Десять лет без Туськи
Сегодня (на самом деле, уже вчера) десять лет, как не стало Туськи. Подвожу итоги и формулирую для себя выводы.
Во-первых, как бы ни печалило это моих психологов, а я по-прежнему считаю, что было бы намного лучше и справедливее, если бы вместо неё умер я. На тот момент у меня был совершенно бесполезный образ жизни: моя работа по большому счёту не была нужна даже моему непосредственному начальству (разве только чтобы меня лишний раз потроллить), но при этом отнимала кучу сил и времени, так что помимо работы в моей жизни было мало чего, и совсем ничего из того, что могло бы сделать моё существование полезным для окружающих. (Впрочем, именно уход с головой в работу позволил пережить первый шок - до сих пор удивляюсь, насколько продуктивным вышел тот день. И да, работа для меня - важное подспорье в тяжёлые минуты.) Туська же была состоявшимся человеком: двое детей, третья попытка получить высшее образование должна была увенчаться успехом, карьерные перспективы, активная гражданская позиция, да ещё какая! С другими мамами стояли в пикетах против точечной застройки. Те времена по сравнению с нынешними кажутся веганскими, но на самом деле устраивать пикеты уже тогда было страшно.
Страшно - это главное слово моего второго урока. Мне до сих пор страшно думать о смерти, хотя я приложил немало усилий к тому, чтобы с её существованием свыкнуться, благо Швейцария - очень хорошее для этого место. Когда Туська умерла, я немного обижался на неё за то, что она мне ничего не сказала. Но на самом деле, если бы она сказала, я, скорее всего, струсил бы и ничем ей не помог. Хотя, говорят, если бы ей диагноз поставили, когда она за помощью обратилась, а не при вскрытии, её можно было бы спасти. И как раз у меня были бы в то время для этого, например, финансовые возможности. Но я считал себя бедным. Оказывать же моральную поддержку я не умею до сих пор.
Третье - с тех пор я чётко определился со своим отношением к религии. Я однозначно атеист. Утешаться мыслями о том, что Туська переселилась в другой мир и однажды мы там встретимся, конечно, удобно, и многим это не просто позволяет пережить боль. Но мой путь не такой, для меня это почти как пользование шпаргалками на экзамене. Рай, он же ад - это прокручиваемое задом наперёд кино собственных воспоминаний, когда умирает мозг, если на момент смерти он будет здоров. Так что Туську я встречу только при одновременном выполнении сразу нескольких условий, и нечего тешить себя напрасными иллюзиями. Надо сказать, такой подход тоже имеет смысл. Когда оказываешься перед сложным выбором, нет соблазна убежать от него, сказав себе, что переиграешь ситуацию где-нибудь в параллельном мире или в другой жизни. Нет, я либо что-то делаю сейчас, либо не делаю, но в любом случае ответственность на мне, хоть это и очень страшно.
В целом жизнь после Туськиного ухода пошла своим чередом. При этом нельзя сказать, что отряд не заметил потери бойца. Больше всего досталось её же семье, конечно, причём несколько лет спустя возник риск, что последствия будут масштаба, сопоставимого с самой Туськиной кончиной. Но обошлось, все живы, здоровы… насколько счастливы ли - вопрос. С душевными травмами каждый разбирался как мог, и не всегда оптимальным образом, не всегда - без далеко идущих последствий. Но с её детьми контакт сохранился, и когда трое моих племянников собираются вместе, они по-прежнему команда.
Иногда пытаюсь себе представить, какой бы Туська была сейчас - как выглядела, что было у неё в жизни, каким было бы её мировоззрение. Представить получается неважно, хотя однажды я даже познакомился с её тёзкой и однофамилицей, родившейся в один с ней год. Вообще, Туськины ровесницы вызывают у меня особую симпатию и уважение: как же, дожили до таких лет.
Что вопросы о том, какой бы она была сейчас, остаются без ответа, пожалуй, даже хорошо. Часто, когда говорят, что если бы такой-то был сейчас жив, то он поступил бы так-то, делают это затем, чтобы придать весу своим собственным убеждениям. И это противно. Так что сам стараюсь так не делать, тем более что после всего, что случилось с тех пор, включая 2014, 2020 и 2022 годы, это превратилось бы в чистую спекуляцию и больше говорило бы о мне и о моих когнитивных сдвигах.
Сейчас, десять лет спустя, я могу утешиться тем, что спокойно Туську отпустил, но при этом не забываю её. А пока о человеке помнят, он всё-таки ещё жив.