Про пыль за воротником 6.
Выбраться получилось довольно быстро, и пары часов не прошло. Правда, пришлось потерять полтора процента поля по пустому прицеливанию на дряхлый маркер - ну так давно заменить надо было комплект. Это же как всегда: пока пыли за воротник не надует - не почешешься.
В то время, как Ворчащий медленно дрейфовал за пределы пылевой области, святым делом было как следует поесть - ну и отметить очередную победу человека разумного над неодушевленной природой хорошим глотком из фляжки. Времени было достаточно, уплюхаться за пятидесятой вообще очень удачный расклад, и пока основная масса гонщиков сюда доползет по вееру - можно как следует отдохнуть, а то и вздремнуть часик. Йорген уже почти соблазнился этой возможностью, как вдруг его что-то отвлекло.
С самого края голограммы кругового обзора ползла отметка какого-то бедолаги - как раз все шансы угодить в тот самый мешок, из которого сейчас лениво выплывал Ворчащий. Порядочные тракеры в таких случаях просто дают человеку сигнатуру своего маяка - железяке все равно висеть там, где оставили, если толчковый канал ее не снес в гости к Старому Джентльмену, а так еще кому-то раз доброе дело сделает. Старым и добрым друзьям можно разрешить зарядить малой долей процента в свое тэпэ, и когда агонизирующая ориентация наконец-то соберет вас обоих в кучу, где бы вы в это время уже не находились - ваши двигатели будут бодры и готовы тащить вас по Пыльной дальше. Кого попало можно просто поздравить в канале.
Отметка, в нарушение всех и всяческих раскладов, принадлежала «двести двадцать первому». Видимо, дуракам - везет. Тракер поболтал возле уха фляжку, убрал ее под сьют и взялся за тангенту:
- Двести двадцать первый борт - Ворчащему. Дружище, если ты поведаешь мне, как тебя люди обзывают и зачем ты учинил такое непотребство над своим траком - я дам тебе аварийку.
Ответный голос на связи явно принадлежал взрослому мужчине, ньюби, если судить по акценту. А вот манера говорить… Почему-то голос незнакомого тракера напомнил Йоргену историю из тех времен, когда он только-только учился летать. Экзамен у него тогда принимал Ильм Таккинен - пожалуй, старейший из копов Пояса, доброжелательный толстяк с характерной манерой неторопливо растягивать слова. Так вот, Йорген (а тогда еще курсант-только-по-фамилии) сдал со второго раза, и это считалось нерядовою удачей. А вот какому-то залетному парню с БесПес приперло получить свою карточку сразу, причем старым, как мир, способом - предложив экзаменатору сотню-другую... Сейчас связь выдала нечто напоминающее, отрывисто-лающие интонации, полные глубочайшего презрения:
- Ноль пять Нельсону двести двадцать первому. В услугах со стороны десять-четыре не нуждаюсь. При попытке сближения открываю огонь на поражение.
Ноль пять?!! Десять-четыре!! В детстве Йоргена за любой из таких кодов можно было отхватить по зубам: приблизительно их можно было перевести на общедоступный, как «гражданское корыто» и «контейнер с мусором», второе при этом изрядно смягчив. Даже для сериала про Старую Империю это был явный перебор. Тракер схватил тангенту поудобнее, глубоко вдохнул… Выдохнул, отпустил сенсор, подождал с полминуты:
- Ноль двенадцать Ворчащему. Рекомендую вызвать Адмирала Аварию и весь имперский флот вместе с ним - иначе есть шанс не справиться. Конец связи.
Ноль двенадцать - это тоже хорошо, «не опознаваемая инопланетная… конструкция». Все остальное и так понятно, а если вдруг нет, так хотя бы «Падение Старой Империи» вам определенно стоило бы посмотреть.
Спустя пару десятков минут неторопливого дрейфа радужная пуля «двести двадцать первого», уже неплохо видимая через оптику, ожидаемо увязла в пылевом облаке. Йорген еще некоторое время понаблюдал, как неудачника поглощали пылевые блестки. Затем остановившееся поле засевшей машины выплюнуло аварийным каналом серебристую точку, и та отправилась в свое долгое путешествие к тому же самому куску никеля, от которого отталкивался Ворчащий.
- Гордость имперская, твою мать… и сьют у него неуставного цвета.
Движок уже потихоньку ворчал, трасса звала, поле светилось всеми цветами спектра… Какое ему, суровому тракеру, дело до какого-то ньюби, пересмотревшего старый сериал? Скорость… коррекция… Удар!
В то время, как Ворчащий медленно дрейфовал за пределы пылевой области, святым делом было как следует поесть - ну и отметить очередную победу человека разумного над неодушевленной природой хорошим глотком из фляжки. Времени было достаточно, уплюхаться за пятидесятой вообще очень удачный расклад, и пока основная масса гонщиков сюда доползет по вееру - можно как следует отдохнуть, а то и вздремнуть часик. Йорген уже почти соблазнился этой возможностью, как вдруг его что-то отвлекло.
С самого края голограммы кругового обзора ползла отметка какого-то бедолаги - как раз все шансы угодить в тот самый мешок, из которого сейчас лениво выплывал Ворчащий. Порядочные тракеры в таких случаях просто дают человеку сигнатуру своего маяка - железяке все равно висеть там, где оставили, если толчковый канал ее не снес в гости к Старому Джентльмену, а так еще кому-то раз доброе дело сделает. Старым и добрым друзьям можно разрешить зарядить малой долей процента в свое тэпэ, и когда агонизирующая ориентация наконец-то соберет вас обоих в кучу, где бы вы в это время уже не находились - ваши двигатели будут бодры и готовы тащить вас по Пыльной дальше. Кого попало можно просто поздравить в канале.
Отметка, в нарушение всех и всяческих раскладов, принадлежала «двести двадцать первому». Видимо, дуракам - везет. Тракер поболтал возле уха фляжку, убрал ее под сьют и взялся за тангенту:
- Двести двадцать первый борт - Ворчащему. Дружище, если ты поведаешь мне, как тебя люди обзывают и зачем ты учинил такое непотребство над своим траком - я дам тебе аварийку.
Ответный голос на связи явно принадлежал взрослому мужчине, ньюби, если судить по акценту. А вот манера говорить… Почему-то голос незнакомого тракера напомнил Йоргену историю из тех времен, когда он только-только учился летать. Экзамен у него тогда принимал Ильм Таккинен - пожалуй, старейший из копов Пояса, доброжелательный толстяк с характерной манерой неторопливо растягивать слова. Так вот, Йорген (а тогда еще курсант-только-по-фамилии) сдал со второго раза, и это считалось нерядовою удачей. А вот какому-то залетному парню с БесПес приперло получить свою карточку сразу, причем старым, как мир, способом - предложив экзаменатору сотню-другую... Сейчас связь выдала нечто напоминающее, отрывисто-лающие интонации, полные глубочайшего презрения:
- Ноль пять Нельсону двести двадцать первому. В услугах со стороны десять-четыре не нуждаюсь. При попытке сближения открываю огонь на поражение.
Ноль пять?!! Десять-четыре!! В детстве Йоргена за любой из таких кодов можно было отхватить по зубам: приблизительно их можно было перевести на общедоступный, как «гражданское корыто» и «контейнер с мусором», второе при этом изрядно смягчив. Даже для сериала про Старую Империю это был явный перебор. Тракер схватил тангенту поудобнее, глубоко вдохнул… Выдохнул, отпустил сенсор, подождал с полминуты:
- Ноль двенадцать Ворчащему. Рекомендую вызвать Адмирала Аварию и весь имперский флот вместе с ним - иначе есть шанс не справиться. Конец связи.
Ноль двенадцать - это тоже хорошо, «не опознаваемая инопланетная… конструкция». Все остальное и так понятно, а если вдруг нет, так хотя бы «Падение Старой Империи» вам определенно стоило бы посмотреть.
Спустя пару десятков минут неторопливого дрейфа радужная пуля «двести двадцать первого», уже неплохо видимая через оптику, ожидаемо увязла в пылевом облаке. Йорген еще некоторое время понаблюдал, как неудачника поглощали пылевые блестки. Затем остановившееся поле засевшей машины выплюнуло аварийным каналом серебристую точку, и та отправилась в свое долгое путешествие к тому же самому куску никеля, от которого отталкивался Ворчащий.
- Гордость имперская, твою мать… и сьют у него неуставного цвета.
Движок уже потихоньку ворчал, трасса звала, поле светилось всеми цветами спектра… Какое ему, суровому тракеру, дело до какого-то ньюби, пересмотревшего старый сериал? Скорость… коррекция… Удар!