У ВОЙНЫ НЕ ЖЕНСКОЕ ЛИЦО. ЧАСТЬ 7. В ПЕХОТЕ
Удивительное дело, но до недавних пор я и не подозревал, что в обычных стрелковых частях Красной Армии наравне с мужчинами воевали и женщины. Нет, я имею ввиду не женщин-снайперов или санинструкторов, а имею ввиду женщин-пехотинцев: рядовых, сержантов, командиров стрелковых подразделений. Всегда считал, что это чисто мужская специальность, а тут, вдруг, девченка-стрелок, командир стрелкового подразделения или пулеметчица. Вы хотя бы представляете себе сколько, к примеру, весит пулемет "Максим"? Порядка 65 кг., и это без патронов! А теперь представьте, как девушке, женщине-пулеметчице, таскать на поле боя такую махину. И, ведь, таскали... Или представьте ситуацию, когда к бойцам, уже повидавшим на войне всякое, вместо выбывшего командира, присылают девченку, которая только и успела, что закончить военное училище... Они уже старые, опытные бойцы, многие уже не раз побывали в атаках, получили ранения, а тут девченка... Конечно, такого командира признавали не сразу... Будет у меня, по этому поводу, одна история, но чуть позже.
Думаю, не многие из Вас в курсе, что в годы войны в Красной Армии существовали две уникальные воинские части: 1-й Отдельный женский запасной стрелковый полк и 1-я отдельная женская добровольческая стрелковая бригада (общей численностью 7 тысяч человек).
Небольшая справка:
"1-й Отдельный женский запасной стрелковый полк был сформирован но постановлению Государственного Комитета Обороны от 3 февраля 1942 г. и начал свою работу в ноябре 1942 г. при Московском военном округе. В 1943 г. в стрелковые части действующей армии женским полком было направлено 489 отличных стрелков, 266 пулеметчиц и 217 минометчиц, из которых 440 человек сержантского состава, 829 воспитанниц полка были откомандированы в 1-ю Отдельную добровольческую женскую стрелковую бригаду, 1664 - для службы в ПВО, 679 - на военно-автомобильные дороги, 330 - в 25-й Отдельный радиополк и т.д.
А за время своей деятельности запасной женский полк подготовил 5175 женщин - бойцов и командиров Красной Армии, из них: 3892 - рядовых бойца, 986 - сержантов и старшин и 297 - офицеров. Кроме этого в 1943 г. в полку прошли военную переподготовку 514 женщин-офицеров и 1504 женщины сержантского состава, из которых около 500 прибыли с передовых позиций.
Необходимо отметить, что подготовку военных специалистов для фронта вели женщины - командный и политический состав полка. На 1 января 1944 г. из 473 человек постоянного состава полка, числящегося по списку, женщин было 431 человек. Женщины являлись командирами всех отделений, взводов, рот и многих батальонов. Например, в составе офицеров-командиров 4-го учебного батальона женщин было 19 из 20, в пулеметном батальоне - 13 из 14 офицеров, в батальоне отличных стрелков-снайперов все 17 офицеров - женщины. Заместителем командира полка по политчасти и начальником политотдела работала М. В. Садовина, а ее помощниками до комсомолу - А. П. Зорина и Н. Ф. Леонова.
Большое число командиров стрелковых подразделений подготовило Рязанское пехотное училище имели К. Ворошилова. Только за 1943 г. им подготовлено для стрелковых подразделении фронта 1388 женщин-командиров. Звание лейтенанта было присвоено 1363, а младшего лейтенанта - 25 выпускницам училища. 704 воспитанницы этого училища получили назначение командирами стрелковых подразделений, 382 - пулеметных и 302 - минометных подразделений действующей армии.
Успеваемость курсанток женских батальонов по большинству предметов по общим показателям превосходила успеваемость курсантов мужского батальона".
Источник: Мурманцева "Советские женщины в Великой Отечественной войне"
Понимаю, что остался еще не рассмотренным вопрос о 1-й Отдельной женской добровольческой стрелковой бригаде. Так, вот, он будет рассмотрен, но в следующем разделе, который посвящен участию женщин в органах разведки, контрразведки и НКВД.
А теперь, я опять возвращаюсь к книге Светланы Алексиевич "У войны не женское лицо". Вспоминают девчата-пехотинцы...
Тамара Ульяновна Ладынина, рядовая, пехотинец
«Мама прибежала к поезду... Моя мама была строгая. Она никогда нас не целовала, не хвалила. Если что-то хорошее, то она только ласково посмотрит, и все. А тут она прибежала, схватила мою голову и целует меня, целует. И так смотрит в глаза... Смотрит... Долго... Я поняла, что больше уже никогда не увижу свою маму. Я почувствовала...
Захотелось бросить все, отдать вещмешок и вернуться домой. Мне стало всех жалко... Бабушку... И братиков...
Тут заиграла музыка... Команда: «Ра-зойдись!! Са-дись! По ва-го-о-о-нам...!»
Я долго махала и махала рукой...»
Вера Сафроновна Давыдова, рядовой пехотинец
«Сорок второй год... Идем на задание. Перешли линию фронта, остановились у какого-то кладбища. Немцы, мы знали, находятся в пяти километрах от нас. Это была ночь, они все время бросали осветительные ракеты. Парашютные. Эти ракеты горят долго и освещают далеко всю местность. Взводный привел меня на край кладбища, показал, откуда бросают ракеты, где кустарник, из которого могут появиться немцы. Я не боюсь покойников, с детства кладбища не боялась, но мне было двадцать два года, я первый раз стояла на посту... И я за эти два часа поседела... Первые седые волосы, целую полосу я обнаружила у себя утром. Я стояла и смотрела на этот кустарник, он шелестел, двигался, мне казалось, что оттуда идут немцы... И еще кто-то... Какие-то чудовища... А я - одна...
Разве это женское дело - стоять ночью на посту на кладбище? Мужчины проще ко всему относились, они уже готовы были к этой мысли, что надо стоять на посту, надо стрелять... А для нас все равно это было неожиданностью. Или делать переход в тридцать километров. С боевой выкладкой. По жаре. Лошади падали...»
Лола Ахметова, рядовая, стрелок
«Ты спрашиваешь, что на войне самое страшное? Ждешь от меня... Я знаю, чего ты ждешь... Думаешь: я отвечу: самое страшное на войне - смерть. Умереть.
Ну, так? Знаю я вашего брата... Журналистские штучки... Ха-ха-а-а... Почему не смеешься? А?
А я другое скажу... Самое страшное для меня на войне - носить мужские трусы. Вот это было страшно. И это мне как-то... Я не выражусь... Ну, во-первых, очень некрасиво... Ты на войне, собираешься умереть за Родину, а на тебе мужские трусы. В общем, ты выглядишь смешно. Нелепо. Мужские трусы тогда носили длинные. Широкие. Шили из сатина. Десять девочек в нашей землянке, и все они в мужских трусах. О, Боже мой! Зимой и летом. Четыре года.
Перешли советскую границу... Добивали, как говорил на политзанятиях наш комиссар, зверя в его собственной берлоге. Возле первой польской деревни нас переодели, выдали новое обмундирование и... И! И! И! Привезли в первый раз женские трусы и бюстгальтеры. За всю войну в первый раз. Ха-а-а... Ну, понятно... Мы увидели нормальное женское белье...
Почему не смеешься? Плачешь... Ну, почему?»
Ирина Моисеевна Лепицкая, рядовая, стрелок
«Я? Я не хочу говорить... Хотя нет... Короче... Про это нельзя говорить...»
Анастасия Ивановна Медведкина, рядовая, пулеметчица
«Разве я найду такие слова? О том, как я стреляла, я могу рассказать. А о том, как плакала, нет. Это останется невысказанным. Знаю одно: на войне человек становится страшным и непостижимым. Как его понять?
Вы - писательница. Придумайте что-нибудь сами. Что-нибудь красивое. Без вшей и грязи, без блевотины... Без запаха водки и крови... Не такое страшное, как жизнь...»
Елена Павловна Шалова, комсорг стрелкового батальона
«Какое красивое слово - победа...
Я расписалась на Рейхстаге... Написала углем, тем, что в руки попало:
«Победила вас русская девушка из Саратова». Все что-то оставляли на стене, какие-то слова. Признания и проклятия...
Победа! У меня подруги спрашивают: "Кем ты будешь?" А мы в войну так наголодались... Невмоготу... Мы говорили, что наесться хоть бы один раз досыта. У меня мечта была - получу первую послевоенную зарплату и куплю ящик печенья. Кем я буду после войны? Конечно, поваром. И до сих пор работаю в общепите.
Второй вопрос: "Когда замуж?" Как можно скорее... Я мечтала, как буду целоваться. Ужасно хотелось целоваться... Еще хотелось - петь. Петь! Ну, вот...»
Любовь Ивановна Любчик, командир взвода автоматчиков
«Эвакуировали нас с мамой в тыл... В Саратов... Где-то за три месяца выучилась там на токаря. По двенадцать часов стояли у станков.
Голодали. В мыслях одно - попасть на фронт. Там питание какое-никакое. Будут сухари и сладкий чай. Дадут масло. От кого мы это услышали, не помню. Может, от раненых на станции? Спасались от голода, ну и, ясно дело, были комсомолки. Пошли с подружкой в военкомат, но не признались там, что работаем на заводе. Тогда бы нас не взяли. А так записали.
Направили в Рязанское пехотное училище. Выпустили оттуда командирами пулеметных отделений. Пулемет тяжелый, на себе его тащишь. Как лошадь. Ночь. Стоишь на посту и ловишь каждый звук. Как рысь. Каждый шорох сторожишь... На войне, как говорится, ты наполовину человек, а наполовину зверь. Это так... Другим способом не выжить. Если будешь только человек - не уцелеешь. Башку снесет! На войне надо что-то о себе вспомнить. Что-то такое... Вспомнить что-то из того, когда человек еще был не совсем человек... Я не сильно ученая, простой бухгалтер, но это я знаю.
До Варшавы дошла... И все пешочком, пехота, как говорится, пролетариат войны. На брюхе ползли... Не спрашивайте больше меня... Не люблю я книг о войне. О героях... Шли мы больные, кашляющие, не выспавшиеся, грязные, плохо одетые. Часто голодные... Но победили!»
Екатерина Никитична Санникова, сержант, стрелок
«Во время войны...
Привезли меня в часть... На передовую. Командир встретил словами: «Снимите, пожалуйста, шапку». Я удивилась... Сняла... В военкомате нас стригли под мальчиков, но пока мы были в военных лагерях, пока добирались до фронта, волосы мои немного отросли. Стали виться, они у меня вьющиеся. Барашек мелкий... Это сейчас не догадаешься... Уже старая стала... И вот он смотрит и смотрит на меня: «Я два года женщину не видел. Хочу посмотреть».
После войны...
Я жила в коммунальной квартире. Соседки все были с мужьями, обижали меня. Издевались: «Ха-ха-а... Расскажи, как ты там б... с мужиками...» В мою кастрюлю с картошкой уксуса нальют. Всыпят ложку соли... Ха-ха-а...
Демобилизовался из армии мой командир. Приехал ко мне, и мы поженились. Записались в загсе, и все. Без свадьбы. А через год он ушел к другой женщине, заведующей нашей фабричной столовой: «От нее духами пахнет, а от тебя тянет сапогами и портянками».
Так и живу одна. Никого у меня нет на всем белом свете. Спасибо, что ты пришла...»
(Продолжение следует...)
Начало читать здесь:
http://skaramanga-1972.livejournal.com/97044.html
Думаю, не многие из Вас в курсе, что в годы войны в Красной Армии существовали две уникальные воинские части: 1-й Отдельный женский запасной стрелковый полк и 1-я отдельная женская добровольческая стрелковая бригада (общей численностью 7 тысяч человек).
Небольшая справка:
"1-й Отдельный женский запасной стрелковый полк был сформирован но постановлению Государственного Комитета Обороны от 3 февраля 1942 г. и начал свою работу в ноябре 1942 г. при Московском военном округе. В 1943 г. в стрелковые части действующей армии женским полком было направлено 489 отличных стрелков, 266 пулеметчиц и 217 минометчиц, из которых 440 человек сержантского состава, 829 воспитанниц полка были откомандированы в 1-ю Отдельную добровольческую женскую стрелковую бригаду, 1664 - для службы в ПВО, 679 - на военно-автомобильные дороги, 330 - в 25-й Отдельный радиополк и т.д.
А за время своей деятельности запасной женский полк подготовил 5175 женщин - бойцов и командиров Красной Армии, из них: 3892 - рядовых бойца, 986 - сержантов и старшин и 297 - офицеров. Кроме этого в 1943 г. в полку прошли военную переподготовку 514 женщин-офицеров и 1504 женщины сержантского состава, из которых около 500 прибыли с передовых позиций.
Необходимо отметить, что подготовку военных специалистов для фронта вели женщины - командный и политический состав полка. На 1 января 1944 г. из 473 человек постоянного состава полка, числящегося по списку, женщин было 431 человек. Женщины являлись командирами всех отделений, взводов, рот и многих батальонов. Например, в составе офицеров-командиров 4-го учебного батальона женщин было 19 из 20, в пулеметном батальоне - 13 из 14 офицеров, в батальоне отличных стрелков-снайперов все 17 офицеров - женщины. Заместителем командира полка по политчасти и начальником политотдела работала М. В. Садовина, а ее помощниками до комсомолу - А. П. Зорина и Н. Ф. Леонова.
Большое число командиров стрелковых подразделений подготовило Рязанское пехотное училище имели К. Ворошилова. Только за 1943 г. им подготовлено для стрелковых подразделении фронта 1388 женщин-командиров. Звание лейтенанта было присвоено 1363, а младшего лейтенанта - 25 выпускницам училища. 704 воспитанницы этого училища получили назначение командирами стрелковых подразделений, 382 - пулеметных и 302 - минометных подразделений действующей армии.
Успеваемость курсанток женских батальонов по большинству предметов по общим показателям превосходила успеваемость курсантов мужского батальона".
Источник: Мурманцева "Советские женщины в Великой Отечественной войне"
Понимаю, что остался еще не рассмотренным вопрос о 1-й Отдельной женской добровольческой стрелковой бригаде. Так, вот, он будет рассмотрен, но в следующем разделе, который посвящен участию женщин в органах разведки, контрразведки и НКВД.
А теперь, я опять возвращаюсь к книге Светланы Алексиевич "У войны не женское лицо". Вспоминают девчата-пехотинцы...
Тамара Ульяновна Ладынина, рядовая, пехотинец
«Мама прибежала к поезду... Моя мама была строгая. Она никогда нас не целовала, не хвалила. Если что-то хорошее, то она только ласково посмотрит, и все. А тут она прибежала, схватила мою голову и целует меня, целует. И так смотрит в глаза... Смотрит... Долго... Я поняла, что больше уже никогда не увижу свою маму. Я почувствовала...
Захотелось бросить все, отдать вещмешок и вернуться домой. Мне стало всех жалко... Бабушку... И братиков...
Тут заиграла музыка... Команда: «Ра-зойдись!! Са-дись! По ва-го-о-о-нам...!»
Я долго махала и махала рукой...»
Вера Сафроновна Давыдова, рядовой пехотинец
«Сорок второй год... Идем на задание. Перешли линию фронта, остановились у какого-то кладбища. Немцы, мы знали, находятся в пяти километрах от нас. Это была ночь, они все время бросали осветительные ракеты. Парашютные. Эти ракеты горят долго и освещают далеко всю местность. Взводный привел меня на край кладбища, показал, откуда бросают ракеты, где кустарник, из которого могут появиться немцы. Я не боюсь покойников, с детства кладбища не боялась, но мне было двадцать два года, я первый раз стояла на посту... И я за эти два часа поседела... Первые седые волосы, целую полосу я обнаружила у себя утром. Я стояла и смотрела на этот кустарник, он шелестел, двигался, мне казалось, что оттуда идут немцы... И еще кто-то... Какие-то чудовища... А я - одна...
Разве это женское дело - стоять ночью на посту на кладбище? Мужчины проще ко всему относились, они уже готовы были к этой мысли, что надо стоять на посту, надо стрелять... А для нас все равно это было неожиданностью. Или делать переход в тридцать километров. С боевой выкладкой. По жаре. Лошади падали...»
Лола Ахметова, рядовая, стрелок
«Ты спрашиваешь, что на войне самое страшное? Ждешь от меня... Я знаю, чего ты ждешь... Думаешь: я отвечу: самое страшное на войне - смерть. Умереть.
Ну, так? Знаю я вашего брата... Журналистские штучки... Ха-ха-а-а... Почему не смеешься? А?
А я другое скажу... Самое страшное для меня на войне - носить мужские трусы. Вот это было страшно. И это мне как-то... Я не выражусь... Ну, во-первых, очень некрасиво... Ты на войне, собираешься умереть за Родину, а на тебе мужские трусы. В общем, ты выглядишь смешно. Нелепо. Мужские трусы тогда носили длинные. Широкие. Шили из сатина. Десять девочек в нашей землянке, и все они в мужских трусах. О, Боже мой! Зимой и летом. Четыре года.
Перешли советскую границу... Добивали, как говорил на политзанятиях наш комиссар, зверя в его собственной берлоге. Возле первой польской деревни нас переодели, выдали новое обмундирование и... И! И! И! Привезли в первый раз женские трусы и бюстгальтеры. За всю войну в первый раз. Ха-а-а... Ну, понятно... Мы увидели нормальное женское белье...
Почему не смеешься? Плачешь... Ну, почему?»
Ирина Моисеевна Лепицкая, рядовая, стрелок
«Я? Я не хочу говорить... Хотя нет... Короче... Про это нельзя говорить...»
Анастасия Ивановна Медведкина, рядовая, пулеметчица
«Разве я найду такие слова? О том, как я стреляла, я могу рассказать. А о том, как плакала, нет. Это останется невысказанным. Знаю одно: на войне человек становится страшным и непостижимым. Как его понять?
Вы - писательница. Придумайте что-нибудь сами. Что-нибудь красивое. Без вшей и грязи, без блевотины... Без запаха водки и крови... Не такое страшное, как жизнь...»
Елена Павловна Шалова, комсорг стрелкового батальона
«Какое красивое слово - победа...
Я расписалась на Рейхстаге... Написала углем, тем, что в руки попало:
«Победила вас русская девушка из Саратова». Все что-то оставляли на стене, какие-то слова. Признания и проклятия...
Победа! У меня подруги спрашивают: "Кем ты будешь?" А мы в войну так наголодались... Невмоготу... Мы говорили, что наесться хоть бы один раз досыта. У меня мечта была - получу первую послевоенную зарплату и куплю ящик печенья. Кем я буду после войны? Конечно, поваром. И до сих пор работаю в общепите.
Второй вопрос: "Когда замуж?" Как можно скорее... Я мечтала, как буду целоваться. Ужасно хотелось целоваться... Еще хотелось - петь. Петь! Ну, вот...»
Любовь Ивановна Любчик, командир взвода автоматчиков
«Эвакуировали нас с мамой в тыл... В Саратов... Где-то за три месяца выучилась там на токаря. По двенадцать часов стояли у станков.
Голодали. В мыслях одно - попасть на фронт. Там питание какое-никакое. Будут сухари и сладкий чай. Дадут масло. От кого мы это услышали, не помню. Может, от раненых на станции? Спасались от голода, ну и, ясно дело, были комсомолки. Пошли с подружкой в военкомат, но не признались там, что работаем на заводе. Тогда бы нас не взяли. А так записали.
Направили в Рязанское пехотное училище. Выпустили оттуда командирами пулеметных отделений. Пулемет тяжелый, на себе его тащишь. Как лошадь. Ночь. Стоишь на посту и ловишь каждый звук. Как рысь. Каждый шорох сторожишь... На войне, как говорится, ты наполовину человек, а наполовину зверь. Это так... Другим способом не выжить. Если будешь только человек - не уцелеешь. Башку снесет! На войне надо что-то о себе вспомнить. Что-то такое... Вспомнить что-то из того, когда человек еще был не совсем человек... Я не сильно ученая, простой бухгалтер, но это я знаю.
До Варшавы дошла... И все пешочком, пехота, как говорится, пролетариат войны. На брюхе ползли... Не спрашивайте больше меня... Не люблю я книг о войне. О героях... Шли мы больные, кашляющие, не выспавшиеся, грязные, плохо одетые. Часто голодные... Но победили!»
Екатерина Никитична Санникова, сержант, стрелок
«Во время войны...
Привезли меня в часть... На передовую. Командир встретил словами: «Снимите, пожалуйста, шапку». Я удивилась... Сняла... В военкомате нас стригли под мальчиков, но пока мы были в военных лагерях, пока добирались до фронта, волосы мои немного отросли. Стали виться, они у меня вьющиеся. Барашек мелкий... Это сейчас не догадаешься... Уже старая стала... И вот он смотрит и смотрит на меня: «Я два года женщину не видел. Хочу посмотреть».
После войны...
Я жила в коммунальной квартире. Соседки все были с мужьями, обижали меня. Издевались: «Ха-ха-а... Расскажи, как ты там б... с мужиками...» В мою кастрюлю с картошкой уксуса нальют. Всыпят ложку соли... Ха-ха-а...
Демобилизовался из армии мой командир. Приехал ко мне, и мы поженились. Записались в загсе, и все. Без свадьбы. А через год он ушел к другой женщине, заведующей нашей фабричной столовой: «От нее духами пахнет, а от тебя тянет сапогами и портянками».
Так и живу одна. Никого у меня нет на всем белом свете. Спасибо, что ты пришла...»
(Продолжение следует...)
Начало читать здесь:
http://skaramanga-1972.livejournal.com/97044.html