагмент: Резник издает какой-то беспомощный детский крик, когда сбивает мальчишку, и затем его лицо принимает растерянный вид как у ребенка, который не знает что положено делать в данной ситуации.

Тема вины как фактора «необходимого взросления» подтверждается финалом: фильм не заканчивается ни на вспоминании травмы (после чего становится все ясно), ни на покаянии (когда герой, наконец, получает прощение в виде сна). После его засыпания мы еще некоторое время видим фрагмент, как Резник уносится с места аварии - в эти секунды он рождается как субъект. Это поистине гегельянский момент, когда в вине и бегстве уже заложена будущая возможность прощения и свободы, т.е. становления самим собой.

Само прорастание свободы и прощения из неведения в фильме показано блестяще. Время для Тревора Резника застыло и стало пространством травмы, наполненным знаковыми вещами. Именно этими вещами измеряется время и логика фильма - в лучших традициях Дэвида Линча. Однако в отличие от фильмов Линча, всегда оставляющих мистическую недосказанность, в «Машинисте» как в идеальном романе (по Борхесу) в конце концов каждая деталь обретает связь и смысл. Как отмечал сам Борхес мировосприятие в таком произведении, строго говоря, магическое, т.к. здесь все связано со всем и исключаются любые случайности - это в самом деле весьма похоже на мир травмы, ведь здесь «имена - не произвольные знаки, а жизненно важная часть того, что они обозначают».

Именно поэтому ключом к раскрытию собственной тайны становится игра в виселицу - это игра в угадывание слова. В данном случае одного слова, которое является ответом на незаданный вопрос. По правилам игры, если ты не успел угадать все буквы, а загадавший дорисовал фигурку на виселице, то считается, что ты проиграл. Но в финале фильма «повешенный» герой воспринимает это как награду - и дорисовывает фигуру сам. Любопытно, что другим, задающим этот вопрос, является та важная часть личности, которая помнит, за что и была вытеснена. И для Тревора альтер эго выступает в качестве инфернального злодея, однако без него герой не прошел бы свой путь - тот путь, что есть даже у маленькой вины («И у маленькой вины большой путь…» говорит Резник в кафе Марии). Поневоле вновь задумаешься о значении зла в поисках себя. Причем, отношения героя с двойником, хотя и принимают форму паранойи по большому счету остаются диалогом с самим собой: Тревор уверен, что есть некое знание, объясняющее ситуацию (заговор), для этого он пытается «прочитать» Айвена. Но все что Тревор узнает об Айвене - это и есть то, что он скрывал от себя. Тревор Резник и есть (или был?) безответственный и самодовольный тип, не привыкший думать (станок явно к этому не располагает) и однажды ставший убийцей.

Вот здесь герою и нужна бессонница. Я думаю, было бы не совсем верным трактовать бессонницу лишь как отсутствие покоя в силу нечистой совести или даже как средство для самоистощения вплоть до галлюцинаций. Конечно, бессонница (и видимо подразумеваемая анорексия) героя - это форма самоумерщвления, в основе которой не страх наказания или смерти, а страх жизни - точнее, ее беспокоящего избытка. То есть Резник как бы пытается парализовать себя, чтобы сдержать внутреннее упорное стремление признаться и покаяться. Но суть как раз в том, что психический опыт бессонницы дает еще один эффект. Кристиан Бейл довольно неплохо выразил этот опыт в одном из интервью: «Поневоле становишься одиночкой, потому что у тебя нет воли или сил общаться с друзьями. Перестаешь нервничать, волноваться. Сердце бьется медленнее, у тебя нет желания двигаться. Становишься интеллектуалом, абсолютным интеллектуалом. Обнаруживаешь, что можешь развлекаться, часами ничего не делая». Резник не просто проделывает некоторую «внутреннюю работу» самопознания в этом состоянии, он также отрубает себя от социума - от навязчивых интересов, желаний, людей и разговоров, которые как раз отвлекали бы его от главного. Итог такого разрыва с внешним неприятен, но необходим (чтобы стать субъектом): его память как обесточенный холодильник источает смрад, который уже нельзя игнорировать. Ему нужно было обесточить себя - и это сделала бессонница.

В целом же фильм удивителен двумя главными вещами, лежащими в сюжете и в названии. Что касается сюжета, то на фоне современных реалий крайне неожиданно, что автор сюжета верит в Человека - в то, что он нацелен найти Истину о себе любой ценой, даже если для этого приходится пройти сквозь кошмар. При этом речь не идет о каком-то врожденном «влечении к знанию», напротив, речь идет о той странной черте характера, столь присущей героям Достоевского - расчесывать и вскрывать свои раны, - черты, для которой нет никаких объективных причин. Это вера в субъекта, способного брать ответственность за все, что случается с ним даже против его воли. Если сравнить с другими похожими фильмами, то обнаружится, что чаще психическая реальность изображается лишь как бегство от реалий и бегство от Истины (например, «Солярис», «Помни» или «Остров проклятых», а в некотором смысле также «Начало» и «Малхолланд драйв»). В связи с этим название фильма бросает дополнительный смысл на саму логику поиска Истины. Машинист (оператор станка) - не столько тот, кто управляет, а скорее подчиняется принципам работы машины. И этот поиск Истины действительно носит скорее характер слепого влечения, а не субъективных усилий, т.е. является практически буквальной иллюстрацией фрейдовского «влечения к смерти». Само это понятие вопреки названию, следует понимать отнюдь не как влечение, цель которого в смерти, а скорее как влечение, которое попросту игнорирует ограничение смерти - оно слепо движется к цели, вне зависимости насколько оно смертельно. Иными словами, психическая реальность - это не только буфер, делающий выносимым реальность, но также условие безусловного различения и принятия реальности человеком.
В конечном счете, почему еще человек всегда знает, что совершен проступок и пусть и бессознательно, но жаждет наказания?

Достоевский, как известно, верил в то, что примирение с собой (некоторым, но не всем) может дать покаяние и вера. Финал «Машиниста» тоже намекает на некоторое умиротворение, но не стоит питать излишних иллюзий на сей счет. По моему мнению, вина не снимается раскаянием, однако сожаление и совесть позволяют жить дальше. Если прежде травма - это тупик, вечное возвращение к тому же самому, то скорбь - это «жизнь с этим», т.е. принятая сделанная своей травма. Однако Тревор Резник совершил Поступок, а после него человек никогда не бывает прежним. И кто знает, быть может, этот новый Тревор простит прежнего? Одно лишь известно более-менее точно: он будет спать и видеть сны. Пусть это будут даже кошмары, но это все же сны, от которых есть куда проснуться.

вина, травма, Машинист, рецензия, Достоевский, бессонница, кино, истина, Кристиан Бейл

Previous post Next post
Up