Ось вона сидить і каже собі сама:
дев’яносто днів смоктала мене зима,
випивала, їла.
Я зробилася зморщена, буцімто у мені
розчинилися всі ці безплідні порожні дні,
зморщена і біла.
І тепер усе, що не вибір, не слід, не знак,
не займає мене, не впливає тепер ніяк -
непотрібне, різне.
От наприклад - це ж десь є вітер, вода, блакить,
але все, що
(
Read more... )
Comments 12
(The comment has been removed)
Reply
Вот сидит она, говорит с собою сама:
девяносто дней сжирала меня зима,
выпивала, ела.
Я пошла морщинами, будто в моем лице
все пустые бесплодные дни - при своем конце,
в сморщенном, белом.
И отныне всё, что не выбор, не след, не знак,
не волнует меня, не влияет уже никак -
ни к чему и ненужно.
Ну к примеру - тут ветер, вода, синева,
но забылась боль и больше не сводит с ума,
лишь в висках недужно.
Вот встает и, смеясь, говорит: живот запал,
девяносто лет меня этот мир поедал,
а теперь не хочет.
Я себя ощущаю, пожалуй, на девятьсот.
Я забыла совсем: это как же рот-в-рот
или хоть очи-в-очи.
Был когда-то такой - говорит, - что меня одну
отпустил плестись в болезни и седину,
в одинокость на вырост.
Но я знаю: он строит облачный светлый дом,
и, забытый, но верный, дожидается в нем,
чтоб я с миром простилась.
И глядится в зеркальную раму ночного окна,
чтó еще от нее осталось. И дальше сидит одна.
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment