Постнаркотическое, часть 2
Не рекомендуется людям, которым строго запрещено нервничать, у которых сильное воображение и плохое восприятие чужих глюков...
Ближе к вечеру пришел, как всегда довольный, мой лечащий врач. Я безумно был рад его видеть, хотя после утреннего сеанса доения в душЕ стал его немного побаиваться. Он с медбратом сгонял меня на каталке на снимок и пообещал, что заберет завтра. "Как хорошо, завтра буду на своей удобной кровати в палате и увижу родителей, а главное, мне вернут мой сотовый :)" - эта мысль придавала мне хорошее настроение, боль казалось не столь несносной, и я все также усиленно, практически, не засыпая, дул в трубочку...
Утром, успев получить очередную дозу наркотика, я оказался в палате. Пока меня везли, блаженная улыбка растекалась по моему лицу. Я снова увидел светлый коридор и обрадовался, что еще есть день. Мысли метались где-то далеко от земли. "Сань, любишь вареную и жареную картошечку?" - голос медсестры вытащил меня из забытия. Немного посомневавшись, правильно ли я понял вопрос и что бы ответить, я сказал: "Вроде люблю." "Ну сейчас придет мама и нажарит тебе вкусной картошечки!" - весело звучал ее голос. "Интересно, а где и как мама отварит и пожарит мне картошку? Тут же нет плиты, может, они маме дадут в столовой готовить?" - :) пытался я понять суть происходящего...
Наконец-то я был в палате! Больше не будет этой полутемной реанимации, непонятных больных, кошмарных мыслей и бессонных ночей, а еще со мной будут родители, - так казалось мне, когда я изредка выныривал из сладкого полудрема и прислушивался, не шаги ли моих родителей я слышу за дверью палаты. Вскоре подошли мама с папой, одели меня и накормили вкуснейшим бульоном с курицей. Через какое-то время зашел мой лечащий врач. "Ну что, Санек, семимильными шагами к выздоровлению!" - говорил он мне, улыбаясь. Ну как его можно не любить :) Казалось, для этого человека все в жизни имело положительное значение, неразрешаемых проблем не было, а оптимизм шел впереди него и касался каждого, к кому он обращался. Хотя и доил меня он впоследствии все с тем же оптимизмом... :)
В целом дни проходили регулярно, с утра был жуткий даун после двух-трех часов сна, которые мне удавалось урвать после бессонных ночей. Сопровождался он головокружением, тошнотой (как же это знакомо тем, кто хоть раз сильно перебирал со спиртным :)), ломкой повышения температуры (через неделю я к ней уже как-то привык), дикой слабостью и ощущениями того, что сдохнуть легче, чем перенести такое "похмелье" :) Но потом сознание постепенно приходило в норму, и мне казалось, я что днем я самый здравомыслящий человек на свете. Но вот ночью...
Последний укол наркотика я получил вечером того дня, как меня перевели в палату. Мама ночевала со мной, и я был безумно рад, что мне есть, с кем поговорить. А когда начал действовать наркотик... И тут Остапа понесло. Почему в реанимации я ни разу не чувствовал такого кайфа?! Тот вечер казался мне одним из самых счастливых в моей жизни. Я рассказывал маме абсолютно все, что было у меня в голове: про друзей, про подруг, про политику, про планы (какие у тебя могут быть планы, сынок! :)), про жизнь в целом. Язык просто вылетел у меня изо рта и болтал за меня, а я даже и не думал его останавливать, мне было жутко приятно. Потом навалился полудрем...
Я вот абсолютно уверен, что люди, изображающие глюки обдолбанного человека на экране, знают о них не по наслышке :). У меня перед глазами все цвело, переливаясь различными узорами с необычайной палитрой красок. Вдруг я увидел, как откуда-то справа ко мне подлетела мозайка и в ней было около 40 ячеек. Все ячейки были разной формы и разного окраса. Но, что самое главное, в каждой ячейке крутился какой-то сюжет, как будто там был маленький телевизор, и, о чудо - я успевал следить за всеми сюжетами одновременно!!! Где-то наверху завертелись цифры, я что-то непрерывно подсчитывал и сверялся с какими-то формулами, а под этими рассчетами была какая-то жуткая цифра, которая то и дело прирастала новыми результатами. При этом я продолжал следить за всеми сюжетами на "экранах". Через какое-то время мозайка немного уменьшилась в размерах и откатилась куда-то вверх, а снизу подкатилась еще одна, в ней было штук двадцать экранчиков. И снова сюжеты, и снова отслеживание всех сюжетов одновременно уже из двух мозаек, плюс непрерывный подсчет непонятных чисел с их не менее непонятными формулами. Наверное, это был пик действия наркотика. Сквозь сон ко мне ворвалась радостная и достаточно трезвая мысль: "Да я никак гением стал!" Ага, вот я теперь ясно вижу, что гениями либо рождаются, либо становятся. Только если ты стал гением, то тебе свою "гениальность" надо поддерживать постоянным "допингом", иначе... Меня начало отпускать. Краски тускнели, сквозь сон проступали сигналы боли. Потом "сон" окончательно изчез, в голове кто-то положил вату и для верности добил ее опилками: мысли шевелились с такой неуклюжестью, что трудно даже было попытаться сложить два простейших числа. "Но помни, золушка, ровно в 12 тебя отпустит и прибьет на хавку." Было около 2 часов ночи. Вскоре боль затмила все ощущения и мысли. Перебиваясь таблетками, уснул я в начале восьмого, когда уже вся больница живет полной утренней жизнью. Но в десять мне уже пришлось встать, ко мне пришел очередной приступ даунизма. Спать после этого обычно не хотелось, как бы я ни старался.
День был очень долгим, обычным и нудным. Что-то постоянно надо было есть, пить, колоть какие-то уколы, дышать в бутылку, пить таблетки, смирно лежать под капельницей... Обыденность, да и только. Я ждал ночи, чтобы поспать. Но как только солнце начало заходить за горизонт, а на небе проступать первые звезды, ко мне стало закрадываться чувство страха, связанное с каким-то непонятным беспокойством и тем, что спать мне сегодня не придется...
Я видел, что подо мной большой город. Наверное, какой-то промышленный, но разобрать толком я не мог. На большой высоте от него проходили две крупнейшие магистрали федерального значения. Это были мои ноги... Чуть выше магистралей болталась какая-то балка, но крутилась она неважнецки, в ней постоянно были какие-то неисправности, она плохо следовала командам, в какое место ей нужно зачем-то прибыть. Это была моя левая рука, из которой недавно убрали катетер, и она еще не могла нормально и без болей сгибаться и разгибаться... А еще выше магистралей и балки (почему балка, я не понял! :)) было что-то очень крупное, куда и отправлялись отчеты о происшествиях на магистралях, и что отдавало команды, как и какую магистраль надо повернуть или выровнять. Наверное, это была моя голова, так как ее нельзя было увидеть. Мне ужасно хотелось выпрямить ноги, но я все никак не мог добиться разрешения, чтобы мне позволили отклонить хотя бы правую магистраль. А я так уже не мог лежать с согнутыми ногами, они попросту затекали. Но разрешение мне все задерживали. "Почему так долго, ну мне же правда надо вытянуть ноги, это очень важно!" Наконец, разрешение было получено. Я видел, как правая магистраль немного отклонялась от своего направления и уходила в сторону. Вместе с тем опускалась моя правая нога. Потом то же самое стало с левой. Без разрешения свыше я никак не мог опустить ноги. А я-то думал, бюрократия у нас только в стране. Неее, она внутри людей, заложена в их ДНК :) Дурацкая балка непонятно зачем постоянно меняла направление. Когда я возвращался к реальности, то замечал, что постоянно шевелю левой рукой...
В ту ночь у меня было несколько таких образов, но все они как-то стерлись. Я помню, был лес с животными и парой больших деревьев (ну конечно же, мои ноги!). И то, на какое дерево животные взбирались, то и было доступно для управления (то есть той ногой можно было шевелить). И это был далеко не последний сюжет. Такая зависимость тела от образов к концу ночи стала ужасно утомлять, и я стал стараться не спать, чтобы сохранять нормальный контроль над собой. Уснул я глубоким сном, как обычно, ближе к 8 утра...
На следующую ночь беспокойство мое усилилось. Я тщательно старался успокоиться, но какие-то непонятные абстрактные мысли уговаривали меня не спать, срочно вставать и что-то делать (куда там! встать-то нормально не могу, а уж делать...) Через некоторое время мне удалось уснуть... Перед собой я видел отряды всадников. Отряды, оседлавшие... сайгаков (!) Откуда мое сознание вытащило это слово, я понятие не имею. Не помню, чтобы я его вообще когда-либо использовал в своем лексиконе. Но вот тем не менее, всадники оседлали не лошадей, а сайгаков. Их непосредственным начальником был, естественно, я. У меня была задача охранять маму, которая спала на соседней кровати. Теперь это уже был не сон. Я смотрел на свои колени как на холмы, окруженные долиной, где и кружились мои сайгаки. Я всех прекрасно знал по номерам, но роднее всех мне был всадник под номером 160. Я не знал его имени, знал лишь номер. Он как-то встревоженно смотрел на меня, как будто пытался доложить мне особо важную новость. Всадник что-то начал мне говорить... и в комнате стало темно, холмы исчезли, я видел лишь свои ноги, накрытые покрывалом.
Беспокойство навалилось с новой силой. Я уже не просто беспокоился, я боялся. Разбудив маму, я попросил ее полежать на моей кровати, так мне было гораздо спокойнее. Мама легла поперек кровати, а я положил свои ноги на ее и вскоре уснул... Из сна меня выдернул очередной приступ страха. Я сел, стало немного полегче. Попросил маму лечь к себе, теперь мне казалось, что лучше быть одному. Я продолжал сидеть, хотя это было тяжело. Но как только переводил взгляд на подушку и представлял, что мне надо лечь, ужас охватывал меня. Немного успокоившись, я все-таки улегся. Как только моя голова касалась подушки, я начинал ужасно чего-то бояться, меня что-то беспокоило и не давало покоя. Мне все-таки удалось ухватить несколько секунд сна, но меня снова выбросило обратно с очередной бредовой мыслью. "Мама," - я подождал, пока мама проснется, - "мама, я боюсь, что у меня закончится вода." (На кровати у меня всегда была бутылка с водой). "И что, я тебе новую не налью?" - серьезно спрашивала мама. "Нет," - говорю, - "воды больше нет." Ужас того, что я вот-вот умру от жажды, заставил меня сесть. Острота ощущений отступила. И тут меня осенило: мне надо лечь на левый бок, мне так хочется, мне будет так приятно... Но зачем мне на левый бок? Во-первых, это очень больно, во-вторых, все равно же придется ложиться. И все-таки надо, я чувствую, что все изменится...
Чертыхаясь и справляясь с приступами боли, я лег на левый бок. В тот же миг моя голова прояснилась. Я понял всю бредовость своих недавних мыслей. Я стал ржать над собой, иногда говоря про себя: "Сайгаки! Ха-ха, да откуда ты их вообще выдернул. Вот ведь чушь." У меня появилась непонятно откуда взявшаяся энергия и абсолютно обезбашенное настроение. Я стал метаться по кровати, перекладывать подушки с места на место в желании найти удобное местечко для сна. Я даже попытался лечь на живот, и, еле-еле, чувствуя в корне свою ошибку, поднялся обратно. Не знаю, сколько продолжались мои скитания по просторам кровати, но через какое-то время я нашел некоторое удобное положение и уснул. За окнами брезжил рассвет...
Проснулся я от того, что висел в воздухе. За окном было уже достаточно светло, и я прекрасно обозревал комнату. Я медленно опускался и вот-вот должен был приземлиться. "Офигеть, я летать умею! Щас я куда-нибудь рвану." - сознание было абсолютно трезвым и понимающим, чего я хочу. Уже почти лежа на кровати, я видел перед собой согнутые в коленях ноги, которые мешали видеть то, что находатся за ними. Пользуясь неведомыми до сего момента силами, я поднялся на столько, на сколько мог. Мои глаза оказались выше колен, и я снова прекрасно видел всю комнату с некоторой высоты. "Наверное, это пока предел, дальше подняться не могу. Попробую теперь руки вытащить из своего тела." - думалось мне. Мои руки лежали на животе, а сверху я был накрыт покрывалом до самой шеи. Изо всех сил я попытался освободить руки. И я увидел, как образы моих рук, абсолютно прозрачные, окаймленные лишь почти невидимой размытой границей, выскользнули из-под одеяла и развелись на какое-то расстояние друг от друга. "Все, это предел, надо отдохнуть, потом продолжу," - сказал я себе и одновременно начал соединять руки и опускаться. Через несколько секунд, когда я уже был в том положении, в котором уснул, я ощутил, как коснулся кровати сначала правой стороной, потом левой, потом спиной. Тело стало ощущать вес, но свободно шевелиться я пока еще не мог. Прошло еще какое-то время, и я понял, что вернулся в реальный мир. Во всем теле была легкая вибрация, и она давала понять, что двигаться я могу. Только вот я не заметил границы между этими двумя состояниями. Мне лишь показалось, что я моргнул глазами. На улице был тот же свет, мама лежала в том же положении, в котором я видел ее, пока тело было невесомым. "Круто, надо еще раз повторить!" - не веря своему счастью, сказал я себе.
Вскоре я снова поймал себя на мысли, что нахожусь в воздухе. Но ничего особо не сообразив, что надо делать, я опустился и закрыл глаза. Мне снился сон. Он был почти как настоящий, но приторность красок в нем указывала на то, что сон все-таки необычный. Я вновь был на Алтае, на нашей стоянке Каракольских озер. Между деревьями стояли компы, рядом были все участники похода. Я бегал между компами и пытался на каждый из них переписать те фотки, которые мы наснимали за время похода...
Очередное зависание в воздухе отбросило все остатки сна. Я попробовал подняться выше, но все было тщетно. Тогда я опустился, но выйти в нормальный мир у меня никак не получалось. Меня охватил ужас, мне показалось, что я начинаю седеть. "Ведь я теперь тут так и останусь!" - металось у меня в голове. Я принялся звать на помощь. Сначала язык совсем мне не подчинялся. Потом вроде немного зашевелился. Я начала кричать: "Мама, мама..." С каждым разом крик становился все сильнее. "Почему же она не реагирует!" - бешено думал я, смотря, как мама лежит лицом к стене, отвернувшись от меня. Где-то после 30-40 раз выкрикивания слова "мама", я увидел, что мама испуганно повернулась ко мне. Я продолжил кричать с новой силой, не понимая, почему она на меня смотрит, но не встает. Еще где-то через 20 криков мама села на кровати, но подходить ко мне не торопилась. Я уже принялся орать, спасение казалось так близко, но я не понимал, почему же мама не подойдет и не вытащит меня из этого ада! Тут я увидел, как мама встала и направилась ко мне... Она не успела до меня дотронуться, как я почувствовал дрожь во всем теле и понял, что я в сознании. "Что случилось?" - испуганно смотря на меня, спросила мама. "Сейчас расскажу." - сказал я, чувствуя, как пересохло у меня в горле.
Рассказав про все свои ночные приключения с полетами, я решил проверить одну вещь, которая тревожила мое сознание:
Я - Мам, когда я начал кричать, ты лежала лицом к стене?
Мама - Да.
Я - А когда я тебя позвал ты так-то и так-то повернулась, потом села так-то на диван?
Мама - Да.
Я - Мне показалось, я тебя звал целую вечность, ты и вправду так долго вставала?
Мама - Да ты простонал что-то непонятное раза два, я повернулась, сразу встала и подошла к тебе.
Я - А глаза у меня были открыты?
Мама - Нет, закрыты.
Опа! Это что же получается, я все прекрасно видел с закрытыми глазами? А как же тогда проснуться, немного моргая? Ну да ладно, может, у меня глаза были чуть-чуть открыты, и мама просто этого не увидела...
На следующую ночь я готовился полетать вновь, но бояться я ничего не собирался (хе-хе, днем-то легко так думать), а хотел понять, как управлять собой в воздухе. И даже не удивился, когда проснулся от того, что завис в воздухе. Была ночь, в палате было темно. "А давай-ка прогуляемся по ночному Новосибу!" - захотелось мне. Один миг - и я уже в своей квартире, стою между своей и бабушкиной комнатой. Я начинаю разбегаться, поворачиваю в зал, подбегаю к балкону и прыгаю сквозь него (я же прохожу сквозь стены, естественно). Мои руки начинают постепенно оказываться на улице, потом следует голова. Уже почти весь торс оказывается за балконом, как я начинаю чувствовать земную гравитацию, и мне кажется, что если я весь сейчас вылечу, то непременно не справлюсь и разобьюсь. Страх упасть заставляет меня остановиться... и я застреваю в стеклах балкона. Теперь мне никак не выбраться, я больше не могу проходить сквозь стены. Я смотрю вниз, начинаю интенсивно махать руками и орать. В тот же миг меня перекидывает обратно в палату, в Барнаул. Комната заметно удленилась и начала немного качаться из стороны в сторону. Такого ужаса я не испытывал еще никогда в своей жизни! Я продолжаю орать призывы о помощи изо всех сил... Прошла снова целая вечность, прежде чем я увидел, как встает и подбегает ко мне мама. И снова еще до ее касания я понял, что нахожусь в реальном мире, легкая дрожь продолжала колотить тело. Было 1:30 ночи. Я понял, что сегодня больше не усну, и стал отправлять смску с содержимым своего сна своим друзьям (правильно, полвторого ночи - это же детское время :)). Жаль, что мне не удалось сохранить текст сообщения, но слова, которые я в нее вложил, имели необычайный эффект. На следующее утро мне начали приходить смски в стиле: "Мне всю ночь снилась комната, из стен которой высовывались бледные люди и тянули ко мне руки". Или: "Меня взяли в плен, заковали в кандалы, и мне все время пришлось вытягивать руки из темницы, но мне никак не удавалось вылезти полностью." Эх, какую же огромную силу имеет человеческая фантазия, а я думал, это у меня глюки :)) - радовался я почему-то.
Следующую ночь я предполагал спать спокойно, летать мне особо не хотелось. Мама проснулась и, поняв, что я не сплю, начала спрашивать меня о том, как я провожу время :). Теперь представьте, как выглядит в сознании нормального человека следующий диалог (М - мама):
М - Саш, ты не спишь?
Я - Ннет.
"Чувствую," - гвоорит мама, - "ты такой довольный!"
М - А боли есть?
Я - Ннеа :)
М - Тебе скучно?
Я - Нет, ко мне же все приходят.
М - ??? Кто к тебе приходит???
Я - Ну как кто, эти все... врачи и медсестры, а еще друзья мои, эти, как их... а! Органы мои, во!
Я говорил на полном серьезе. У меня перед глазами виднелся большой жирный круг. Это была моя центральная кровеносная система. Внутри нее я видел сердце, легкие (одно из которых было маленьким и немного дырявым), желудок, почки и, может быть, еще какие-то органы, но они мне не запомнились. Эти органы иногда между собой переговаривались. Когда они говорили, то я видел лица врачей, которые останавливались в коридоре и справлялись о моем здоровье. Каждому органу соответствовал один врач. "Ты пойдешь к нему сегодня?" - спрашивал один врач-орган. "Нет, сегодня не пойду, у него с этим органом все в порядке." Примерно так они разговаривали. Некоторые все же заходили ко мне, и я был очень рад их видеть. "Сейчас к тебе придет он (я понял, что должен прийти кто-то, отвечающий за кровеносную систему), и тебе сразу станет легче." Я ждал-ждал, наконец, этот врач пришел, все мое тело передернуло несколько раз, и я вправду почувствовал меньше болей, чем было до его прихода. Так прошло несколько часов. На следующий день мама не переставала подкалывать меня услышанным ночью. Я уже отчетливо понимал, насколько это был гон и еле сдерживал себя от истеричного смеха, смеяться было еще ужасно больно...
На следующую ночь я проснулся, поднес к себе левую руку, посмотрел на свои золотые часы (!!! у меня часов-то никогда не было, а уж тем более золотых) и сказал: "Так, полчетвертого, они опять начали сносить стены..." Оказывается, администрация больницы владеет несколькими комнатами в параллельных мирах, находящихся между палатами. Каждую ночь эти комнаты сносятся большой страшной машиной, и возводятся новые, уже в других местах. Но сегодня почему-то под раздачу попала моя палата №9. Я вижу, как к двери палаты уже подъезжает эта адская машинка, звоню в секретный штаб больницы и говорю: "Вы что с ума сошли, у меня тут мама лежит, срочно отменяйте ликвидацию палаты №9!" "Вас понял," - ответили мне, и я увидел, как машина отвернула от моей палаты и пошла кромсать другие комнаты...
Это был последний мой серьезный глюк, который воспринимался как наяву. После той ночи я снова начал видеть сны, спал все больше и уже редко просыпался ночью. Изредка я все-таки просыпался от того, что снова находился в оцепенении, в котором летал. В один из таких разов я проснулся под утро и с ужасом понял, что в палате я один, ведь родители уехали домой. Орать было бесполезно, мне все равно никто бы не помог, а оставаться в таком недвижимом состоянии тоже не очень хотелось. Летать, кстати, я давно разучился, и, как бы не пытался, чувствовал лишь, что мне неестественно ломит шею, но вверх подняться я не в состоянии. Ужас резко сменился очень здоровой мыслью: "Не паникуй, успокойся, спокойно войди в тело и выходи в реальность." Через несколько секунд я открыл глаза уже в этом мире...
Самое странное бесполетное состояние у меня было уже после того, как я вернулся из Ебурга и снова вернулся в больницу выкачивать оставшийся гемоторакс. Видимо, он сильно съедал мои мозги, потому что жизнь наяву казалась сном. Я вроде бы адекватно отвечал на вопросы и сам их ставил, но понимал свою сильную компактность (замкнутость и ограниченность) и никак не мог из нее выйти. Весь мир ограничивался максимум моей комнатой, а то, что было за ее пределами, меня совершенно не интересовало. В голове был беспросветный темный коридор, и жить особо не хотелось. Я принимал мир со злобой и не мог его терпеть в любых его проявлениях. Наверное, такое состояние близко к "бесноватому", только лечить меня надо было совсем другим способом :)
Мне снова поставили дренаж, хорошенько промыли меня внутри, откачав достаточно много ненужной крови, и через несколько часов жизнь стала обретать краски, туман постепенно рассеивался, сознание приходило в норму. Мой лечащий врач приехал специально ради меня в 9 вечера, чтобы поставить дренаж. Дождавшись снимков, он ушел, но буквально через 15 минут вернулся. Зашел ко мне и говорит: "Тут профессор хочет прийти." Мы с мамой офигели! Время было полдвенадцатого ночи!!! Вскоре пришел профессор, посмотрел снимки, послушал меня и ушел. Еще через полчаса заглянул лечащий врач и спросил: "Ну как вы, в порядке?" Мне было достаточно неудобно, что из-за меня два таких важных человека полуночничают в больнице. Мама подошла к лечащему врачу и спросила: "Вы чего здесь до сих пор делаете? Спать дома давно пора." На что врач с улыбкой ответил: "Да профессор пришел и говорит, давай, дескать, подождем до утра, все вроде в порядке :) Да вы не переживайте, все нормально, работа такая :))" Мы с мамой просто офигели! А я в очередной раз задумался, насколько терпеливая женщина должна быть жена лечащего врача, который сутками не бывает дома и полностью отдается работе. А ведь у него дома двухлетний ребенок... Но от профессора я был не в меньшем шоке. У человека вообще-то был отпуск :)) На следующее утро профессор зашел ко мне с лечащим врачем, еще раз послушал меня и, довольный, удалился.
Так вот, вернусь к тому странному бесполетному состоянию. В смысле состояние-то было полетное, но, как я уже сказал, летать я совсем разучился. В состоянии такого оцепенения все звуки слышишь в нормальном (как мне, по крайней мере кажется) ритме. Хотя вот мне казалось, что маму я звал раз 50, а издал только 2 стона. Звуки, правда, немного искажаются, как, примерно, было с Фродо, когда он одевал кольцо. Присутствовал какой-то фон, который немного глушил всю отчетливость слышимого. В то время у меня в палате был сосед, который находился на обследовании. Вынырнув в очередной раз в состоянии оцепенения, я услышал шаги моего врача и подумал (к тому времени я прекрасно различал его шаги от всех остальных :)): "Ну вот, сейчас он ко мне зайдет, а я даже пошевелитсья не могу." Через некоторое вреся я вернулся в нормальный мир. Потом я снова проснулся в оцепенении, потом снова вернулся обратно. Где-то в третий или четвертый раз, будучи в состоянии оцепенения, я услышал четкий зловещий шепот (такой можно услышать от каких-либо очень страшных уродов в фильмах ужасов, у них еще обычно неестественно перебито при этом горло) над правым ухом: "Еще не все, хе-хе-хе, еще не все закончено." Я снова испытал дикий ужас, на сколько мог в недвижимом состоянии обшарил глазами комнату и понял, что соседа в комнате нет. Страх стал еще сильнее, но мне все-таки удалось успокоить себя и вернуться обратно в реальность. Что это было, мне так и осталось непонятным...
Если это был шепот болезни, то я понимаю, почему он был такой бессильный в своем голосе. Я собираюсь выздоравливать, и никто не заставит меня свернуть с этого пути. С каждым днем я ощущаю новый прилив сил, и каждый новый день я безумно рад тому, что мне лучше, чем вчера. А когда сравниваю, насколько мне лучше по сравнению с моим состоянием в реанимации, то понимаю, что я просто здоровее всех здоровых. Все познается в сравнении, когда есть, с чем сравнивать, конечно :) У меня все еще бывают "полетные" состояния, но они постепенно теряют свою силу. Я даже не думаю о том, чтобы попробовать полетать, все равно это бесполезно :) Зато выходить из такого состояния стало совсем просто.
Я очень хорошо теперь знаю, насколько слаб и беспомощен может быть человек. Я даже представляю теперь, что чувствуют пожилые люди, когда немощность пересиливает желание продолжать движение. А движение - это жизнь. Люди, цените свое тело и не давайте ему стареть раньше времени. Если ты немощен телом, то никакая молодость духа тебя не спасет. А еще жизнь - это постоянная борьба, даже с самим собой, постоянно, за право жить еще. И даже когда тебе кажется, что жить тебе неохота, это говорит лишь твоя слабость, твоя лень, твоя ненужная боязнь того, что ты не справишься, - это твой эгоизм. Но организм повинуется твоему истинному желанию, и он вытаскивает тебя из состояния душевной депрессии. Теперь, когда мне будет совсем плохо, я буду знать по собственному опыту, что бывает гораздо-гораздо хуже, и если я справился с тем неконтролируемым состоянием (пусть с помощью врачей, и пусть мне не сразу это удалось), то с этой мелочью в жизни я тем более разберусь.
Я искренне всем желаю оставаться в трезвом сознании, потому что, когда оно воспалено, мне кажется, уже никакие разряды тока не заставят твои мозги думать иначе. Сознание - очень хрупкая вещь, и его нужно беречь, почему-то я понял это лишь сейчас, после того, как сам верил во все нереальное. А каким мир видят сами наркоманы во время ломки, даже представить сложно. Может быть, им инетерсно :) Но оно того не стоит, возвращаться в реальный мир все равно надо, а он как правило гораздо красивее наркотического...
А еще я желаю всем общаться с хирургами только как с друзьями. Они ребята хорошие, с интересным и необычным юмором, и они делают очень нужную работу... Но не все из них отдают себе полного отчета в том, что творят. Вот так и получается, что из-за чьей-то ошибки ты обращаешься к другим хорошим хирургам и познаешь жизнь с совсем другой стороны... А вообще, во всем есть положительные моменты. Хорошо, что это случилось сейчас, а не, например, на пиндосской стороне, где я совершенно никому не нужен. Я буду очень скучать по своим новым друзьям-хирургам и совершенно не держу зла или обиды на тех, с помощью кого я с ними познакомился. Но впредь я постараюсь ездить к своим друзьям только на чашку чая и разговаривать на темы, очень далекие от больничных...
Извините, фоток нет, пусть сознание дорисует недосказанное, оно на многое способно... :)
Ближе к вечеру пришел, как всегда довольный, мой лечащий врач. Я безумно был рад его видеть, хотя после утреннего сеанса доения в душЕ стал его немного побаиваться. Он с медбратом сгонял меня на каталке на снимок и пообещал, что заберет завтра. "Как хорошо, завтра буду на своей удобной кровати в палате и увижу родителей, а главное, мне вернут мой сотовый :)" - эта мысль придавала мне хорошее настроение, боль казалось не столь несносной, и я все также усиленно, практически, не засыпая, дул в трубочку...
Утром, успев получить очередную дозу наркотика, я оказался в палате. Пока меня везли, блаженная улыбка растекалась по моему лицу. Я снова увидел светлый коридор и обрадовался, что еще есть день. Мысли метались где-то далеко от земли. "Сань, любишь вареную и жареную картошечку?" - голос медсестры вытащил меня из забытия. Немного посомневавшись, правильно ли я понял вопрос и что бы ответить, я сказал: "Вроде люблю." "Ну сейчас придет мама и нажарит тебе вкусной картошечки!" - весело звучал ее голос. "Интересно, а где и как мама отварит и пожарит мне картошку? Тут же нет плиты, может, они маме дадут в столовой готовить?" - :) пытался я понять суть происходящего...
Наконец-то я был в палате! Больше не будет этой полутемной реанимации, непонятных больных, кошмарных мыслей и бессонных ночей, а еще со мной будут родители, - так казалось мне, когда я изредка выныривал из сладкого полудрема и прислушивался, не шаги ли моих родителей я слышу за дверью палаты. Вскоре подошли мама с папой, одели меня и накормили вкуснейшим бульоном с курицей. Через какое-то время зашел мой лечащий врач. "Ну что, Санек, семимильными шагами к выздоровлению!" - говорил он мне, улыбаясь. Ну как его можно не любить :) Казалось, для этого человека все в жизни имело положительное значение, неразрешаемых проблем не было, а оптимизм шел впереди него и касался каждого, к кому он обращался. Хотя и доил меня он впоследствии все с тем же оптимизмом... :)
В целом дни проходили регулярно, с утра был жуткий даун после двух-трех часов сна, которые мне удавалось урвать после бессонных ночей. Сопровождался он головокружением, тошнотой (как же это знакомо тем, кто хоть раз сильно перебирал со спиртным :)), ломкой повышения температуры (через неделю я к ней уже как-то привык), дикой слабостью и ощущениями того, что сдохнуть легче, чем перенести такое "похмелье" :) Но потом сознание постепенно приходило в норму, и мне казалось, я что днем я самый здравомыслящий человек на свете. Но вот ночью...
Последний укол наркотика я получил вечером того дня, как меня перевели в палату. Мама ночевала со мной, и я был безумно рад, что мне есть, с кем поговорить. А когда начал действовать наркотик... И тут Остапа понесло. Почему в реанимации я ни разу не чувствовал такого кайфа?! Тот вечер казался мне одним из самых счастливых в моей жизни. Я рассказывал маме абсолютно все, что было у меня в голове: про друзей, про подруг, про политику, про планы (какие у тебя могут быть планы, сынок! :)), про жизнь в целом. Язык просто вылетел у меня изо рта и болтал за меня, а я даже и не думал его останавливать, мне было жутко приятно. Потом навалился полудрем...
Я вот абсолютно уверен, что люди, изображающие глюки обдолбанного человека на экране, знают о них не по наслышке :). У меня перед глазами все цвело, переливаясь различными узорами с необычайной палитрой красок. Вдруг я увидел, как откуда-то справа ко мне подлетела мозайка и в ней было около 40 ячеек. Все ячейки были разной формы и разного окраса. Но, что самое главное, в каждой ячейке крутился какой-то сюжет, как будто там был маленький телевизор, и, о чудо - я успевал следить за всеми сюжетами одновременно!!! Где-то наверху завертелись цифры, я что-то непрерывно подсчитывал и сверялся с какими-то формулами, а под этими рассчетами была какая-то жуткая цифра, которая то и дело прирастала новыми результатами. При этом я продолжал следить за всеми сюжетами на "экранах". Через какое-то время мозайка немного уменьшилась в размерах и откатилась куда-то вверх, а снизу подкатилась еще одна, в ней было штук двадцать экранчиков. И снова сюжеты, и снова отслеживание всех сюжетов одновременно уже из двух мозаек, плюс непрерывный подсчет непонятных чисел с их не менее непонятными формулами. Наверное, это был пик действия наркотика. Сквозь сон ко мне ворвалась радостная и достаточно трезвая мысль: "Да я никак гением стал!" Ага, вот я теперь ясно вижу, что гениями либо рождаются, либо становятся. Только если ты стал гением, то тебе свою "гениальность" надо поддерживать постоянным "допингом", иначе... Меня начало отпускать. Краски тускнели, сквозь сон проступали сигналы боли. Потом "сон" окончательно изчез, в голове кто-то положил вату и для верности добил ее опилками: мысли шевелились с такой неуклюжестью, что трудно даже было попытаться сложить два простейших числа. "Но помни, золушка, ровно в 12 тебя отпустит и прибьет на хавку." Было около 2 часов ночи. Вскоре боль затмила все ощущения и мысли. Перебиваясь таблетками, уснул я в начале восьмого, когда уже вся больница живет полной утренней жизнью. Но в десять мне уже пришлось встать, ко мне пришел очередной приступ даунизма. Спать после этого обычно не хотелось, как бы я ни старался.
День был очень долгим, обычным и нудным. Что-то постоянно надо было есть, пить, колоть какие-то уколы, дышать в бутылку, пить таблетки, смирно лежать под капельницей... Обыденность, да и только. Я ждал ночи, чтобы поспать. Но как только солнце начало заходить за горизонт, а на небе проступать первые звезды, ко мне стало закрадываться чувство страха, связанное с каким-то непонятным беспокойством и тем, что спать мне сегодня не придется...
Я видел, что подо мной большой город. Наверное, какой-то промышленный, но разобрать толком я не мог. На большой высоте от него проходили две крупнейшие магистрали федерального значения. Это были мои ноги... Чуть выше магистралей болталась какая-то балка, но крутилась она неважнецки, в ней постоянно были какие-то неисправности, она плохо следовала командам, в какое место ей нужно зачем-то прибыть. Это была моя левая рука, из которой недавно убрали катетер, и она еще не могла нормально и без болей сгибаться и разгибаться... А еще выше магистралей и балки (почему балка, я не понял! :)) было что-то очень крупное, куда и отправлялись отчеты о происшествиях на магистралях, и что отдавало команды, как и какую магистраль надо повернуть или выровнять. Наверное, это была моя голова, так как ее нельзя было увидеть. Мне ужасно хотелось выпрямить ноги, но я все никак не мог добиться разрешения, чтобы мне позволили отклонить хотя бы правую магистраль. А я так уже не мог лежать с согнутыми ногами, они попросту затекали. Но разрешение мне все задерживали. "Почему так долго, ну мне же правда надо вытянуть ноги, это очень важно!" Наконец, разрешение было получено. Я видел, как правая магистраль немного отклонялась от своего направления и уходила в сторону. Вместе с тем опускалась моя правая нога. Потом то же самое стало с левой. Без разрешения свыше я никак не мог опустить ноги. А я-то думал, бюрократия у нас только в стране. Неее, она внутри людей, заложена в их ДНК :) Дурацкая балка непонятно зачем постоянно меняла направление. Когда я возвращался к реальности, то замечал, что постоянно шевелю левой рукой...
В ту ночь у меня было несколько таких образов, но все они как-то стерлись. Я помню, был лес с животными и парой больших деревьев (ну конечно же, мои ноги!). И то, на какое дерево животные взбирались, то и было доступно для управления (то есть той ногой можно было шевелить). И это был далеко не последний сюжет. Такая зависимость тела от образов к концу ночи стала ужасно утомлять, и я стал стараться не спать, чтобы сохранять нормальный контроль над собой. Уснул я глубоким сном, как обычно, ближе к 8 утра...
На следующую ночь беспокойство мое усилилось. Я тщательно старался успокоиться, но какие-то непонятные абстрактные мысли уговаривали меня не спать, срочно вставать и что-то делать (куда там! встать-то нормально не могу, а уж делать...) Через некоторое время мне удалось уснуть... Перед собой я видел отряды всадников. Отряды, оседлавшие... сайгаков (!) Откуда мое сознание вытащило это слово, я понятие не имею. Не помню, чтобы я его вообще когда-либо использовал в своем лексиконе. Но вот тем не менее, всадники оседлали не лошадей, а сайгаков. Их непосредственным начальником был, естественно, я. У меня была задача охранять маму, которая спала на соседней кровати. Теперь это уже был не сон. Я смотрел на свои колени как на холмы, окруженные долиной, где и кружились мои сайгаки. Я всех прекрасно знал по номерам, но роднее всех мне был всадник под номером 160. Я не знал его имени, знал лишь номер. Он как-то встревоженно смотрел на меня, как будто пытался доложить мне особо важную новость. Всадник что-то начал мне говорить... и в комнате стало темно, холмы исчезли, я видел лишь свои ноги, накрытые покрывалом.
Беспокойство навалилось с новой силой. Я уже не просто беспокоился, я боялся. Разбудив маму, я попросил ее полежать на моей кровати, так мне было гораздо спокойнее. Мама легла поперек кровати, а я положил свои ноги на ее и вскоре уснул... Из сна меня выдернул очередной приступ страха. Я сел, стало немного полегче. Попросил маму лечь к себе, теперь мне казалось, что лучше быть одному. Я продолжал сидеть, хотя это было тяжело. Но как только переводил взгляд на подушку и представлял, что мне надо лечь, ужас охватывал меня. Немного успокоившись, я все-таки улегся. Как только моя голова касалась подушки, я начинал ужасно чего-то бояться, меня что-то беспокоило и не давало покоя. Мне все-таки удалось ухватить несколько секунд сна, но меня снова выбросило обратно с очередной бредовой мыслью. "Мама," - я подождал, пока мама проснется, - "мама, я боюсь, что у меня закончится вода." (На кровати у меня всегда была бутылка с водой). "И что, я тебе новую не налью?" - серьезно спрашивала мама. "Нет," - говорю, - "воды больше нет." Ужас того, что я вот-вот умру от жажды, заставил меня сесть. Острота ощущений отступила. И тут меня осенило: мне надо лечь на левый бок, мне так хочется, мне будет так приятно... Но зачем мне на левый бок? Во-первых, это очень больно, во-вторых, все равно же придется ложиться. И все-таки надо, я чувствую, что все изменится...
Чертыхаясь и справляясь с приступами боли, я лег на левый бок. В тот же миг моя голова прояснилась. Я понял всю бредовость своих недавних мыслей. Я стал ржать над собой, иногда говоря про себя: "Сайгаки! Ха-ха, да откуда ты их вообще выдернул. Вот ведь чушь." У меня появилась непонятно откуда взявшаяся энергия и абсолютно обезбашенное настроение. Я стал метаться по кровати, перекладывать подушки с места на место в желании найти удобное местечко для сна. Я даже попытался лечь на живот, и, еле-еле, чувствуя в корне свою ошибку, поднялся обратно. Не знаю, сколько продолжались мои скитания по просторам кровати, но через какое-то время я нашел некоторое удобное положение и уснул. За окнами брезжил рассвет...
Проснулся я от того, что висел в воздухе. За окном было уже достаточно светло, и я прекрасно обозревал комнату. Я медленно опускался и вот-вот должен был приземлиться. "Офигеть, я летать умею! Щас я куда-нибудь рвану." - сознание было абсолютно трезвым и понимающим, чего я хочу. Уже почти лежа на кровати, я видел перед собой согнутые в коленях ноги, которые мешали видеть то, что находатся за ними. Пользуясь неведомыми до сего момента силами, я поднялся на столько, на сколько мог. Мои глаза оказались выше колен, и я снова прекрасно видел всю комнату с некоторой высоты. "Наверное, это пока предел, дальше подняться не могу. Попробую теперь руки вытащить из своего тела." - думалось мне. Мои руки лежали на животе, а сверху я был накрыт покрывалом до самой шеи. Изо всех сил я попытался освободить руки. И я увидел, как образы моих рук, абсолютно прозрачные, окаймленные лишь почти невидимой размытой границей, выскользнули из-под одеяла и развелись на какое-то расстояние друг от друга. "Все, это предел, надо отдохнуть, потом продолжу," - сказал я себе и одновременно начал соединять руки и опускаться. Через несколько секунд, когда я уже был в том положении, в котором уснул, я ощутил, как коснулся кровати сначала правой стороной, потом левой, потом спиной. Тело стало ощущать вес, но свободно шевелиться я пока еще не мог. Прошло еще какое-то время, и я понял, что вернулся в реальный мир. Во всем теле была легкая вибрация, и она давала понять, что двигаться я могу. Только вот я не заметил границы между этими двумя состояниями. Мне лишь показалось, что я моргнул глазами. На улице был тот же свет, мама лежала в том же положении, в котором я видел ее, пока тело было невесомым. "Круто, надо еще раз повторить!" - не веря своему счастью, сказал я себе.
Вскоре я снова поймал себя на мысли, что нахожусь в воздухе. Но ничего особо не сообразив, что надо делать, я опустился и закрыл глаза. Мне снился сон. Он был почти как настоящий, но приторность красок в нем указывала на то, что сон все-таки необычный. Я вновь был на Алтае, на нашей стоянке Каракольских озер. Между деревьями стояли компы, рядом были все участники похода. Я бегал между компами и пытался на каждый из них переписать те фотки, которые мы наснимали за время похода...
Очередное зависание в воздухе отбросило все остатки сна. Я попробовал подняться выше, но все было тщетно. Тогда я опустился, но выйти в нормальный мир у меня никак не получалось. Меня охватил ужас, мне показалось, что я начинаю седеть. "Ведь я теперь тут так и останусь!" - металось у меня в голове. Я принялся звать на помощь. Сначала язык совсем мне не подчинялся. Потом вроде немного зашевелился. Я начала кричать: "Мама, мама..." С каждым разом крик становился все сильнее. "Почему же она не реагирует!" - бешено думал я, смотря, как мама лежит лицом к стене, отвернувшись от меня. Где-то после 30-40 раз выкрикивания слова "мама", я увидел, что мама испуганно повернулась ко мне. Я продолжил кричать с новой силой, не понимая, почему она на меня смотрит, но не встает. Еще где-то через 20 криков мама села на кровати, но подходить ко мне не торопилась. Я уже принялся орать, спасение казалось так близко, но я не понимал, почему же мама не подойдет и не вытащит меня из этого ада! Тут я увидел, как мама встала и направилась ко мне... Она не успела до меня дотронуться, как я почувствовал дрожь во всем теле и понял, что я в сознании. "Что случилось?" - испуганно смотря на меня, спросила мама. "Сейчас расскажу." - сказал я, чувствуя, как пересохло у меня в горле.
Рассказав про все свои ночные приключения с полетами, я решил проверить одну вещь, которая тревожила мое сознание:
Я - Мам, когда я начал кричать, ты лежала лицом к стене?
Мама - Да.
Я - А когда я тебя позвал ты так-то и так-то повернулась, потом села так-то на диван?
Мама - Да.
Я - Мне показалось, я тебя звал целую вечность, ты и вправду так долго вставала?
Мама - Да ты простонал что-то непонятное раза два, я повернулась, сразу встала и подошла к тебе.
Я - А глаза у меня были открыты?
Мама - Нет, закрыты.
Опа! Это что же получается, я все прекрасно видел с закрытыми глазами? А как же тогда проснуться, немного моргая? Ну да ладно, может, у меня глаза были чуть-чуть открыты, и мама просто этого не увидела...
На следующую ночь я готовился полетать вновь, но бояться я ничего не собирался (хе-хе, днем-то легко так думать), а хотел понять, как управлять собой в воздухе. И даже не удивился, когда проснулся от того, что завис в воздухе. Была ночь, в палате было темно. "А давай-ка прогуляемся по ночному Новосибу!" - захотелось мне. Один миг - и я уже в своей квартире, стою между своей и бабушкиной комнатой. Я начинаю разбегаться, поворачиваю в зал, подбегаю к балкону и прыгаю сквозь него (я же прохожу сквозь стены, естественно). Мои руки начинают постепенно оказываться на улице, потом следует голова. Уже почти весь торс оказывается за балконом, как я начинаю чувствовать земную гравитацию, и мне кажется, что если я весь сейчас вылечу, то непременно не справлюсь и разобьюсь. Страх упасть заставляет меня остановиться... и я застреваю в стеклах балкона. Теперь мне никак не выбраться, я больше не могу проходить сквозь стены. Я смотрю вниз, начинаю интенсивно махать руками и орать. В тот же миг меня перекидывает обратно в палату, в Барнаул. Комната заметно удленилась и начала немного качаться из стороны в сторону. Такого ужаса я не испытывал еще никогда в своей жизни! Я продолжаю орать призывы о помощи изо всех сил... Прошла снова целая вечность, прежде чем я увидел, как встает и подбегает ко мне мама. И снова еще до ее касания я понял, что нахожусь в реальном мире, легкая дрожь продолжала колотить тело. Было 1:30 ночи. Я понял, что сегодня больше не усну, и стал отправлять смску с содержимым своего сна своим друзьям (правильно, полвторого ночи - это же детское время :)). Жаль, что мне не удалось сохранить текст сообщения, но слова, которые я в нее вложил, имели необычайный эффект. На следующее утро мне начали приходить смски в стиле: "Мне всю ночь снилась комната, из стен которой высовывались бледные люди и тянули ко мне руки". Или: "Меня взяли в плен, заковали в кандалы, и мне все время пришлось вытягивать руки из темницы, но мне никак не удавалось вылезти полностью." Эх, какую же огромную силу имеет человеческая фантазия, а я думал, это у меня глюки :)) - радовался я почему-то.
Следующую ночь я предполагал спать спокойно, летать мне особо не хотелось. Мама проснулась и, поняв, что я не сплю, начала спрашивать меня о том, как я провожу время :). Теперь представьте, как выглядит в сознании нормального человека следующий диалог (М - мама):
М - Саш, ты не спишь?
Я - Ннет.
"Чувствую," - гвоорит мама, - "ты такой довольный!"
М - А боли есть?
Я - Ннеа :)
М - Тебе скучно?
Я - Нет, ко мне же все приходят.
М - ??? Кто к тебе приходит???
Я - Ну как кто, эти все... врачи и медсестры, а еще друзья мои, эти, как их... а! Органы мои, во!
Я говорил на полном серьезе. У меня перед глазами виднелся большой жирный круг. Это была моя центральная кровеносная система. Внутри нее я видел сердце, легкие (одно из которых было маленьким и немного дырявым), желудок, почки и, может быть, еще какие-то органы, но они мне не запомнились. Эти органы иногда между собой переговаривались. Когда они говорили, то я видел лица врачей, которые останавливались в коридоре и справлялись о моем здоровье. Каждому органу соответствовал один врач. "Ты пойдешь к нему сегодня?" - спрашивал один врач-орган. "Нет, сегодня не пойду, у него с этим органом все в порядке." Примерно так они разговаривали. Некоторые все же заходили ко мне, и я был очень рад их видеть. "Сейчас к тебе придет он (я понял, что должен прийти кто-то, отвечающий за кровеносную систему), и тебе сразу станет легче." Я ждал-ждал, наконец, этот врач пришел, все мое тело передернуло несколько раз, и я вправду почувствовал меньше болей, чем было до его прихода. Так прошло несколько часов. На следующий день мама не переставала подкалывать меня услышанным ночью. Я уже отчетливо понимал, насколько это был гон и еле сдерживал себя от истеричного смеха, смеяться было еще ужасно больно...
На следующую ночь я проснулся, поднес к себе левую руку, посмотрел на свои золотые часы (!!! у меня часов-то никогда не было, а уж тем более золотых) и сказал: "Так, полчетвертого, они опять начали сносить стены..." Оказывается, администрация больницы владеет несколькими комнатами в параллельных мирах, находящихся между палатами. Каждую ночь эти комнаты сносятся большой страшной машиной, и возводятся новые, уже в других местах. Но сегодня почему-то под раздачу попала моя палата №9. Я вижу, как к двери палаты уже подъезжает эта адская машинка, звоню в секретный штаб больницы и говорю: "Вы что с ума сошли, у меня тут мама лежит, срочно отменяйте ликвидацию палаты №9!" "Вас понял," - ответили мне, и я увидел, как машина отвернула от моей палаты и пошла кромсать другие комнаты...
Это был последний мой серьезный глюк, который воспринимался как наяву. После той ночи я снова начал видеть сны, спал все больше и уже редко просыпался ночью. Изредка я все-таки просыпался от того, что снова находился в оцепенении, в котором летал. В один из таких разов я проснулся под утро и с ужасом понял, что в палате я один, ведь родители уехали домой. Орать было бесполезно, мне все равно никто бы не помог, а оставаться в таком недвижимом состоянии тоже не очень хотелось. Летать, кстати, я давно разучился, и, как бы не пытался, чувствовал лишь, что мне неестественно ломит шею, но вверх подняться я не в состоянии. Ужас резко сменился очень здоровой мыслью: "Не паникуй, успокойся, спокойно войди в тело и выходи в реальность." Через несколько секунд я открыл глаза уже в этом мире...
Самое странное бесполетное состояние у меня было уже после того, как я вернулся из Ебурга и снова вернулся в больницу выкачивать оставшийся гемоторакс. Видимо, он сильно съедал мои мозги, потому что жизнь наяву казалась сном. Я вроде бы адекватно отвечал на вопросы и сам их ставил, но понимал свою сильную компактность (замкнутость и ограниченность) и никак не мог из нее выйти. Весь мир ограничивался максимум моей комнатой, а то, что было за ее пределами, меня совершенно не интересовало. В голове был беспросветный темный коридор, и жить особо не хотелось. Я принимал мир со злобой и не мог его терпеть в любых его проявлениях. Наверное, такое состояние близко к "бесноватому", только лечить меня надо было совсем другим способом :)
Мне снова поставили дренаж, хорошенько промыли меня внутри, откачав достаточно много ненужной крови, и через несколько часов жизнь стала обретать краски, туман постепенно рассеивался, сознание приходило в норму. Мой лечащий врач приехал специально ради меня в 9 вечера, чтобы поставить дренаж. Дождавшись снимков, он ушел, но буквально через 15 минут вернулся. Зашел ко мне и говорит: "Тут профессор хочет прийти." Мы с мамой офигели! Время было полдвенадцатого ночи!!! Вскоре пришел профессор, посмотрел снимки, послушал меня и ушел. Еще через полчаса заглянул лечащий врач и спросил: "Ну как вы, в порядке?" Мне было достаточно неудобно, что из-за меня два таких важных человека полуночничают в больнице. Мама подошла к лечащему врачу и спросила: "Вы чего здесь до сих пор делаете? Спать дома давно пора." На что врач с улыбкой ответил: "Да профессор пришел и говорит, давай, дескать, подождем до утра, все вроде в порядке :) Да вы не переживайте, все нормально, работа такая :))" Мы с мамой просто офигели! А я в очередной раз задумался, насколько терпеливая женщина должна быть жена лечащего врача, который сутками не бывает дома и полностью отдается работе. А ведь у него дома двухлетний ребенок... Но от профессора я был не в меньшем шоке. У человека вообще-то был отпуск :)) На следующее утро профессор зашел ко мне с лечащим врачем, еще раз послушал меня и, довольный, удалился.
Так вот, вернусь к тому странному бесполетному состоянию. В смысле состояние-то было полетное, но, как я уже сказал, летать я совсем разучился. В состоянии такого оцепенения все звуки слышишь в нормальном (как мне, по крайней мере кажется) ритме. Хотя вот мне казалось, что маму я звал раз 50, а издал только 2 стона. Звуки, правда, немного искажаются, как, примерно, было с Фродо, когда он одевал кольцо. Присутствовал какой-то фон, который немного глушил всю отчетливость слышимого. В то время у меня в палате был сосед, который находился на обследовании. Вынырнув в очередной раз в состоянии оцепенения, я услышал шаги моего врача и подумал (к тому времени я прекрасно различал его шаги от всех остальных :)): "Ну вот, сейчас он ко мне зайдет, а я даже пошевелитсья не могу." Через некоторое вреся я вернулся в нормальный мир. Потом я снова проснулся в оцепенении, потом снова вернулся обратно. Где-то в третий или четвертый раз, будучи в состоянии оцепенения, я услышал четкий зловещий шепот (такой можно услышать от каких-либо очень страшных уродов в фильмах ужасов, у них еще обычно неестественно перебито при этом горло) над правым ухом: "Еще не все, хе-хе-хе, еще не все закончено." Я снова испытал дикий ужас, на сколько мог в недвижимом состоянии обшарил глазами комнату и понял, что соседа в комнате нет. Страх стал еще сильнее, но мне все-таки удалось успокоить себя и вернуться обратно в реальность. Что это было, мне так и осталось непонятным...
Если это был шепот болезни, то я понимаю, почему он был такой бессильный в своем голосе. Я собираюсь выздоравливать, и никто не заставит меня свернуть с этого пути. С каждым днем я ощущаю новый прилив сил, и каждый новый день я безумно рад тому, что мне лучше, чем вчера. А когда сравниваю, насколько мне лучше по сравнению с моим состоянием в реанимации, то понимаю, что я просто здоровее всех здоровых. Все познается в сравнении, когда есть, с чем сравнивать, конечно :) У меня все еще бывают "полетные" состояния, но они постепенно теряют свою силу. Я даже не думаю о том, чтобы попробовать полетать, все равно это бесполезно :) Зато выходить из такого состояния стало совсем просто.
Я очень хорошо теперь знаю, насколько слаб и беспомощен может быть человек. Я даже представляю теперь, что чувствуют пожилые люди, когда немощность пересиливает желание продолжать движение. А движение - это жизнь. Люди, цените свое тело и не давайте ему стареть раньше времени. Если ты немощен телом, то никакая молодость духа тебя не спасет. А еще жизнь - это постоянная борьба, даже с самим собой, постоянно, за право жить еще. И даже когда тебе кажется, что жить тебе неохота, это говорит лишь твоя слабость, твоя лень, твоя ненужная боязнь того, что ты не справишься, - это твой эгоизм. Но организм повинуется твоему истинному желанию, и он вытаскивает тебя из состояния душевной депрессии. Теперь, когда мне будет совсем плохо, я буду знать по собственному опыту, что бывает гораздо-гораздо хуже, и если я справился с тем неконтролируемым состоянием (пусть с помощью врачей, и пусть мне не сразу это удалось), то с этой мелочью в жизни я тем более разберусь.
Я искренне всем желаю оставаться в трезвом сознании, потому что, когда оно воспалено, мне кажется, уже никакие разряды тока не заставят твои мозги думать иначе. Сознание - очень хрупкая вещь, и его нужно беречь, почему-то я понял это лишь сейчас, после того, как сам верил во все нереальное. А каким мир видят сами наркоманы во время ломки, даже представить сложно. Может быть, им инетерсно :) Но оно того не стоит, возвращаться в реальный мир все равно надо, а он как правило гораздо красивее наркотического...
А еще я желаю всем общаться с хирургами только как с друзьями. Они ребята хорошие, с интересным и необычным юмором, и они делают очень нужную работу... Но не все из них отдают себе полного отчета в том, что творят. Вот так и получается, что из-за чьей-то ошибки ты обращаешься к другим хорошим хирургам и познаешь жизнь с совсем другой стороны... А вообще, во всем есть положительные моменты. Хорошо, что это случилось сейчас, а не, например, на пиндосской стороне, где я совершенно никому не нужен. Я буду очень скучать по своим новым друзьям-хирургам и совершенно не держу зла или обиды на тех, с помощью кого я с ними познакомился. Но впредь я постараюсь ездить к своим друзьям только на чашку чая и разговаривать на темы, очень далекие от больничных...
Извините, фоток нет, пусть сознание дорисует недосказанное, оно на многое способно... :)