о бабушке.
Бабушка оставила после себя несколько слов на разных клочках бумаг. Милый детский почерк и все слова в одно предложение. И какие-то совершенно не похожие на наши события (как мне кажется).
Родилась в 1929 году. В 1931 году какой-то негодяй написал на папу кляузу, что он нанимает рабочую силу, что его надо раскулачить, т.е. все отобрать. И все отобрали. Детей нас было 9 человек, и Дедушка с Бабушкой. Всех сослали на Урал. А когда разобрались в Москве, все, что не растащили соседи, нам вернули, а Бабушка и Дедушка умерли, и Папа тоже умер. Остались мы с мамой 6 человек (старший брат женился и 2 сестры вышли замуж). Так началась наша жизнь. Приняли нас в колхоз, дали 2 огорода, телушку, которая нам родила теленочка, у нас стало молочко. Работали в поле: сажали картошку, пололи лен, дергали его, сушили, старшие мяли и трепали, а мама пряла нитки и на самодельном станке ткала и нам шила одежду и все прочее. Когда мне стало 12 лет, я нянчила у сестры маленькую девочку, была уже война, и братья все были на фронте. Когда мне пошел пятнадцатый год, меня тоже мобилизовали как на фронт - работать на фабрику, называлась эта организация ФЗО (фабрично-заводское обучение). Так началась моя трудовая деятельность. Пряли, ткали, нужно было одевать фронт. Самое страшное, это было 500 гр. хлеба, 40 гр. крупы и 5 гр. масла на сутки, а работать надо было 12 часов, сил не было. Надо было терпеть и работать. Отменили карточки только в 1947 году, здесь не было предела радостям. На фабрике нам, молодежи, а ее было очень много, общежитие в 3 этажа, то есть около 500 девочек, всем сшили в кредит одинаковые платья. Когда пойдешь в парк гулять, все были похожи на громадный букет цветов. Как бы красиво не выглядело, все равно хотелось домой. Мама уже умерла, а домик наш выстоял. Такая красота с поля: дома, огород, за огородом сразу речка, где стояли баньки, оттуда сразу бегом купаться. За речкой сразу был лесок, за лесом - школа и церковь. Когда зимой я бегала из школы, бросала свой чемоданчик с книгами на лед, с ходу ложилась на него и ехала по льду до другого, то есть своего, берега. Так было здорово.
Наташенька, я от себя еще добавляю из своего детства. Жилось не богато, но весело. Гулять ходили к кузнице на берег речки. Ребята с гармоникой, мы плясали, пели частушки, такие:
Ты залеточка, залеточка,
Вертячие глаза,
На тебя, моя залеточка,
Надеяться нельзя!
или такую:
У меня залет большой,
Не любит меня маленьку,
Подожди залет большой,
Я встану на завалинку
или вот такие:
Пойду выйду на крылечко,
Слушать буду соловья,
Соловей поет разлуку,
Не стерплю - заплачу я.
По праздникам ходили на гулянья массовые, сходились со всех ближних деревень и вот пели всякие частушки, а у ребят была драка из-за девчонок. Что тебе написать еще не вспомню, как вспомню - напишу.
***
Изъявил мальчик желание проводить домой, а мне всего 13 лет, пока он меня держит за руку, я иду, а как отпустит - я убегаю домой, бегу так, что он не догонит никак. Когда меня взяли в ФЗО, его - в армию (он постарше меня был), он прислал мне письмо про Коку (так звали у нас крестную). Девчонки прочитали и все смеялись: парень пишет Нине про Коку. А мне как-то стыдно было, я порвала, и фото его там было, и послала все рванье ему, так было потом жалко и стыдно за свою глупость. Такие вот были глупые деревенские девчонки, но зато петь частушки и плясать под частушки были молодцы. Ну, наверное, хватит про глупости. Что вспомню еще - напишу, если тебе интересно.
Марине.
***
Когда мы работали на фабрике, трудно было, но все-таки интересно, был клуб. Как школа: катались на конях, делали сальто, прыгали с трамплина, сдавали бег в парке, на лыжах - все это было интересно, пока я не распорола ногу в речке, да так сильно, что мне сделали шов и надели гипс, мне не хотелось жить с такой ногой, но врач сказал: «Будешь заниматься спортом, все пройдет». И сейчас уже чуть-чуть заметно шов. Прошло уже 60 лет, теперь только воспоминания, их хорошие и плохие. Жизнь пошла другая.
***
Когда я приехала к дяде Сене, мне дали квартиру, я тут жила и растила вас с Сережей. Интересно было, как он заплетал косички, водил за ручку в первый класс. А раз заблудился на Сухаревском поле, когда шел один. Я тебя несла в ясли, и так получилось, он сбился с дорожки на поле, зимой дело было, и так испугался, что заблудился, шел сильный снег. Он подумал, что его занесет, и никто не найдет. А как вылез на тропку, увидел тетеньку, ухватился за нее, и она довела до школы. Чего ему было, 7 лет, а мне надо было Марину отвести в ясли, успеть к 8 часам на работу. Трудная была жизнь, но какая-то веселая, не то, что сейчас.
***
Еще был мостик, где стояла мельница, где мололи рожь, пшеницу, то есть зерно, которое шло в пищу.
***
Вернусь к жизни до ФЗО. Раз я поехала боронить поле с дедом-соседом, и он попросил меня сбегать за картошкой, которую мы положили в костер на краю поля. Пошла, положила в карман и поехала к нему. Приезжаю, а картошки нет - она же была горячая, прожгла мне карман и потерялась дорогой по полю. Вот такие мы были глупые.
Во время работы на фабрике я пошла учиться в 5 класс, мне было уже 17 лет. Окончила семилетку вечернюю. Решила поехать к брату сюда, в Катуар, но меня не отпустили, нужно было работать. Тогда брат написал письмо директору с просьбой отпустить меня, чтоб дать возможность учиться дальше. Отпустили. Здесь я познакомилась с дедушкой Володей и вышла за него замуж. Через год родился Сережа. Здесь пошли трудности с устройством на работу, пришлось идти работать в детский сад. Так и пошла семейная жизнь. Поехали в гости к дедушкиной маме в Липецк. Для Сережи было много интересного. Увидел овец - так удивился, кричит «Мама, это что?» Деревня большая, но странно было смотреть: все дома были покрыты соломой, вместо труб у большинства торчали ведра чугунные, заборов не было. У них не было леса, один кустарник какой-то. Зато Дон. Мы ехали через Дон на пароме, так интересно было.
Родилась в 1929 году. В 1931 году какой-то негодяй написал на папу кляузу, что он нанимает рабочую силу, что его надо раскулачить, т.е. все отобрать. И все отобрали. Детей нас было 9 человек, и Дедушка с Бабушкой. Всех сослали на Урал. А когда разобрались в Москве, все, что не растащили соседи, нам вернули, а Бабушка и Дедушка умерли, и Папа тоже умер. Остались мы с мамой 6 человек (старший брат женился и 2 сестры вышли замуж). Так началась наша жизнь. Приняли нас в колхоз, дали 2 огорода, телушку, которая нам родила теленочка, у нас стало молочко. Работали в поле: сажали картошку, пололи лен, дергали его, сушили, старшие мяли и трепали, а мама пряла нитки и на самодельном станке ткала и нам шила одежду и все прочее. Когда мне стало 12 лет, я нянчила у сестры маленькую девочку, была уже война, и братья все были на фронте. Когда мне пошел пятнадцатый год, меня тоже мобилизовали как на фронт - работать на фабрику, называлась эта организация ФЗО (фабрично-заводское обучение). Так началась моя трудовая деятельность. Пряли, ткали, нужно было одевать фронт. Самое страшное, это было 500 гр. хлеба, 40 гр. крупы и 5 гр. масла на сутки, а работать надо было 12 часов, сил не было. Надо было терпеть и работать. Отменили карточки только в 1947 году, здесь не было предела радостям. На фабрике нам, молодежи, а ее было очень много, общежитие в 3 этажа, то есть около 500 девочек, всем сшили в кредит одинаковые платья. Когда пойдешь в парк гулять, все были похожи на громадный букет цветов. Как бы красиво не выглядело, все равно хотелось домой. Мама уже умерла, а домик наш выстоял. Такая красота с поля: дома, огород, за огородом сразу речка, где стояли баньки, оттуда сразу бегом купаться. За речкой сразу был лесок, за лесом - школа и церковь. Когда зимой я бегала из школы, бросала свой чемоданчик с книгами на лед, с ходу ложилась на него и ехала по льду до другого, то есть своего, берега. Так было здорово.
Наташенька, я от себя еще добавляю из своего детства. Жилось не богато, но весело. Гулять ходили к кузнице на берег речки. Ребята с гармоникой, мы плясали, пели частушки, такие:
Ты залеточка, залеточка,
Вертячие глаза,
На тебя, моя залеточка,
Надеяться нельзя!
или такую:
У меня залет большой,
Не любит меня маленьку,
Подожди залет большой,
Я встану на завалинку
или вот такие:
Пойду выйду на крылечко,
Слушать буду соловья,
Соловей поет разлуку,
Не стерплю - заплачу я.
По праздникам ходили на гулянья массовые, сходились со всех ближних деревень и вот пели всякие частушки, а у ребят была драка из-за девчонок. Что тебе написать еще не вспомню, как вспомню - напишу.
***
Изъявил мальчик желание проводить домой, а мне всего 13 лет, пока он меня держит за руку, я иду, а как отпустит - я убегаю домой, бегу так, что он не догонит никак. Когда меня взяли в ФЗО, его - в армию (он постарше меня был), он прислал мне письмо про Коку (так звали у нас крестную). Девчонки прочитали и все смеялись: парень пишет Нине про Коку. А мне как-то стыдно было, я порвала, и фото его там было, и послала все рванье ему, так было потом жалко и стыдно за свою глупость. Такие вот были глупые деревенские девчонки, но зато петь частушки и плясать под частушки были молодцы. Ну, наверное, хватит про глупости. Что вспомню еще - напишу, если тебе интересно.
Марине.
***
Когда мы работали на фабрике, трудно было, но все-таки интересно, был клуб. Как школа: катались на конях, делали сальто, прыгали с трамплина, сдавали бег в парке, на лыжах - все это было интересно, пока я не распорола ногу в речке, да так сильно, что мне сделали шов и надели гипс, мне не хотелось жить с такой ногой, но врач сказал: «Будешь заниматься спортом, все пройдет». И сейчас уже чуть-чуть заметно шов. Прошло уже 60 лет, теперь только воспоминания, их хорошие и плохие. Жизнь пошла другая.
***
Когда я приехала к дяде Сене, мне дали квартиру, я тут жила и растила вас с Сережей. Интересно было, как он заплетал косички, водил за ручку в первый класс. А раз заблудился на Сухаревском поле, когда шел один. Я тебя несла в ясли, и так получилось, он сбился с дорожки на поле, зимой дело было, и так испугался, что заблудился, шел сильный снег. Он подумал, что его занесет, и никто не найдет. А как вылез на тропку, увидел тетеньку, ухватился за нее, и она довела до школы. Чего ему было, 7 лет, а мне надо было Марину отвести в ясли, успеть к 8 часам на работу. Трудная была жизнь, но какая-то веселая, не то, что сейчас.
***
Еще был мостик, где стояла мельница, где мололи рожь, пшеницу, то есть зерно, которое шло в пищу.
***
Вернусь к жизни до ФЗО. Раз я поехала боронить поле с дедом-соседом, и он попросил меня сбегать за картошкой, которую мы положили в костер на краю поля. Пошла, положила в карман и поехала к нему. Приезжаю, а картошки нет - она же была горячая, прожгла мне карман и потерялась дорогой по полю. Вот такие мы были глупые.
Во время работы на фабрике я пошла учиться в 5 класс, мне было уже 17 лет. Окончила семилетку вечернюю. Решила поехать к брату сюда, в Катуар, но меня не отпустили, нужно было работать. Тогда брат написал письмо директору с просьбой отпустить меня, чтоб дать возможность учиться дальше. Отпустили. Здесь я познакомилась с дедушкой Володей и вышла за него замуж. Через год родился Сережа. Здесь пошли трудности с устройством на работу, пришлось идти работать в детский сад. Так и пошла семейная жизнь. Поехали в гости к дедушкиной маме в Липецк. Для Сережи было много интересного. Увидел овец - так удивился, кричит «Мама, это что?» Деревня большая, но странно было смотреть: все дома были покрыты соломой, вместо труб у большинства торчали ведра чугунные, заборов не было. У них не было леса, один кустарник какой-то. Зато Дон. Мы ехали через Дон на пароме, так интересно было.