про комнату
Я пол не вытираю. Разложу бумаги и жду два дня, пока не высохнет.
А если соседей затопит?
Через бетон? Не, не затопит
Не хочу идти домой.
«понятно теперь»-никто не видел, но она устало улыбнулась.
-Вы сейчас куда? Это спросила слегка ненормальная 34-летняя женщина. С ней я морщилась или говорила что-нибудь высокомерное. А она (героиня этих строк) уставала. менеджер коллектива, в котором она играла, была эта 34-летняя женщина.
-По домам.
-Ты к ней?ъ
-Нет. Я просто не хотела говорить правду.
-Почему? с натянутой интонацией беспокойства спросила она. А еще в ее словах звучал беззащитный, провинившийся ребенок. Ну, просто так было удобнее всем.
Я ничего не ответила. Повернула голову в вечернем свете улицы (не видно же почти ничего) и подмигнула ей.
Потом мы попрощались с менеджером (а с ней быстро не расстанешься) и пошли дальше.
-Ты, правда, домой?
- ну, конечно. Домой. Как договаривались.
-Мой дом - твой дом.. Так что ли? Ну, я не против, - она немного рассмеялась, чтобы слить натянутость.
-Мой дом - твой дом. - сказала я тоже со смехом. Не могла же я сказать, да - у тебя дома я чувствую себя дома.
Мне нравиться в твоей комнате. Нравиться засыпать на полу в одеялах, среди развалов книг, тряпок, мятой одежды, грязных носков, завернутых друг в друга, веток, привязанных веревкой к гардинам, рядом с пианино, заваленным всем на свете и еле мерцающим в темноте компьютером. По-моему, раньше у тебя был не такой беспорядок. Всегда был. Но со временем вещей все больше и больше и за ними уж точно никто не следит. Не люблю, вообще-то, хаос. Но иногда тот относительный нехаос, что творится у меня в доме, так сильно надоедает. Тем, что он относительный. Знаете, видимость. То есть почти не правда. И тогда я чувствую себя в ее комнате как в теплом море.
Как-то мы гуляли, клеили афиши. Чтобы не замерзнуть (это было зимой) зашли в «Вина Кубани» выпить по стаканчику вина. Никогда так не делала. Я вечно делаю с ней то, чего в жизни не делала. Это мне в ней и нравится…
Так вот, мы зашли и выпили где-то по одному с половиной пластиковому стакану вина. Мне, в отличие от нее, было вполне достаточно. И вот тогда-то я в первый раз, оказавшись в ее комнате, почувствовала себя как в теплом море. Напевала песенку, которая играла по радио. (гр. Мультфильмы и Людмила Сенчина: «в жизни.. как обыыычно.. нет гармоооонии.. в музыке только гармония есть..») и разговаривала с этой комнатой. Это такое ощущение, называется «проникать и пускать». Я была внутри комнаты и комната была во мне. Это не секс. Просто очень-очень тепло и спокойно. Если бы комната задрожала от желания или показала бы самую сексуальную часть своего тела - клык, потом все зубы и улыбнулась бы глазами доброй стервы, которая хочет, чтобы с ней просто что-нибудь сделали, тогда, наверное, я бы двинулась. Ну, то есть - начала двигаться. И тогда это можно было бы назвать сексом. Но комната не человек, а пространство. С пространством я сексом не занимаюсь. Не умею.
Поэтому я лежала и наслаждалась тем, что комната во мне, а я в ней. И было тепло.
С тех пор мы подружились. Вроде как узнали друг о друге что-то сокровенное, но остались спокойны. Получается, друзья. Влюбленные - они же вечно не спокойны. Вечно нервничают, плачут, грустят или радуются, как психи. Вечно скрывают какие-то глупости друг от друга. У меня с ней, конечно, ничего этого не было. Да я и возвращалась в комнату не так часто. Зачем? Но когда возвращалась, словно встречала старого друга. И при том женщину. Нежную, как теплое море. Вот такой у меня был друг.
А если соседей затопит?
Через бетон? Не, не затопит
Не хочу идти домой.
«понятно теперь»-никто не видел, но она устало улыбнулась.
-Вы сейчас куда? Это спросила слегка ненормальная 34-летняя женщина. С ней я морщилась или говорила что-нибудь высокомерное. А она (героиня этих строк) уставала. менеджер коллектива, в котором она играла, была эта 34-летняя женщина.
-По домам.
-Ты к ней?ъ
-Нет. Я просто не хотела говорить правду.
-Почему? с натянутой интонацией беспокойства спросила она. А еще в ее словах звучал беззащитный, провинившийся ребенок. Ну, просто так было удобнее всем.
Я ничего не ответила. Повернула голову в вечернем свете улицы (не видно же почти ничего) и подмигнула ей.
Потом мы попрощались с менеджером (а с ней быстро не расстанешься) и пошли дальше.
-Ты, правда, домой?
- ну, конечно. Домой. Как договаривались.
-Мой дом - твой дом.. Так что ли? Ну, я не против, - она немного рассмеялась, чтобы слить натянутость.
-Мой дом - твой дом. - сказала я тоже со смехом. Не могла же я сказать, да - у тебя дома я чувствую себя дома.
Мне нравиться в твоей комнате. Нравиться засыпать на полу в одеялах, среди развалов книг, тряпок, мятой одежды, грязных носков, завернутых друг в друга, веток, привязанных веревкой к гардинам, рядом с пианино, заваленным всем на свете и еле мерцающим в темноте компьютером. По-моему, раньше у тебя был не такой беспорядок. Всегда был. Но со временем вещей все больше и больше и за ними уж точно никто не следит. Не люблю, вообще-то, хаос. Но иногда тот относительный нехаос, что творится у меня в доме, так сильно надоедает. Тем, что он относительный. Знаете, видимость. То есть почти не правда. И тогда я чувствую себя в ее комнате как в теплом море.
Как-то мы гуляли, клеили афиши. Чтобы не замерзнуть (это было зимой) зашли в «Вина Кубани» выпить по стаканчику вина. Никогда так не делала. Я вечно делаю с ней то, чего в жизни не делала. Это мне в ней и нравится…
Так вот, мы зашли и выпили где-то по одному с половиной пластиковому стакану вина. Мне, в отличие от нее, было вполне достаточно. И вот тогда-то я в первый раз, оказавшись в ее комнате, почувствовала себя как в теплом море. Напевала песенку, которая играла по радио. (гр. Мультфильмы и Людмила Сенчина: «в жизни.. как обыыычно.. нет гармоооонии.. в музыке только гармония есть..») и разговаривала с этой комнатой. Это такое ощущение, называется «проникать и пускать». Я была внутри комнаты и комната была во мне. Это не секс. Просто очень-очень тепло и спокойно. Если бы комната задрожала от желания или показала бы самую сексуальную часть своего тела - клык, потом все зубы и улыбнулась бы глазами доброй стервы, которая хочет, чтобы с ней просто что-нибудь сделали, тогда, наверное, я бы двинулась. Ну, то есть - начала двигаться. И тогда это можно было бы назвать сексом. Но комната не человек, а пространство. С пространством я сексом не занимаюсь. Не умею.
Поэтому я лежала и наслаждалась тем, что комната во мне, а я в ней. И было тепло.
С тех пор мы подружились. Вроде как узнали друг о друге что-то сокровенное, но остались спокойны. Получается, друзья. Влюбленные - они же вечно не спокойны. Вечно нервничают, плачут, грустят или радуются, как психи. Вечно скрывают какие-то глупости друг от друга. У меня с ней, конечно, ничего этого не было. Да я и возвращалась в комнату не так часто. Зачем? Но когда возвращалась, словно встречала старого друга. И при том женщину. Нежную, как теплое море. Вот такой у меня был друг.