ЖЕНИТЬБА (не Фигаро)
Где-то летом-осенью 84-го года встретил я женщину по имени Алёна.
Она тогда училась на втором, кажется, курсе муз-педучилища и терпеть не могла, когда её называли Лена. Я же торчал, света белого не видя, на ангидридке* и, в который раз, пытался спрыгнуть. План спрыгивания был такой:
1. пересаживаюсь с ангидридки на солому** (от соломы ломки, якобы, мягче)
2. устраиваю лестницу***
3. собственно, спрыгиваю.
То есть, на тот момент я съедал в день стакан тырсы**** и выдвигал в догон кубов 5 ширки*****. Спрыгивал типа. М-да.
Алёна жила со своими родителями. Её папа\мама обещали в случае выхода дочки замуж купить ей кооперативную квартиру и я, как последний лох, повёлся на этот гешефт. В сентябре подали мы с Алёной заявление в ЗАГС и нам была назначена дата - конец ноября, точнее не помню. По подаче заявления пришли мы ко мне домой, я раскумарился тырсой под King Grimson "Discipline" (вот это я помню), покувыркался с невестой и тут раздался стук в дверь моей комнаты. Голая Алёна спряталась за шкаф-пенал, заменявший в клетушке мебель. Открываю дверь - стоят два санитара, а за их широкими спинами плачет моя мама. Всё стало сразу понятно. Мама не выдержала многомесячной моей "спрыжки" и сдала меня в дурдом (за что я её не осуждаю ни разу). По предложению санитаров я оделся (припрятав на себе машину с ширкой) и пошёл с ними на улицу, крепко прихваченный с двух сторон, чтоб не сбежал.
В дурдоме меня в первую очередь обыскали, забрали уже пустой шприц, выдали пижамку без карманов, но с тапочками и вкололи сульфазином для разгона. Курс сульфазина был назначен доктором Зинченко, которого лечащиеся там наркоманы иначе, как Сульфазинченко не называли. Я у него и на скипидар раскрутился после Нового года, но это другая история. Сейчас же - про женитьбу. Недели за две до этого счасливого события захожу я в Сульфазинченков кабинет и говорю - так, мол и так, в ЗАГСе лежит моя с Алёной заява и вот уж свадьба скоро, чё делать-то будем? Он мне - поздравляю, мол, так и быть отпущу тебя на два дня погулять\женицо и назначил мне дополнительный укол во вторую половину жопы. Шоб не расслаблялсо, наверное.
И вот настал великий день. Накануне Сульфазинченко дал мне справку что я нахожусь на излечении в дурке и отпустил домой. Утречком, почистив зубы и натрусив отовсюду кучу мелочи, пошёл я в ЗАГС. Приглашены были - Жора Чёрный, Игорь Никитин, какая-то Алёнина подружка и, в качестве свидетеля с моей стороны, алкаш Лёня, с которым я познакомился в дурке. Алёна, разумеецо, опоздала на полчаса и поэтому тётка, исполняющая обязанности Гименея, наотрез отказывалась нас "брачевать". Тут-то и пригодилась справка от Сульфазинченко. Со слегка перекошенным лицом достал я эту справку и сказал тёте\Гименею, что мне спешить нужно и другого шанса женицо у меня не будет и если она (т\Г) разрушит моё семейное щасття, то придёцо вызывать две скорые помощи - одну, дурковскую, для меня и одну, реанимационную, для неё. Кроме того, мужская часть свадебной компании ещё и выглядела "на пять" - два Жоры-хипаря, один похмельный алкаш с горящими глазами и носом, и всегда готовый к бою верзила-Игорь. Всё это в купе произвело на т\Г неизгладимое впечатление. Она даже слегка заикалась во время "брачного ритуала" и, наверно поэтому, произнося фамилию Алёны (Дубина) ударение ставила на "И".
Получив заветные штампы в паспорта мы двинулись отмечать это событие. Отмечали в разных барах и кафе, которыми был полон город Львов, но это уже не интересно - обычная пьянка\гулянка с привлечением всех встречаемых знакомых, незнакомых и мусоров. С мусорами, опять же, справочка выручала и свежие штампы. Развелись мы с ней через три года, так и не получив обещанного кооператива.
* обработанный уксусным ангидридом опиум
** молотые головки сухого мака
*** постепенное снижение дозы
**** та же солома
*****в данном случае ангидридка
Она тогда училась на втором, кажется, курсе муз-педучилища и терпеть не могла, когда её называли Лена. Я же торчал, света белого не видя, на ангидридке* и, в который раз, пытался спрыгнуть. План спрыгивания был такой:
1. пересаживаюсь с ангидридки на солому** (от соломы ломки, якобы, мягче)
2. устраиваю лестницу***
3. собственно, спрыгиваю.
То есть, на тот момент я съедал в день стакан тырсы**** и выдвигал в догон кубов 5 ширки*****. Спрыгивал типа. М-да.
Алёна жила со своими родителями. Её папа\мама обещали в случае выхода дочки замуж купить ей кооперативную квартиру и я, как последний лох, повёлся на этот гешефт. В сентябре подали мы с Алёной заявление в ЗАГС и нам была назначена дата - конец ноября, точнее не помню. По подаче заявления пришли мы ко мне домой, я раскумарился тырсой под King Grimson "Discipline" (вот это я помню), покувыркался с невестой и тут раздался стук в дверь моей комнаты. Голая Алёна спряталась за шкаф-пенал, заменявший в клетушке мебель. Открываю дверь - стоят два санитара, а за их широкими спинами плачет моя мама. Всё стало сразу понятно. Мама не выдержала многомесячной моей "спрыжки" и сдала меня в дурдом (за что я её не осуждаю ни разу). По предложению санитаров я оделся (припрятав на себе машину с ширкой) и пошёл с ними на улицу, крепко прихваченный с двух сторон, чтоб не сбежал.
В дурдоме меня в первую очередь обыскали, забрали уже пустой шприц, выдали пижамку без карманов, но с тапочками и вкололи сульфазином для разгона. Курс сульфазина был назначен доктором Зинченко, которого лечащиеся там наркоманы иначе, как Сульфазинченко не называли. Я у него и на скипидар раскрутился после Нового года, но это другая история. Сейчас же - про женитьбу. Недели за две до этого счасливого события захожу я в Сульфазинченков кабинет и говорю - так, мол и так, в ЗАГСе лежит моя с Алёной заява и вот уж свадьба скоро, чё делать-то будем? Он мне - поздравляю, мол, так и быть отпущу тебя на два дня погулять\женицо и назначил мне дополнительный укол во вторую половину жопы. Шоб не расслаблялсо, наверное.
И вот настал великий день. Накануне Сульфазинченко дал мне справку что я нахожусь на излечении в дурке и отпустил домой. Утречком, почистив зубы и натрусив отовсюду кучу мелочи, пошёл я в ЗАГС. Приглашены были - Жора Чёрный, Игорь Никитин, какая-то Алёнина подружка и, в качестве свидетеля с моей стороны, алкаш Лёня, с которым я познакомился в дурке. Алёна, разумеецо, опоздала на полчаса и поэтому тётка, исполняющая обязанности Гименея, наотрез отказывалась нас "брачевать". Тут-то и пригодилась справка от Сульфазинченко. Со слегка перекошенным лицом достал я эту справку и сказал тёте\Гименею, что мне спешить нужно и другого шанса женицо у меня не будет и если она (т\Г) разрушит моё семейное щасття, то придёцо вызывать две скорые помощи - одну, дурковскую, для меня и одну, реанимационную, для неё. Кроме того, мужская часть свадебной компании ещё и выглядела "на пять" - два Жоры-хипаря, один похмельный алкаш с горящими глазами и носом, и всегда готовый к бою верзила-Игорь. Всё это в купе произвело на т\Г неизгладимое впечатление. Она даже слегка заикалась во время "брачного ритуала" и, наверно поэтому, произнося фамилию Алёны (Дубина) ударение ставила на "И".
Получив заветные штампы в паспорта мы двинулись отмечать это событие. Отмечали в разных барах и кафе, которыми был полон город Львов, но это уже не интересно - обычная пьянка\гулянка с привлечением всех встречаемых знакомых, незнакомых и мусоров. С мусорами, опять же, справочка выручала и свежие штампы. Развелись мы с ней через три года, так и не получив обещанного кооператива.
* обработанный уксусным ангидридом опиум
** молотые головки сухого мака
*** постепенное снижение дозы
**** та же солома
*****в данном случае ангидридка