Чтиво номер 37: Тонино Бенаквиста, Харуки Мураками, Салман Рушди, Мария Галина
Тонино Бенаквиста, «Малавита». Вот кто, пожалуй, займет тут у меня первое место. Элегантная, с милым ненавязчивым юмором написанная вещица, к тому же и увлекательная, и трогающая душу, и побуждающая к размышлениям. Идеально начитана неизвестным мне Владимиром Бочановым, чудное музыкальное сопровождение. Две симпатичные литературные уловки: вереница персонажей, специально введенная для доставки некоего предмета по назначению, и игра с названием романа. До последних страниц читатель недоумевает, зачем называть роман по имени какой-то неотчетливой собаки, упомянутой разве что несколько раз на всем его протяжении. А когда становится понятно, зачем - получается красиво. Вот я ругала современную французскую литературу, а Бенаквиста взял и спас ее реноме, даром что я раньше считала его итальянцем. Есть еще «Малавита-2» - и с одной стороны я ее боюсь (сиквел редко лучше оригинала), а с другой предвкушаю, поскольку отзывы слышала хорошие и начитана она Игорем Князевым, что всегда приятно. «Сага» того же Бенаквисты, прослушанная нами пару лет тому назад, тоже была ничего, хоть и затянута. Но «Малавита» - просто шедевр. Что еще хорошего написал лапочка Бенаквиста? расскажите мне пожалуйста.
Харуки Мураками, «1Q84». Начал за здравие, кончил за упокой - и тут уж никакой Князев не поможет. Впечатление от первой книги: ах, зачем я недооценивала Мураками, зачем давно не читала, как пишет, чертяка, как грамотно интригует и подвешивает. Однако уже во второй книге появляется нудятина, разжевывание (апофигей в журнале у Л.), любая инфа повторяется раз по тридцать, и одновременно нарастает сладкая тема сюсю-мусю всепоглощающей любви, и в третьей книге все это (нудятина и сюсю-мусю) принимает гротескные размеры, на мой вкус несовместимые с понятием достойной литературы. Вот тут уважаемый Игорь предполагает, что первые два тома страстный меломан и любитель Баха Мураками «аранжировал» в виде «Хорошо темперированного клавира», а третья - литературный эквивалент «Гольдберговских вариаций». Красивая идея и не исключено, что правда. Но нудить-то зачем? И зачем эти могучие члены и волосы-на-лобке, понатыканные через страницу - что, вот никак-никак без них? Концовка - вообще ужас. С одной стороны, полная победа коммунизма, с другой - что-то недоделано, несколько не самых главных, но значительных персонажей подвисли в воздухе. Нас ждет продолжение?... ну нет, спасибо: умученный третьей книгой моск этой хорошо плохо темперированной жвачки больше не желает. Кстати, забавно, что в «1Q84» вновь появляется Усикава, который из «Хроник заводной птицы» - и здесь, в отличие от других персонажей, он как раз живенько получился. Это в плюс автору, но ситуацию не спасает. Суровый дислайк.
Салман Рушди, «Дети полуночи». Очень неторопливо развивается повествование и не сказать, чтоб шибко увлекательно. Но поскольку в жизнеописании главного героя отражается хороший кусок истории Индии - открываешь для себя параллельный мир и новые горизонты, а это всегда интересно. То, что вместо настоящей истории подается ее альтернативный магически-реалистический вариант - еще лучше. (Кстати, среди прочего этот вариант включает совершенно демонизированную Индиру Ганди, и говорят, что она подала на Рушди в суд! - вот интересно, выиграла ли). Наверное, при чтении этой книги все вспомнинают «Сто лет одиночества», а я невольно сравниваю с нашим Шалевом. И Шалев таки родной и трогает за душу, Рушди - нет (меня - нет). Но Рушди я очень давно и целенаправленно собиралась почитать в связи с из ряда вон выходящей историей смертного приговора за его «Сатанинские стихи». И именно «Детей полуночи», считающихся его шедевром. И оказалось, что таки нет, это не моя проза, но прочесть однозначно стоит. Я бы даже сказала: надо.
Мария Галина, «Медведки». Чтобы объяснить двойственное ощущение от этой книги, надо ее условно разделить на мистико-мифологическую (здравствуй, Пелевин!) и житейскую составляющие. Так вот, от последней я просто не могла оторваться! Точный и прозрачный язык, мастерски созданная атмосфера загадочности, каждое слово, мысль, поворот сюжета или душевных переживаний героя вызывали литературное и человеческое наслаждение. Особенно тема отца - она совершенно потрясающая. И чудный, неброский, совершенно мой, юмор. Это с одной стороны (которая житейская). С другой - могу ли я хвалить книгу, если не поняла смысла этой самой мистической составляющей, начиная с самого что ни есть названия. Разделять же мифологическую и реалистическую составляющие, видимо, нечестно, ибо именно их переплетение и взаиморастворение придает книге эдакий дивный туманный шарм. И вроде ты (вместе с главным героем) пытаешься зацепиться за удобную тебе реальность, а тебя настойчиво затягивают в другую (а то и другие). А уж кто виноват - медведки ли эти загадочные, упоминаемые в эпиграфе (и только в эпиграфе)? главный ли наш герой, который по роду службы переписывает чужие биографии и тем самым невольно меняет реальность? Боюсь, ответ на эти вопросы знает только автор, наряду с остальным непонятным и непонятым. А что, «Малая Глуша» похожа на «Медведки»? Лучше, хуже? Впрочем, я решила, что Галину люблю и в любом случае буду читать еще - просто ради наслаждения процессом.
ПС: Думаю, это все-таки медведки шуршали за кадром: подкапывались под границу меж миром реальным и миром хтоническим. «Хтонический», кстати - классное слово.
Харуки Мураками, «1Q84». Начал за здравие, кончил за упокой - и тут уж никакой Князев не поможет. Впечатление от первой книги: ах, зачем я недооценивала Мураками, зачем давно не читала, как пишет, чертяка, как грамотно интригует и подвешивает. Однако уже во второй книге появляется нудятина, разжевывание (апофигей в журнале у Л.), любая инфа повторяется раз по тридцать, и одновременно нарастает сладкая тема сюсю-мусю всепоглощающей любви, и в третьей книге все это (нудятина и сюсю-мусю) принимает гротескные размеры, на мой вкус несовместимые с понятием достойной литературы. Вот тут уважаемый Игорь предполагает, что первые два тома страстный меломан и любитель Баха Мураками «аранжировал» в виде «Хорошо темперированного клавира», а третья - литературный эквивалент «Гольдберговских вариаций». Красивая идея и не исключено, что правда. Но нудить-то зачем? И зачем эти могучие члены и волосы-на-лобке, понатыканные через страницу - что, вот никак-никак без них? Концовка - вообще ужас. С одной стороны, полная победа коммунизма, с другой - что-то недоделано, несколько не самых главных, но значительных персонажей подвисли в воздухе. Нас ждет продолжение?... ну нет, спасибо: умученный третьей книгой моск этой хорошо плохо темперированной жвачки больше не желает. Кстати, забавно, что в «1Q84» вновь появляется Усикава, который из «Хроник заводной птицы» - и здесь, в отличие от других персонажей, он как раз живенько получился. Это в плюс автору, но ситуацию не спасает. Суровый дислайк.
Салман Рушди, «Дети полуночи». Очень неторопливо развивается повествование и не сказать, чтоб шибко увлекательно. Но поскольку в жизнеописании главного героя отражается хороший кусок истории Индии - открываешь для себя параллельный мир и новые горизонты, а это всегда интересно. То, что вместо настоящей истории подается ее альтернативный магически-реалистический вариант - еще лучше. (Кстати, среди прочего этот вариант включает совершенно демонизированную Индиру Ганди, и говорят, что она подала на Рушди в суд! - вот интересно, выиграла ли). Наверное, при чтении этой книги все вспомнинают «Сто лет одиночества», а я невольно сравниваю с нашим Шалевом. И Шалев таки родной и трогает за душу, Рушди - нет (меня - нет). Но Рушди я очень давно и целенаправленно собиралась почитать в связи с из ряда вон выходящей историей смертного приговора за его «Сатанинские стихи». И именно «Детей полуночи», считающихся его шедевром. И оказалось, что таки нет, это не моя проза, но прочесть однозначно стоит. Я бы даже сказала: надо.
Мария Галина, «Медведки». Чтобы объяснить двойственное ощущение от этой книги, надо ее условно разделить на мистико-мифологическую (здравствуй, Пелевин!) и житейскую составляющие. Так вот, от последней я просто не могла оторваться! Точный и прозрачный язык, мастерски созданная атмосфера загадочности, каждое слово, мысль, поворот сюжета или душевных переживаний героя вызывали литературное и человеческое наслаждение. Особенно тема отца - она совершенно потрясающая. И чудный, неброский, совершенно мой, юмор. Это с одной стороны (которая житейская). С другой - могу ли я хвалить книгу, если не поняла смысла этой самой мистической составляющей, начиная с самого что ни есть названия. Разделять же мифологическую и реалистическую составляющие, видимо, нечестно, ибо именно их переплетение и взаиморастворение придает книге эдакий дивный туманный шарм. И вроде ты (вместе с главным героем) пытаешься зацепиться за удобную тебе реальность, а тебя настойчиво затягивают в другую (а то и другие). А уж кто виноват - медведки ли эти загадочные, упоминаемые в эпиграфе (и только в эпиграфе)? главный ли наш герой, который по роду службы переписывает чужие биографии и тем самым невольно меняет реальность? Боюсь, ответ на эти вопросы знает только автор, наряду с остальным непонятным и непонятым. А что, «Малая Глуша» похожа на «Медведки»? Лучше, хуже? Впрочем, я решила, что Галину люблю и в любом случае буду читать еще - просто ради наслаждения процессом.
ПС: Думаю, это все-таки медведки шуршали за кадром: подкапывались под границу меж миром реальным и миром хтоническим. «Хтонический», кстати - классное слово.