Интереснейшее интервью: Православие и мир - Замкнутый круг епископа Североморского Митрофана
Замкнутый круг епископа Североморского Митрофана
Оказалось, что я ничего не знаю. Живешь пред Господом, как смешной червячок, с самомнением, с планами на много лет вперед. А Господь смотрит на гордеца и думает - ну что ж, живи по своей воле, набивай шишки, мучайся. Либо спроси Господа, получи ответ, исполни его - и окажешься вдруг как бы в ином измерении, в потоке Божественной благодати, задышишь полной грудью.
Выдержка из беседы с владыкой:
Мат: антимолитва
У нас (в первую очередь, в армии и во флоте) вся духовность свелась к мату. Мат - наша гордость, наша духовная подоплека, наша сила. Идя в бой, начиная важное дело, нам надо как следует материться. Это проблема колоссальных размеров! Я не собираюсь смиряться и перешагивать через это явление, и непременно буду поднимать на борьбу с этим злом командование флота. Армия - система иерархическая, там есть строгий порядок подчиненности. Если командир решит для себя больше не материться, и идея противостояния этому злу ему по душе, значит, остальные будут вынуждены прислушиваться и делать так, как он сказал.
Не может, по слову апостола, из одного источника течь вода чистая и грязная, «сладкая и горькая». Мы же превосходно понимаем, что из человека словами изливается то, что внутри него находится в этот момент. Значит, в момент излияния мата человек полон грязи и служит силам зла, потому что мат - это антимолитва, молитва князю тьмы и его слугам - бесам. Происходит молитвенный (заклинательный) призыв их силы на помощь. Нет сомнений, что мат обладает колоссальной силой. Он как допинг стимулирует человека, действует наподобие наркотика. И привычка к мату, во многом, носит наркозависимый характер. Даже когда человек искренне стремится избавиться от этой зависимости, он вынужден прибегать в своей речи к словам «заменителям», типа «блин» и т. п. Точно так же, как отвыкающие от наркотических средств или от алкоголя взамен подчас пьют крепкий кофе или заваривают чифирь.
Люди чувствуют эту, по своей сути темную, лживую силу, но и явно гордятся ей, даже бравируют - особенно на флоте. А на самом деле, сквернословие - это колоссальное поражение человека. Лишение его подлинной, благодатной силы, которая и была основой непобедимости Российского воинства в течение прошедшего тысячелетия. Дух Святой не приблизится к человеку, наполненному такими словами и таким мировосприятием. И даже в случае наступления критической, опасной для жизни ситуации Ангел-Хранитель, данный каждому христианину при крещении, не сможет выполнить свои обязанности, поскольку не способен приблизиться к человеку, наполненному таким смрадом. Это вопрос принципиальный, здесь проходит граница между светом и тьмой, потому что нельзя служить двум господам.
В казармах, отсеках, в кубриках, в каютах офицеров, и в кабинетах любого уровня висит бесконечный мат. Это общий фон жизни. В своей книге «Неугасимая лампада „Курска“» я старался открыть сокровенные, духовные причины той страшной трагедии в Баренцевом море. И проблеме матерщины я посвятил там целую главу: сила зла живет на боевых постах, она там притаилась, подкармливается этим гнилым словом и в любой момент готова развернуться и все разрушить вокруг себя. Корабль не освящен, служб на нем нет, священника нет, молитва не звучит, иконы в диковинку, по отсекам со святой водой никто не проходил. Концентрация зла ощущается даже на физическом уровне. И потому так тяжело и некомфортно в этих замкнутых стальных пространствах, и ужасает процент суицидов.
......
В моей семье матерная ругань была исключена. Это было абсолютное табу, я этих слов и не знал - услышал только в старших классах школы, когда сверстники начали выражаться (в младших классах, а также при девушках, в отличие от нынешних времен, никогда не матерились).
У однокурсников в училище и во флоте мат считался лихостью, показателем рабоче-крестьянского происхождения - мы не какая-то там «белая кость, голубая кровь». И многие ребята даже из нормальных семей, где сквернословие считалось неприличным, войдя во флотскую среду, переступали через себя и начинали оперировать этим лексиконом.
Я этого не допускал, даже будучи командиром корабля. Конечно же, мне часто было необходимо воспитывать подчиненных, вразумлять их. Казалось, без этих слов - невозможно. Но мне удавалось. Подчиненные до сих пор об этом вспоминают и относятся ко мне с большим пиететом. Они меня постоянно разыскивают, пытаются со мной встретиться. Шлют фотографии с тех времен, вспоминают совместную службу, благодарят.
Мое отношение к мату все знали и считали в определенном смысле чудачеством - мол, офицер «не от мира сего». Когда хотели рассказать, что какая-то ситуация была крайне напряженной (шторм, тяжелая швартовка, угроза кораблю), то у нас на дивизионе кораблей говорили: «Там такое творилось, что Баданин матерился!». На самом деле, я не матерился и тогда, но вот такая поговорка у нас была.
Как я этого греха избежал? Не знаю. Может быть, Господь меня готовил в архиереи, а архиерей не должен так скверниться - все-таки теми же устами слово Божье нести потом.
Оказалось, что я ничего не знаю. Живешь пред Господом, как смешной червячок, с самомнением, с планами на много лет вперед. А Господь смотрит на гордеца и думает - ну что ж, живи по своей воле, набивай шишки, мучайся. Либо спроси Господа, получи ответ, исполни его - и окажешься вдруг как бы в ином измерении, в потоке Божественной благодати, задышишь полной грудью.
Выдержка из беседы с владыкой:
Мат: антимолитва
У нас (в первую очередь, в армии и во флоте) вся духовность свелась к мату. Мат - наша гордость, наша духовная подоплека, наша сила. Идя в бой, начиная важное дело, нам надо как следует материться. Это проблема колоссальных размеров! Я не собираюсь смиряться и перешагивать через это явление, и непременно буду поднимать на борьбу с этим злом командование флота. Армия - система иерархическая, там есть строгий порядок подчиненности. Если командир решит для себя больше не материться, и идея противостояния этому злу ему по душе, значит, остальные будут вынуждены прислушиваться и делать так, как он сказал.
Не может, по слову апостола, из одного источника течь вода чистая и грязная, «сладкая и горькая». Мы же превосходно понимаем, что из человека словами изливается то, что внутри него находится в этот момент. Значит, в момент излияния мата человек полон грязи и служит силам зла, потому что мат - это антимолитва, молитва князю тьмы и его слугам - бесам. Происходит молитвенный (заклинательный) призыв их силы на помощь. Нет сомнений, что мат обладает колоссальной силой. Он как допинг стимулирует человека, действует наподобие наркотика. И привычка к мату, во многом, носит наркозависимый характер. Даже когда человек искренне стремится избавиться от этой зависимости, он вынужден прибегать в своей речи к словам «заменителям», типа «блин» и т. п. Точно так же, как отвыкающие от наркотических средств или от алкоголя взамен подчас пьют крепкий кофе или заваривают чифирь.
Люди чувствуют эту, по своей сути темную, лживую силу, но и явно гордятся ей, даже бравируют - особенно на флоте. А на самом деле, сквернословие - это колоссальное поражение человека. Лишение его подлинной, благодатной силы, которая и была основой непобедимости Российского воинства в течение прошедшего тысячелетия. Дух Святой не приблизится к человеку, наполненному такими словами и таким мировосприятием. И даже в случае наступления критической, опасной для жизни ситуации Ангел-Хранитель, данный каждому христианину при крещении, не сможет выполнить свои обязанности, поскольку не способен приблизиться к человеку, наполненному таким смрадом. Это вопрос принципиальный, здесь проходит граница между светом и тьмой, потому что нельзя служить двум господам.
В казармах, отсеках, в кубриках, в каютах офицеров, и в кабинетах любого уровня висит бесконечный мат. Это общий фон жизни. В своей книге «Неугасимая лампада „Курска“» я старался открыть сокровенные, духовные причины той страшной трагедии в Баренцевом море. И проблеме матерщины я посвятил там целую главу: сила зла живет на боевых постах, она там притаилась, подкармливается этим гнилым словом и в любой момент готова развернуться и все разрушить вокруг себя. Корабль не освящен, служб на нем нет, священника нет, молитва не звучит, иконы в диковинку, по отсекам со святой водой никто не проходил. Концентрация зла ощущается даже на физическом уровне. И потому так тяжело и некомфортно в этих замкнутых стальных пространствах, и ужасает процент суицидов.
......
В моей семье матерная ругань была исключена. Это было абсолютное табу, я этих слов и не знал - услышал только в старших классах школы, когда сверстники начали выражаться (в младших классах, а также при девушках, в отличие от нынешних времен, никогда не матерились).
У однокурсников в училище и во флоте мат считался лихостью, показателем рабоче-крестьянского происхождения - мы не какая-то там «белая кость, голубая кровь». И многие ребята даже из нормальных семей, где сквернословие считалось неприличным, войдя во флотскую среду, переступали через себя и начинали оперировать этим лексиконом.
Я этого не допускал, даже будучи командиром корабля. Конечно же, мне часто было необходимо воспитывать подчиненных, вразумлять их. Казалось, без этих слов - невозможно. Но мне удавалось. Подчиненные до сих пор об этом вспоминают и относятся ко мне с большим пиететом. Они меня постоянно разыскивают, пытаются со мной встретиться. Шлют фотографии с тех времен, вспоминают совместную службу, благодарят.
Мое отношение к мату все знали и считали в определенном смысле чудачеством - мол, офицер «не от мира сего». Когда хотели рассказать, что какая-то ситуация была крайне напряженной (шторм, тяжелая швартовка, угроза кораблю), то у нас на дивизионе кораблей говорили: «Там такое творилось, что Баданин матерился!». На самом деле, я не матерился и тогда, но вот такая поговорка у нас была.
Как я этого греха избежал? Не знаю. Может быть, Господь меня готовил в архиереи, а архиерей не должен так скверниться - все-таки теми же устами слово Божье нести потом.