У ВОЙНЫ НЕ ЖЕНСКОЕ ЛИЦО. ДОПОЛНЕНИЕ. СОВЕТСКИЕ ЖЕНЩИНЫ В ПЛЕНУ
Этой темы я сознательно не касался в рамках проекта "У войны не женское лицо", но завершив его, решил включить ее, и несколько других тем, в "Дополнение" к проекту. Тема эта не простая, и на ней я уже "сломал не одно копье"...
"В чем же сложность?" - спросите Вы. Дело в том, что, с одной стороны, существуют свидетельства самих же немцев о том, что в начале войны (!) был приказ советских «женщин в военной форме» в плен не брать, есть многочисленные свидетельства, подтверждающие факты расстрелов женщин-военнослужащих, а с другой стороны, мои оппоненты мне демонстрируют фото пленных советских женщин (в военной, полувоенной форме, гражданской одежде) и доказывают, что немцы брали советских женщин в плен. Я сразу обращаю Ваше внимание, что по вопросу плена нужно четко разделять советских женщин-военнослужащих (о чем говорю я), вольнонаемных женщин в Красной Армии, и женщин из числа мирного населения, которые также попадали в плен.
Для тех, кто не очень себе представляет, что это за категория вольнонаемных была в Красной Армии, поясняю. Так называемый вольнонаемный личный состав, использовался в войсках в качестве обслуживающего персонала военно-медицинских, продовольственных (полевых хлебозаводов, пищеблоков), вещевых, банно-прачечных, ремонтных и других подразделений.
Так вот, мои оппоненты часто мешают в одну "кучу" все эти три категории и, радостно размахивая несколькими фотографиями пленных советских женщин, пытаются доказывать, что многочисленные факты расстрелов женщин-военнослужащих - это частные "эксцессы", но никак не правило. Во-первых, у меня фотографий по этому вопросу всегда больше, чем у них, а, во-вторых, одних фотографий здесь мало, ведь, как правило, очень часто неизвестно, кто на них изображен (военнослужащая, вольнонаемная или просто гражданская), время и место съемки, а главное - судьба тех, кого сфотографировал неизвестный фотограф. Немцы могли взять в плен, допросить, а потом, элементарно, расстрелять…
Так, все-таки, «эксцесс или правило»? Попытаемся разобраться?
С целью установления истины, я буду цитировать трех авторов: А. Дюкова, А. Шнеера, Ш. Датнера, приведу кое-что из документов, ну и, само собой, представлю Вашему вниманию все фотографии по данному вопросу, как основной аргумент моих оппонентов… Надеюсь я и на Ваше живое обсуждение этого вопроса. Может, интересным источником поделитесь или фотографией, я не откажусь…
Кстати, очень интересная деталь, что касается фотографий. Есть фотографии женщин, попавших в плен, и женщин, находящихся в сборных лагерях (дулагах), но я не встречал фотографии женщин-военных в шталагах (кроме одной). Эту одну я обязательно Вам покажу в самом конце. Почему, поймете, когда увидите…
И еще. По моему скромному мнению, на большинстве фотографий советских женщин-военнопленных фигурируют именно женщины-вольнонаемные, есть также фото, где среди наших солдат есть и женщины гражданские, по каким-то причинам задержанные немцами. Кроме того, я допускаю, что в начале войны приказ в плен не брать советских «женщин в форме» мог не везде выполняться, мог саботироваться, но то, что он был - для меня неоспоримый факт. В этом контексте документ по 1944 году мне приводить не нужно, его я приведу сам в одном из последующих постов.
В общем, читайте, смотрите, высказывайтесь…
«Еще перед нападением на СССР солдат вермахта инструктировали:
«Если вы по пути встретите русских комиссаров, которых можно узнать по советской звезде на рукаве, и русских женщин в форме, то их немедленно нужно расстреливать. Кто этого не сделает и не выполнит приказа, тот будет привлечен к ответственности и наказан»{193}. [127]
Таким образом, женщины-военнопленные были поставлены вне закона, по своей вредоносности приравнены к воплощению зла - комиссарам. Разве можно было этим не воспользоваться? Тем более что у каждого солдата вермахта в кармане лежало два презерватива{194}.
Для носивших военную форму советских девчонок - связисток, врачей, медсестер, телефонисток - попасть в плен к немцам было много хуже смерти.
Писательница Светлана Алексиевич многие годы собирала свидетельства прошедших войну женщин; в ее пронзительной книге - вероятно, одной из лучших в [128] жанре «устной истории» - мы найдем свидетельства и об этой по-настоящему страшной странице войны.
«В плен военных женщин немцы не брали... Сразу расстреливали. Водили перед строем своих солдат и показывали: вот, мол, не женщины, а уроды. Русские фанатички! И мы всегда последний патрон для себя держали - умереть, но не сдаться в плен, - рассказывала писательнице одна из респонденток. - У нас попала в плен медсестра. Через день, когда мы отбили ту деревню, нашли ее: глаза выколоты, грудь отрезана... Ее посадили на кол... Мороз, и она белая-белая, и волосы все седые. Ей было девятнадцать лет. Очень красивая...»{195}
«Когда нас окружили и видим, что не вырвемся, - вспоминала другая, - то мы с санитаркой Дашей поднялись из канавы, уже не прячемся, стоим во весь рост: пусть лучше головы снарядом снесет, чем они нас возьмут в плен, будут издеваться. Раненые, кто мог встать, тоже встали...»{196}
Об этом впоследствии вспоминала и сержант-связист Нина Бубнова: «А девушек наших, семь или восемь человек, фашисты на колы сажали»{197}.
Когда в ноябре сорок первого года войска 1-й танковой армии генерала фон Клейста отступали из Ростова, их путь был усеян трупами изнасилованных и убитых женщин-военнослужащих. «На дорогах лежали русские санитарки, - вспоминал рядовой 11-й танковой дивизии Ганс Рудгоф. - Их расстреляли и бросили на дорогу. Они лежали обнаженные... На этих мертвых телах... были написаны похабные надписи»{198}.
Ту же самую картину можно было наблюдать под Москвой: в Кантемировке местные жители рассказали бойцам [129] перешедшей в контрнаступление Красной Армии, как «раненую девушку-лейтенанта голую вытащили на дорогу, порезали лицо, руки, отрезали груди...»{199}.
Если же женщины по каким-либо причинам все же оформлялись как военнопленные, то их просто расстреливали. Один из таких редких - поскольку обычно женщин насиловали и убивали прежде, чем успевали оформить, - случаев произошел под Харьковом. Захватив нескольких женщин-военнослужащих, итальянцы проявили неожиданную галантность и насиловать их не стали, но в соответствии с соглашением между вермахтом и итальянской армией передали немцам. Армейское командование приказало всех женщин расстрелять. «Женщины другого и не ожидали, - вспоминал один из итальянских солдат. - Только попросили, чтобы им разрешили [130] предварительно вымыться в бане и выстирать свое грязное белье, чтобы умереть в чистом виде, как полагается по старым русским обычаям. Немцы удовлетворили их просьбу. И вот они, вымывшись и надев чистые рубахи, пошли на расстрел...»{200}
Это один из редчайших случаев, когда мы сталкиваемся с проявленным германскими офицерами некоторым уважением к военнопленным; уважением, на которое по определению не могли рассчитывать советские недочеловеки.
Обычно все было иначе. В дневнике ефрейтора Пауля Фогта, чья 23-я танковая дивизия воевала неподалеку от Харькова, мы находим следующую запись:
«Этих девчонок мы связали, а потом их слегка поутюжили нашими гусеницами, так что любо было глядеть...»{201}
Только на третий год войны, в марте 1944 года, когда многим в командовании вермахта стало понятно, что война проиграна, а за свои преступления придется держать ответ, было издано распоряжение ОКВ, согласно которому захваченных «военнопленных русских женщин» следовало после проверки СД направлять в концлагеря. До этого наших связисток, шифровальщиц и медсестер до концлагерей практически не доводили{202}.
И когда советские войска переходили в наступление под Москвой, Сталинградом, под Курском, когда отбивали города и деревни, среди замученных военнопленных-мужчин [131] наши солдаты находили тех, кому выпала многократно более тяжелая судьба, - военных девушек. В скупых строчках докладных записок, составлявшихся нашими офицерами после освобождения оккупированных районов, звучит пронзительная, бессильная боль за тех, кого они, здоровые мужики, должны были защитить - и не смогли.
«После изгнания оккупантов в подвалах главной конторы завода № 221 обнаружено до десятка трупов зверски замученных военнослужащих Советской армии, среди них труп девушки, которой изверги выкололи глаза и отрезали правую грудь...»{203}
Беспомощных раненых и беззащитных женщин с невообразимой жестокостью убивали на месте; даже комиссарам давали пожить немного больше».
А. Дюков «За что сражались советские люди». Глава 3 «Солдатами их не считать»
Источники автора:
{193} МНП. Вар. 1. Т. 4. С. 126; Вар. 2. Т. 3. С. 46; См. также: Истребительная война на Востоке. С. 28. (Эта же цитата фигурирует в материалах Нюрнберга, как показания солдата 2-й роты 3-го отряда истребителей танков Вольфганга Шарте из Гергардсгагена http://nurnbergprozes.narod.ru/)
{194} Шнеер А. Из НКВД в СС и обратно. С. 57.
{195} Алексиевич С. У войны не женское лицо. С. 129.
{196} Там же. С. 60.
{197} Историко-архивный институт РГГУ. Коллекция «Красная Армия в Австрии, 1945-1955 гг.» (далее - ИАИ РГГУ. Коллекц. КАА). Л. 298.
{198} Шнеер А. Плен... С. 319.
{199} Там же.
{200} Там же. С. 317.
{201} Эренбург И. Г. Война, 1941-1945: Статьи / Сост., предисл., коммент. Б. Я. Фрезинского. - М.: ACT; Астрель, Олимп, 2004. - С. 548.
{202} Война Германии против Советского Союза. С. 200-203; Шнеер А. Плен... С. 326. См. также: Датнер Ш. Преступления немецко-фашистского вермахта в отношении военнопленных во Второй мировой войне / Пер. с польск. Я. О. Немчинского; предисл. С. К. Тимошенко. - М.: Издательство иностранной литературы, 1963. - С. 247-249.
{203} Сталинградская эпопея. С. 422-423.
(Продолжение следует...)
Начало читать здесь:
http://skaramanga-1972.livejournal.com/97044.html
"В чем же сложность?" - спросите Вы. Дело в том, что, с одной стороны, существуют свидетельства самих же немцев о том, что в начале войны (!) был приказ советских «женщин в военной форме» в плен не брать, есть многочисленные свидетельства, подтверждающие факты расстрелов женщин-военнослужащих, а с другой стороны, мои оппоненты мне демонстрируют фото пленных советских женщин (в военной, полувоенной форме, гражданской одежде) и доказывают, что немцы брали советских женщин в плен. Я сразу обращаю Ваше внимание, что по вопросу плена нужно четко разделять советских женщин-военнослужащих (о чем говорю я), вольнонаемных женщин в Красной Армии, и женщин из числа мирного населения, которые также попадали в плен.
Для тех, кто не очень себе представляет, что это за категория вольнонаемных была в Красной Армии, поясняю. Так называемый вольнонаемный личный состав, использовался в войсках в качестве обслуживающего персонала военно-медицинских, продовольственных (полевых хлебозаводов, пищеблоков), вещевых, банно-прачечных, ремонтных и других подразделений.
Так вот, мои оппоненты часто мешают в одну "кучу" все эти три категории и, радостно размахивая несколькими фотографиями пленных советских женщин, пытаются доказывать, что многочисленные факты расстрелов женщин-военнослужащих - это частные "эксцессы", но никак не правило. Во-первых, у меня фотографий по этому вопросу всегда больше, чем у них, а, во-вторых, одних фотографий здесь мало, ведь, как правило, очень часто неизвестно, кто на них изображен (военнослужащая, вольнонаемная или просто гражданская), время и место съемки, а главное - судьба тех, кого сфотографировал неизвестный фотограф. Немцы могли взять в плен, допросить, а потом, элементарно, расстрелять…
Так, все-таки, «эксцесс или правило»? Попытаемся разобраться?
С целью установления истины, я буду цитировать трех авторов: А. Дюкова, А. Шнеера, Ш. Датнера, приведу кое-что из документов, ну и, само собой, представлю Вашему вниманию все фотографии по данному вопросу, как основной аргумент моих оппонентов… Надеюсь я и на Ваше живое обсуждение этого вопроса. Может, интересным источником поделитесь или фотографией, я не откажусь…
Кстати, очень интересная деталь, что касается фотографий. Есть фотографии женщин, попавших в плен, и женщин, находящихся в сборных лагерях (дулагах), но я не встречал фотографии женщин-военных в шталагах (кроме одной). Эту одну я обязательно Вам покажу в самом конце. Почему, поймете, когда увидите…
И еще. По моему скромному мнению, на большинстве фотографий советских женщин-военнопленных фигурируют именно женщины-вольнонаемные, есть также фото, где среди наших солдат есть и женщины гражданские, по каким-то причинам задержанные немцами. Кроме того, я допускаю, что в начале войны приказ в плен не брать советских «женщин в форме» мог не везде выполняться, мог саботироваться, но то, что он был - для меня неоспоримый факт. В этом контексте документ по 1944 году мне приводить не нужно, его я приведу сам в одном из последующих постов.
В общем, читайте, смотрите, высказывайтесь…
«Еще перед нападением на СССР солдат вермахта инструктировали:
«Если вы по пути встретите русских комиссаров, которых можно узнать по советской звезде на рукаве, и русских женщин в форме, то их немедленно нужно расстреливать. Кто этого не сделает и не выполнит приказа, тот будет привлечен к ответственности и наказан»{193}. [127]
Таким образом, женщины-военнопленные были поставлены вне закона, по своей вредоносности приравнены к воплощению зла - комиссарам. Разве можно было этим не воспользоваться? Тем более что у каждого солдата вермахта в кармане лежало два презерватива{194}.
Для носивших военную форму советских девчонок - связисток, врачей, медсестер, телефонисток - попасть в плен к немцам было много хуже смерти.
Писательница Светлана Алексиевич многие годы собирала свидетельства прошедших войну женщин; в ее пронзительной книге - вероятно, одной из лучших в [128] жанре «устной истории» - мы найдем свидетельства и об этой по-настоящему страшной странице войны.
«В плен военных женщин немцы не брали... Сразу расстреливали. Водили перед строем своих солдат и показывали: вот, мол, не женщины, а уроды. Русские фанатички! И мы всегда последний патрон для себя держали - умереть, но не сдаться в плен, - рассказывала писательнице одна из респонденток. - У нас попала в плен медсестра. Через день, когда мы отбили ту деревню, нашли ее: глаза выколоты, грудь отрезана... Ее посадили на кол... Мороз, и она белая-белая, и волосы все седые. Ей было девятнадцать лет. Очень красивая...»{195}
«Когда нас окружили и видим, что не вырвемся, - вспоминала другая, - то мы с санитаркой Дашей поднялись из канавы, уже не прячемся, стоим во весь рост: пусть лучше головы снарядом снесет, чем они нас возьмут в плен, будут издеваться. Раненые, кто мог встать, тоже встали...»{196}
Об этом впоследствии вспоминала и сержант-связист Нина Бубнова: «А девушек наших, семь или восемь человек, фашисты на колы сажали»{197}.
Когда в ноябре сорок первого года войска 1-й танковой армии генерала фон Клейста отступали из Ростова, их путь был усеян трупами изнасилованных и убитых женщин-военнослужащих. «На дорогах лежали русские санитарки, - вспоминал рядовой 11-й танковой дивизии Ганс Рудгоф. - Их расстреляли и бросили на дорогу. Они лежали обнаженные... На этих мертвых телах... были написаны похабные надписи»{198}.
Ту же самую картину можно было наблюдать под Москвой: в Кантемировке местные жители рассказали бойцам [129] перешедшей в контрнаступление Красной Армии, как «раненую девушку-лейтенанта голую вытащили на дорогу, порезали лицо, руки, отрезали груди...»{199}.
Если же женщины по каким-либо причинам все же оформлялись как военнопленные, то их просто расстреливали. Один из таких редких - поскольку обычно женщин насиловали и убивали прежде, чем успевали оформить, - случаев произошел под Харьковом. Захватив нескольких женщин-военнослужащих, итальянцы проявили неожиданную галантность и насиловать их не стали, но в соответствии с соглашением между вермахтом и итальянской армией передали немцам. Армейское командование приказало всех женщин расстрелять. «Женщины другого и не ожидали, - вспоминал один из итальянских солдат. - Только попросили, чтобы им разрешили [130] предварительно вымыться в бане и выстирать свое грязное белье, чтобы умереть в чистом виде, как полагается по старым русским обычаям. Немцы удовлетворили их просьбу. И вот они, вымывшись и надев чистые рубахи, пошли на расстрел...»{200}
Это один из редчайших случаев, когда мы сталкиваемся с проявленным германскими офицерами некоторым уважением к военнопленным; уважением, на которое по определению не могли рассчитывать советские недочеловеки.
Обычно все было иначе. В дневнике ефрейтора Пауля Фогта, чья 23-я танковая дивизия воевала неподалеку от Харькова, мы находим следующую запись:
«Этих девчонок мы связали, а потом их слегка поутюжили нашими гусеницами, так что любо было глядеть...»{201}
Только на третий год войны, в марте 1944 года, когда многим в командовании вермахта стало понятно, что война проиграна, а за свои преступления придется держать ответ, было издано распоряжение ОКВ, согласно которому захваченных «военнопленных русских женщин» следовало после проверки СД направлять в концлагеря. До этого наших связисток, шифровальщиц и медсестер до концлагерей практически не доводили{202}.
И когда советские войска переходили в наступление под Москвой, Сталинградом, под Курском, когда отбивали города и деревни, среди замученных военнопленных-мужчин [131] наши солдаты находили тех, кому выпала многократно более тяжелая судьба, - военных девушек. В скупых строчках докладных записок, составлявшихся нашими офицерами после освобождения оккупированных районов, звучит пронзительная, бессильная боль за тех, кого они, здоровые мужики, должны были защитить - и не смогли.
«После изгнания оккупантов в подвалах главной конторы завода № 221 обнаружено до десятка трупов зверски замученных военнослужащих Советской армии, среди них труп девушки, которой изверги выкололи глаза и отрезали правую грудь...»{203}
Беспомощных раненых и беззащитных женщин с невообразимой жестокостью убивали на месте; даже комиссарам давали пожить немного больше».
А. Дюков «За что сражались советские люди». Глава 3 «Солдатами их не считать»
Источники автора:
{193} МНП. Вар. 1. Т. 4. С. 126; Вар. 2. Т. 3. С. 46; См. также: Истребительная война на Востоке. С. 28. (Эта же цитата фигурирует в материалах Нюрнберга, как показания солдата 2-й роты 3-го отряда истребителей танков Вольфганга Шарте из Гергардсгагена http://nurnbergprozes.narod.ru/)
{194} Шнеер А. Из НКВД в СС и обратно. С. 57.
{195} Алексиевич С. У войны не женское лицо. С. 129.
{196} Там же. С. 60.
{197} Историко-архивный институт РГГУ. Коллекция «Красная Армия в Австрии, 1945-1955 гг.» (далее - ИАИ РГГУ. Коллекц. КАА). Л. 298.
{198} Шнеер А. Плен... С. 319.
{199} Там же.
{200} Там же. С. 317.
{201} Эренбург И. Г. Война, 1941-1945: Статьи / Сост., предисл., коммент. Б. Я. Фрезинского. - М.: ACT; Астрель, Олимп, 2004. - С. 548.
{202} Война Германии против Советского Союза. С. 200-203; Шнеер А. Плен... С. 326. См. также: Датнер Ш. Преступления немецко-фашистского вермахта в отношении военнопленных во Второй мировой войне / Пер. с польск. Я. О. Немчинского; предисл. С. К. Тимошенко. - М.: Издательство иностранной литературы, 1963. - С. 247-249.
{203} Сталинградская эпопея. С. 422-423.
(Продолжение следует...)
Начало читать здесь:
http://skaramanga-1972.livejournal.com/97044.html