Из Людмилы Херсонской

[solililala]

Вот я совсем ничего из нее не выкладывала (да она сама выкладывает ведь! pernata-fogel). А только полезла искать что-то ее и - не нашла. Жаль очень, но память подводит. Вот, пока перепишу вот это (хоть это и не то, что я искала), а то, пожалуй, и имя забуду.



Знаешь, тебе расскажу,
ты одна из немногих, от которых улыбается сердце,
улыбается ровной сердечной улыбкой,
как рыбка
вуалехвост или зеркальный карп.
Вот, слушай, мы случайно налили ежу,
настоящему, иглы-дверцы,
случайно налили ему коньяк вместо молока.
Молока не было. Коньяк пили все.
Ёж тоже пил. Утром ушёл по пояс в росе,
в слезах
к своей ежихе в перманентных иголочках,
шёл, шатаясь. Я смотрела и думала, каюсь, каюсь,
больше ни грамма.
Ежиха строгая самка-мама,
у неё ежата в грибочках-ёлочках.

Детская сказка про Жука-Кривую Горку,
точного, как часы, педантичного, как Каренин,
а ему на проторенном пути - кто-то пошутил -
насыпали горку,
и он упал и лежал - по делам - как в Мавзолее Ленин,
опоздал в норку,
и потом всюду опаздывал,
недоумевал от неточности. Истратил запас
прочности
и как-то угас.
Может, это был светляк,
и он как-то иссяк.

Слушай, сейчас под окном сидит траченый кот,
орёт, очень напоминает моль.
Хлопаю в ладоши, он никуда не летит,
не просто кот, а какой-то исполинский кит,
приплывший на новый год,
хвостом бьёт по крыше.
Я ему говорю, тише, а он не слышит.
Так орут только глухие коты.
Знаешь, когда я улыбаюсь,
мне хочется, чтоб вместе со мной улыбалась ты.