Идеологический слив антифашисткого сопротивления на Украине. СМИ.
Продолжение постов Идеологический слив антифашисткого сопротивления на Украине. Пример. и Идеологический слив антифашисткого сопротивления на Украине.
Российские СМИ работают на слив антифашистского сопротивления на Украине.
Россия не контролирует свое информационное пространство.
Владимир Путин об Интернете:
"Да, Вы сказали, что это оружие, неуправляемое оружие. Я с Вами согласен, во‑первых, в том, что это оружие. Но не согласен в том, что неуправляемое. Оно как раз управляется, и достаточно эффективно, и, как правило, ресурсы находятся не у нас, ресурсы управления. Серверы когда там стоят - мы это видели. Вы занимаетесь правами человека и так далее, но я вас уверяю, поверьте мне: мы видели, как это управляется. В ходе избирательных кампаний: мы знаем, что наши коллеги такого кандидата поддерживают, такого - нет. Стоит появиться чему‑то в интернете в отношении кандидата, который им не нравится, - тук, и сразу всё стирают. Опять вбрасывают, опять - тук, опять убирают. Очень управляется". - 4 сентября 2013 г.
"Медийная сфера - как дерево. Ее глубокие корни - это агентство новостей, устанавливающее повестку дня. Это Рейтер и БиБиСи.
Выше произрастает ствол - аналитическая высоколобая газета, связанная с университетами и академией. Нью-Йорк Таймс, Фанейшел Таймс, Экономист... «Нью Йорк Таймс», например, тоже влияет на повестку дня, но и дает еще аналитику, определяющую отношение к пунктам повестки.
И еще выше - пышная крона всего многообразия телеканалов, радиостанций и бульварной прессы.
Когда Путин пришел, он "приделал" двух олигархов Березовского и Гусинского, он захватил крону, отобрал таблоидную зону, а корни и ствол остались в руках запада. Например газету Ведомости издает аффилированно Лос-Анджелес таймс. Газеты Ведомости и Коммерсант формируют повестку дня так, как это принято на западе. Они не искажают реальность, но дают её под определенным углом." ("Медийная сфера").
[Нажмите, чтобы посмотреть ролик о медийной структуре СМИ]
Причем взять под контроль даже крону (таблоидную зону) тогда так и не удалось.
По этому поводу Владимир Путин сказал 6 февраля 2012 г., что госкомпании в принадлежащих им СМИ "не влияют там ни шиша" (источник).
К тому же агент ЦРУ во главе федерального телеканала НТВ:
[Текстовая расшифровка ролика.]
Текстовая расшифровка ролика "Система СМИ".
Часть 1.
Евгений Фёдоров: ...Теперь обратите внимание вообще, что происходит. У основных средств массовой информации сегодня существует только (последние два дня) единственный сюжет в их повествовании: это освобождение Ходорковского и освобождение девушек.
Как они тут летают, между собой встречаются, бедолажки, не виделись давно, как же! Сын из армии вернулся (а такое происходит в год триста тысяч раз в России) - средства массовой информации не пойдут показывать встречу сына со своей мамой и с папой. А здесь, как же: две подружки не виделись! Вся страна, весь мир должен видеть, как они встречаются, конечно, как же - другого не может быть! Это и есть технология. Надо просто понимать, как работает система оккупационных пропагандистских СМИ.
Обратите внимание: по этому эпизоду (Ходорковский, Толоконникова) мы видим, что все крупные СМИ находятся в системе иностранного управления. Не то, что один "Дождь", или, там, "Эхо". А все СМИ находятся в системе иностранного управления, но немножко в разных степенях. И для Первого канала главная новость, как встречались две подружки, и для Российского канала это главная новость, и для НТВ, уж само собой - главная новость. А для "Дождя" других - новостей просто нет, кроме этой. Вот система расстановки сил.
А как это работает? Давайте так: люди просто должны понимать, как их дурят. Должны же они когда-то разобраться в этом - вот технология дурения, технология пропаганды. Отчёт идёт по упоминаемости. То есть каждому средству массовой информации даётся установка, сколько раз он должен упомянуть то или иное событие, персонаж и так далее. Главный редактор, например, получает сверху из Вашингтона через посольство, через госдепартамент, через грантополучателя команду: "Сегодня ты должен упомянуть, например, десять раз. А в течение месяца должен упомянуть двести раз". Дальше он вызывает к себе замов главных редакторов, редакторов и говорит: "Идите, ковыряйтесь в носу, высасывайте из пальца. Вы обязаны упомянуть вот это эпохальное событие в связи, допустим, с Толоконниковой или в связи, допустим, с Ходорковским, там, сто раз за месяц".
Приходят эти бедолаги журналисты, садятся за свой рабочий стол, начинают думать, ковыряться в носу: как им и что делать? Ну, что тут сделать? Сам выпуск состоялся. Что-то там Ходорковский сказал три фразы, что-то (три фразы) сказала Толоконникова - всё: весь сюжет исчерпан. Значит, надо придумывать: вот, как они встречаются, вот, как они берут билеты, чтобы встречаться, вот, как их друзья им несут пирожок, чтобы они съели перед тем, как сесть на поезд, чтобы поехать и встретиться, или на самолёт. Начинается вокруг этого создаваться информационный фон, то есть на самом деле, на пустом месте.
Про серьёзные вещи, естественно, и разговора нет. Про серьёзные вещи можно упомянуть один-два раза в месяц (всё-таки демократия). Есть вещи ещё запрещённые к упоминанию, например, национально-освободительное, которое в России идёт (двести городов уже создали штабы) - об этом нельзя. О суверенитете нельзя. А здесь надо что-то придумывать на ходу.
Мне просто как технология, чтобы люди понимали, понравилась.
Один наш товарищ назначался на главного редактора одного известного радио. Радио, скажем так, либеральное. Один из ведущих вёл передачи (там много ведущих программ) два раза в неделю. И все два раза в неделю, которые он вёл эти передачи (год или два), он каждую передачу упоминал Ходорковского. Новый редактор назначается, вызывает его (руководителя этой программы, ведущего) и спрашивает: "Слушай, ты уже всё рассказал: про семьи адвокатов, про собак этих адвокатов, про друзей, которые дружат через совместные выгулы собак с этими адвокатами. Потому что Ходорковский сидит, от него новостей мало из колонии. Только вот это всё: от его адвокатов, от семьи, от ещё кого-то мнения о нём. Сколько можно? Два раза в неделю ты в своей передаче его упоминаешь!"
Начали разбираться. Это типа вот такая позиция человека, который сбрендил, откровенно говоря, или в чём подоплека? Оказывается, у этого либерального радио заключён специальный договор с "Форбсом", по которому обязаны за деньги (причём деньги получает редакция по договору) упоминать Ходорковского определённое количество раз. Это не центральный канал, не Российское телевидение, это не Первый. Это радио (его слушают в пяти-десяти-двадцати, может быть, городах)... Даже на этом уровне платят. Естественно, это не вошло в те три миллиарда, которые поймала прокуратура, потому что это не считается агентурной работой. Просто есть некая зарубежная любитель Ходорковского, которая хочет, чтобы его упоминали очень часто - скажем так, рекламная компания. Вот, по сути, так.
Чтобы люди понимали, что им просто откровенно дурят мозги с этими встречами подружек, всемирно освещаемыми. Технология работы, ничего личного. Никакой личной позиции редакторов, никакой личной позиции журналистов, которые деградировали (на взгляд некоторых зрителей) до идиотского состояния. Это работа. В ней чёткие пункты, но суть этих пунктов - системное враньё. Врут системно, искажая картину мира, которую на нас сваливают через экран телевизора. Это и есть оккупационная пропагандистская машина. Ходорковский здесь, Толоконникова и все остальные нужны просто как некие такие герои оккупационного режима. У оккупационного режима, у карателей, у полицаев, если мы говорим военным языком, должны быть герои. Понятно, они какие-то мелковатые герои, но уж какие есть. Вот, должны быть герои.
Потому что, конечно, просто механистически править технологии нельзя - любой страной, в том числе огромной страной Россией. Поэтому нужна героилизация преступлений (преступников). Это и делается. Героилизация в чистом виде: из преступников делают героев. Кстати, советская система так же работала. Были преступники, они грабили банки. Потом из них пропаганда сделала героев. Американцы ничего нового не придумали. Вопрос только в том: почему в России люди не понимают, что из них делают дураков каждый день, как только они включат телевизор, если они, конечно, этому верят. Я думаю, что многие верят.
Артём Войтенков: Многие верят.
Евгений Фёдоров: Так вот, почему? Это вопрос уже от нас к людям. Точно так из людей сделали дураков (в каком-то смысле), когда под танками заставили в 1993 году проголосовать за Конституцию, в которой они взяли на себя статус колонии рабской страны. Они пошли в эти избирательные комиссии, взяли бюллетени, прочитали пункт "признаю, что моя страна является колонией, а я - холуём и рабом. О, хорошая какая формулировка!" Поставили галочку и, довольные, пошли домой в ожидании (я не знаю даже, чего ожидали)... Коврижек, явно, рабу не положено. Положено резкое ухудшение уровня жизни, что и произошло.
Артём Войтенков: Там прямо так не было написано.
Евгений Фёдоров: Было это написано, но юридическим языком. Нет, я не говорю, что так. Я сконцентрировал тезисы Конституции. На работе Вы работаете, как-то вникаете в суть деятельности? Вы же понимаете, что, если я хочу, чтобы у меня был больше оклад, я должен разобраться, потратить много часов. А тут люди получили ухудшение уровня жизни в десятки раз по сравнению с тем, что у них есть потенциал в стране, природные ресурсы, огромная территория - конкретно, раз в двадцать-тридцать. Они, как бы, говорят: "Мы ничего не поняли. Нам подсунули бумажку - мы расписались". Когда-то же дети должны вырасти, из яслей они должны перейти в школу, у них картина мира должна расшириться, они должны понимать суть явления хоть чуть-чуть. Мы сейчас в этот период времени и живём.
Артём Войтенков: Да. Уже наступает такое осмысление понемножку. Вопросы начинают задавать.
Евгений Фёдоров: Вот. Мы в это время живём. Поэтому сегодняшний процесс (Вы задали вопрос о Ходорковском), он объективный. Вообще процесс НОДа, национально-освободительного движения и борьбы любого народа объективен. Проиграл, потерпел - начинаешь восстанавливать суверенитет, по крайней мере, пытаешься. Мы сегодня переходим в объективную фазу сознательного восстановления суверенитета на всех уровнях: и на уровне там, где может президент влиять на ситуацию, и на уровне народа. Но без народа этот процесс никогда не реализуем. Невозможно эту проблему решить без народной поддержки. Тут просто чтобы не было никаких сомнений. А вот формы поддержки могут быть разные. Для кого-то уличная, для кого-то профессиональная, как для журналистов, для кого-то (госслужащих)... Госслужащие понимают, что они работают на оккупанта, но они, даже работая на оккупанта, как бургомистр. Бывает бургомистр за партизана, а бывает бургомистр за оккупантов. Бургомистры, которые за партизан, они тоже не орут на всех углах: "Я за партизан!", а как-то там тихонько им помогают. Для чиновников сейчас это актуально: тихонько помогать национально-освободительному движению.
Артём Войтенков: Хорошо, коли мы заговорили. Вы говорите о "национальном", я говорю о "народном освободительном движении".
Евгений Фёдоров: Это одно и то же. Я Вам скажу, в чём, на мой взгляд, разница. На самом деле разница не существенная. Нация - это организованный народ, то есть это народ, у которого есть определённая иерархия: культурная идеологическая, организационная. Всё-таки у нас есть национальное государство, оно работает на оккупанта, но оно есть. Поэтому нам, как говорится, народное освободительное движение проводить не с чистого листа, поэтому его всё-таки можно поднять на ступеньку выше и назвать "национально-освободительным движением".
Артём Войтенков: Хорошо. Вы так считаете. Народно-освободительное движение, национально-освободительное движение. Вы, например, с Николаем Викторовичем Стариковым, можно сказать, соратники.
Евгений Фёдоров: 100%.
Артём Войтенков: В одном направлении движетесь...
Евгений Фёдоров: Абсолютно. Вместе работаем по конкретным делам.
Артём Войтенков: Да. Николай Викторович приносит Вам законы. Вы их вносите в Государственную Думу.
Евгений Фёдоров: Подготовленные командой Старикова законы мы вносим, не поменяв там ничего, кроме юридически технической правки.
Артём Войтенков: Почему же тогда получается такой разнобой в уличных каких-то мероприятиях? Вы устраиваете свои мероприятия с флагами (демонстрацию, митинг), туда не выходит, так скажем, партия Старикова. Иногда выходит, иногда не выходит.
Евгений Фёдоров: В регионах выходит очень часто. Давайте честно скажем: мы все играем на оккупационном иностранном поле, в том числе и все партии. Любая партия, которая в России создаётся, это степень компромисса с оккупантом. Большая или меньшая - это немножко другой вопрос. Причём чем партия сильнее становится (разрастается), тем степень компромисса становится больше, потому, что она попадает в зону большей уязвимости перед американской внешней оккупационной машиной, прежде всего по финансированию, потому, что крупная партия без денег не может существовать.
Даже на уровне регистрационных процессов - агентов очень много в разных органах власти, и в юридической системе, и на местах. Даже здесь уже приходится, что называется, компромиссничать, адаптироваться. Поэтому наша система национально-освободительного движения носит внепартийный характер. Нам не важно, какая партия. Сегодня мы создали двести штабов. В принципе, мы их создали потому, что другие не создали. Но если рядом появится кто-то, кто тоже будет создавать штабы, мы будем только рады.
Процесс национально-освободительного движения не есть процесс власти, это есть процесс народного освобождения.
Следовательно, у него главное звено - конкретный человек, который принимает решение, что он лично не хочет жить в колонии, он лично не хочет быть рабом и холуём, и он лично принимает решение личного участия в процессе национально-освободительной борьбы. Дальше он, переговорив с кем-то, создаёт этот штаб. Это движение снизу вверх. Противного элемента здесь нет вообще, если Вы обратили на это внимание. Штабы формируются снизу. Элемент работы этих штабов - уличная активность: митинги, демонстрации и так далее.
Кроме того, на штабы сейчас накладывается очень важная функция юридической борьбы. Эта функция позволяет использовать людей, которые боятся или не хотят по какой-то причине выйти на улицу, но которые имеют грамотность, чтобы повлиять на процесс. Например, у нас треть субъектов в Российской Федерации содержат нормы о том, что их Уставы и Конституции должны выполнять иностранные указания, не подписанные ни Россией, ни этими субъектами тем более. Россия оккупирована, так ещё и субъект дважды оккупирован, потому, что и этот субъект конкретно признаёт внешнее управление, внешнюю оккупацию.
Артём Войтенков: Вообще, для меня странно, почему какая-то часть Российской Федерации имеет свою собственную Конституцию.
Евгений Фёдоров: Это другой вопрос. Это общая архитектура внешнего управления оккупированного государства. Это другая немножко история. Мы пока до них не добираемся, потому что это отдельная сложная вещь. Но в конкретном ключе с точки зрения борьбы конкретных людей... Он живёт в этом городе, он смотрит: "Ага, не только страна признаёт себя статус колонии, но и этот, допустим, край или область считает, что она является отдельно оккупированной территорией иностранного государства, и прописала это в Уставе". Соответственно, там возникает для наших штабов ещё возможность самостоятельной борьбы на уровне субъекта, то есть пора изменить этот Устав, уходить от этих должностей. Гитлер их называл бургомистрами, англичане называют мэрами, сити-менеджерами. Это тоже решение регионального уровня. У нас появляется у НОДа не только уличная компонента, но и юридическо-правовая компонента, то есть специалисты, депутаты, чиновники. Вряд ли на улицу пойдёт чиновник. Мы просто не должны этого ожидать. Но повлиять на закон он уже может. И уже может подключиться.
У нас происходит трансформация штабов чисто уличных, как они создавались, в правовую систему этого субъекта. И в целом это называется правовой системой Российской Федерации. Центральный штаба НОДа - это не штаб, который создаёт кого-то. Это штаб, исполняющий решения и координирующий только работу региональных НОДов, региональных штабов. Установка центрального штаба только в одном: помогать региональным штабам вести свою освободительную деятельность. Вот задача центрального штаба. Власть для него (управленческий импульс) идёт снизу, а не сверху. Это отличие этой системы от партийного строительства.
Артём Войтенков: То есть не ждать приказа сверху?
Евгений Фёдоров: Это личная позиция человека.
Артём Войтенков: Человек сам решает, чем ему заниматься.
Евгений Фёдоров: Кроме того, Вы не забывайте: сама партийная система, поскольку создана оккупантами, она сама по себе фикция.
Я, как человек, который в партийных и законодательных вещах работаю двадцать лет с разных сторон причём, и с законодательной, и с исполнительной власти, скажу: это фикция. Если кто-то думает, что он через партийную систему что-то поменяет, эти люди просто не понимают машину. Они не разобрались в этой машине. И правильно. Чтобы в ней разобраться, надо иметь опыт работы с ней.
Партия - это просто приводные ремни внешнего управления. Понимают они или не понимают - это второй вопрос. Мы очень хорошо эту анатомию работы партии сейчас видим на примере Украины, когда все партии на Украине выступают против украинского народа, и "Партия регионов" тоже, только она в более мягких тонах. Обратите внимание: с одной стороны Майдан, организованный тремя думскими партиями (то есть парламентскими, только коммунисты в этом не участвуют, которые составляют, может, десятую частью парламента приблизительно), а с другой стороны "Партия регионов" тоже за то, чтобы лечь под немцев, только попозже. Я говорю о формальных вещах, не о реальных позициях (там тоже интрига идёт).
Там тоже есть Царёв, там тоже есть депутаты, которые занимают позиции НОДа. Но сама система. Царёв, может быть, и занимает позиции НОДа, но у него приказ сверху. Он подписал обязательство перед партией и обязан её слушаться. Это технология управления. А партия обязана слушаться иностранцев: немцев и американцев, в том числе и по украинской Конституции.
Мы видим на примере Украины, как вся партийная машина, независимо от своих взглядов, работает на оккупантов. Единственное отличие - степень и активность. Одни просто тупо с ломами в руках на оккупанта работают и согласны выполнять функцию прямых карателей. Другие: "Давайте подождём пару месяцев", как-то там, манёвры. Очевидно, что не 100% народа хочет лечь под немца. Я даже не говорю, сколько хочет. Понятно, что там народ распропагандирован оккупационной пропагандой на Украине, но не 100%. А получается с точки зрения представительства партийного, что 100% граждан Украины хотят быть рабами немцев. Вот что получается. Это же так работает партийный механизм. В России он такой же, только тона мягче - пока. Нет буйных главарей.
Навального если американцы продавят с партийной системой (которого освещают наши средства массовой информации очень активно), значит, тогда у нас будет подготовлен украинский сценарий. Когда значительная часть власти открыто выступает за ликвидацию страны. То, что для Украины переход в ситуацию официальной колонии, то же самое во многом ждёт и Россию, только цели будут другие: ликвидация Российской Федерации (об этом мы в своё время говорили).
Напоминаю, что там всё крутится вокруг требования документа, в котором написано: "Украина признаёт себя недоразвитой страной, подлежит внешнему управлению, и объём дани увеличивает в два раза" - вот что написано в договоре, который парламент требует от Януковича подписать (половина парламента). Поэтому я вообще не считаю, что партийная система сегодняшнего типа вообще будет национально ориентирована когда-то.
Артём Войтенков: Почему тогда Вы партию регистрируете? Почему Стариков?
Евгений Фёдоров: Переходный период. Мы открыто поддерживаем регистрацию партий, связанных с переходными периодами. Потому что на переходный период, это, если грубо сказать: если нет своей техники, приходится ездить на трофейной (в юридическом ключе).
После переходного периода восстановления суверенитета (мы открыто говорим), поменяв Конституцию на суверенную, нам придётся полностью менять всю систему управления. Я даже боюсь сказать "партийную систему", потому что, может, она и не будет партийной.
Путин говорит, допустим, о земствах. Напоминаю, что земства - это основа вертикали власти российской - российской исторической власти. В России не было партий, как основы. Основа - земства, то есть власть снизу. Оформлена она может быть разными форматами. Партийная? Может быть, это слово и останется, но содержание будет принципиально другое.
- Сегодняшние партии, как система, есть агенты иностранного управления.
- А партии в суверенной стране есть агенты национального управления.
Может быть, и партии будут, но они будут приводными ремнями от власти снизу, от народа, то есть будут работать в интересах народа. Сегодня партия, как система, работает в интересах оккупанта и является частью его продукта управления.
Артём Войтенков: Мы начали с того, что Стариков не всегда, скажем так, Партия Великое Отечество не всегда поддерживает ваши митинги и выступления.
Евгений Фёдоров: Не так. Люди Партии Великое Отечество поддерживают однозначно Национально-Освободительное Движение. А то, что это не всегда выражается в официальных решениях каких-то там партийных инстанций, ну это вопрос лично партийных инстанций и, скажем так, договорённости и условий, связанных с их созданием, функционированием, чего угодно, - я же не знаю этого. Это, во-первых.
Во-вторых, это в принципе-то нам не важно. Нам это не важно. Нам нужно, чтобы двигался вперёд освободительный процесс. Нам нужно, чтобы люди участвовали. То есть создатели НОДа - люди, а не структуры, всё-таки.
У нас есть второй уровень координации: это координационный совет политических сил. Вот туда мы приглашаем партии. И тоже мы, честно, мы приглашаем их туда не для того, чтобы они были двигателями суверенитета, а для того, чтобы они ему не препятствовали.
Артём Войтенков: Загнать всех так вот в сторонку, да?
Евгений Фёдоров: Просто чётко поставить их перед выбором: вы на стороне оккупантов открыто, или вы всё-таки на стороне национально-освободительного движения и народа? Это важный элемент. Но двигательная машина всё-таки идёт от НОДа, от людей, от людей и от Путина. Так.
И извините за длинный такой ответ, но суть такая, что там, какие решения приняли партии - нам не важно.
Артём Войтенков: А вот смотрите, много людей, я разговаривал, они как бы понимают основную часть: что в стране происходит, что мы колония, что надо освобождаться. Они вот сидят и думают, а к кому идти? К вам, к Фёдорову, в народно-освободительное движение, или к Старикову? Вот кто-то идёт туда, кто-то идёт сюда. Вот какой-то такой они не делают между вами разницы.
Евгений Фёдоров: И правильно не делают.
Артём Войтенков: Да, но, тем не менее, там они попадают в партийную структуру, а здесь к вам они попадают в определённую структуру. А эти структуры между собой, у них где-то есть взаимодействие, а где-то и не очень взаимодействие.
Евгений Фёдоров: Это люди пусть сами принимают решение. Это просто разные вещи. Вот человек может работать на работе вагоновожатым, потом взял плакат и пошёл за свободу Родины, за суверенитет стоять. Что это как-то мешает ему быть вагоновожатым? Это - то же самое. Он может быть в другой партии, но при этом он может считать, что страна (и так считает), что страна нуждается в освобождении и он является бойцом этого освобождения. При чём здесь партийное членство? Я может так долго и туманно говорил, но суть слов, ещё раз говорю: членство в партиях и решение об участии в НОДе не есть противоположные решения. Это разные решения конкретного человека. Разные этажи этого решения:
- работать на этой работе,
- жениться на этой женщине,
- участвовать в этой партии,
- и участвовать в процессе освобождения.
Разные решения, которые между собой не пересекаются.
Артём Войтенков: Мы с вами сначала заговорили о СМИ, вы разговор перевели. Тогда давайте вернёмся к Ходорковскому и к этим вот несчастным девочкам.
Евгений Фёдоров: Я думаю, счастливые. Они богатые люди.
Артём Войтенков: Собственно, да. А с какой целью их сейчас раскручивают? Ведь Навального сейчас не крутят так. Я вот смотрю просто по подборке новостей. Навальный ушёл вниз. Выезжает эта Толоконникова, и их начинают вверх, чуть ли не через день упоминать ни пойми с чем, даже событий у них нет. Начинают упоминать и раскручивать. Зачем? Причём, я не помню, то ли Толоконникова, то ли Алёхина, была такая заметочка, что она типа вот выйдет и будет заниматься правозащитной деятельностью. Понятно, какой деятельностью, на чьи деньги, и кого она будет защищать.
Евгений Фёдоров: Значит, смотрите. Давайте так. Система работы СМИ. Рассмотрим опять вопрос системно.
СМИ - это система.
В этой системе есть подсистема, работающая на оккупантов. Вся система СМИ работает на оккупантов, но конкретно это выражается в том, что там огромная подсистема, работает на оккупантов.
Первый канал на оккупантов должен работать четверть своего времени, а остальное время, в основном, должен создавать негативный фон, то есть подавать новости, что в принципе тоже работа на оккупантов.
Артём Войтенков: Или глупость какая-нибудь.
Евгений Фёдоров: Да, вот не прямая. Но вот конкретно: Первый канал четверть своего времени должен посвящать раскрутке людей, которых скажут. То есть работать на пропаганду оккупантов. То есть, это более рабочий уровень взаимодействия. Это касается НТВ, Дождь - сто процентов должен работать на оккупантов, и так далее. Это вот их система работы. Или там, Эхо Москвы.
То есть - это некие подразделения Соединённых Штатов Америки на территории России, если грубо сказать. Они всё время должны быть загружены. Потому что, если они перестают быть загруженными (это любой военный вам скажет), это подразделение теряет боеспособность.
Как это работает? Технология. Сидят политтехнологи. Напоминаю, в Москве их двадцать тысяч, которые сидят на грантах. Собственно, по ним Путин удары нанёс "иностранными агентами", вот этой системе - он по штабам ударил. Двадцать тысяч - это большое количество людей, умных, профессиональных. И вот они с утра до вечера анализируют ситуацию в средствах массовой информации, проводят опросы. Помните, Левада-центр поймали? Является ли Левада-центр иностранным агентом? Помните, была история?
Артём Войтенков: Оказалось, что является.
Евгений Фёдоров: Да, является. Помните, как Левада-центр обижался? "Да мы просто людей опрашиваем"
Так они людей-то опрашивают для чего? Для того, чтобы дать информацию грантополучателям, американским агентам, как им подправить информационную работу. То есть, куда направить стрельбу вот этих четверти орудий, которые в составе Первого канала. Вот для чего. То есть, естественно являются. То есть, подносчик боеприпасов является военнослужащим вражеской армии, хотя сам лично он не целится, и не нажимает на пуск, это понятно. Вот это и есть подносчики боеприпасов.
То есть, система работает, она должна всё время что-то делать. Дальше перед ними ставят цели. Раньше, на каком-то этапе они раскручивали Навального, потом "русские марши", потом анти путинская кампания у них какое-то время была. То есть, всё время перед ними ставили какие-то цели. И всё время вот эта четверть подразделения, допустим, внутри Первого канала, РИА-новости вообще там процентов восемьдесят, стреляла по указанным Вашингтоном целям. Технология.
Какое-то время они крутили Навального, вы правы. Потом возникла ситуация, когда произошла дискредитация Навального. То есть народ вдруг сообразил, что Навальный - это Власов, что это пятая колонна, что это грантополучатель и так далее, то есть наш российский Тягнибок или Кличко. Сейчас уже на Украину можно смотреть, там всё это рельефно видно.
Соответственно, там же не дураки сидят, политтехнологи, они дали сигнал, в Вашингтон: "Так, Навального придержите, надо ему делать бекграунд, то есть изменять ему немножко лицо, подправлять его".
Артём Войтенков: То есть, он спалился, говоря простым языком.
Евгений Фёдоров: Да, скажем так, его народ России не принял, как идеологему. Потому что, он слишком открыто ратовал за оккупантов. Не вписался в генетику русского народа. Ну, естественно, американские методички, немецкие и французские в 812 м - всё время не вписываются в идеологему русского народа. Вот всё время не получается. В данном случае он тоже не вписался.
Соответственно его немножко нужно замолчать, но при этом пушки должны стрелять. Значит перед ними надо ставить цель. Сейчас эти цели просто дурацкие, но они должны стрелять, иначе вот эта машина перестанет функционировать. То есть там зарастёт травой вся эта батарея американская оккупационная. Им надо всё время стрелять, им надо всё время давать цели новые. Иногда эти цели просто дурацкие, как мы сейчас и наблюдаем. С Толоконниковым, с девушками с их встречами, с встречами их собак, с Ходорковским, совершенно из пальца высасываемым ежедневно массовые новости. Это правда.
Но при этом система чётко работает. И это означает, что завтра там или через две недели цель изменится, и они будут стрелять по новой цели, например по Путину. Или, например, пока по НОДу они в полный рост не стреляли. Развернутся - будут стрелять по НОДу. Но это батарея врага, мы должны её просто знать. И сегодняшняя история с девушками с этими, с Толоконниковой и с Ходорковским, для нас, специалистов, скажем так, специалистов, которые на стороне НОДа, осуществляют функцию генерального штаба, отслеживают ситуацию - есть галочки:
- У нас просто люди сидят, смотрят Первый канал и ставят галочки, циферки.
- Смотрят, какие корреспонденты за этим стоят.
- Как идёт подача информации.
- Как американцы осуществляют команду и при необходимости наводят цель уже главного калибра - Путина.
Как это было с РИА-Новости. И он тогда ба-бах, и после этого на этом месте трава не растёт. Это не значит, что это место переходит на сторону национально-освободительного движения. Это не значит, потому что с теми же РИА-Новостями не получилось провести ту команду, которую хотели сторонники национального курса. Но, по крайней мере, там выбили вражескую команду. А новая команда, она такая в принципе, нейтрального характера, с ней можно работать. Это лучше, чем враг, но не лучше, чем твёрдые сторонники национально-освободительного движения. Это жизнь. В ней никогда не бывает, что победы до конца. Всегда только частичная победа.
Мы может даже, сделаем такой эксперимент. Мы поручим нашим аналитикам, и они будут просто на портале у нас указывать какого сейчас направления атаки информационной машины врага. Там указывают: сегодня Ходорковский, Толоконникова, вчера бить постоянным враньём по Путину.
Артём Войтенков: И у нас график строится просто.
Евгений Фёдоров: Да, цели-то они видны. То есть мы их засекаем цели, чтобы люди понимали что, то, что здесь происходит, это есть квинтэссенция оккупационной ложной пропаганды.
Артём Войтенков: Вот смотрите, если мы посмотрим исторически, то сначала раскручивали Навального средства массовой информации, потом уже где-то по осени, конец лета, они его бросили и занялись "русскими маршами".
Евгений Фёдоров: Да.
Артём Войтенков: Вот тогда была истерика по поводу "русских маршей". Потом они постепенно эти "русские марши" опять бросили, началась Украина. То есть "русские марши", про них вообще вот сейчас не слышно, не видно, замалчивают, как будто не было, и нет.
Евгений Фёдоров: Ну, правильно, если целеполагание одно - вся артиллерия фронта бьёт в одну точку. Потом команда другая - развернулись, бьют в другую точку. И так всё время новые точки, но бьют всегда.
Текстовая расшифровка ролика "Система СМИ".
Часть 2.
...
Евгений Фёдоров: Ну, правильно, если целеполагание одно - вся артиллерия фронта бьёт в одну точку. Потом команда другая - развернулись, бьют в другую точку. И так всё время новые точки, но бьют всегда.
Артём Войтенков: ... (далее - http://poznavatelnoe.tv/fedorov_2013-12-25)
Большая часть выручки Первого канала - коммерческая реклама. Рекламодатели - зарубежные компании и отечественный крупный бизнес, зарегистрированный за рубежом в офшорах. Кроме того стоимость рекламы зависит от рейтингов, в формировании которых участвуют иностранные агентства.
Из интервью Владимира Путина 24 ноября 2014 г. - http://www.kremlin.ru/news/47054#sel=61:1,72:77
---
В.ПУТИН: ... Как в средствах массовой информации подаётся информация, как вы влияете на умы миллионов людей, какие программы у нас идут по центральному телевидению? Мы что, страна, где федеральные каналы должны исключительно зарабатывать деньги и думать о стоимости минуты рекламного времени, поэтому с утра до вечера нужно крутить так называемые «дефективы»?
А всё позитивное, воспитывающее, дающее стандарты восприятия мира, - фундаментально-философского, эстетического характера - показывать лишь на канале «Культура»? Наверное, ведь нет. Кстати, обращаю ваше внимание, госорганы смотрят на это со стороны. Мы не вмешиваемся в редакционную политику даже государственных каналов. С точки зрения либеральных ценностей, наверное, это очень хорошо. А в результате, к сожалению, видим на экране то, что видим.
А.ВАНДЕНКО: Если судить по новостям и политическим ток-шоу федерального ТВ, мы с вами живём на Украине. Это главная тема последнего года…
В.ПУТИН: Но из этого совсем не следует, будто всё связано со мной. Ошибочное мнение, заблуждение. Это не так. Даже абсолютно не так! Лишь кажется, будто всё зависит от первого лица.
---
Добавьте ко всему вышесказанному получателей зарубежных грантов среди работников СМИ, а также их счета и имущество за рубежом.
***
Почему в СМИ и на ТВ запрет на миллионный митинг в Грозном?
[Как этому противостоять.]Как этому противостоять.
Текстовая расшифровка ролика "Закон о саморегулировании СМИ" - http://poznavatelnoe.tv/fedorov_samoregulirovanie_smi?v=read
П.С.
О природе СМИ.
СМИ и Путин Всемогущий.
Российские СМИ работают на слив антифашистского сопротивления на Украине.
Россия не контролирует свое информационное пространство.
Click to viewВладимир Путин об Интернете:
"Да, Вы сказали, что это оружие, неуправляемое оружие. Я с Вами согласен, во‑первых, в том, что это оружие. Но не согласен в том, что неуправляемое. Оно как раз управляется, и достаточно эффективно, и, как правило, ресурсы находятся не у нас, ресурсы управления. Серверы когда там стоят - мы это видели. Вы занимаетесь правами человека и так далее, но я вас уверяю, поверьте мне: мы видели, как это управляется. В ходе избирательных кампаний: мы знаем, что наши коллеги такого кандидата поддерживают, такого - нет. Стоит появиться чему‑то в интернете в отношении кандидата, который им не нравится, - тук, и сразу всё стирают. Опять вбрасывают, опять - тук, опять убирают. Очень управляется". - 4 сентября 2013 г.
"Медийная сфера - как дерево. Ее глубокие корни - это агентство новостей, устанавливающее повестку дня. Это Рейтер и БиБиСи.
Выше произрастает ствол - аналитическая высоколобая газета, связанная с университетами и академией. Нью-Йорк Таймс, Фанейшел Таймс, Экономист... «Нью Йорк Таймс», например, тоже влияет на повестку дня, но и дает еще аналитику, определяющую отношение к пунктам повестки.
И еще выше - пышная крона всего многообразия телеканалов, радиостанций и бульварной прессы.
Когда Путин пришел, он "приделал" двух олигархов Березовского и Гусинского, он захватил крону, отобрал таблоидную зону, а корни и ствол остались в руках запада. Например газету Ведомости издает аффилированно Лос-Анджелес таймс. Газеты Ведомости и Коммерсант формируют повестку дня так, как это принято на западе. Они не искажают реальность, но дают её под определенным углом." ("Медийная сфера").
[Нажмите, чтобы посмотреть ролик о медийной структуре СМИ]
Причем взять под контроль даже крону (таблоидную зону) тогда так и не удалось.
По этому поводу Владимир Путин сказал 6 февраля 2012 г., что госкомпании в принадлежащих им СМИ "не влияют там ни шиша" (источник).
К тому же агент ЦРУ во главе федерального телеканала НТВ:
[Текстовая расшифровка ролика.]
Текстовая расшифровка ролика "Система СМИ".
Часть 1.
Евгений Фёдоров: ...Теперь обратите внимание вообще, что происходит. У основных средств массовой информации сегодня существует только (последние два дня) единственный сюжет в их повествовании: это освобождение Ходорковского и освобождение девушек.
Как они тут летают, между собой встречаются, бедолажки, не виделись давно, как же! Сын из армии вернулся (а такое происходит в год триста тысяч раз в России) - средства массовой информации не пойдут показывать встречу сына со своей мамой и с папой. А здесь, как же: две подружки не виделись! Вся страна, весь мир должен видеть, как они встречаются, конечно, как же - другого не может быть! Это и есть технология. Надо просто понимать, как работает система оккупационных пропагандистских СМИ.
Обратите внимание: по этому эпизоду (Ходорковский, Толоконникова) мы видим, что все крупные СМИ находятся в системе иностранного управления. Не то, что один "Дождь", или, там, "Эхо". А все СМИ находятся в системе иностранного управления, но немножко в разных степенях. И для Первого канала главная новость, как встречались две подружки, и для Российского канала это главная новость, и для НТВ, уж само собой - главная новость. А для "Дождя" других - новостей просто нет, кроме этой. Вот система расстановки сил.
А как это работает? Давайте так: люди просто должны понимать, как их дурят. Должны же они когда-то разобраться в этом - вот технология дурения, технология пропаганды. Отчёт идёт по упоминаемости. То есть каждому средству массовой информации даётся установка, сколько раз он должен упомянуть то или иное событие, персонаж и так далее. Главный редактор, например, получает сверху из Вашингтона через посольство, через госдепартамент, через грантополучателя команду: "Сегодня ты должен упомянуть, например, десять раз. А в течение месяца должен упомянуть двести раз". Дальше он вызывает к себе замов главных редакторов, редакторов и говорит: "Идите, ковыряйтесь в носу, высасывайте из пальца. Вы обязаны упомянуть вот это эпохальное событие в связи, допустим, с Толоконниковой или в связи, допустим, с Ходорковским, там, сто раз за месяц".
Приходят эти бедолаги журналисты, садятся за свой рабочий стол, начинают думать, ковыряться в носу: как им и что делать? Ну, что тут сделать? Сам выпуск состоялся. Что-то там Ходорковский сказал три фразы, что-то (три фразы) сказала Толоконникова - всё: весь сюжет исчерпан. Значит, надо придумывать: вот, как они встречаются, вот, как они берут билеты, чтобы встречаться, вот, как их друзья им несут пирожок, чтобы они съели перед тем, как сесть на поезд, чтобы поехать и встретиться, или на самолёт. Начинается вокруг этого создаваться информационный фон, то есть на самом деле, на пустом месте.
Про серьёзные вещи, естественно, и разговора нет. Про серьёзные вещи можно упомянуть один-два раза в месяц (всё-таки демократия). Есть вещи ещё запрещённые к упоминанию, например, национально-освободительное, которое в России идёт (двести городов уже создали штабы) - об этом нельзя. О суверенитете нельзя. А здесь надо что-то придумывать на ходу.
Мне просто как технология, чтобы люди понимали, понравилась.
Один наш товарищ назначался на главного редактора одного известного радио. Радио, скажем так, либеральное. Один из ведущих вёл передачи (там много ведущих программ) два раза в неделю. И все два раза в неделю, которые он вёл эти передачи (год или два), он каждую передачу упоминал Ходорковского. Новый редактор назначается, вызывает его (руководителя этой программы, ведущего) и спрашивает: "Слушай, ты уже всё рассказал: про семьи адвокатов, про собак этих адвокатов, про друзей, которые дружат через совместные выгулы собак с этими адвокатами. Потому что Ходорковский сидит, от него новостей мало из колонии. Только вот это всё: от его адвокатов, от семьи, от ещё кого-то мнения о нём. Сколько можно? Два раза в неделю ты в своей передаче его упоминаешь!"
Начали разбираться. Это типа вот такая позиция человека, который сбрендил, откровенно говоря, или в чём подоплека? Оказывается, у этого либерального радио заключён специальный договор с "Форбсом", по которому обязаны за деньги (причём деньги получает редакция по договору) упоминать Ходорковского определённое количество раз. Это не центральный канал, не Российское телевидение, это не Первый. Это радио (его слушают в пяти-десяти-двадцати, может быть, городах)... Даже на этом уровне платят. Естественно, это не вошло в те три миллиарда, которые поймала прокуратура, потому что это не считается агентурной работой. Просто есть некая зарубежная любитель Ходорковского, которая хочет, чтобы его упоминали очень часто - скажем так, рекламная компания. Вот, по сути, так.
Чтобы люди понимали, что им просто откровенно дурят мозги с этими встречами подружек, всемирно освещаемыми. Технология работы, ничего личного. Никакой личной позиции редакторов, никакой личной позиции журналистов, которые деградировали (на взгляд некоторых зрителей) до идиотского состояния. Это работа. В ней чёткие пункты, но суть этих пунктов - системное враньё. Врут системно, искажая картину мира, которую на нас сваливают через экран телевизора. Это и есть оккупационная пропагандистская машина. Ходорковский здесь, Толоконникова и все остальные нужны просто как некие такие герои оккупационного режима. У оккупационного режима, у карателей, у полицаев, если мы говорим военным языком, должны быть герои. Понятно, они какие-то мелковатые герои, но уж какие есть. Вот, должны быть герои.
Потому что, конечно, просто механистически править технологии нельзя - любой страной, в том числе огромной страной Россией. Поэтому нужна героилизация преступлений (преступников). Это и делается. Героилизация в чистом виде: из преступников делают героев. Кстати, советская система так же работала. Были преступники, они грабили банки. Потом из них пропаганда сделала героев. Американцы ничего нового не придумали. Вопрос только в том: почему в России люди не понимают, что из них делают дураков каждый день, как только они включат телевизор, если они, конечно, этому верят. Я думаю, что многие верят.
Артём Войтенков: Многие верят.
Евгений Фёдоров: Так вот, почему? Это вопрос уже от нас к людям. Точно так из людей сделали дураков (в каком-то смысле), когда под танками заставили в 1993 году проголосовать за Конституцию, в которой они взяли на себя статус колонии рабской страны. Они пошли в эти избирательные комиссии, взяли бюллетени, прочитали пункт "признаю, что моя страна является колонией, а я - холуём и рабом. О, хорошая какая формулировка!" Поставили галочку и, довольные, пошли домой в ожидании (я не знаю даже, чего ожидали)... Коврижек, явно, рабу не положено. Положено резкое ухудшение уровня жизни, что и произошло.
Артём Войтенков: Там прямо так не было написано.
Евгений Фёдоров: Было это написано, но юридическим языком. Нет, я не говорю, что так. Я сконцентрировал тезисы Конституции. На работе Вы работаете, как-то вникаете в суть деятельности? Вы же понимаете, что, если я хочу, чтобы у меня был больше оклад, я должен разобраться, потратить много часов. А тут люди получили ухудшение уровня жизни в десятки раз по сравнению с тем, что у них есть потенциал в стране, природные ресурсы, огромная территория - конкретно, раз в двадцать-тридцать. Они, как бы, говорят: "Мы ничего не поняли. Нам подсунули бумажку - мы расписались". Когда-то же дети должны вырасти, из яслей они должны перейти в школу, у них картина мира должна расшириться, они должны понимать суть явления хоть чуть-чуть. Мы сейчас в этот период времени и живём.
Артём Войтенков: Да. Уже наступает такое осмысление понемножку. Вопросы начинают задавать.
Евгений Фёдоров: Вот. Мы в это время живём. Поэтому сегодняшний процесс (Вы задали вопрос о Ходорковском), он объективный. Вообще процесс НОДа, национально-освободительного движения и борьбы любого народа объективен. Проиграл, потерпел - начинаешь восстанавливать суверенитет, по крайней мере, пытаешься. Мы сегодня переходим в объективную фазу сознательного восстановления суверенитета на всех уровнях: и на уровне там, где может президент влиять на ситуацию, и на уровне народа. Но без народа этот процесс никогда не реализуем. Невозможно эту проблему решить без народной поддержки. Тут просто чтобы не было никаких сомнений. А вот формы поддержки могут быть разные. Для кого-то уличная, для кого-то профессиональная, как для журналистов, для кого-то (госслужащих)... Госслужащие понимают, что они работают на оккупанта, но они, даже работая на оккупанта, как бургомистр. Бывает бургомистр за партизана, а бывает бургомистр за оккупантов. Бургомистры, которые за партизан, они тоже не орут на всех углах: "Я за партизан!", а как-то там тихонько им помогают. Для чиновников сейчас это актуально: тихонько помогать национально-освободительному движению.
Артём Войтенков: Хорошо, коли мы заговорили. Вы говорите о "национальном", я говорю о "народном освободительном движении".
Евгений Фёдоров: Это одно и то же. Я Вам скажу, в чём, на мой взгляд, разница. На самом деле разница не существенная. Нация - это организованный народ, то есть это народ, у которого есть определённая иерархия: культурная идеологическая, организационная. Всё-таки у нас есть национальное государство, оно работает на оккупанта, но оно есть. Поэтому нам, как говорится, народное освободительное движение проводить не с чистого листа, поэтому его всё-таки можно поднять на ступеньку выше и назвать "национально-освободительным движением".
Артём Войтенков: Хорошо. Вы так считаете. Народно-освободительное движение, национально-освободительное движение. Вы, например, с Николаем Викторовичем Стариковым, можно сказать, соратники.
Евгений Фёдоров: 100%.
Артём Войтенков: В одном направлении движетесь...
Евгений Фёдоров: Абсолютно. Вместе работаем по конкретным делам.
Артём Войтенков: Да. Николай Викторович приносит Вам законы. Вы их вносите в Государственную Думу.
Евгений Фёдоров: Подготовленные командой Старикова законы мы вносим, не поменяв там ничего, кроме юридически технической правки.
Артём Войтенков: Почему же тогда получается такой разнобой в уличных каких-то мероприятиях? Вы устраиваете свои мероприятия с флагами (демонстрацию, митинг), туда не выходит, так скажем, партия Старикова. Иногда выходит, иногда не выходит.
Евгений Фёдоров: В регионах выходит очень часто. Давайте честно скажем: мы все играем на оккупационном иностранном поле, в том числе и все партии. Любая партия, которая в России создаётся, это степень компромисса с оккупантом. Большая или меньшая - это немножко другой вопрос. Причём чем партия сильнее становится (разрастается), тем степень компромисса становится больше, потому, что она попадает в зону большей уязвимости перед американской внешней оккупационной машиной, прежде всего по финансированию, потому, что крупная партия без денег не может существовать.
Даже на уровне регистрационных процессов - агентов очень много в разных органах власти, и в юридической системе, и на местах. Даже здесь уже приходится, что называется, компромиссничать, адаптироваться. Поэтому наша система национально-освободительного движения носит внепартийный характер. Нам не важно, какая партия. Сегодня мы создали двести штабов. В принципе, мы их создали потому, что другие не создали. Но если рядом появится кто-то, кто тоже будет создавать штабы, мы будем только рады.
Процесс национально-освободительного движения не есть процесс власти, это есть процесс народного освобождения.
Следовательно, у него главное звено - конкретный человек, который принимает решение, что он лично не хочет жить в колонии, он лично не хочет быть рабом и холуём, и он лично принимает решение личного участия в процессе национально-освободительной борьбы. Дальше он, переговорив с кем-то, создаёт этот штаб. Это движение снизу вверх. Противного элемента здесь нет вообще, если Вы обратили на это внимание. Штабы формируются снизу. Элемент работы этих штабов - уличная активность: митинги, демонстрации и так далее.
Кроме того, на штабы сейчас накладывается очень важная функция юридической борьбы. Эта функция позволяет использовать людей, которые боятся или не хотят по какой-то причине выйти на улицу, но которые имеют грамотность, чтобы повлиять на процесс. Например, у нас треть субъектов в Российской Федерации содержат нормы о том, что их Уставы и Конституции должны выполнять иностранные указания, не подписанные ни Россией, ни этими субъектами тем более. Россия оккупирована, так ещё и субъект дважды оккупирован, потому, что и этот субъект конкретно признаёт внешнее управление, внешнюю оккупацию.
Артём Войтенков: Вообще, для меня странно, почему какая-то часть Российской Федерации имеет свою собственную Конституцию.
Евгений Фёдоров: Это другой вопрос. Это общая архитектура внешнего управления оккупированного государства. Это другая немножко история. Мы пока до них не добираемся, потому что это отдельная сложная вещь. Но в конкретном ключе с точки зрения борьбы конкретных людей... Он живёт в этом городе, он смотрит: "Ага, не только страна признаёт себя статус колонии, но и этот, допустим, край или область считает, что она является отдельно оккупированной территорией иностранного государства, и прописала это в Уставе". Соответственно, там возникает для наших штабов ещё возможность самостоятельной борьбы на уровне субъекта, то есть пора изменить этот Устав, уходить от этих должностей. Гитлер их называл бургомистрами, англичане называют мэрами, сити-менеджерами. Это тоже решение регионального уровня. У нас появляется у НОДа не только уличная компонента, но и юридическо-правовая компонента, то есть специалисты, депутаты, чиновники. Вряд ли на улицу пойдёт чиновник. Мы просто не должны этого ожидать. Но повлиять на закон он уже может. И уже может подключиться.
У нас происходит трансформация штабов чисто уличных, как они создавались, в правовую систему этого субъекта. И в целом это называется правовой системой Российской Федерации. Центральный штаба НОДа - это не штаб, который создаёт кого-то. Это штаб, исполняющий решения и координирующий только работу региональных НОДов, региональных штабов. Установка центрального штаба только в одном: помогать региональным штабам вести свою освободительную деятельность. Вот задача центрального штаба. Власть для него (управленческий импульс) идёт снизу, а не сверху. Это отличие этой системы от партийного строительства.
Артём Войтенков: То есть не ждать приказа сверху?
Евгений Фёдоров: Это личная позиция человека.
Артём Войтенков: Человек сам решает, чем ему заниматься.
Евгений Фёдоров: Кроме того, Вы не забывайте: сама партийная система, поскольку создана оккупантами, она сама по себе фикция.
Я, как человек, который в партийных и законодательных вещах работаю двадцать лет с разных сторон причём, и с законодательной, и с исполнительной власти, скажу: это фикция. Если кто-то думает, что он через партийную систему что-то поменяет, эти люди просто не понимают машину. Они не разобрались в этой машине. И правильно. Чтобы в ней разобраться, надо иметь опыт работы с ней.
Партия - это просто приводные ремни внешнего управления. Понимают они или не понимают - это второй вопрос. Мы очень хорошо эту анатомию работы партии сейчас видим на примере Украины, когда все партии на Украине выступают против украинского народа, и "Партия регионов" тоже, только она в более мягких тонах. Обратите внимание: с одной стороны Майдан, организованный тремя думскими партиями (то есть парламентскими, только коммунисты в этом не участвуют, которые составляют, может, десятую частью парламента приблизительно), а с другой стороны "Партия регионов" тоже за то, чтобы лечь под немцев, только попозже. Я говорю о формальных вещах, не о реальных позициях (там тоже интрига идёт).
Там тоже есть Царёв, там тоже есть депутаты, которые занимают позиции НОДа. Но сама система. Царёв, может быть, и занимает позиции НОДа, но у него приказ сверху. Он подписал обязательство перед партией и обязан её слушаться. Это технология управления. А партия обязана слушаться иностранцев: немцев и американцев, в том числе и по украинской Конституции.
Мы видим на примере Украины, как вся партийная машина, независимо от своих взглядов, работает на оккупантов. Единственное отличие - степень и активность. Одни просто тупо с ломами в руках на оккупанта работают и согласны выполнять функцию прямых карателей. Другие: "Давайте подождём пару месяцев", как-то там, манёвры. Очевидно, что не 100% народа хочет лечь под немца. Я даже не говорю, сколько хочет. Понятно, что там народ распропагандирован оккупационной пропагандой на Украине, но не 100%. А получается с точки зрения представительства партийного, что 100% граждан Украины хотят быть рабами немцев. Вот что получается. Это же так работает партийный механизм. В России он такой же, только тона мягче - пока. Нет буйных главарей.
Навального если американцы продавят с партийной системой (которого освещают наши средства массовой информации очень активно), значит, тогда у нас будет подготовлен украинский сценарий. Когда значительная часть власти открыто выступает за ликвидацию страны. То, что для Украины переход в ситуацию официальной колонии, то же самое во многом ждёт и Россию, только цели будут другие: ликвидация Российской Федерации (об этом мы в своё время говорили).
Напоминаю, что там всё крутится вокруг требования документа, в котором написано: "Украина признаёт себя недоразвитой страной, подлежит внешнему управлению, и объём дани увеличивает в два раза" - вот что написано в договоре, который парламент требует от Януковича подписать (половина парламента). Поэтому я вообще не считаю, что партийная система сегодняшнего типа вообще будет национально ориентирована когда-то.
Артём Войтенков: Почему тогда Вы партию регистрируете? Почему Стариков?
Евгений Фёдоров: Переходный период. Мы открыто поддерживаем регистрацию партий, связанных с переходными периодами. Потому что на переходный период, это, если грубо сказать: если нет своей техники, приходится ездить на трофейной (в юридическом ключе).
После переходного периода восстановления суверенитета (мы открыто говорим), поменяв Конституцию на суверенную, нам придётся полностью менять всю систему управления. Я даже боюсь сказать "партийную систему", потому что, может, она и не будет партийной.
Путин говорит, допустим, о земствах. Напоминаю, что земства - это основа вертикали власти российской - российской исторической власти. В России не было партий, как основы. Основа - земства, то есть власть снизу. Оформлена она может быть разными форматами. Партийная? Может быть, это слово и останется, но содержание будет принципиально другое.
- Сегодняшние партии, как система, есть агенты иностранного управления.
- А партии в суверенной стране есть агенты национального управления.
Может быть, и партии будут, но они будут приводными ремнями от власти снизу, от народа, то есть будут работать в интересах народа. Сегодня партия, как система, работает в интересах оккупанта и является частью его продукта управления.
Артём Войтенков: Мы начали с того, что Стариков не всегда, скажем так, Партия Великое Отечество не всегда поддерживает ваши митинги и выступления.
Евгений Фёдоров: Не так. Люди Партии Великое Отечество поддерживают однозначно Национально-Освободительное Движение. А то, что это не всегда выражается в официальных решениях каких-то там партийных инстанций, ну это вопрос лично партийных инстанций и, скажем так, договорённости и условий, связанных с их созданием, функционированием, чего угодно, - я же не знаю этого. Это, во-первых.
Во-вторых, это в принципе-то нам не важно. Нам это не важно. Нам нужно, чтобы двигался вперёд освободительный процесс. Нам нужно, чтобы люди участвовали. То есть создатели НОДа - люди, а не структуры, всё-таки.
У нас есть второй уровень координации: это координационный совет политических сил. Вот туда мы приглашаем партии. И тоже мы, честно, мы приглашаем их туда не для того, чтобы они были двигателями суверенитета, а для того, чтобы они ему не препятствовали.
Артём Войтенков: Загнать всех так вот в сторонку, да?
Евгений Фёдоров: Просто чётко поставить их перед выбором: вы на стороне оккупантов открыто, или вы всё-таки на стороне национально-освободительного движения и народа? Это важный элемент. Но двигательная машина всё-таки идёт от НОДа, от людей, от людей и от Путина. Так.
И извините за длинный такой ответ, но суть такая, что там, какие решения приняли партии - нам не важно.
Артём Войтенков: А вот смотрите, много людей, я разговаривал, они как бы понимают основную часть: что в стране происходит, что мы колония, что надо освобождаться. Они вот сидят и думают, а к кому идти? К вам, к Фёдорову, в народно-освободительное движение, или к Старикову? Вот кто-то идёт туда, кто-то идёт сюда. Вот какой-то такой они не делают между вами разницы.
Евгений Фёдоров: И правильно не делают.
Артём Войтенков: Да, но, тем не менее, там они попадают в партийную структуру, а здесь к вам они попадают в определённую структуру. А эти структуры между собой, у них где-то есть взаимодействие, а где-то и не очень взаимодействие.
Евгений Фёдоров: Это люди пусть сами принимают решение. Это просто разные вещи. Вот человек может работать на работе вагоновожатым, потом взял плакат и пошёл за свободу Родины, за суверенитет стоять. Что это как-то мешает ему быть вагоновожатым? Это - то же самое. Он может быть в другой партии, но при этом он может считать, что страна (и так считает), что страна нуждается в освобождении и он является бойцом этого освобождения. При чём здесь партийное членство? Я может так долго и туманно говорил, но суть слов, ещё раз говорю: членство в партиях и решение об участии в НОДе не есть противоположные решения. Это разные решения конкретного человека. Разные этажи этого решения:
- работать на этой работе,
- жениться на этой женщине,
- участвовать в этой партии,
- и участвовать в процессе освобождения.
Разные решения, которые между собой не пересекаются.
Артём Войтенков: Мы с вами сначала заговорили о СМИ, вы разговор перевели. Тогда давайте вернёмся к Ходорковскому и к этим вот несчастным девочкам.
Евгений Фёдоров: Я думаю, счастливые. Они богатые люди.
Артём Войтенков: Собственно, да. А с какой целью их сейчас раскручивают? Ведь Навального сейчас не крутят так. Я вот смотрю просто по подборке новостей. Навальный ушёл вниз. Выезжает эта Толоконникова, и их начинают вверх, чуть ли не через день упоминать ни пойми с чем, даже событий у них нет. Начинают упоминать и раскручивать. Зачем? Причём, я не помню, то ли Толоконникова, то ли Алёхина, была такая заметочка, что она типа вот выйдет и будет заниматься правозащитной деятельностью. Понятно, какой деятельностью, на чьи деньги, и кого она будет защищать.
Евгений Фёдоров: Значит, смотрите. Давайте так. Система работы СМИ. Рассмотрим опять вопрос системно.
СМИ - это система.
В этой системе есть подсистема, работающая на оккупантов. Вся система СМИ работает на оккупантов, но конкретно это выражается в том, что там огромная подсистема, работает на оккупантов.
Первый канал на оккупантов должен работать четверть своего времени, а остальное время, в основном, должен создавать негативный фон, то есть подавать новости, что в принципе тоже работа на оккупантов.
Артём Войтенков: Или глупость какая-нибудь.
Евгений Фёдоров: Да, вот не прямая. Но вот конкретно: Первый канал четверть своего времени должен посвящать раскрутке людей, которых скажут. То есть работать на пропаганду оккупантов. То есть, это более рабочий уровень взаимодействия. Это касается НТВ, Дождь - сто процентов должен работать на оккупантов, и так далее. Это вот их система работы. Или там, Эхо Москвы.
То есть - это некие подразделения Соединённых Штатов Америки на территории России, если грубо сказать. Они всё время должны быть загружены. Потому что, если они перестают быть загруженными (это любой военный вам скажет), это подразделение теряет боеспособность.
Как это работает? Технология. Сидят политтехнологи. Напоминаю, в Москве их двадцать тысяч, которые сидят на грантах. Собственно, по ним Путин удары нанёс "иностранными агентами", вот этой системе - он по штабам ударил. Двадцать тысяч - это большое количество людей, умных, профессиональных. И вот они с утра до вечера анализируют ситуацию в средствах массовой информации, проводят опросы. Помните, Левада-центр поймали? Является ли Левада-центр иностранным агентом? Помните, была история?
Артём Войтенков: Оказалось, что является.
Евгений Фёдоров: Да, является. Помните, как Левада-центр обижался? "Да мы просто людей опрашиваем"
Так они людей-то опрашивают для чего? Для того, чтобы дать информацию грантополучателям, американским агентам, как им подправить информационную работу. То есть, куда направить стрельбу вот этих четверти орудий, которые в составе Первого канала. Вот для чего. То есть, естественно являются. То есть, подносчик боеприпасов является военнослужащим вражеской армии, хотя сам лично он не целится, и не нажимает на пуск, это понятно. Вот это и есть подносчики боеприпасов.
То есть, система работает, она должна всё время что-то делать. Дальше перед ними ставят цели. Раньше, на каком-то этапе они раскручивали Навального, потом "русские марши", потом анти путинская кампания у них какое-то время была. То есть, всё время перед ними ставили какие-то цели. И всё время вот эта четверть подразделения, допустим, внутри Первого канала, РИА-новости вообще там процентов восемьдесят, стреляла по указанным Вашингтоном целям. Технология.
Какое-то время они крутили Навального, вы правы. Потом возникла ситуация, когда произошла дискредитация Навального. То есть народ вдруг сообразил, что Навальный - это Власов, что это пятая колонна, что это грантополучатель и так далее, то есть наш российский Тягнибок или Кличко. Сейчас уже на Украину можно смотреть, там всё это рельефно видно.
Соответственно, там же не дураки сидят, политтехнологи, они дали сигнал, в Вашингтон: "Так, Навального придержите, надо ему делать бекграунд, то есть изменять ему немножко лицо, подправлять его".
Артём Войтенков: То есть, он спалился, говоря простым языком.
Евгений Фёдоров: Да, скажем так, его народ России не принял, как идеологему. Потому что, он слишком открыто ратовал за оккупантов. Не вписался в генетику русского народа. Ну, естественно, американские методички, немецкие и французские в 812 м - всё время не вписываются в идеологему русского народа. Вот всё время не получается. В данном случае он тоже не вписался.
Соответственно его немножко нужно замолчать, но при этом пушки должны стрелять. Значит перед ними надо ставить цель. Сейчас эти цели просто дурацкие, но они должны стрелять, иначе вот эта машина перестанет функционировать. То есть там зарастёт травой вся эта батарея американская оккупационная. Им надо всё время стрелять, им надо всё время давать цели новые. Иногда эти цели просто дурацкие, как мы сейчас и наблюдаем. С Толоконниковым, с девушками с их встречами, с встречами их собак, с Ходорковским, совершенно из пальца высасываемым ежедневно массовые новости. Это правда.
Но при этом система чётко работает. И это означает, что завтра там или через две недели цель изменится, и они будут стрелять по новой цели, например по Путину. Или, например, пока по НОДу они в полный рост не стреляли. Развернутся - будут стрелять по НОДу. Но это батарея врага, мы должны её просто знать. И сегодняшняя история с девушками с этими, с Толоконниковой и с Ходорковским, для нас, специалистов, скажем так, специалистов, которые на стороне НОДа, осуществляют функцию генерального штаба, отслеживают ситуацию - есть галочки:
- У нас просто люди сидят, смотрят Первый канал и ставят галочки, циферки.
- Смотрят, какие корреспонденты за этим стоят.
- Как идёт подача информации.
- Как американцы осуществляют команду и при необходимости наводят цель уже главного калибра - Путина.
Как это было с РИА-Новости. И он тогда ба-бах, и после этого на этом месте трава не растёт. Это не значит, что это место переходит на сторону национально-освободительного движения. Это не значит, потому что с теми же РИА-Новостями не получилось провести ту команду, которую хотели сторонники национального курса. Но, по крайней мере, там выбили вражескую команду. А новая команда, она такая в принципе, нейтрального характера, с ней можно работать. Это лучше, чем враг, но не лучше, чем твёрдые сторонники национально-освободительного движения. Это жизнь. В ней никогда не бывает, что победы до конца. Всегда только частичная победа.
Мы может даже, сделаем такой эксперимент. Мы поручим нашим аналитикам, и они будут просто на портале у нас указывать какого сейчас направления атаки информационной машины врага. Там указывают: сегодня Ходорковский, Толоконникова, вчера бить постоянным враньём по Путину.
Артём Войтенков: И у нас график строится просто.
Евгений Фёдоров: Да, цели-то они видны. То есть мы их засекаем цели, чтобы люди понимали что, то, что здесь происходит, это есть квинтэссенция оккупационной ложной пропаганды.
Артём Войтенков: Вот смотрите, если мы посмотрим исторически, то сначала раскручивали Навального средства массовой информации, потом уже где-то по осени, конец лета, они его бросили и занялись "русскими маршами".
Евгений Фёдоров: Да.
Артём Войтенков: Вот тогда была истерика по поводу "русских маршей". Потом они постепенно эти "русские марши" опять бросили, началась Украина. То есть "русские марши", про них вообще вот сейчас не слышно, не видно, замалчивают, как будто не было, и нет.
Евгений Фёдоров: Ну, правильно, если целеполагание одно - вся артиллерия фронта бьёт в одну точку. Потом команда другая - развернулись, бьют в другую точку. И так всё время новые точки, но бьют всегда.
Текстовая расшифровка ролика "Система СМИ".
Часть 2.
...
Евгений Фёдоров: Ну, правильно, если целеполагание одно - вся артиллерия фронта бьёт в одну точку. Потом команда другая - развернулись, бьют в другую точку. И так всё время новые точки, но бьют всегда.
Артём Войтенков: ... (далее - http://poznavatelnoe.tv/fedorov_2013-12-25)
Большая часть выручки Первого канала - коммерческая реклама. Рекламодатели - зарубежные компании и отечественный крупный бизнес, зарегистрированный за рубежом в офшорах. Кроме того стоимость рекламы зависит от рейтингов, в формировании которых участвуют иностранные агентства.
Из интервью Владимира Путина 24 ноября 2014 г. - http://www.kremlin.ru/news/47054#sel=61:1,72:77
---
В.ПУТИН: ... Как в средствах массовой информации подаётся информация, как вы влияете на умы миллионов людей, какие программы у нас идут по центральному телевидению? Мы что, страна, где федеральные каналы должны исключительно зарабатывать деньги и думать о стоимости минуты рекламного времени, поэтому с утра до вечера нужно крутить так называемые «дефективы»?
А всё позитивное, воспитывающее, дающее стандарты восприятия мира, - фундаментально-философского, эстетического характера - показывать лишь на канале «Культура»? Наверное, ведь нет. Кстати, обращаю ваше внимание, госорганы смотрят на это со стороны. Мы не вмешиваемся в редакционную политику даже государственных каналов. С точки зрения либеральных ценностей, наверное, это очень хорошо. А в результате, к сожалению, видим на экране то, что видим.
А.ВАНДЕНКО: Если судить по новостям и политическим ток-шоу федерального ТВ, мы с вами живём на Украине. Это главная тема последнего года…
В.ПУТИН: Но из этого совсем не следует, будто всё связано со мной. Ошибочное мнение, заблуждение. Это не так. Даже абсолютно не так! Лишь кажется, будто всё зависит от первого лица.
---
Добавьте ко всему вышесказанному получателей зарубежных грантов среди работников СМИ, а также их счета и имущество за рубежом.
***
Почему в СМИ и на ТВ запрет на миллионный митинг в Грозном?
[Как этому противостоять.]Как этому противостоять.
Текстовая расшифровка ролика "Закон о саморегулировании СМИ" - http://poznavatelnoe.tv/fedorov_samoregulirovanie_smi?v=read
П.С.
О природе СМИ.
СМИ и Путин Всемогущий.