Байки Академии Света
Хайдук
ч. 44. ХАО, СЕВЕРЯНЕ
Трахтор размеренно месил тундру.
- В стойбищах пакетированный чай ценится выше спирта, - говорила Антар, - с удовольствием примут в дар сгущёнку, гречку. Народ самобытный и очень непростой. К вечеру мы должны подъехать к стойбищу. Там остановимся, переночуем и утром пойдём пешком. Недалеко, километров семь. Техника в тех местах не выдерживает, ломается.
- Эта не сломается, - уверенно бросил Анхель, не оборачиваясь, - эта с шаманозащитным механизмом.
Миледи, немного успокоившись, задремала. В принципе, дремали все, кроме Анхеля и Тартареса: Анхель рулил, Тар следил за дорогой. Миледи снился весьма странный сон: она, Нефертити и Дарк причудливым образом выкладывали медальоны и серьгу вокруг амулета Анхеля. Потом, взявшись за руки, повторяли движения за каким-то стариком... Сова, низко летящая над тундрой… И крокодил с тремя головами.
От неожиданного толчка она проснулась: прикорнувший на её плече Хайдук очумело тряс головой, отгоняя кошмар.
-Мне надсмотрщик приснился, - немного подумав, признался он, - я в каюту зашёл, а там драгоценности на столе: серьги, медальоны. Аккуратно так разложены. Я - глядь, а в кармане салфетка. Я как всё это накрыл, ну, - он покраснел, - драгоценности всё-таки, как ветер странно так взвыл, дверь распахнулась, а там мой надсмотрщик и тощий лысый старик… И крокодил с тремя головами.
Призрочная, настороженно посмотрев на Хайда, покопалась в рюкзаке и протянула ему упаковку глицина.
- С алкоголем надо завязывать, - язвительно сказала она, - после крокодила во сне придёт белочка и проснёшься в смирительной рубашке.
- Странно, - сказал с переднего сидения Тар, - мне вчера тоже неформатный крокодил приснился. Мы с При пробовали расколоть её орех, а он появился. Кстати, крест неожиданно молнией его ударил. Странно, да?
- Ничего странного, - внимательно прислушивавшийся Константин со хрустом потянулся, - здесь уже царство Сферы. Естественно, что проводники будут получать инструкции. В том или ином виде.
- Вижу дым костра, - с переднего сидения прокричал Анхель, - подъезжаем.
Трахтор плавно подъехал к окраине стойбища.
- На улице минус восемь, - удручённо сказал Пак, - я так и думал.
Тигр открыл рюкзак и со знанием дела начал облачаться в привезённое из Москвы снаряжение. Через пять минут он, похожий на космонавта, открыл дверь, из которой дохнуло холодом, и выпрыгнул на улицу. Академики, обмундировавшись, последовали за ним. Стойбище, как стойбище: десяток чумов, дети в малицах. Между чумов бродили олени, задумчиво ковыряясь копытами в снегу. Выглядели они, несмотря на рога, миролюбиво.
-Олешки, - обрадовалась Сила Египта, - настоящие!
-С ними аккуратнее, - предупредила Антар, - не вздумай кормить.
Но Татьяна, покопавшись в рюкзаке, уже достала сухари и протянула на раскрытой ладони ближайшему оленёнку. Тот озадачено понюхал и одним махом слизнул предложено угощение. Стадо напряженно следило за его действиями. \
-Дарк, у него нос волосатый, - восхищённо сказала ведунья, - правда, прелесть? --Напрасно, - пожав плечами, сказала Антар, - теперь одной из чума выходить не советую. --Почему? - удивилась Татьяна. - Шаман?
-Олени, - не стала вдаваться в подробности Антар,- посмотришь.
Анхель сосредоточено рассматривал стойбище. Через минуту он удручённо покачал головой и разразился стихами:
Однажды суровой зимою
Трахтор свой путь пробивал.
Он вспарывал тудру собою
И курсом уверенным жал.
В кабине, над картой склонившись,
Усталый сидел наш сэнсей,
В мечтах он, собравши всю сферу...
Анхель закашлялся и умолк. Антар пригласила всех войти в чум: как ни странно, академики очень комфортно в нём разместились, конечно, если это можно было назвать комфортом. Пак, скрестив ноги по-турецки, поднял правую руку и провозгласил: «Хао!». На него молча, не мигая, смотрели несколько хантов.
-Миледи, что-то не то, - озадаченно прокомментировал Хайдук, - на дружелюбие не повелись! А как же…
-Каком кверху! Прояви разумную инициативу - встряла Призрочная.
Предстояло налаживать контакт. Ханты начали что-то лопотать на своём, на непонятном... Миледи, Антар и При покинули чум. Остальные смотрели друг на друга и тихонько переговаривались.
-Шаман академик бхай-бхай, - неуверенно вставил Дарк,- э во со тэ нож мон гид ханты. Контакт не налаживался, стороны не понимали друг друга.
Тогда Хайдук достал из широкого кармана куртки фляжку со спиртом.
«Спиртяра!!!» - оживилась людская масса. Консенсус был достигнут.
- Что-то про чай никто и не заикнулся, - с сомнением сказал Дарк, - Антар, похоже, ошиблась.
-Утром посмотришь, - невесть откуда взявшаяся Антар села рядом с Дарком и Татьяной, - завтра после обеда выходим в свой поход.
Анхель вздохнул. Идти не хотелось - ехать было интереснее. Пак, достав свой запас, разлил немного огненной воды по подставленным кружкам. Сразу нашелся молодой хант, который отучился год в Питере в каком-то техникуме и знал русский язык. Немного. Вожделенно смотря на бутылку, крепко зажатую в руках Пака, он, повторил за тигром «Хао!» и припал к кружке. Единение народов состоялось. Спирт лился рекой. В воздухе носились запахи протухшего жира и никогда не мытых тел. Окосевший вождь настойчиво предлагал дорогим гостям немедленно употребить по назначению жену или дочь. Скромный Пак отнекивался. Ему хватило тухлой рыбы и хорошо выдержанной оленины на ужин, больше экспериментировать не хотелось.
Глаз Анхеля нехорошо загорелся.
-Что ты там удумал, старый развратник? - зашипел ему на ухо Тартарес, - Озверел совсем?
Но похоть уже взяла в свои цепкие лапки мошонку непритязательного Анхеля, расстроенного предстоящей разлукой с трахтором. Да и вождь, заметив его взгляд, оживился. Академики дружно вывалились из чума, подбадриваемые родственниками брачающейся: «Зинится корошо,- вещал вождь, - Здать будим мала-мала, олешек гладить». Родственники что-то живо обсуждали и хихикали.
Снаружи было очень просторно. Низко над тундрой висело солнце. Татьяна, не привыкшая к минусовой температуре, зажмурилась и закрыла лицо руками. Именно поэтому она не сразу обратила внимание на какой-то неясный движняк позади себя. А когда обернулась, то даже не испугалась: выражение лиц у оленей, несущихся к ней, было сосредоточенным, но не враждебным. Они смели её, похоже даже не заметив, и принялись тыкаться носами в карманы.
-Я предупреждала: не надо было кормить, - сказала Антар,- теперь только хореем.
-Стихами? - озадачено спросил Дарк.
-Палкой, - покачала головой Антар, - хотя не поможет: за сухари с корицей они пойдут и в огонь и в воду.
Дарк, распихав оленей, помог Силе Египта подняться.
-До этого я думала, что северные олени едят исключительно ягель, - озадачено сказала При, - а что там с бракосочетанием?
Нестройный радостный гомон пробежал по стойбищу. Запыхавшемуся Анхелю одобрительно совали в рот тухлую рыбу и хлопали по плечу. По-видимому, это все-таки была бабушка. Потом опять пили. Потом даже начали понимать друг друга. И тут вождь принёс бивень. Натуральный такой, желтый бивень, с нанесённым неизвестным художником национальным рисунком. Константин побледнел.
- Эй, - потряс он захмелевшего переводчика, - спроси, откуда?
- Дааа... фигня... ик... там сель... берег сполз... а он стоит... волосатый... ик... мы мясо срезали и бивни отпилили... да их тут много...
- Быстро в машину! - закричал Константин - отвезите!
На него посмотрели неодобрительно. Глупый бледнолицый, метель на дворе, а в чуме спирт и рыба...Но Константина поддержал Тартарес:
-Ставлю спирт! Бутылку!
-Спиртяра! - оживились в чуме.
Быстро был найден самый трезвый хант, и через некоторое время Тартареса с Константином уже уносила в неизвестность стая собак, привязанных к нартам.
- Собаки устали - однако спирта надо, - остановился в пурге кривой погонщик.
- Какой тебе спирт, и так готовый! - начал жалеть о своей затее Тартарес. Но делать нечего - дал.
Погонщик выпил. И упал. Собаки понесли.
«О, Сумрак.. Костя... куда мы...? Да приведи ты его в чувство!»
Но все было бесполезно.
Собаки, лишенные управления, влетели в какую-то бурную речку. Горе - исследователи из сострадания пытались удержать над водой голову ханта, чтоб не захлебнулся.
Купание привело погонщика в себя, и через некоторое время он остановил экспресс.
- Однако собаки устали...
- Спирта надо?!! - догадался Тарарес. - Ща поджарю!!!
Но погонщик заупрямился и стал распрягать собак.
- Спирта надо...
- Да нет спирта, - утонуло в речке, Дерсу Узала доморощеный!!! Ты лучше скажи - далеко ещё?
Погонщик указал рукой - «Здесь».
Пошли.
Хант остался с собаками.
«Куда идем, - думал Тартарес, - не видно ж ни зги».
И тут он ушел в недра. Ну, не совсем ушел, а так, по пояс. В жижу какую-то.
Константин испугано за озирался вокруг.
-Да здесь я, тащи давай, - зашипело снизу.
Тащили долго. Сель не хотела отпускать. Наконец отдала. Не полностью. Оставила себе на память оба замечательных полярных сапога.
Тартарес в бессильной злобе уселся на снег:
-Сэнсей, ты зоолог-самоучка!
- А я-то чего? Сам, вроде, хотел...
- Хотел! А остановить слабо было?!! Отправились в экспедицию два дауна-исследователя!! Как я теперь... весь в дерьме и без ботинок? Вернемся, я этому индейцу бивень в шоколадный глаз вставлю! Провокатор хренов! - орал Тартарес пока они топали к стоянке.
- Я ведь и зоологию в школе не любил! - вторил ему сэнсей. - Ну за каким дерьмом мамонтовым меня понесло?!!!.
Протрезвевший хант притих и всю обратную дорогу молчал и старался вести ровнее. Тар, натянув на ноги перчатки, вовсю клацал зубами. Войдя в чум, он сразу выпил стакан спирта и, протянув ноги к огню, блаженно вздохнул. При, заботливо укутав его в шкуры, скорее всего, мамонтов, судя по их древности, строго указала всем на выход.
-Идите и располагайтесь на ночлег, - сказала она, - спим, сколько влезет. После обеда выступаем.
Сила Египта энергично замотала головой:
-Я из чума выходить не намерена,- сказала она,- эти олени...
Тот факт, что над ней смеялись, упоминать не стоит, тем более что ржали над ней беззлобно. Татьяна покраснела и, подхватив Дарка, вышла из чума. Она выдернула хорей из сугроба и пошла в снега, поддерживаемая Дарком, напевая какую-то мужественную песню вроде «Но от тайги до британских морей». Олени, разом наплевав на ягель, собрались в кучу и пошли за ними, как дети за крысоловом. Дарк и Татьяна прибавила шагу, олени перешли на рысь. Они побежали, олени пустились в галоп, обогнали и обступили их. Татьяна показала им хорей, и они подошли поближе. Двое из них дали почесать ей себя меж рогов, а один - позволил Дарку потрогать его за нос.
-Правда, прелесть, - неуверенно проговорила Татьяна,- какие красивые.
Они стояли в кольце: Дарк, Татьяна и штук двадцать оленей, выжидающих, когда люди перестанут страдать ерундой и дадут им замечательные сухари с корицей. Татьяна замахнулась хореем, они слегка пригнули головы и не сдвинулись с места.
-Можно, я их молнией?- шёпотом спросил Дарк. - А то опять смеяться над нами будут. Сила Египта сердито посмотрела на Дарка.
-Я сама, - отрезала она, - попрошу без этих мужских банальностей.
Она набрала в грудь побольше воздуха, закричала: «Пошли вон отсюда!» и затопала ногами, мгновенно провалившись в наст по пояс. Олени стояли и смотрели, как она выбирается из снега. Пара-тройка из них вытянула шеи, чтобы проверить, не появились ли сухари, а самый нахальный полез к ней за пазуху с тем же вопросом.
-Пошел вон, козел, - сказала, краснея, Татьяна и ударила его по морде. Дарк сдавленно рассмеялся: она в этот момент напоминала институтку, попавшую в кубло нахалов и отбивающуюся от них веером. Дарк и Татьяна вернулись в чум.
- Ну как? - спросила Призрочная.
- Да никак, - сказал Дарк.
- Олени? - спросила Призрочная.
- У кого-то Лапу-Лапу, у кого-то олени, - уклончиво сказал Дарк.
При покраснела.
- Ладно, - сказала она, - пошли, провожу. Муж, я скоро.
Олени уже разбрелись по стойбищу, но, увидев академиков, стали группироваться и готовиться к охоте.
- На них надо крикнуть, они разбегутся, - объясняла При на ходу.
- Я кричала, - сказала Татьяна.
- Да как ты там кричала, - махнула рукой При.
- Нормально кричала, - сказала Татьяна, но, вспомнив институтку, замолчала.
Олени шли за ними хорошо выстроенной «свиньей».
Призрочная остановилась, сделала глубокий вдох и несколько коротких выдохов. Олени подошли и встали как вкопанные метрах в двух, не спуская глаз с При и Татьяны.
- Смотри, как надо,- сказала При и, набрав воздуху, крикнула на
полтундры:
- А НУ ПОШЛИ ВОН!!!
Олени все еще бежали, когда Дарк с Татьяной попрощались у отведённого им под ночлег с При чума.
-Спокойных снов, - сказала При, - как проснётесь, приходите к нам. Чай пить будем и в дорогу собираться.
Тем временем на дальней окраине стойбища Пак и Хайд сидели на нартах и пили коньяк. --Давай утром пикник устроим, - предложил Хайд, - пока все спят, мы хоп: подальше отойдём, костерок запалим, пожарим, или просто разогреем чего-нибудь… А?.
Пак, подумав, кивнул: суровой романтики, при наличии хорошего снаряжения, хотелось. Академики разбрелись по стойбищу: только Анхель, не доверяя никому, залез ночевать в свой трахтор. Константин, оставшись с глазу на глаз с Антар, наконец спросил:
- Антар, как ты думаешь, проводники готовы?
Антар, подумав, ответила:
- Нет. Они честны и храбры, но ни один не может противостоять волнению Сумрака после танца Нума. Верховный, ты видел воронку?
Константин кивнул.
- Это видимость, Антар. Иллюзия. Спасибо, что стала одиннадцатым проводником. С тобой нам будет проще: хотя мои уже видят сны с инструкциями, что надо делать для восстановления Сферы Силы Севера. Ты уверена, что Ягморт живёт недалеко? Всего семь километров? На него не похоже.
- Нет, - ответила Антар, - вездеход здесь оставим , и пешком к реке…. Там на судне, день-два, и опять пешком.
Константин кивнул.
- Не все вернутся, - озабочено сказала Антар, - потери неизбежны.
- Посмотрим, - сказал Константин, - постараемся. Может, обойдётся. Меня настораживает, что нет двенадцатой части.
- Появится, - с уверенностью сказала Антар, - голос Нума уже позвал проводников.
Антар покопалась в своём рюкзаке и немного смущённо извлекла две бутылки портвейна. -Верховный, не откажитесь, - сказала она, - для меня это такая честь.
Костя махнул рукой: наливай! Неспешно беседуя и выкладывая друг другу новости за последние сто пятьдесят лет, они всё больше и больше напоминали случайно встретившихся одноклассников. Хайдук, проходивший мимо их чума, вздрогнул, когда оттуда раздалось хриплое пение:
По северу ехал один Эскимос,
Везли его десять собак и Барбос.
А сам Эскимос, несмотря на мороз,
На нартах веселую песенку вез:
ГЫ-А-Ы-А-Ы-А-У!
О, дырдунбай!
«Колдуют, - в смятении подумал Хайдук, - сферу собирают».
Он нырнул в чум, прижался к Миледи и, предвкушая замечательный утренний пикник с Паком, заснул сном счастливого человека.
Стойбище спало. Спали ханты, олени, собаки и академики. Спал, лениво ворча двигателем, трахтор.
Сумрак всколыхнулся. Из открывшегося портала навстречу холоду и темноте шагнул Иной. То, что он ничего не увидел, его не смутило: через секунду в его руке затеплилась Свеча Надежды. «Упёртому что - Упёртому надо», - сказал пришелец уверенно и зашагал на северо-восток.
ч. 44. ХАО, СЕВЕРЯНЕ
Трахтор размеренно месил тундру.
- В стойбищах пакетированный чай ценится выше спирта, - говорила Антар, - с удовольствием примут в дар сгущёнку, гречку. Народ самобытный и очень непростой. К вечеру мы должны подъехать к стойбищу. Там остановимся, переночуем и утром пойдём пешком. Недалеко, километров семь. Техника в тех местах не выдерживает, ломается.
- Эта не сломается, - уверенно бросил Анхель, не оборачиваясь, - эта с шаманозащитным механизмом.
Миледи, немного успокоившись, задремала. В принципе, дремали все, кроме Анхеля и Тартареса: Анхель рулил, Тар следил за дорогой. Миледи снился весьма странный сон: она, Нефертити и Дарк причудливым образом выкладывали медальоны и серьгу вокруг амулета Анхеля. Потом, взявшись за руки, повторяли движения за каким-то стариком... Сова, низко летящая над тундрой… И крокодил с тремя головами.
От неожиданного толчка она проснулась: прикорнувший на её плече Хайдук очумело тряс головой, отгоняя кошмар.
-Мне надсмотрщик приснился, - немного подумав, признался он, - я в каюту зашёл, а там драгоценности на столе: серьги, медальоны. Аккуратно так разложены. Я - глядь, а в кармане салфетка. Я как всё это накрыл, ну, - он покраснел, - драгоценности всё-таки, как ветер странно так взвыл, дверь распахнулась, а там мой надсмотрщик и тощий лысый старик… И крокодил с тремя головами.
Призрочная, настороженно посмотрев на Хайда, покопалась в рюкзаке и протянула ему упаковку глицина.
- С алкоголем надо завязывать, - язвительно сказала она, - после крокодила во сне придёт белочка и проснёшься в смирительной рубашке.
- Странно, - сказал с переднего сидения Тар, - мне вчера тоже неформатный крокодил приснился. Мы с При пробовали расколоть её орех, а он появился. Кстати, крест неожиданно молнией его ударил. Странно, да?
- Ничего странного, - внимательно прислушивавшийся Константин со хрустом потянулся, - здесь уже царство Сферы. Естественно, что проводники будут получать инструкции. В том или ином виде.
- Вижу дым костра, - с переднего сидения прокричал Анхель, - подъезжаем.
Трахтор плавно подъехал к окраине стойбища.
- На улице минус восемь, - удручённо сказал Пак, - я так и думал.
Тигр открыл рюкзак и со знанием дела начал облачаться в привезённое из Москвы снаряжение. Через пять минут он, похожий на космонавта, открыл дверь, из которой дохнуло холодом, и выпрыгнул на улицу. Академики, обмундировавшись, последовали за ним. Стойбище, как стойбище: десяток чумов, дети в малицах. Между чумов бродили олени, задумчиво ковыряясь копытами в снегу. Выглядели они, несмотря на рога, миролюбиво.
-Олешки, - обрадовалась Сила Египта, - настоящие!
-С ними аккуратнее, - предупредила Антар, - не вздумай кормить.
Но Татьяна, покопавшись в рюкзаке, уже достала сухари и протянула на раскрытой ладони ближайшему оленёнку. Тот озадачено понюхал и одним махом слизнул предложено угощение. Стадо напряженно следило за его действиями. \
-Дарк, у него нос волосатый, - восхищённо сказала ведунья, - правда, прелесть? --Напрасно, - пожав плечами, сказала Антар, - теперь одной из чума выходить не советую. --Почему? - удивилась Татьяна. - Шаман?
-Олени, - не стала вдаваться в подробности Антар,- посмотришь.
Анхель сосредоточено рассматривал стойбище. Через минуту он удручённо покачал головой и разразился стихами:
Однажды суровой зимою
Трахтор свой путь пробивал.
Он вспарывал тудру собою
И курсом уверенным жал.
В кабине, над картой склонившись,
Усталый сидел наш сэнсей,
В мечтах он, собравши всю сферу...
Анхель закашлялся и умолк. Антар пригласила всех войти в чум: как ни странно, академики очень комфортно в нём разместились, конечно, если это можно было назвать комфортом. Пак, скрестив ноги по-турецки, поднял правую руку и провозгласил: «Хао!». На него молча, не мигая, смотрели несколько хантов.
-Миледи, что-то не то, - озадаченно прокомментировал Хайдук, - на дружелюбие не повелись! А как же…
-Каком кверху! Прояви разумную инициативу - встряла Призрочная.
Предстояло налаживать контакт. Ханты начали что-то лопотать на своём, на непонятном... Миледи, Антар и При покинули чум. Остальные смотрели друг на друга и тихонько переговаривались.
-Шаман академик бхай-бхай, - неуверенно вставил Дарк,- э во со тэ нож мон гид ханты. Контакт не налаживался, стороны не понимали друг друга.
Тогда Хайдук достал из широкого кармана куртки фляжку со спиртом.
«Спиртяра!!!» - оживилась людская масса. Консенсус был достигнут.
- Что-то про чай никто и не заикнулся, - с сомнением сказал Дарк, - Антар, похоже, ошиблась.
-Утром посмотришь, - невесть откуда взявшаяся Антар села рядом с Дарком и Татьяной, - завтра после обеда выходим в свой поход.
Анхель вздохнул. Идти не хотелось - ехать было интереснее. Пак, достав свой запас, разлил немного огненной воды по подставленным кружкам. Сразу нашелся молодой хант, который отучился год в Питере в каком-то техникуме и знал русский язык. Немного. Вожделенно смотря на бутылку, крепко зажатую в руках Пака, он, повторил за тигром «Хао!» и припал к кружке. Единение народов состоялось. Спирт лился рекой. В воздухе носились запахи протухшего жира и никогда не мытых тел. Окосевший вождь настойчиво предлагал дорогим гостям немедленно употребить по назначению жену или дочь. Скромный Пак отнекивался. Ему хватило тухлой рыбы и хорошо выдержанной оленины на ужин, больше экспериментировать не хотелось.
Глаз Анхеля нехорошо загорелся.
-Что ты там удумал, старый развратник? - зашипел ему на ухо Тартарес, - Озверел совсем?
Но похоть уже взяла в свои цепкие лапки мошонку непритязательного Анхеля, расстроенного предстоящей разлукой с трахтором. Да и вождь, заметив его взгляд, оживился. Академики дружно вывалились из чума, подбадриваемые родственниками брачающейся: «Зинится корошо,- вещал вождь, - Здать будим мала-мала, олешек гладить». Родственники что-то живо обсуждали и хихикали.
Снаружи было очень просторно. Низко над тундрой висело солнце. Татьяна, не привыкшая к минусовой температуре, зажмурилась и закрыла лицо руками. Именно поэтому она не сразу обратила внимание на какой-то неясный движняк позади себя. А когда обернулась, то даже не испугалась: выражение лиц у оленей, несущихся к ней, было сосредоточенным, но не враждебным. Они смели её, похоже даже не заметив, и принялись тыкаться носами в карманы.
-Я предупреждала: не надо было кормить, - сказала Антар,- теперь только хореем.
-Стихами? - озадачено спросил Дарк.
-Палкой, - покачала головой Антар, - хотя не поможет: за сухари с корицей они пойдут и в огонь и в воду.
Дарк, распихав оленей, помог Силе Египта подняться.
-До этого я думала, что северные олени едят исключительно ягель, - озадачено сказала При, - а что там с бракосочетанием?
Нестройный радостный гомон пробежал по стойбищу. Запыхавшемуся Анхелю одобрительно совали в рот тухлую рыбу и хлопали по плечу. По-видимому, это все-таки была бабушка. Потом опять пили. Потом даже начали понимать друг друга. И тут вождь принёс бивень. Натуральный такой, желтый бивень, с нанесённым неизвестным художником национальным рисунком. Константин побледнел.
- Эй, - потряс он захмелевшего переводчика, - спроси, откуда?
- Дааа... фигня... ик... там сель... берег сполз... а он стоит... волосатый... ик... мы мясо срезали и бивни отпилили... да их тут много...
- Быстро в машину! - закричал Константин - отвезите!
На него посмотрели неодобрительно. Глупый бледнолицый, метель на дворе, а в чуме спирт и рыба...Но Константина поддержал Тартарес:
-Ставлю спирт! Бутылку!
-Спиртяра! - оживились в чуме.
Быстро был найден самый трезвый хант, и через некоторое время Тартареса с Константином уже уносила в неизвестность стая собак, привязанных к нартам.
- Собаки устали - однако спирта надо, - остановился в пурге кривой погонщик.
- Какой тебе спирт, и так готовый! - начал жалеть о своей затее Тартарес. Но делать нечего - дал.
Погонщик выпил. И упал. Собаки понесли.
«О, Сумрак.. Костя... куда мы...? Да приведи ты его в чувство!»
Но все было бесполезно.
Собаки, лишенные управления, влетели в какую-то бурную речку. Горе - исследователи из сострадания пытались удержать над водой голову ханта, чтоб не захлебнулся.
Купание привело погонщика в себя, и через некоторое время он остановил экспресс.
- Однако собаки устали...
- Спирта надо?!! - догадался Тарарес. - Ща поджарю!!!
Но погонщик заупрямился и стал распрягать собак.
- Спирта надо...
- Да нет спирта, - утонуло в речке, Дерсу Узала доморощеный!!! Ты лучше скажи - далеко ещё?
Погонщик указал рукой - «Здесь».
Пошли.
Хант остался с собаками.
«Куда идем, - думал Тартарес, - не видно ж ни зги».
И тут он ушел в недра. Ну, не совсем ушел, а так, по пояс. В жижу какую-то.
Константин испугано за озирался вокруг.
-Да здесь я, тащи давай, - зашипело снизу.
Тащили долго. Сель не хотела отпускать. Наконец отдала. Не полностью. Оставила себе на память оба замечательных полярных сапога.
Тартарес в бессильной злобе уселся на снег:
-Сэнсей, ты зоолог-самоучка!
- А я-то чего? Сам, вроде, хотел...
- Хотел! А остановить слабо было?!! Отправились в экспедицию два дауна-исследователя!! Как я теперь... весь в дерьме и без ботинок? Вернемся, я этому индейцу бивень в шоколадный глаз вставлю! Провокатор хренов! - орал Тартарес пока они топали к стоянке.
- Я ведь и зоологию в школе не любил! - вторил ему сэнсей. - Ну за каким дерьмом мамонтовым меня понесло?!!!.
Протрезвевший хант притих и всю обратную дорогу молчал и старался вести ровнее. Тар, натянув на ноги перчатки, вовсю клацал зубами. Войдя в чум, он сразу выпил стакан спирта и, протянув ноги к огню, блаженно вздохнул. При, заботливо укутав его в шкуры, скорее всего, мамонтов, судя по их древности, строго указала всем на выход.
-Идите и располагайтесь на ночлег, - сказала она, - спим, сколько влезет. После обеда выступаем.
Сила Египта энергично замотала головой:
-Я из чума выходить не намерена,- сказала она,- эти олени...
Тот факт, что над ней смеялись, упоминать не стоит, тем более что ржали над ней беззлобно. Татьяна покраснела и, подхватив Дарка, вышла из чума. Она выдернула хорей из сугроба и пошла в снега, поддерживаемая Дарком, напевая какую-то мужественную песню вроде «Но от тайги до британских морей». Олени, разом наплевав на ягель, собрались в кучу и пошли за ними, как дети за крысоловом. Дарк и Татьяна прибавила шагу, олени перешли на рысь. Они побежали, олени пустились в галоп, обогнали и обступили их. Татьяна показала им хорей, и они подошли поближе. Двое из них дали почесать ей себя меж рогов, а один - позволил Дарку потрогать его за нос.
-Правда, прелесть, - неуверенно проговорила Татьяна,- какие красивые.
Они стояли в кольце: Дарк, Татьяна и штук двадцать оленей, выжидающих, когда люди перестанут страдать ерундой и дадут им замечательные сухари с корицей. Татьяна замахнулась хореем, они слегка пригнули головы и не сдвинулись с места.
-Можно, я их молнией?- шёпотом спросил Дарк. - А то опять смеяться над нами будут. Сила Египта сердито посмотрела на Дарка.
-Я сама, - отрезала она, - попрошу без этих мужских банальностей.
Она набрала в грудь побольше воздуха, закричала: «Пошли вон отсюда!» и затопала ногами, мгновенно провалившись в наст по пояс. Олени стояли и смотрели, как она выбирается из снега. Пара-тройка из них вытянула шеи, чтобы проверить, не появились ли сухари, а самый нахальный полез к ней за пазуху с тем же вопросом.
-Пошел вон, козел, - сказала, краснея, Татьяна и ударила его по морде. Дарк сдавленно рассмеялся: она в этот момент напоминала институтку, попавшую в кубло нахалов и отбивающуюся от них веером. Дарк и Татьяна вернулись в чум.
- Ну как? - спросила Призрочная.
- Да никак, - сказал Дарк.
- Олени? - спросила Призрочная.
- У кого-то Лапу-Лапу, у кого-то олени, - уклончиво сказал Дарк.
При покраснела.
- Ладно, - сказала она, - пошли, провожу. Муж, я скоро.
Олени уже разбрелись по стойбищу, но, увидев академиков, стали группироваться и готовиться к охоте.
- На них надо крикнуть, они разбегутся, - объясняла При на ходу.
- Я кричала, - сказала Татьяна.
- Да как ты там кричала, - махнула рукой При.
- Нормально кричала, - сказала Татьяна, но, вспомнив институтку, замолчала.
Олени шли за ними хорошо выстроенной «свиньей».
Призрочная остановилась, сделала глубокий вдох и несколько коротких выдохов. Олени подошли и встали как вкопанные метрах в двух, не спуская глаз с При и Татьяны.
- Смотри, как надо,- сказала При и, набрав воздуху, крикнула на
полтундры:
- А НУ ПОШЛИ ВОН!!!
Олени все еще бежали, когда Дарк с Татьяной попрощались у отведённого им под ночлег с При чума.
-Спокойных снов, - сказала При, - как проснётесь, приходите к нам. Чай пить будем и в дорогу собираться.
Тем временем на дальней окраине стойбища Пак и Хайд сидели на нартах и пили коньяк. --Давай утром пикник устроим, - предложил Хайд, - пока все спят, мы хоп: подальше отойдём, костерок запалим, пожарим, или просто разогреем чего-нибудь… А?.
Пак, подумав, кивнул: суровой романтики, при наличии хорошего снаряжения, хотелось. Академики разбрелись по стойбищу: только Анхель, не доверяя никому, залез ночевать в свой трахтор. Константин, оставшись с глазу на глаз с Антар, наконец спросил:
- Антар, как ты думаешь, проводники готовы?
Антар, подумав, ответила:
- Нет. Они честны и храбры, но ни один не может противостоять волнению Сумрака после танца Нума. Верховный, ты видел воронку?
Константин кивнул.
- Это видимость, Антар. Иллюзия. Спасибо, что стала одиннадцатым проводником. С тобой нам будет проще: хотя мои уже видят сны с инструкциями, что надо делать для восстановления Сферы Силы Севера. Ты уверена, что Ягморт живёт недалеко? Всего семь километров? На него не похоже.
- Нет, - ответила Антар, - вездеход здесь оставим , и пешком к реке…. Там на судне, день-два, и опять пешком.
Константин кивнул.
- Не все вернутся, - озабочено сказала Антар, - потери неизбежны.
- Посмотрим, - сказал Константин, - постараемся. Может, обойдётся. Меня настораживает, что нет двенадцатой части.
- Появится, - с уверенностью сказала Антар, - голос Нума уже позвал проводников.
Антар покопалась в своём рюкзаке и немного смущённо извлекла две бутылки портвейна. -Верховный, не откажитесь, - сказала она, - для меня это такая честь.
Костя махнул рукой: наливай! Неспешно беседуя и выкладывая друг другу новости за последние сто пятьдесят лет, они всё больше и больше напоминали случайно встретившихся одноклассников. Хайдук, проходивший мимо их чума, вздрогнул, когда оттуда раздалось хриплое пение:
По северу ехал один Эскимос,
Везли его десять собак и Барбос.
А сам Эскимос, несмотря на мороз,
На нартах веселую песенку вез:
ГЫ-А-Ы-А-Ы-А-У!
О, дырдунбай!
«Колдуют, - в смятении подумал Хайдук, - сферу собирают».
Он нырнул в чум, прижался к Миледи и, предвкушая замечательный утренний пикник с Паком, заснул сном счастливого человека.
Стойбище спало. Спали ханты, олени, собаки и академики. Спал, лениво ворча двигателем, трахтор.
Сумрак всколыхнулся. Из открывшегося портала навстречу холоду и темноте шагнул Иной. То, что он ничего не увидел, его не смутило: через секунду в его руке затеплилась Свеча Надежды. «Упёртому что - Упёртому надо», - сказал пришелец уверенно и зашагал на северо-восток.