Актуальность становится ненавистной.
Выключиться из логики и изменчивости всех медиа-дискурсов, укрыться с какой-нибудь книгой о династии Чан или об Истории трех царств, поместить себя почти в археологическое измерение

Человек в решающий, грозный момент своей жизненной истории (все стадии которой он обречен пройти как в первый раз, как будто он ничего не знает), как правило, абсолютно одинок, в особой герметике отчуждения, и его никогда не убедит и не убережет кем-то накопленная мудрость, чей-то, возможно спасительный, опыт. Так, глядя на иные семьи, ( Read more... )

Готовясь к довольно-таки скучной лекции по методике, в одной работе, посвященной процедурам сбора социологических данных, неожиданно обнаружила прекрасное определение реальности - "реальность есть то, что оказывает сопротивление воле и намерениям человека".

В пятницу, пока бакалавры писали контрольную, от нечего делать принялась перечитывать эссе о Рильке, точнее, об одном его стихотворении "Орфей. Эвридика. Гермес". Но на этот раз в замечательном этом тексте меня жутко рассмешил пассаж - "разумеется, будучи продуктом более поздней цивилизации, да вдобавок еще и немцем, наш поэт не может не поднять ( Read more... )

Как-то сегодня особенно сильно тоскую о Севастополе.


( Read more... )

Попыталась вспомнить, сложить давно разлетевшуюся, ветхую мозаику, одного человека, в которого в 16 лет была ужасно влюблена - так силятся вспомнить когда-то прочитанную полузабытую новеллу. Ерунда, конечно. Хотя - это был целый огромный период. Помню, я могла случайно встретить его на улице, и потом этим воспоминанием можно было жадно жить целыми ( Read more... )

( Картинка 800x600, 145.04 КБ )

( Картинка 800x600, 139.82 КБ )

Читаю цикл "Гражданское мужество" Нельдихена (1923-1933)
В "обобщенных фразах":
Желал бы ты сам своими пальцами брезгливо потрогать
Тот череп, пуговицу и четыре кости,
Что останутся навсегда от тебя?

Мытарства так и не приладившегося к электронной книге - в итоге вечный хаос бумаг и только множатся забытые непрочитанные тексты. Распечатывала на черновиках Роттердамский дневник Бориса Рыжего, и случайно взглянула на обратную - "черновую" - сторону. А там - прекраснейший текст Камю, его эссе, которые я однажды распечатала и, конечно, забыла. И ( Read more... )