О санитарах. Пост № 3
Теперь я расскажу о тех хороших санитарах, с которыми мне доводилось работать
на прежней работе несколько лет назад.
Сразу оговорюсь - я меняю имена,детали, обстоятельства - так,
чтобы обезопасить прайвеси людей, о которых пишу.
Авраам. Высокий, красивый эфиопский еврей лет шестидесяти. Выглядит настолько моложе,
что я долго не верила, что ему столько лет. Все называли его Абрашей - на русский манер.
Он приехал в Израиль очень давно - с первой большой волной эфиопских репатриантов,
происходит из какой-то деревни под Гондаром и даже за столько лет не полюбил носить обувь -
при каждом удобном случае ходит босиком. Абраша похож на ашкеназского еврея, только слишком смуглого. Моя матушка, работавшая с Абрашей много лет - она занималась музыкой с нашими стариками - шутила, что, будь Абраша белым, он был бы копией нашег дяди Левы.)))
У него милая, гостеприимная и добрая жена, которая
много лет работала уборщицей в Кнессете. Два сына. Старший - высокий армейский чин, младший - экономист.
На свадьбе одного из сыновей мне довелось погулять, и это была одна из самых красивых и приятных свадеб,
что я видела.
Абраша настоящий профессионал своего дела. Я наблюдала его работу в двух тяжелых отделениях.
Ничего особенного он не делал - просто вкладывал душу. Так, будто каждый подопечный - его родной человек.
У Абраши фантастическое терпение. Он мог накормить любого, даже самого трудного человека.
Была одна американская старушка, накормить которую умел только Абраша.
А когда он подсаживался к упрямице Нине из Москвы, то начинал с нежного: "Будьэм кушить, мама!" и
забалтывал Нину так, что она только поспевала открывать рот. )))
Абраша знал, как и кого лучше уложить спать. Умел успокоить приступ паники у старика, что невероятно ценное умение для санитара. Паника, страх, паранойя - бич наших подопечных. А с лекарствами все ведь очень индивидуально, так что
хороший санитар должен уметь помочь.
Была одна чудесная старуха, которая любила подремать в кресле, но...кричала и шумела всякий раз до тех пор,
пока Абраша не усаживался рядом, клал голову ей на плечо, она его поглаживала по курчавой, красивой голове,что-то бормотала и спокойно засыпала. Только тогда Абраша мог спокойно помыть посуду. Иначе - крик и плач.
Был старик, которого Абраша "выхаживал" - тому нужно было после операции на шейке бедра правильно ходить строго определенное время. Абраша с ним ходил. Внук этого человека специально дожидался Абрашу, чтобы тот уговорил деда походить.
Когда Абраша кого-то кормил с ложечки, он часто и сам открывал рот, это всегда меня очень смешило.
Он любил, чтобы все были сыты. Как мой дедушка.
Иногда, когда мы работали в вечернюю смену, я подсаживалась поближе к Абраше и расспрашивала его о Эфиопии.
На своем ломаном иврите он рассказывал мне об отце, который выращивал кур, о своей деревне, об их укладе, о своих сыновьях,
старшего они привезли годовалым малышом, а младший родился уже здесь... В беседу часто вступал Мабрато.
Мабрато ( в переводе с амхарского - свет) - еще один мой добрый товарищ, чуть постарше меня. Как и Авраам - эфипский еврей,
тоже высокий, только куда более темнокожий. У Мабрато - египетский профиль, отличная спортивная фигура и военная выправка. Он из Гондара, в Эфиопии был офицером, неплохо говорит по-английски, хорошо на иврите и очень неплохо знает современную историю. Особенно советскую. Мабрато всегда любил дополнить лиричные рассказы Абраши социалогическими выкладками, историческими фактами и вообще очень много рассказывал нам о своей стране. Мабрато слегка подшучивал над деревенским "куроводом" Абрашей. Обожал ЦАХАЛ и сетовал, что его не привезли сюда ребенком, а то он бы непременно стал бы генералом.))) У Мабрато жена-медсестра и трое талантливых детей. Мабрато вкалывал,как вол,но все дети получали отличные кружки, дорогие летние лагеря, частные уроки английского и математики. Недавно я с ним говорила - его старший сын отслужил в военной разведке и поступил на один из самых престижных компьютерных факультетов в стране.
Стариков Мабрато нянчил по-военному. :) Приходил к ним с докладом о том, что нынче на обед. Узнав, что старенький Фима - бывший военный летчик, пролетавший всю войну, Мабрато относился к нему с особенным пиетеом, выслушивал путанные речи старого героя с почтением и истово следил, чтобы старик комфортно жил, не роняя ни капельки своего армейского достоинства. :) А еще Мабрато никогда не говорил "нет", если была нужна помощь.
Третьей в этой группе была строгая эфиопская женщина по имени Абиссиния.
Уроженка Аддис-Абебы, она прошла гиюр, вышла замуж за своего Эфраима и переехала с ним в Израиль.
Абиссиния - настоящая африканка. Характер, юмор,осанка, гордость.
Не красавица, невысокая, педантичная,поначалу она казалась мне суховатой.
Когда же я узнала ее получше, то убедилась, что у Абиссинии доброе сердце и что она очень-очень хороший человек и отличная санитарка. Относилась она к подопечным по-матерински строго, до последнего не давала им раскисать, всячески поддерживала
любое проявление самостоятельности. Как бы ни поджимало время, Абиссиния всегда спрашивала старого человека,какой из двух йогуртов он хочет. "Вам кофе или чаю? Желтую косынку или синюю?" Абиссиния с большим уважением относилась к человеческому достоинству подопечного, даже если за минуту до этого ей приходилось мыть ему зад. Это не само собой разумеется, это ценное умение - не унизить заботой.
Абиссиния была очень привязана к одной старой женщине, Риве. Рива была учительницей русского языка и литературы.
Однажды Абиссиния мне сказала: "Если бы я была миллионершей, я бы ушла с работы и занималась рисованием. А еще забрала бы Риву к себе домой, ухаживала бы за ней сама." У Абиссинии муж, трое детей. Старший сын учится на инженера в Технионе, средняя дочь - на учительницу, а младший мальчик в школе. Абиссиния любит поворчать, у нее африканское понятие об уважении к старшим и она недоумевает, почему в современном мире нет должного почтения к старшим. Перед пооездкой с детьми в Эфиопию - к бабушке и родственникам - она долго учила их кому и как кланяться. При этом запретила им там есть везде, кроме как у своей мамы. А когда у дочки скрутило живот, она помчалась с ней к американскому врачу в Аддис-Абебе, прихватив полный набор израильских лекарств.))) Абиссиния любит поругать современный мир и уклад, получает от мамы посылки с настоящим кофе и приправами, иронически относится к современной технике, сердится на детей за то, что те посмеиваются над ней.)))) Она тоже много лет проработала с моей мамой и не раз корила меня за недостаток почтительности в отношении к матушке.)))
У Абиссинии я научилась терпению в работе со стариками. Ее четкость, неторопливость, уважительность стали мне большим уроком. Есть нечто в африканской ментальности, чего не хватает суетному западному человеку. Этому "нечто" в своей работе я обязана моей доброй приятельнице Абиссинии.
Продолжение следует
на прежней работе несколько лет назад.
Сразу оговорюсь - я меняю имена,детали, обстоятельства - так,
чтобы обезопасить прайвеси людей, о которых пишу.
Авраам. Высокий, красивый эфиопский еврей лет шестидесяти. Выглядит настолько моложе,
что я долго не верила, что ему столько лет. Все называли его Абрашей - на русский манер.
Он приехал в Израиль очень давно - с первой большой волной эфиопских репатриантов,
происходит из какой-то деревни под Гондаром и даже за столько лет не полюбил носить обувь -
при каждом удобном случае ходит босиком. Абраша похож на ашкеназского еврея, только слишком смуглого. Моя матушка, работавшая с Абрашей много лет - она занималась музыкой с нашими стариками - шутила, что, будь Абраша белым, он был бы копией нашег дяди Левы.)))
У него милая, гостеприимная и добрая жена, которая
много лет работала уборщицей в Кнессете. Два сына. Старший - высокий армейский чин, младший - экономист.
На свадьбе одного из сыновей мне довелось погулять, и это была одна из самых красивых и приятных свадеб,
что я видела.
Абраша настоящий профессионал своего дела. Я наблюдала его работу в двух тяжелых отделениях.
Ничего особенного он не делал - просто вкладывал душу. Так, будто каждый подопечный - его родной человек.
У Абраши фантастическое терпение. Он мог накормить любого, даже самого трудного человека.
Была одна американская старушка, накормить которую умел только Абраша.
А когда он подсаживался к упрямице Нине из Москвы, то начинал с нежного: "Будьэм кушить, мама!" и
забалтывал Нину так, что она только поспевала открывать рот. )))
Абраша знал, как и кого лучше уложить спать. Умел успокоить приступ паники у старика, что невероятно ценное умение для санитара. Паника, страх, паранойя - бич наших подопечных. А с лекарствами все ведь очень индивидуально, так что
хороший санитар должен уметь помочь.
Была одна чудесная старуха, которая любила подремать в кресле, но...кричала и шумела всякий раз до тех пор,
пока Абраша не усаживался рядом, клал голову ей на плечо, она его поглаживала по курчавой, красивой голове,что-то бормотала и спокойно засыпала. Только тогда Абраша мог спокойно помыть посуду. Иначе - крик и плач.
Был старик, которого Абраша "выхаживал" - тому нужно было после операции на шейке бедра правильно ходить строго определенное время. Абраша с ним ходил. Внук этого человека специально дожидался Абрашу, чтобы тот уговорил деда походить.
Когда Абраша кого-то кормил с ложечки, он часто и сам открывал рот, это всегда меня очень смешило.
Он любил, чтобы все были сыты. Как мой дедушка.
Иногда, когда мы работали в вечернюю смену, я подсаживалась поближе к Абраше и расспрашивала его о Эфиопии.
На своем ломаном иврите он рассказывал мне об отце, который выращивал кур, о своей деревне, об их укладе, о своих сыновьях,
старшего они привезли годовалым малышом, а младший родился уже здесь... В беседу часто вступал Мабрато.
Мабрато ( в переводе с амхарского - свет) - еще один мой добрый товарищ, чуть постарше меня. Как и Авраам - эфипский еврей,
тоже высокий, только куда более темнокожий. У Мабрато - египетский профиль, отличная спортивная фигура и военная выправка. Он из Гондара, в Эфиопии был офицером, неплохо говорит по-английски, хорошо на иврите и очень неплохо знает современную историю. Особенно советскую. Мабрато всегда любил дополнить лиричные рассказы Абраши социалогическими выкладками, историческими фактами и вообще очень много рассказывал нам о своей стране. Мабрато слегка подшучивал над деревенским "куроводом" Абрашей. Обожал ЦАХАЛ и сетовал, что его не привезли сюда ребенком, а то он бы непременно стал бы генералом.))) У Мабрато жена-медсестра и трое талантливых детей. Мабрато вкалывал,как вол,но все дети получали отличные кружки, дорогие летние лагеря, частные уроки английского и математики. Недавно я с ним говорила - его старший сын отслужил в военной разведке и поступил на один из самых престижных компьютерных факультетов в стране.
Стариков Мабрато нянчил по-военному. :) Приходил к ним с докладом о том, что нынче на обед. Узнав, что старенький Фима - бывший военный летчик, пролетавший всю войну, Мабрато относился к нему с особенным пиетеом, выслушивал путанные речи старого героя с почтением и истово следил, чтобы старик комфортно жил, не роняя ни капельки своего армейского достоинства. :) А еще Мабрато никогда не говорил "нет", если была нужна помощь.
Третьей в этой группе была строгая эфиопская женщина по имени Абиссиния.
Уроженка Аддис-Абебы, она прошла гиюр, вышла замуж за своего Эфраима и переехала с ним в Израиль.
Абиссиния - настоящая африканка. Характер, юмор,осанка, гордость.
Не красавица, невысокая, педантичная,поначалу она казалась мне суховатой.
Когда же я узнала ее получше, то убедилась, что у Абиссинии доброе сердце и что она очень-очень хороший человек и отличная санитарка. Относилась она к подопечным по-матерински строго, до последнего не давала им раскисать, всячески поддерживала
любое проявление самостоятельности. Как бы ни поджимало время, Абиссиния всегда спрашивала старого человека,какой из двух йогуртов он хочет. "Вам кофе или чаю? Желтую косынку или синюю?" Абиссиния с большим уважением относилась к человеческому достоинству подопечного, даже если за минуту до этого ей приходилось мыть ему зад. Это не само собой разумеется, это ценное умение - не унизить заботой.
Абиссиния была очень привязана к одной старой женщине, Риве. Рива была учительницей русского языка и литературы.
Однажды Абиссиния мне сказала: "Если бы я была миллионершей, я бы ушла с работы и занималась рисованием. А еще забрала бы Риву к себе домой, ухаживала бы за ней сама." У Абиссинии муж, трое детей. Старший сын учится на инженера в Технионе, средняя дочь - на учительницу, а младший мальчик в школе. Абиссиния любит поворчать, у нее африканское понятие об уважении к старшим и она недоумевает, почему в современном мире нет должного почтения к старшим. Перед пооездкой с детьми в Эфиопию - к бабушке и родственникам - она долго учила их кому и как кланяться. При этом запретила им там есть везде, кроме как у своей мамы. А когда у дочки скрутило живот, она помчалась с ней к американскому врачу в Аддис-Абебе, прихватив полный набор израильских лекарств.))) Абиссиния любит поругать современный мир и уклад, получает от мамы посылки с настоящим кофе и приправами, иронически относится к современной технике, сердится на детей за то, что те посмеиваются над ней.)))) Она тоже много лет проработала с моей мамой и не раз корила меня за недостаток почтительности в отношении к матушке.)))
У Абиссинии я научилась терпению в работе со стариками. Ее четкость, неторопливость, уважительность стали мне большим уроком. Есть нечто в африканской ментальности, чего не хватает суетному западному человеку. Этому "нечто" в своей работе я обязана моей доброй приятельнице Абиссинии.
Продолжение следует