О довлатовских доносах
.
Тут вот что.
Некто Яков Коган в Facebook'е неожиданно вспомнил про знаменитое довлатовское: "А кто написал четыре миллиона доносов". Текст товарища Когана, однофамильца Лазаря Иосифович Когана, названого Солженицыным одним из "главных подручных у Сталина и Ягоды, главных надсмотрщиков Беломора, шестерых наёмных убийц, виновных в гибели десятков тысяч жизней", был растиражирован шибко демократическим сайтом newsru.com: "А помните пресловутые довлатовские четыре миллиона доносов? Они ведь, эти миллионы, никуда не девались. Все, все жили потом, получали двухкомнатные хрущевки, делали цыпленка табака на юбилеи, покупали хрустали в серванты, доставали радиолу и трельяж", - пишет художник и блогер в Facebook.
Ну что ж. Помним-помним. И еще помним, что воспоминание о "четырех миллионах доносов" в устах г-на Довлатова имело вполне себе консонантный с уголовной традицией смысл: помогать государству раскрывать уголовные преступления, это ай-ай-ай как нехорошо...
Надо сказать, я сам был жертвой этой укоренившейся в интеллигентской среде бредовой идеей и был подвержен ей вплоть до переезда в США, где я очень быстро понял, что донос о любом подозрительном человеке или событии, это реальный акт патриотизма. А пресловутые четыре миллиона доносов написали не просто "обычные люди", как иронически и с очевидным осуждением/"пониманием" о них говорит однофамилец главы ГУЛАГа, а те люди, которые считали, в отличие от воров, убийц, шпионов и мошенников, советскую власть своей.
Понимаете? - СЧИТАЛИ СОВЕТСКУЮ ВЛАСТЬ СВОЕЙ.
И с этого момента меня интересует в связи с этим только одно: какая сволочь запустила уголовную идею о недопустимости доносов в тупые головы российской/советской интеллигенции?
Ну как же: "В день покушения на Лорис-Меликова, часа в 2-3, я сидел у Достоевского. Припадок падучей только что прошёл у него. В маленькой гостиной с белой столовой мебелью и бедной, он сидел на диване и набивал себе папиросы. Лицо его было странное. Он сам сказал мне, что у него бы припадок. Мы разговорились о разных разностях политических. Тогда только и разговоров было, что о покушении и т.д. Зимний дворец только что был взорван. Достоевский говорил о том, что мы все ужасно неискренни и лицемерны, что в сущности мы сочувствуем всем этим покушениям и только притворяемся.
- Ну, например, представьте себе, вы или я, мы стоим у магазина Дациаро и слышим, что нигилист говорит другому, что через десять минут Зимний дворец будет взорван. Пошли ли бы их предупредить? Едва ли. Я сомневаюсь. А уж схватить этих нигилистов или указать на них полиции, да это и в голову не пришло бы. А ведь мы с вами вот как негодуем против этих преступлений и говорим против них. Что же другие? Другим и подавно до этого дела нет".
И вот в СССР, благодаря большевикам, появились люди, масса людей, свободных людей, которые наконец сочли страну и Советскую власть своей и стали помогать ей бороться с террористами, убийцами, ворьем, и, да - другими врагами советской власти...
И получили за то от довлатовых и коганов через губу: "Они обычные людишки ... Не Мастера. Не Преображенские. Не альтисты Даниловы. Да и жилищный вопрос их испортил. Сами понимаете, говнецо-с... Этих ватников только на конюшне пороть..."
Так вот, что я скажу: количество доносов в Сталинские годы говорит вовсе не о том, о чем печется Довлатов и его альтер эго. Оно как раз и говорит, о том, что Сталинскую власть боялось только уголовное и квазиуголовное отребье, к которому присоединалась изначально дореволюционная интеллигенция, которая занесла заразу уголовщины в мозги более следующих поколений. Неужели все дело в гей-парадах, которых российской интеллигенции остро не хватает?
А НАРОД-то как раз, тот самый народ который писал доносы на своих врагов, о котором "демократы и либералы" должны как-бы любить и защищать, берег эту самую ненавистную последним сталинскую власть, как зеницу ока.
Вот где философия настоящая-то: Почему во всем мире доносы считаются гражданским долгом и только российская интеллигенция психологически вот уже пару веков приняла воровский закон, годный только уголовникам и агентам иностранных разведок? - Вот в чем вопрос.
И нет на него ответа.
Тут вот что.
Некто Яков Коган в Facebook'е неожиданно вспомнил про знаменитое довлатовское: "А кто написал четыре миллиона доносов". Текст товарища Когана, однофамильца Лазаря Иосифович Когана, названого Солженицыным одним из "главных подручных у Сталина и Ягоды, главных надсмотрщиков Беломора, шестерых наёмных убийц, виновных в гибели десятков тысяч жизней", был растиражирован шибко демократическим сайтом newsru.com: "А помните пресловутые довлатовские четыре миллиона доносов? Они ведь, эти миллионы, никуда не девались. Все, все жили потом, получали двухкомнатные хрущевки, делали цыпленка табака на юбилеи, покупали хрустали в серванты, доставали радиолу и трельяж", - пишет художник и блогер в Facebook.
Ну что ж. Помним-помним. И еще помним, что воспоминание о "четырех миллионах доносов" в устах г-на Довлатова имело вполне себе консонантный с уголовной традицией смысл: помогать государству раскрывать уголовные преступления, это ай-ай-ай как нехорошо...
Надо сказать, я сам был жертвой этой укоренившейся в интеллигентской среде бредовой идеей и был подвержен ей вплоть до переезда в США, где я очень быстро понял, что донос о любом подозрительном человеке или событии, это реальный акт патриотизма. А пресловутые четыре миллиона доносов написали не просто "обычные люди", как иронически и с очевидным осуждением/"пониманием" о них говорит однофамилец главы ГУЛАГа, а те люди, которые считали, в отличие от воров, убийц, шпионов и мошенников, советскую власть своей.
Понимаете? - СЧИТАЛИ СОВЕТСКУЮ ВЛАСТЬ СВОЕЙ.
И с этого момента меня интересует в связи с этим только одно: какая сволочь запустила уголовную идею о недопустимости доносов в тупые головы российской/советской интеллигенции?
Ну как же: "В день покушения на Лорис-Меликова, часа в 2-3, я сидел у Достоевского. Припадок падучей только что прошёл у него. В маленькой гостиной с белой столовой мебелью и бедной, он сидел на диване и набивал себе папиросы. Лицо его было странное. Он сам сказал мне, что у него бы припадок. Мы разговорились о разных разностях политических. Тогда только и разговоров было, что о покушении и т.д. Зимний дворец только что был взорван. Достоевский говорил о том, что мы все ужасно неискренни и лицемерны, что в сущности мы сочувствуем всем этим покушениям и только притворяемся.
- Ну, например, представьте себе, вы или я, мы стоим у магазина Дациаро и слышим, что нигилист говорит другому, что через десять минут Зимний дворец будет взорван. Пошли ли бы их предупредить? Едва ли. Я сомневаюсь. А уж схватить этих нигилистов или указать на них полиции, да это и в голову не пришло бы. А ведь мы с вами вот как негодуем против этих преступлений и говорим против них. Что же другие? Другим и подавно до этого дела нет".
И вот в СССР, благодаря большевикам, появились люди, масса людей, свободных людей, которые наконец сочли страну и Советскую власть своей и стали помогать ей бороться с террористами, убийцами, ворьем, и, да - другими врагами советской власти...
И получили за то от довлатовых и коганов через губу: "Они обычные людишки ... Не Мастера. Не Преображенские. Не альтисты Даниловы. Да и жилищный вопрос их испортил. Сами понимаете, говнецо-с... Этих ватников только на конюшне пороть..."
Так вот, что я скажу: количество доносов в Сталинские годы говорит вовсе не о том, о чем печется Довлатов и его альтер эго. Оно как раз и говорит, о том, что Сталинскую власть боялось только уголовное и квазиуголовное отребье, к которому присоединалась изначально дореволюционная интеллигенция, которая занесла заразу уголовщины в мозги более следующих поколений. Неужели все дело в гей-парадах, которых российской интеллигенции остро не хватает?
А НАРОД-то как раз, тот самый народ который писал доносы на своих врагов, о котором "демократы и либералы" должны как-бы любить и защищать, берег эту самую ненавистную последним сталинскую власть, как зеницу ока.
Вот где философия настоящая-то: Почему во всем мире доносы считаются гражданским долгом и только российская интеллигенция психологически вот уже пару веков приняла воровский закон, годный только уголовникам и агентам иностранных разведок? - Вот в чем вопрос.
И нет на него ответа.