Где ваш народ-богоносец?
Ставьте ж свечи мужицкому Спасу!
Знанье - брат и Наука - сестра,
Лик пшеничный, с брадой солнцевласой -
Воплощенье любви и добра!
Оку Спасову сумрак несносен,
Ненавистен телец золотой;
Китеж-град, ладан Саровских сосен -
Вот наш рай вожделенный, родной.
За Землю, за Волю, за Хлеб трудовой
Идем мы на битву с врагами,-
Довольно им властвовать нами!
На бой, на бой!
1918
Недавнее заявление патриарха Кирилла вызвало мощное бурление new-rabochy на тему, кто такие русские. У меня же оно вызывает возражения по вопросу, кто такие православные.
Вот слова Кирилла:
Так вот, очень важно, мои дорогие, чтобы понимание своей принадлежности к русскому народу сопровождалось сегодня глубокой православной верой. А те, кто говорит «мы русские», а в храм не ходит? Задайте себе вопрос: а вы наследники своих отцов, дедов, бабушек, прадедов и пращуров, которые с верой связывали свою жизнь? И если вы не являетесь их наследниками, то в каком смысле вы можете говорить о себе как о русских людях?
Получается, что православный по Кириллу - тот, кто ходит в храм.
Вот мой ответ кратко:
Однако патриарх не одинок в своем мнении, что православный - не тот, кто воспитан в православной традиции, а тот, кто активно участвует в жизни церковной организации, а также разделяет ее устав и программу, что считается показателем истинной веры. Как ни странно, но и атеисты и критики РПЦ тоже так считают. Например, что в 1917-м народ громил церкви, потому что разуверился в Христе и обратился в атеизм. Потому хочу напомнить:
1. Воцерковление с религиозностью соотносятся не больше, чем наличие партбилета с верой в коммунизм
Хотя их часто приравнивают, расцерковление не обязательно означает утрату веры и обращение к атеизму, а иногда даже наоборот - более радикальную религиозность, чем в официальной церкви, примеры - Реформация или русский Раскол.
Так и расцерковление в России на рубеже 20 в. умножало число не атеистов, а староверов и сектантов. Атеизм распространялся скорее в верхних слоях, среди западников, нахватавшихся французского вольтерьянства.
С другой стороны, означает ли поголовная принадлежность дореволюционных русских (кроме староверов и сектантов) к официальной церкви - что они так же поголовно верили в бога? Опросов вциом на эту тему не проводилось, а атеизм прихожан - дело нередкое, см. к примеру Церковь неверующих.
Отделив церковь от государства и превратив её в общественную организацию, большевики по большому счёту оказали ей услугу. Она перестала восприниматься как госконтора, и в перестройку 1980-х авансом получила от народа огромный кредит доверия.
Но его не оправдала, вновь слившись с властью и увлеченно строя иерархию латинского образца.
2. Религиозные мотивы в революции
Расцерковление в РКМП на рубеже 19-20 веков связано не с изменением народного сознания, а с изменением самой церкви. Народ стал воспринимать ее как часть госаппарата, в отличие, например, от смуты 17 века, когда патриарх Гермоген призывал противостоять полякам, приглашенным в Москву русскими боярами.
И, как часть еврофильствующих элит, церковь (по крайней мере, её высшие иерархи) также латинизировалась, расходясь с народным представлением о православии. Народный Христос просто не мог быть на стороне лицемеров и стяжателей. Это поняли и некоторые чуткие священники, и деятели искусств. Александр Блок пишет о финальных строках своей поэмы «Двенадцать» (Впереди Исус Христос): «Мне тоже не нравится конец «Двенадцати». Я хотел бы, чтобы этот конец был иной. Когда я кончил, я сам удивился: почему Христос? Но чем больше я вглядывался, тем яснее я видел Христа. И тогда же я записал у себя: к сожалению, Христос».
Конечно, после Октября из-за взаимного неприятия между большевиками и церковью уже практически нет примеров христианской обрядовости, большевики старательно заменяли ритуалы новыми марксистскими.
Но зато она встречалась между Февралем и Октябрем: революционные панихиды по павшим революционерам, на которых чтение молитв чередовалось с пением Марсельезы, или молебны по случаю установления власти советов. Не говоря уже об активном участии старообрядцев в революции 1905 и о том, что именно эта революция сорвала замки с закрытого ещё при Николае-1 старообрядческого храма на Рогожском кладбище; а ведь мы помним, что расцерковление началось уже в конце 19-го века.
Это говорит о том, что в народном сознании христианские и социалистические идеи сливались вполне гармонично.
Можно сделать вывод: народ спокойно относился к церковникам как исполнителям ритуалов, но не воспринимал их как моральный авторитет - отсюда массовый отказ от исповеди и причастия.
3. О современной церкви
Такое чувство, что нынешние попы, переквалифицировавшиеся в попы из преподавателей научного атеизма, ударились даже в большее мракобесие, чем до революции. Видимо, решив делом подтвердить марксистский тезис о том, что церковь должна быть врагом науке и просвещению.
Лично меня больше всего впечатлило (о чем не раз писала), что ни один поп не возразил Путину на его кощунственное заявление про маятник Фуко и издевательство над верующими (со стороны бога, создавшего вертящуюся землю).
Безусловно, РПЦ знала и лучшие времена, чем нынешний косплей политики Уварова и Победоносцева. Чего стоит хотя бы заявление Кирилла, что про подготовку встречи с римским папой никто не знал, потому что слишком много противников. И эти люди еще заикаются о какой-то соборности? При Василии-2 за такие фокусы православный народ в лице великого князя арестовал, низложил и вытурил из страны греческого митрополита - вот пример истинной соборности. Православие - это русский народ, а не церковная верхушка (в библии, кстати, о церковной иерархии вообще речи нет).