The Reckless Moment
Pitfall / Ловушка (1948)
dir. André de Toth
«Ловушка» еще раз заставляет задуматься: а что, собственно, есть нуар? В большинстве случаев, в качестве критерия используют лишь внешний аспект: подчеркнуто ночная эстетика, черно-белая контрастная съемка, экспрессионистские тени, все эти омытые дождем темные улицы с неоновыми бликами, бары и клубы с роковыми женщинами в шелковых платьях и т.д. Практически все это отсутствует в фильме де Тота. Но есть у нуара и более важная, внутренняя сторона, связанная прежде всего с общим тоном и настроением, главной отличительной чертой которых является фатализм (часто отсутствующий у современных подражателей, копирующих внешний вид, но не понимающих сути явления). Один малейший неверный шаг, иногда даже не преступление, а проступок или просто однажды допущенная ложь, посылают обреченного героя, чаще всего благополучного среднего американца, в трясину краха, причем все его отчаянные попытки выкарабкаться приводят лишь к еще более быстрому погружению. В этом плане «Ловушка» вполне вписывается в концепцию. Завязка напоминает «Двойную страховку»: у женатого страхового инспектора Джона Форбса (Дик Пауэлл) возникает роман с некой Моной Стивенс (Лизабет Скотт), у которой он должен был выяснить, куда ее осужденный любовник дел растраченные им деньги своей компании. Ситуация превращается из пикантной в откровенно опасную, когда в дело вмешивается коррумпированный частный детектив (Реймонд Бэрр), ревнующий Форбса к Моне.
«Ловушка» во многом предвосхищает драмы 50-х годов, посвященные треснувшей домашней идиллии, похороненным мечтам и тупику повседневности. В фильме почти нет откровенного насилия, и саспенс - скорее психологического свойства. Тем не менее, это один из самых пессимистичных и оригинальных картин цикла, с хлесткими диалогами в чэндлеровской традиции (де Тот и Уильям Бауэрс в значительной мере переработали сценарий Карла Кэма, но в титрах указан он один). Вопреки сложившимся жанровым стереотипам, оба женских персонажа (Лизабет Скотт и Джейн Уайатт, играющая жену) служат не только мотором действия, но и оказываются главными жертвами происходящего. Скотт, сыгравшая здесь нечто более сложное, чем свою обычную женщину-вамп, позднее скажет в интервью, что де Тот был лучшим режиссером, с которым ей довелось работать. Часто игнорировавший мнение студийного руководства и отвергший предложенную кандидатуру Хамфри Богарта, Де Тот сумел уберечь от цензоров и задуманный им финал - холодный, опустошающий, и фактически открытый. Прав был Скорсезе, как-то сказавший, что у Андре де Тота нет счастливых концовок, а только двусмысленные.
dir. André de Toth
«Ловушка» еще раз заставляет задуматься: а что, собственно, есть нуар? В большинстве случаев, в качестве критерия используют лишь внешний аспект: подчеркнуто ночная эстетика, черно-белая контрастная съемка, экспрессионистские тени, все эти омытые дождем темные улицы с неоновыми бликами, бары и клубы с роковыми женщинами в шелковых платьях и т.д. Практически все это отсутствует в фильме де Тота. Но есть у нуара и более важная, внутренняя сторона, связанная прежде всего с общим тоном и настроением, главной отличительной чертой которых является фатализм (часто отсутствующий у современных подражателей, копирующих внешний вид, но не понимающих сути явления). Один малейший неверный шаг, иногда даже не преступление, а проступок или просто однажды допущенная ложь, посылают обреченного героя, чаще всего благополучного среднего американца, в трясину краха, причем все его отчаянные попытки выкарабкаться приводят лишь к еще более быстрому погружению. В этом плане «Ловушка» вполне вписывается в концепцию. Завязка напоминает «Двойную страховку»: у женатого страхового инспектора Джона Форбса (Дик Пауэлл) возникает роман с некой Моной Стивенс (Лизабет Скотт), у которой он должен был выяснить, куда ее осужденный любовник дел растраченные им деньги своей компании. Ситуация превращается из пикантной в откровенно опасную, когда в дело вмешивается коррумпированный частный детектив (Реймонд Бэрр), ревнующий Форбса к Моне.
«Ловушка» во многом предвосхищает драмы 50-х годов, посвященные треснувшей домашней идиллии, похороненным мечтам и тупику повседневности. В фильме почти нет откровенного насилия, и саспенс - скорее психологического свойства. Тем не менее, это один из самых пессимистичных и оригинальных картин цикла, с хлесткими диалогами в чэндлеровской традиции (де Тот и Уильям Бауэрс в значительной мере переработали сценарий Карла Кэма, но в титрах указан он один). Вопреки сложившимся жанровым стереотипам, оба женских персонажа (Лизабет Скотт и Джейн Уайатт, играющая жену) служат не только мотором действия, но и оказываются главными жертвами происходящего. Скотт, сыгравшая здесь нечто более сложное, чем свою обычную женщину-вамп, позднее скажет в интервью, что де Тот был лучшим режиссером, с которым ей довелось работать. Часто игнорировавший мнение студийного руководства и отвергший предложенную кандидатуру Хамфри Богарта, Де Тот сумел уберечь от цензоров и задуманный им финал - холодный, опустошающий, и фактически открытый. Прав был Скорсезе, как-то сказавший, что у Андре де Тота нет счастливых концовок, а только двусмысленные.