Дезертир
Когда-то я был следователем. Военным. Звезд с неба не хватал, насобирал всего по четыре штуки на каждый капитанский погон. Перевел тонны бумаги на штабеля уголовных дел, объездил полстраны и заработал пару-тройку неприятных диагнозов. Обреченно сражался с «дедовщиной», копался в мыслях самоубийц и разыскивал дезертиров. Работа нервная, жутко бумажная и, порой, творческая. Но сейчас я другой. Нынче я офицер-негодяй и враг народа, решивший подзаработать на собственной Родине, почти предав ее в трудный момент.
В какой-то момент опасения за нервную систему, здоровье да семью пересилили и здравый карьеризм, и вялый патриотизм. Когда нас начали сокращать, я написал рапорт на увольнение и уже предвкушал степенное обывательское житье-бытье в заслуженной квартире. Правда, положенных квадратных метров государство на меня сразу не выделило, видать, забот и без того хватало. В грезах о благоустроенной крыше над головой я потихоньку дослуживал в своей доживающие последние дни конторе, пока ее не разогнали совсем, переведя остатки километров за 300. Меня же, как отработанный материал, забыли совсем без присмотра, зато хоть исправно выдавали урезанную следственную зарплату. Этакое пособие по безработице позволяло худо-бедно кормить семью и воспитывать детей. Работать где-то на стороне было опасно, так как родные органы не дремали и время от времени интересовались моей дальнейшей судьбой, рассылая запросы в соответствующие инстанции. Любая бы официальная «подработка» закончилась бы увольнением по «плохому» основанию, а значит и бесквартирьем. Пришлось выкручиваться… Так и жили бы, «припеваючи» от пособия до пособия, да вот беда - хозяин той квартирки, которую мы по дешевке снимали, попросил нас оттуда. Ничего другого найти не смогли - курортная зона таки, пришлось переехать к родителям в другой город. Благо, контракт, заключенный с любимой армией у меня закончился, а значит, - я ей ничего должен, и только она мне «зажала» квартирку.
Через пару лет обо мне наконец-то вспомнили. Только не для того, чтобы осчастливить меня жильем. Мне напомнили, что поскольку я не уволен, то по-прежнему являюсь военным. Значит, надо служить дальше. Что? Негде жить? Ну, так ищите! Другие же как-то живут… Ну и что, что контракт давно закончился? Квартиру-то вам не дали. Значит уволить не могут - это будет нарушение ваших прав. Не уволили - СЛУ-ЖИ-ТЕ!
Сначала я на такую «сверхсрочную» службу, естественно, не ходил. Во-первых, не считал себя чем-то обязанным чиновникам от военной юстиции. Ведь в моем контракте четко написано: «Контракт заключен в 2001 году. Срок контракта - три года. В течение указанного срока я обязуюсь добросовестно исполнять взятые на себя обязательства.» Там же государство гарантировало мне, что будет обеспечивать, оберегать и защищать меня и моих домочадцев. Во-вторых, все, в том числе сослуживцы и отдельные начальники понимали, что требовать от меня чего-то подобного не очень-то справедливо. Но потом меня начали «пинать» по-настоящему: сначала объявили взыскание-второе-третье, а когда я обжаловал их в суде, оказалось, что наш самый гуманный на свете (военный) суд поддерживает позицию прокуратуры. Кто бы сомневался…
Но этим дело не кончилось. Кого-то из властителей посетила гениальная идея: раз я такой наглец и на службу наплевал, то меня можно осудить как бессовестного дезертира, а потом спокойно вышвырнуть без квартиры. В итоге, после долгих мучений возбудили уголовное дело по ст.337 ч.4 УК РФ «Самовольное оставление части» (причем даже два или три таких преступления!). Расследуют его уже больше девяти месяцев, насобирали штук восемь увесистых томов и третий месяц грозятся предъявить обвинение. Передопрашивали по три-четыре раза всех сослуживцев и солдат; маму с тещей и тех «достали». Причем, как у нас принято, постоянно шло тесное общение с судьями - если поначалу те откровенно утверждали, что вряд ли меня можно признать преступником, так как я не являюсь субъектом преступления - военнослужащим по контракту, то нынче они уже не сомневаются в ином раскладе. Ибо недавно кого-то где-то как-то в аналогичной ситуации осудили, а значит и мне туда дорожка… И тогда справедливость восторжествует, а Родина избавится от еще одного подлеца и нахлебника. Занавес.
В какой-то момент опасения за нервную систему, здоровье да семью пересилили и здравый карьеризм, и вялый патриотизм. Когда нас начали сокращать, я написал рапорт на увольнение и уже предвкушал степенное обывательское житье-бытье в заслуженной квартире. Правда, положенных квадратных метров государство на меня сразу не выделило, видать, забот и без того хватало. В грезах о благоустроенной крыше над головой я потихоньку дослуживал в своей доживающие последние дни конторе, пока ее не разогнали совсем, переведя остатки километров за 300. Меня же, как отработанный материал, забыли совсем без присмотра, зато хоть исправно выдавали урезанную следственную зарплату. Этакое пособие по безработице позволяло худо-бедно кормить семью и воспитывать детей. Работать где-то на стороне было опасно, так как родные органы не дремали и время от времени интересовались моей дальнейшей судьбой, рассылая запросы в соответствующие инстанции. Любая бы официальная «подработка» закончилась бы увольнением по «плохому» основанию, а значит и бесквартирьем. Пришлось выкручиваться… Так и жили бы, «припеваючи» от пособия до пособия, да вот беда - хозяин той квартирки, которую мы по дешевке снимали, попросил нас оттуда. Ничего другого найти не смогли - курортная зона таки, пришлось переехать к родителям в другой город. Благо, контракт, заключенный с любимой армией у меня закончился, а значит, - я ей ничего должен, и только она мне «зажала» квартирку.
Через пару лет обо мне наконец-то вспомнили. Только не для того, чтобы осчастливить меня жильем. Мне напомнили, что поскольку я не уволен, то по-прежнему являюсь военным. Значит, надо служить дальше. Что? Негде жить? Ну, так ищите! Другие же как-то живут… Ну и что, что контракт давно закончился? Квартиру-то вам не дали. Значит уволить не могут - это будет нарушение ваших прав. Не уволили - СЛУ-ЖИ-ТЕ!
Сначала я на такую «сверхсрочную» службу, естественно, не ходил. Во-первых, не считал себя чем-то обязанным чиновникам от военной юстиции. Ведь в моем контракте четко написано: «Контракт заключен в 2001 году. Срок контракта - три года. В течение указанного срока я обязуюсь добросовестно исполнять взятые на себя обязательства.» Там же государство гарантировало мне, что будет обеспечивать, оберегать и защищать меня и моих домочадцев. Во-вторых, все, в том числе сослуживцы и отдельные начальники понимали, что требовать от меня чего-то подобного не очень-то справедливо. Но потом меня начали «пинать» по-настоящему: сначала объявили взыскание-второе-третье, а когда я обжаловал их в суде, оказалось, что наш самый гуманный на свете (военный) суд поддерживает позицию прокуратуры. Кто бы сомневался…
Но этим дело не кончилось. Кого-то из властителей посетила гениальная идея: раз я такой наглец и на службу наплевал, то меня можно осудить как бессовестного дезертира, а потом спокойно вышвырнуть без квартиры. В итоге, после долгих мучений возбудили уголовное дело по ст.337 ч.4 УК РФ «Самовольное оставление части» (причем даже два или три таких преступления!). Расследуют его уже больше девяти месяцев, насобирали штук восемь увесистых томов и третий месяц грозятся предъявить обвинение. Передопрашивали по три-четыре раза всех сослуживцев и солдат; маму с тещей и тех «достали». Причем, как у нас принято, постоянно шло тесное общение с судьями - если поначалу те откровенно утверждали, что вряд ли меня можно признать преступником, так как я не являюсь субъектом преступления - военнослужащим по контракту, то нынче они уже не сомневаются в ином раскладе. Ибо недавно кого-то где-то как-то в аналогичной ситуации осудили, а значит и мне туда дорожка… И тогда справедливость восторжествует, а Родина избавится от еще одного подлеца и нахлебника. Занавес.