Время сказок с полуночи до рассвета
Сказка написана для проекта №91 Заповедника сказок
Темы этой сказки:
1. курица на выданье от karetu
2. время сказок с полуночи до рассвета от rualev
3. происшествие в трактире три осины от natalyushko
4. сказка о маске от latbrand
5. долгие каникулы от patricus
6. тайное наречие василисков от amarinn
7. однажды в окно влетело облако от oko21
8. ралли на крокодилах от olko_mol
Время сказок с полуночи до рассвета
Ну что там, детушки? Есть уже полночь али нет, рано еще? Ну как при чем тут полночь. Чай, все знают, что сказки рассказывать надо с полуночи и до свету, чтоб проникнуться. Да нет, не обязательно страшные, а просто чтоб на себе прочувствовать. Ночью-то все кошки серы, а всякая небылица правдой кажется, и веришь быстрее, и мурашки по телу бегут, даже если все хорошо кончается.
Что, уже пробило? Вот и славно. А для начала расскажу-ка я вам сказочку потешную. Про курицу одну, которая не хотела жизнь свою во щах закончить.
Была у нас на птичьем дворе курица одна. Пестренькая. Ну и звали ее, конечное дело, Пеструшкой. Да кто там больно будет курям имена-то придумывать? Куриный век недолог - покудахтала да и в печь. А Пеструшка эта, значить, уж больно красива была. Прям всеми статями удалась. И решили хозяева ее под нож не пускать, а замуж, сталбыть, за Петю-петуха выдать, чтоб яйца она им несла. Какие на скороводу, а из каких цыпленочки штоб повылуплялись. Ну, как водится, уж такая судьба у курей.
И вот Пеструшка эта, курица на выданье, прослышала, что в гарем ее в петушиный отдают, да и раскудахталась.
-Да штоп я, да красавица такая, да умница, да двадцатой женой в петушиный гарем, а потом всю жизнь яйца несть, да еще и высидеть не дадут, а в инкубатор ихний засунут, а какие и сожрут на завтрак - да ни в жисть! Да ни за что!
Ну, ее, конечно, птицы, кто поумнее, уговаривают, мол, чего ты, дура, расквохталась, не ты первая, не ты последняя, отродясь так заведено, а эта никого и слушать не хочет. Нет и нет, и петух ваш мне не люб, и жизнь такая не по мне, и уйду я от вас, злые вы.
Ну, остальные, ясно дело, смеются, дескать, как уйдешь-то, дура? Волшебством, что ли? А она тоже разгорячилась, а хоть и волшебством, говорит, а вам, по ограниченности вашей, меня все одно не понять.
И что вы думаете? Вдруг влетает в окошко курятника, ну там, под стропилами окошко такое небольшенькое есть, видали, поди? Ну и вот. В это самое окошко влетает, значится, облако. Пушистое, прям на вид мягкое такое, хоть ложись да спи, как на перине. Все, конечно, перепугалися, заклохтали, загоготали, кто как умеет, Петя, петух-то ихний, и вовсе со страху опозорился, закукарекал не ко времени, а Пеструшка энта встряхнулася, крыльями взмахнула (а уж и крылья у нее - смехотишша, одно название, не зря бают - курица не птица), да и говорит: все, мол, друзья-приятели, вы как хотите, а у меня начинаются эти, как их… каникулы, мол, длинные. А то все курица на выданье, курица на выданье! А я вам не на выданье, а буду я путешественница. Туристка, тоись. Так, мол, хозяйке и передайте, а яйца ей пусть вон хоть Курочка Ряба несет, у нее неплохо получается. А я может к вам вернусь, а может, и нет, это уж как мне понравится.
Вспрыгнула, сталбыть, на облачко это, да и была такова. Прям вместе с ним в окошко и выплыла. Все так и ахнули. Ряба-то, конечно, вслед ей прокудахтала, мол, первая же лиса тебя там и съест, но Пеструшка уже не услышала, а остальные сразу поняли, что она ей завидует просто.
Ну, а дальше у Пеструшки и впрямь долгие каникулы случились, да увлекательные какие, ой-ой!
Сперва-то все просто было. Летела она на облаке этом, летела, надоело уже, есть-пить охота, думает, как бы спуститься. Только подумала, облако давай снижаться. Силой мысли, сталбыть, управлялось. Ну, Пеструшка испугалась маленько, врать не буду, а после сообразила, что да как, и уж храбрее командовать начала. Мол, ты не просто снижайся, а найди-ка мне, где покушать можно, а то на голодный желудок много не напутешествуешься.
Облако порыскало туда-сюда, да и полетело куда-то уже совсем уверенно, Пеструшка только успела когтями в него вцепиться, штоп не упасть. Потом давай снижаться, опустилось на задворках каких-то - и правильно, а то всякому бы захотелось на нем полетать-то. Спрыгнула наша храбрица, огляделась - трактир! «Три осины» прозывается - это потому что рядом аккурат три осины и растут, вот хозяева и не стали ничего хитромудрого придумывать. Пеструшка перья клювом поправила да и давай шагом марш прямиком в двери. Вошла, значит, осмотреться еще не успела, а уж все давай кричать - батюшки, курица бесхозная, лови ее, дави ее, в щи ее! И ну ловить, да их много, мешают друг другу, а курочка наша не будь дура, выскочила обратно во двор, отдыхивается. Што делать-то? И есть охота, и приключений охота, но в щи-то попадать неохота! Этак можно было у себя на птичьем дворе оставаться, и то не попала бы, берегли ее хозяева, говорил я уже.
Вот она обратно к облаку, запрыгнула на него и пригорюнилась. И вслух причитает:
-Что ж мне, свет мой облачко, делать, да как быть, попаду ведь, как кур в ощип, и свет не посмотрю. Поймают меня, поймают и съедят, как пить дать!
А облачко то недаром волшебное было. Откуда знаю? Да знаю уж, рассказывали. А будешь меня перебивать, так и вовсе замолчу, и не будет вам полуночных сказок. До рассвета-то еще далеко, а пойдете вот спать, да и все. Что, не будешь больше? Ну смотри, а то ведь я и осерчать могу. Ишь, откуда знаю. Любознательный какой.
Вот, значит, облачко послушало-послушало горетницу нашу, потемнело малость, а потом вроде как выплюнуло штуку такую… маска называется. Слыхали? Надеваешь ее на лицо, и тебя уж не узнает никто. Вот Пеструшка наша маленько ее покрутила, поняла, как нацеплять, да и нацепила. И клюв прикрыла, и вообще благородно выглядеть стала. И пошла обратно в трактир, теперь уж без страха. Да она вообще отважная была, что уж врать-то. Какая другая курица решилась бы на облаке из родного курятника улететь туда-не знаю куда? Вот то-то.
Зашла, значить, внутрь, а там все охают, ахают, за лбы держутся - порасшибали, пока за курицей-то дармовой гонялись, синяков себе понаставили. А она уселась эдак гордо на лавку и оглядывается, мол, где половые, где хозяева, отчего не подходят и не кормят? Ну, хозяйка сперва полового погнала, а тогда уже и сама подходит - чего, грит, благородная дама желает? А Пеструшка наша приосанилась да и отвечает - зовут, мол, меня мадам Пестрене, я иностранка и желаю вкусно откушать.
Умная - страсть. Сразу сообразила, что к чему.
Хозяйка глядит, и вправду дама из благородных, и обхождение, и имечко, и маска на лице, и к тому же чужеземка, и давай стараться. Есть, дескать, у нас, уважаемая мадам, и поросенок жареный, и курочка жирненькая… Мадам Пестрене аж перекосило всю. Нет, отвечает, не ем я, сударыня, ни поросят, ни тем более курочек, а подайте-ка мне пророщенных зерен пшеницы.
Ну, трактир придорожный, что с них взять? Нету у их таких изысков. Сговорились на пироге с кашей, да на простокваши блюдце, да на овощах - кукурузы там печеной, гороху зеленого свежего, еще листочков всяких салатных. Поклевала наша мадам Пестрене и того, и сего, чует - сыта, и уж уходить собирается, а хозяйка-то не будь дура, кричит - а деньги, мадам? А откудова у курицы, хоть и самой умной, деньги, сами посудите? Знать бы заранее, попросила бы у облака, а теперь как?
И уж хозяйка, гляди, из доброй да улыбчивой становится мегерой злобной, уж собирается стражу кликать - тоже мне, иностранка, без денег в трактир заявилася! А тут встает из-за стола соседнего приятного виду старичок с бородой белой да длинной, на палку золоченую опирается и говорит хозяйке - мол, что ж вы, сударыня, так с чужеземными-то гостями обращаетесь? Сразу и стражу, и в кутузку, а она дама из благородных, сразу видно, и поела-то совсем чуть-чуть, так что вот вам за ее скромный ужин четыре медяка, да и идите вы спать спокойно.
Ну, хозяйка что? Как денежки-то увидала, так и впрям успокоилась сразу, давай кланяться да провожать гостей дорогих.
Вышли мадам Пестрене со старичком благообразным из трактира, он ей и говорит:
-Ты, - говорит, - Пеструшка, веселись, конечно, но сперва думай, а потом уж делай. А деньги, ежели потребуются, прямо у облака и проси, оно и даст, только не задирай цены и веди себя скромно.
Пеструшка опять испугалась маленько, потом успокоилась слегка да и спрашивает - а вы кто, господин хороший?
-А я, - грит, - тот маг и кудесник и есть, от кого ты волшебства просила.
-А как же, - курочка наша спрашивает, - вы про меня узнали?
-А я, - грит маг и кудесник, - все про всех знаю. А ты мне шибко понравилась. Не побоялась против всех пойти и судьбу свою изменить. Люблю я таких умных да отважных, вот и решил тебе подарок сделать.
Ну, и еще многое говорил - про свободу духа, про прогресс, что только дерзость мысли двигает этот мир вперед, всего и не упомнишь. Главное, Пеструшка запомнила, что бояться ничего не надо, а надо идти, куда сердце ведет, и будет ей в жизни радость. Спросила еще робко, мол, куда ей теперь-то, а маг и кудесник строго так сказал, что перед ней весь мир открыт, и раз уж она хотела себе долгие каникулы сделать, то пусть и делает. Себе. И не спрашивает ни у кого разрешения или там путеводителей. Куда хочет, туда пусть и летит. А уж если ждут ее страшные приключения, так тому и быть - она ж сама себе этот путь выбрала, правильно? И исчез. Вот щас был, а щас раз - и нету. Вместе со своей золоченой палкой и исчез.
А Пеструшка подумала-подумала маленько, запрыгнула обратно на облачко и велела везти себя к великим приключениям.
Облачко опять покрутилось немного на месте да и полетело. Долго ли, коротко, Пеструшка наша уж и подремать успела, и опять проголодалась слегка, а тут оно давай снижаться. И принесло нашу путешественницу - ой, куда ее принесло, даже страшно сказать. Место жаркое, река широкая, илистая, все такое непривычное да незнакомое - ужасти просто. На деревьях разлапистые листья, Пеструшка в жизни таких не видала. Ой, думает, куда это меня занесло? Походила-походила вокруг облачка, думает - а чего я буду тут стоять? Я ж приключений хотела? Вот пойду поищу. Но далеко отойти не успела. Возникло перед ней чудище заморское, страшное - аж сердце заходится, а душа в пятки уходит. Как на тулово посмотреть - так жаба огромадная, хвост извивается змеиный, а вот голова… Голова-то точь в точь, как у Пети-петуха, неудачливого жениха с родного птичьего двора. Как зашипит чудище заморское, как хвостом вдарит, да как подпрыгнет - чует Пеструшка, дело плохо, прям щас ее приключение и закончится. Но не будь дура - я ж говорил, что она смышленая? - маску-то благородной дамы с себя сорвала да и давай кудахтать по-своему, по куричьи. Мол, благородный господин (а уж какое в ем благородство, детушки, страшнее и не придумать), а ведь мы родственнички с вами. Вы, мол, поглядите на меня попристальнее. Я ж невеста на выданье, с Петей-петухом у нас свадебка намечается, я просто перед свадьбой решила каникулы себе устроить, чтоб потом уже только домом да семьей заниматься, детушек малых ростить!
А чудище заморское петушиную голову набок склонило и слушает, слушает. Будто Пеструха наша ему песню задушевную поет. И лицо у его такое умиленное сделалось, что ни в сказке сказать, ни пером описать. А после, значить, и отвечает ей, тоже по-куричьи:
-Ой, - бает, - до чего ж приятно родной язык слышать! Да как хорошо, что ты к нам сюда попала! Ведь меня боятся все, думают, я злой, а я не злой, просто надоело по-иностранному разговаривать, хочется чего-то своего, родненького! Как звать тебя, невеста нареченная?
Ну, Пеструшка совсем осмелела, давай рассказывать, что да как, да откудова она родом, да как у них на птичьем дворе все поставлено да заведено. Ну, умолчала, конечно, что курей да петухов у них режут и едят, незачем чудищу такое рассказывать, вдруг осерчает? А потом и спрашивает:
-А сам ты кто, благородный господин?
-Василиски мы, - отвечает ей чудище. - И вот живем тут, а нас никто не понимает, думают, у нас наречие тайное имеется. А какое же может быть тайное наречие, ежели голова у нас петушиная? А энти дураки мозгами своими совсем не пользуются, со страху какую только ересь не несут. Ну, и приходится их того-с… утихомиривать.
-А как утихомириваете? - любопытствует Пеструшка.
-Дык в камень обращаем, а что еще делать-то? Зато уж такие тихие становятся, душа радуется! Не визжат боле над ухом, а то от визгу ихнего голова болит шибко.
-А кто ж вас таких слепил, господин хороший? - любопытствует дальше Пеструшка. Уж совсем она расхрабрилась, уселась чуть не на хвост василиску и выклевывает мошек из его шкуры, коей жабье тело обтянуто.
-Эх, - пригорюнился василиск, - был давным-давно маг один черный. Злой - спасу нет. Обиделся на весь свет сразу, и на жаб, что не ядовиты, и на змей, что мало яду дают, и на петухов, что яйца не несут, вот и сляпал нас таких. Так и живем-маемся, спасибо хоть, ты в гости забрела. Может, хочешь чего веселенького, так ты только скажи.
А Пеструшка не знает, чего и попросить. Спросила, правда, куда это ее облако принесло. Оказалось, пойма какой-то реки Амазонки. И не слыхивала она никогда про такую. И тут василиск оживился да и говорит:
-Вот, придумал я, чем тебя порадовать! Хошь, ралли на крокодилах устроим?
А Пеструшка никаких крокодилов-то не знает, да и про ралли не слыхивала, вот и говорит:
-А хочу!
Василиск каааак свистнет! И выползают из реки… ой, батюшки, кабы она энтих первыми увидела, так со страху бы точно померла. Пасти-то - во! Зубищи - во! Лапы кривые, короткие, а ползут резво. Окружили василиска с Пеструшкой, он им чирикает что-то непонятное. После еще раз свистнул, пришли звери странные, не еж и не черепаха, а что-то среднее, броненосцы называются. Василиск и им почирикал, потом Пеструшке и говорит:
-Садись, - грит, - на спину крокодилу, какого выберешь, и будете гоняться, кто быстрее.
Ей и боязно, и охота, думает - а, была не была! Пропадать, так хоть повеселюсь напоследок. Выбрала себе крокодила побольше, забралась на него. Броненосцы по остальным расселись, и василиск ей бает - держись, мол, крепче, они шибко быстро плавают и бегают. Если в реку Амазонку свалишься, не бойся, я тебя поймаю, ты же плавать не умеешь, поди?
Выстроились все крокодилы со своей ношей на берегу ровненько, василиск свистнул - и началось.
Они в реку-то Амазонку все бух! Только брызги полетели. И поплыли. Сперва-то Пеструшка только когтями в спину крокодилью вцеплялась, а потом в азарт вошла, кудахчет, клохчет, крокодила своего подбадривает, давай-давай кричит, быстрее давай, обходят же, не видишь, что ли? А они то по реке Амазонке плывут, то на берег выскакивают, и бегут быстро-быстро, а то и вовсе прыгают. Страшно, весело, задорно. Где еще такое простой курице пережить?
Долго ли, коротко, а выиграл пеструшкин-то крокодил. А она разрумянилась, дышит тяжело, сердчишко-то бьется, хорошо ей. После броненосцы ей венок на шею нацепили, как победительнице крокодильего ралли, василиск уважительно лапу пожал. Никто с ней так на птичьем-то дворе не обращался, а тут прям как королевишна. Приятно.
Василиск ей чего на ухо шептал, я вам и не расскажу даже, неприлично это. А она только подхохатывает, подхохатывает. И это… замуж он ее, короче, позвал. Понимаю, грит, что у тебя на родине женишок есть, но уж больно ты мне по нраву пришлась. Оставайся, Пеструшечка дорогая, будем с тобой вместе старость коротать, детишек воспитывать, то да се.
И что вы думаете? Осталась она. Свадьбу сыграли ох и пышную. И я на той свадьбе был, мед-пиво пил, и по усам текло, и в рот попало. Ну что значит - как? Маг и кудесник меня туда перенес.
А на птичьем дворе ее уж и не вспоминают. Курочка Ряба гоголем ходит, яички несет, а прочие думают, что сгинула Пеструшка в своих долгих каникулах.
Теперь вот и вы правду знаете. Секретов тут нет, можете хоть всем рассказать. А вот какие у них с василиском детишки родились, не знаю, не видал, а врать не хочу.
Ладно, одна сказка кончилась, а до рассвета еще далеко. Щас горло промочу, трубочку выкурю, и расскажу вам другую, а может, и третью, если успею.
This entry was originally posted at http://snake-elena.dreamwidth.org/1600455.html. Please comment there using OpenID. Ребята, идите уже все на Дрим!
Темы этой сказки:
1. курица на выданье от karetu
2. время сказок с полуночи до рассвета от rualev
3. происшествие в трактире три осины от natalyushko
4. сказка о маске от latbrand
5. долгие каникулы от patricus
6. тайное наречие василисков от amarinn
7. однажды в окно влетело облако от oko21
8. ралли на крокодилах от olko_mol
Время сказок с полуночи до рассвета
Ну что там, детушки? Есть уже полночь али нет, рано еще? Ну как при чем тут полночь. Чай, все знают, что сказки рассказывать надо с полуночи и до свету, чтоб проникнуться. Да нет, не обязательно страшные, а просто чтоб на себе прочувствовать. Ночью-то все кошки серы, а всякая небылица правдой кажется, и веришь быстрее, и мурашки по телу бегут, даже если все хорошо кончается.
Что, уже пробило? Вот и славно. А для начала расскажу-ка я вам сказочку потешную. Про курицу одну, которая не хотела жизнь свою во щах закончить.
Была у нас на птичьем дворе курица одна. Пестренькая. Ну и звали ее, конечное дело, Пеструшкой. Да кто там больно будет курям имена-то придумывать? Куриный век недолог - покудахтала да и в печь. А Пеструшка эта, значить, уж больно красива была. Прям всеми статями удалась. И решили хозяева ее под нож не пускать, а замуж, сталбыть, за Петю-петуха выдать, чтоб яйца она им несла. Какие на скороводу, а из каких цыпленочки штоб повылуплялись. Ну, как водится, уж такая судьба у курей.
И вот Пеструшка эта, курица на выданье, прослышала, что в гарем ее в петушиный отдают, да и раскудахталась.
-Да штоп я, да красавица такая, да умница, да двадцатой женой в петушиный гарем, а потом всю жизнь яйца несть, да еще и высидеть не дадут, а в инкубатор ихний засунут, а какие и сожрут на завтрак - да ни в жисть! Да ни за что!
Ну, ее, конечно, птицы, кто поумнее, уговаривают, мол, чего ты, дура, расквохталась, не ты первая, не ты последняя, отродясь так заведено, а эта никого и слушать не хочет. Нет и нет, и петух ваш мне не люб, и жизнь такая не по мне, и уйду я от вас, злые вы.
Ну, остальные, ясно дело, смеются, дескать, как уйдешь-то, дура? Волшебством, что ли? А она тоже разгорячилась, а хоть и волшебством, говорит, а вам, по ограниченности вашей, меня все одно не понять.
И что вы думаете? Вдруг влетает в окошко курятника, ну там, под стропилами окошко такое небольшенькое есть, видали, поди? Ну и вот. В это самое окошко влетает, значится, облако. Пушистое, прям на вид мягкое такое, хоть ложись да спи, как на перине. Все, конечно, перепугалися, заклохтали, загоготали, кто как умеет, Петя, петух-то ихний, и вовсе со страху опозорился, закукарекал не ко времени, а Пеструшка энта встряхнулася, крыльями взмахнула (а уж и крылья у нее - смехотишша, одно название, не зря бают - курица не птица), да и говорит: все, мол, друзья-приятели, вы как хотите, а у меня начинаются эти, как их… каникулы, мол, длинные. А то все курица на выданье, курица на выданье! А я вам не на выданье, а буду я путешественница. Туристка, тоись. Так, мол, хозяйке и передайте, а яйца ей пусть вон хоть Курочка Ряба несет, у нее неплохо получается. А я может к вам вернусь, а может, и нет, это уж как мне понравится.
Вспрыгнула, сталбыть, на облачко это, да и была такова. Прям вместе с ним в окошко и выплыла. Все так и ахнули. Ряба-то, конечно, вслед ей прокудахтала, мол, первая же лиса тебя там и съест, но Пеструшка уже не услышала, а остальные сразу поняли, что она ей завидует просто.
Ну, а дальше у Пеструшки и впрямь долгие каникулы случились, да увлекательные какие, ой-ой!
Сперва-то все просто было. Летела она на облаке этом, летела, надоело уже, есть-пить охота, думает, как бы спуститься. Только подумала, облако давай снижаться. Силой мысли, сталбыть, управлялось. Ну, Пеструшка испугалась маленько, врать не буду, а после сообразила, что да как, и уж храбрее командовать начала. Мол, ты не просто снижайся, а найди-ка мне, где покушать можно, а то на голодный желудок много не напутешествуешься.
Облако порыскало туда-сюда, да и полетело куда-то уже совсем уверенно, Пеструшка только успела когтями в него вцепиться, штоп не упасть. Потом давай снижаться, опустилось на задворках каких-то - и правильно, а то всякому бы захотелось на нем полетать-то. Спрыгнула наша храбрица, огляделась - трактир! «Три осины» прозывается - это потому что рядом аккурат три осины и растут, вот хозяева и не стали ничего хитромудрого придумывать. Пеструшка перья клювом поправила да и давай шагом марш прямиком в двери. Вошла, значит, осмотреться еще не успела, а уж все давай кричать - батюшки, курица бесхозная, лови ее, дави ее, в щи ее! И ну ловить, да их много, мешают друг другу, а курочка наша не будь дура, выскочила обратно во двор, отдыхивается. Што делать-то? И есть охота, и приключений охота, но в щи-то попадать неохота! Этак можно было у себя на птичьем дворе оставаться, и то не попала бы, берегли ее хозяева, говорил я уже.
Вот она обратно к облаку, запрыгнула на него и пригорюнилась. И вслух причитает:
-Что ж мне, свет мой облачко, делать, да как быть, попаду ведь, как кур в ощип, и свет не посмотрю. Поймают меня, поймают и съедят, как пить дать!
А облачко то недаром волшебное было. Откуда знаю? Да знаю уж, рассказывали. А будешь меня перебивать, так и вовсе замолчу, и не будет вам полуночных сказок. До рассвета-то еще далеко, а пойдете вот спать, да и все. Что, не будешь больше? Ну смотри, а то ведь я и осерчать могу. Ишь, откуда знаю. Любознательный какой.
Вот, значит, облачко послушало-послушало горетницу нашу, потемнело малость, а потом вроде как выплюнуло штуку такую… маска называется. Слыхали? Надеваешь ее на лицо, и тебя уж не узнает никто. Вот Пеструшка наша маленько ее покрутила, поняла, как нацеплять, да и нацепила. И клюв прикрыла, и вообще благородно выглядеть стала. И пошла обратно в трактир, теперь уж без страха. Да она вообще отважная была, что уж врать-то. Какая другая курица решилась бы на облаке из родного курятника улететь туда-не знаю куда? Вот то-то.
Зашла, значить, внутрь, а там все охают, ахают, за лбы держутся - порасшибали, пока за курицей-то дармовой гонялись, синяков себе понаставили. А она уселась эдак гордо на лавку и оглядывается, мол, где половые, где хозяева, отчего не подходят и не кормят? Ну, хозяйка сперва полового погнала, а тогда уже и сама подходит - чего, грит, благородная дама желает? А Пеструшка наша приосанилась да и отвечает - зовут, мол, меня мадам Пестрене, я иностранка и желаю вкусно откушать.
Умная - страсть. Сразу сообразила, что к чему.
Хозяйка глядит, и вправду дама из благородных, и обхождение, и имечко, и маска на лице, и к тому же чужеземка, и давай стараться. Есть, дескать, у нас, уважаемая мадам, и поросенок жареный, и курочка жирненькая… Мадам Пестрене аж перекосило всю. Нет, отвечает, не ем я, сударыня, ни поросят, ни тем более курочек, а подайте-ка мне пророщенных зерен пшеницы.
Ну, трактир придорожный, что с них взять? Нету у их таких изысков. Сговорились на пироге с кашей, да на простокваши блюдце, да на овощах - кукурузы там печеной, гороху зеленого свежего, еще листочков всяких салатных. Поклевала наша мадам Пестрене и того, и сего, чует - сыта, и уж уходить собирается, а хозяйка-то не будь дура, кричит - а деньги, мадам? А откудова у курицы, хоть и самой умной, деньги, сами посудите? Знать бы заранее, попросила бы у облака, а теперь как?
И уж хозяйка, гляди, из доброй да улыбчивой становится мегерой злобной, уж собирается стражу кликать - тоже мне, иностранка, без денег в трактир заявилася! А тут встает из-за стола соседнего приятного виду старичок с бородой белой да длинной, на палку золоченую опирается и говорит хозяйке - мол, что ж вы, сударыня, так с чужеземными-то гостями обращаетесь? Сразу и стражу, и в кутузку, а она дама из благородных, сразу видно, и поела-то совсем чуть-чуть, так что вот вам за ее скромный ужин четыре медяка, да и идите вы спать спокойно.
Ну, хозяйка что? Как денежки-то увидала, так и впрям успокоилась сразу, давай кланяться да провожать гостей дорогих.
Вышли мадам Пестрене со старичком благообразным из трактира, он ей и говорит:
-Ты, - говорит, - Пеструшка, веселись, конечно, но сперва думай, а потом уж делай. А деньги, ежели потребуются, прямо у облака и проси, оно и даст, только не задирай цены и веди себя скромно.
Пеструшка опять испугалась маленько, потом успокоилась слегка да и спрашивает - а вы кто, господин хороший?
-А я, - грит, - тот маг и кудесник и есть, от кого ты волшебства просила.
-А как же, - курочка наша спрашивает, - вы про меня узнали?
-А я, - грит маг и кудесник, - все про всех знаю. А ты мне шибко понравилась. Не побоялась против всех пойти и судьбу свою изменить. Люблю я таких умных да отважных, вот и решил тебе подарок сделать.
Ну, и еще многое говорил - про свободу духа, про прогресс, что только дерзость мысли двигает этот мир вперед, всего и не упомнишь. Главное, Пеструшка запомнила, что бояться ничего не надо, а надо идти, куда сердце ведет, и будет ей в жизни радость. Спросила еще робко, мол, куда ей теперь-то, а маг и кудесник строго так сказал, что перед ней весь мир открыт, и раз уж она хотела себе долгие каникулы сделать, то пусть и делает. Себе. И не спрашивает ни у кого разрешения или там путеводителей. Куда хочет, туда пусть и летит. А уж если ждут ее страшные приключения, так тому и быть - она ж сама себе этот путь выбрала, правильно? И исчез. Вот щас был, а щас раз - и нету. Вместе со своей золоченой палкой и исчез.
А Пеструшка подумала-подумала маленько, запрыгнула обратно на облачко и велела везти себя к великим приключениям.
Облачко опять покрутилось немного на месте да и полетело. Долго ли, коротко, Пеструшка наша уж и подремать успела, и опять проголодалась слегка, а тут оно давай снижаться. И принесло нашу путешественницу - ой, куда ее принесло, даже страшно сказать. Место жаркое, река широкая, илистая, все такое непривычное да незнакомое - ужасти просто. На деревьях разлапистые листья, Пеструшка в жизни таких не видала. Ой, думает, куда это меня занесло? Походила-походила вокруг облачка, думает - а чего я буду тут стоять? Я ж приключений хотела? Вот пойду поищу. Но далеко отойти не успела. Возникло перед ней чудище заморское, страшное - аж сердце заходится, а душа в пятки уходит. Как на тулово посмотреть - так жаба огромадная, хвост извивается змеиный, а вот голова… Голова-то точь в точь, как у Пети-петуха, неудачливого жениха с родного птичьего двора. Как зашипит чудище заморское, как хвостом вдарит, да как подпрыгнет - чует Пеструшка, дело плохо, прям щас ее приключение и закончится. Но не будь дура - я ж говорил, что она смышленая? - маску-то благородной дамы с себя сорвала да и давай кудахтать по-своему, по куричьи. Мол, благородный господин (а уж какое в ем благородство, детушки, страшнее и не придумать), а ведь мы родственнички с вами. Вы, мол, поглядите на меня попристальнее. Я ж невеста на выданье, с Петей-петухом у нас свадебка намечается, я просто перед свадьбой решила каникулы себе устроить, чтоб потом уже только домом да семьей заниматься, детушек малых ростить!
А чудище заморское петушиную голову набок склонило и слушает, слушает. Будто Пеструха наша ему песню задушевную поет. И лицо у его такое умиленное сделалось, что ни в сказке сказать, ни пером описать. А после, значить, и отвечает ей, тоже по-куричьи:
-Ой, - бает, - до чего ж приятно родной язык слышать! Да как хорошо, что ты к нам сюда попала! Ведь меня боятся все, думают, я злой, а я не злой, просто надоело по-иностранному разговаривать, хочется чего-то своего, родненького! Как звать тебя, невеста нареченная?
Ну, Пеструшка совсем осмелела, давай рассказывать, что да как, да откудова она родом, да как у них на птичьем дворе все поставлено да заведено. Ну, умолчала, конечно, что курей да петухов у них режут и едят, незачем чудищу такое рассказывать, вдруг осерчает? А потом и спрашивает:
-А сам ты кто, благородный господин?
-Василиски мы, - отвечает ей чудище. - И вот живем тут, а нас никто не понимает, думают, у нас наречие тайное имеется. А какое же может быть тайное наречие, ежели голова у нас петушиная? А энти дураки мозгами своими совсем не пользуются, со страху какую только ересь не несут. Ну, и приходится их того-с… утихомиривать.
-А как утихомириваете? - любопытствует Пеструшка.
-Дык в камень обращаем, а что еще делать-то? Зато уж такие тихие становятся, душа радуется! Не визжат боле над ухом, а то от визгу ихнего голова болит шибко.
-А кто ж вас таких слепил, господин хороший? - любопытствует дальше Пеструшка. Уж совсем она расхрабрилась, уселась чуть не на хвост василиску и выклевывает мошек из его шкуры, коей жабье тело обтянуто.
-Эх, - пригорюнился василиск, - был давным-давно маг один черный. Злой - спасу нет. Обиделся на весь свет сразу, и на жаб, что не ядовиты, и на змей, что мало яду дают, и на петухов, что яйца не несут, вот и сляпал нас таких. Так и живем-маемся, спасибо хоть, ты в гости забрела. Может, хочешь чего веселенького, так ты только скажи.
А Пеструшка не знает, чего и попросить. Спросила, правда, куда это ее облако принесло. Оказалось, пойма какой-то реки Амазонки. И не слыхивала она никогда про такую. И тут василиск оживился да и говорит:
-Вот, придумал я, чем тебя порадовать! Хошь, ралли на крокодилах устроим?
А Пеструшка никаких крокодилов-то не знает, да и про ралли не слыхивала, вот и говорит:
-А хочу!
Василиск каааак свистнет! И выползают из реки… ой, батюшки, кабы она энтих первыми увидела, так со страху бы точно померла. Пасти-то - во! Зубищи - во! Лапы кривые, короткие, а ползут резво. Окружили василиска с Пеструшкой, он им чирикает что-то непонятное. После еще раз свистнул, пришли звери странные, не еж и не черепаха, а что-то среднее, броненосцы называются. Василиск и им почирикал, потом Пеструшке и говорит:
-Садись, - грит, - на спину крокодилу, какого выберешь, и будете гоняться, кто быстрее.
Ей и боязно, и охота, думает - а, была не была! Пропадать, так хоть повеселюсь напоследок. Выбрала себе крокодила побольше, забралась на него. Броненосцы по остальным расселись, и василиск ей бает - держись, мол, крепче, они шибко быстро плавают и бегают. Если в реку Амазонку свалишься, не бойся, я тебя поймаю, ты же плавать не умеешь, поди?
Выстроились все крокодилы со своей ношей на берегу ровненько, василиск свистнул - и началось.
Они в реку-то Амазонку все бух! Только брызги полетели. И поплыли. Сперва-то Пеструшка только когтями в спину крокодилью вцеплялась, а потом в азарт вошла, кудахчет, клохчет, крокодила своего подбадривает, давай-давай кричит, быстрее давай, обходят же, не видишь, что ли? А они то по реке Амазонке плывут, то на берег выскакивают, и бегут быстро-быстро, а то и вовсе прыгают. Страшно, весело, задорно. Где еще такое простой курице пережить?
Долго ли, коротко, а выиграл пеструшкин-то крокодил. А она разрумянилась, дышит тяжело, сердчишко-то бьется, хорошо ей. После броненосцы ей венок на шею нацепили, как победительнице крокодильего ралли, василиск уважительно лапу пожал. Никто с ней так на птичьем-то дворе не обращался, а тут прям как королевишна. Приятно.
Василиск ей чего на ухо шептал, я вам и не расскажу даже, неприлично это. А она только подхохатывает, подхохатывает. И это… замуж он ее, короче, позвал. Понимаю, грит, что у тебя на родине женишок есть, но уж больно ты мне по нраву пришлась. Оставайся, Пеструшечка дорогая, будем с тобой вместе старость коротать, детишек воспитывать, то да се.
И что вы думаете? Осталась она. Свадьбу сыграли ох и пышную. И я на той свадьбе был, мед-пиво пил, и по усам текло, и в рот попало. Ну что значит - как? Маг и кудесник меня туда перенес.
А на птичьем дворе ее уж и не вспоминают. Курочка Ряба гоголем ходит, яички несет, а прочие думают, что сгинула Пеструшка в своих долгих каникулах.
Теперь вот и вы правду знаете. Секретов тут нет, можете хоть всем рассказать. А вот какие у них с василиском детишки родились, не знаю, не видал, а врать не хочу.
Ладно, одна сказка кончилась, а до рассвета еще далеко. Щас горло промочу, трубочку выкурю, и расскажу вам другую, а может, и третью, если успею.
This entry was originally posted at http://snake-elena.dreamwidth.org/1600455.html. Please comment there using OpenID. Ребята, идите уже все на Дрим!