Рассказ. Он не любил дождь (старые мысли).
Он не любил дождь. Не то чтобы совсем, любил, конечно же. Он твердо знал, что все достойно любви. Но все-таки не очень любил дождь. То есть любил его как бы на расстоянии, из-за окна или из-под зонтика. Иногда, он позволял себе выходить под него, но ненадолго.
Так он встретил Ее.
Она любила дождь. Любила под ним гулять. В прочем, не только, она любила наэлектризованный плотный и такой вкусный воздух, который бывает перед тем, как упадет первая капля, любила гулять по мокрому асфальту в самый разгар ливня и чувствовать, как вода смывает с нее и со всего города усталость и грязь. Любила свежесть, которая бывает после. А еще пустой город, который постепенно заполняется людьми, выбирающимися из укрытий, где они прятались от воды. Она вообще любила город. И людей. И гулять. И возвращаться.
Так она встретила Его.
Теперь, она любила еще и его. Или думала, что любила,… во всяком случае, она в это верила. Ее с детства научили верить в любовь. И просто верить.
И она верила ему. Даже, когда он говорил, что никакой любви нет.
Тогда она просто уходила под дождь. И любила. И возвращалась. К нему, к огню, под крышу. Она любила огонь. И кошек. И кофе. И когда он говорил, что любит.
Он не любил кофе, и у него не было кошки. Но у него был огонь. И ей нравилось представлять себя кошкой, когда он обнимал ее, и они молча смотрели на пламя. И когда он говорил что любит.
И она любила. Или ей так казалось. Но она верила. И была счастлива. И даже когда за окном шел дождь, ей уже не хотелось уходить.
Ей вообще плохо удавалось уходить. Ее научили любить и верить, и тому, что дважды два четыре. Она сама научилась варить кофе и фантазировать на тему, что было бы, если бы дважды два было равно пяти. Но ее не научили уходить и… отпускать. А сама она не знала, что этому нужно учиться.
Он учил ее. Он любил учить. Любил долго говорить, глядя в огонь, ловя боковым зрением отсветы пламени на ее лице и зная, что она его слушает. Внемлет каждому его слову. Он любил, когда она слушала. И обнимать ее. И даже пить кофе, который она сварила. И огонь.
А она любила слушать. Почти всегда. Даже когда он говорил, что никакой любви нет. И, что ей пора уходить, если только на прощанье он обнимал и говорил, что любит. Тогда она опять уходила гулять под дождь и представляла себя кошкой. И вдыхала запах свежести. Но вспоминала огонь. И любила. И возвращалась. Он учил ее.
Он не любил ее. Не то чтобы совсем, он любил ее, как бы, на расстоянии. Иногда он позволял ей остаться. Тогда он обнимал ее, и они молча смотрели на огонь, он говорил и ловил боковым зрением блики пламени на ее лице. Но он не любил, чтобы это длилось долго. Поэтому, когда начинался дождь, он любил, чтобы она уходила.
Она любила его обнимать, когда он позволял остаться. В прочем, не только, она любила вдыхать его запах, такой теплый и такой мягкий. И проводить пальцами по его колючей щетине, под которой пряталась нежная кожа. И слушать стук его сердца. И слушать его. И верить в любовь. Даже, когда он говорил, что нужно учиться отпускать и уходить.
Еще она любила, когда он любит. Поэтому училась. И уходила. Под дождь. И училась отпускать. И любила дождь, но все-таки возвращалась. К нему, к огню, под крышу. Где он учил ее.
И однажды она научилась.
Так она отпустила его. Он не любил дождь.
Так он встретил Ее.
Она любила дождь. Любила под ним гулять. В прочем, не только, она любила наэлектризованный плотный и такой вкусный воздух, который бывает перед тем, как упадет первая капля, любила гулять по мокрому асфальту в самый разгар ливня и чувствовать, как вода смывает с нее и со всего города усталость и грязь. Любила свежесть, которая бывает после. А еще пустой город, который постепенно заполняется людьми, выбирающимися из укрытий, где они прятались от воды. Она вообще любила город. И людей. И гулять. И возвращаться.
Так она встретила Его.
Теперь, она любила еще и его. Или думала, что любила,… во всяком случае, она в это верила. Ее с детства научили верить в любовь. И просто верить.
И она верила ему. Даже, когда он говорил, что никакой любви нет.
Тогда она просто уходила под дождь. И любила. И возвращалась. К нему, к огню, под крышу. Она любила огонь. И кошек. И кофе. И когда он говорил, что любит.
Он не любил кофе, и у него не было кошки. Но у него был огонь. И ей нравилось представлять себя кошкой, когда он обнимал ее, и они молча смотрели на пламя. И когда он говорил что любит.
И она любила. Или ей так казалось. Но она верила. И была счастлива. И даже когда за окном шел дождь, ей уже не хотелось уходить.
Ей вообще плохо удавалось уходить. Ее научили любить и верить, и тому, что дважды два четыре. Она сама научилась варить кофе и фантазировать на тему, что было бы, если бы дважды два было равно пяти. Но ее не научили уходить и… отпускать. А сама она не знала, что этому нужно учиться.
Он учил ее. Он любил учить. Любил долго говорить, глядя в огонь, ловя боковым зрением отсветы пламени на ее лице и зная, что она его слушает. Внемлет каждому его слову. Он любил, когда она слушала. И обнимать ее. И даже пить кофе, который она сварила. И огонь.
А она любила слушать. Почти всегда. Даже когда он говорил, что никакой любви нет. И, что ей пора уходить, если только на прощанье он обнимал и говорил, что любит. Тогда она опять уходила гулять под дождь и представляла себя кошкой. И вдыхала запах свежести. Но вспоминала огонь. И любила. И возвращалась. Он учил ее.
Он не любил ее. Не то чтобы совсем, он любил ее, как бы, на расстоянии. Иногда он позволял ей остаться. Тогда он обнимал ее, и они молча смотрели на огонь, он говорил и ловил боковым зрением блики пламени на ее лице. Но он не любил, чтобы это длилось долго. Поэтому, когда начинался дождь, он любил, чтобы она уходила.
Она любила его обнимать, когда он позволял остаться. В прочем, не только, она любила вдыхать его запах, такой теплый и такой мягкий. И проводить пальцами по его колючей щетине, под которой пряталась нежная кожа. И слушать стук его сердца. И слушать его. И верить в любовь. Даже, когда он говорил, что нужно учиться отпускать и уходить.
Еще она любила, когда он любит. Поэтому училась. И уходила. Под дождь. И училась отпускать. И любила дождь, но все-таки возвращалась. К нему, к огню, под крышу. Где он учил ее.
И однажды она научилась.
Так она отпустила его. Он не любил дождь.