Странно, что ко мне никогда, видимо, не прийдет восприятие обыденности этих ситуаций. Каждый раз заново удивляюсь - что человек может быть покалечен. Или мертв. Причем не всегда, а вдруг. То есть у меня в голове не умещается преемственность событий - здоров/покалечен, жив/мертв. Гоголь для меня, например, всегда был мертв. А с Абдуловым совсем по-другому. Хотя оба этих человека мне равно чужие.
Бояться действительно нечего. Несколько часов укачивала на руках трупик собаки, потому что хоронить надо было с кем-то, а положить ее куда-то просто лежать казалось неправильным. Сначала трупик был похож на чурбачок, небольшое такое поленце. Потом окоченение прошло, тельце потепелело и стало гибким, привычным. Дело не в страхе. Когда хоронили отца, рыдала только от ужаса - было неясно, как можно проассоциировать вот это холодное и твердое, с ввалившимися щеками и глазницами с отцом двухдневной давности. У меня просто какое-то недоумение, ощущение неестественности происходящего. Отказывается мой мозг эти понимать. Вообще.
Comments 4
Reply
Reply
Reply
Когда хоронили отца, рыдала только от ужаса - было неясно, как можно проассоциировать вот это холодное и твердое, с ввалившимися щеками и глазницами с отцом двухдневной давности.
У меня просто какое-то недоумение, ощущение неестественности происходящего. Отказывается мой мозг эти понимать. Вообще.
Reply
Leave a comment