- Ну-ну, давай, не балуй! - сказал "космонавт".
Владимир Николаевич тоскливо огляделся - улица была знакомой, но в то же время он не мог её почему-то узнать. Словно бы улицу разрезали, разделили на верх и низ. Сверху громоздились привычные "книжки" Калининского проспекта, а снизу выпячивались чужие витрины и незнакомые надписи, перемежая русский
(
Read more... )