By All Means Necessary
- И что произошло затем, синьор Хониат?
- Они отступили.
- Как отступили?
- В молчании.
- В молчании...
...Он, конечно, сейчас же забыл о синьоре Хониате. А синьор Хониат посмотрел на часы и решил не торопиться. Ученика торопить бесполезно: он и так слишком быстрый, впору замедлять. Но когда ученик замедляется сам, впору - молчать. Даром что ученику семь лет. Синьор Хониат и так не очень-то счастлив оттого, что ему приходится служить в этом замке. Кажется, имеются "все условия": светлая учебная комната, прекрасная библиотека, в которой можно потеряться... Все необходимое в его распоряжении, хозяйка замка прекрасна и любезна, хозяин ни во что не вмешивается, только кивает, проходя. Видит, не видит - неизвестно. Хорошо платят. Ученик способный. До синьора Хониата здесь служила француженка. Говорят, прожила месяц и уехала. Универсальный доверенный дворецкий с английской фамилией ничего не сказал. Но синьор Хониат - человек любопытный. И контактный. Он не брезгует дружбой с младшими слугами. Он и в окрестности ходит гулять. Даже ездит. Ну, положим, они здесь все, в окрестностях, погрязли в страхах и суевериях, а княжеское семейство слишком заносчиво, чтобы кого-нибудь в чем-нибудь разуверять. Ну что ж, не любят владетеля. И маленького княжича тоже не любят - хотя тот, насколько успел прознать Никита Хониат, частенько сбегает из дому в разные экспедиции. Приезжий синьор даже подозревал, что родители об этом знали... Но ничего не делали - ни чтобы остановить его, ни чтобы проследить, ни - защитить. Убегает? Значит защитится. Так, в общем, и выходило.
Ах да, француженка. Ради языка, конечно. Вообще-то, синьор Хониат предполагал, что учителей мальчику выписывали для... для... для того чтобы с ним общались чужие люди. Бродя по замковой библиотеке, общаясь с княгиней и обнаруживая, какие именно книги забирал из библиотеки князь-отец, Никита понял: если бы они хотели... да с учетом их оторванности от мира... они бы его сами всему научили. Ну что, леди Катарина не обучила бы сына французскому? Или латыни? А этот вечно витающий не в облаках даже, а в черных тучах князь, ее замкнутый супруг, не научил бы ребенка физике и географии? Никита вздыхал. Ему было интересно, но и безвыходно тоже. Никто не удовлетворял его интереса. Ни от кого ничего нельзя было добиться, да и в голову не могло прийти, что можно открыть рот и задать вопрос. Почему ушла француженка? Кристина, оторвавшись от приготовления рождественского кекса с цукатами, сиявшими как драгоценности британской короны, метнулась взглядом куда-то наверх, в сторону любимой княжьей башни, закатила глаза и вздохнула. Никита понял: француженка, видимо, заинтересовалась отцом ученика больше, чем непосредственными своими обязанностями. Хониат посмотрел из окна на снежный склон и подавил вздох. Странно, что француженка вообще уцелела. Не то чтобы леди Катарина стала изображать из себя графиню Батори... Но Никита очень живо представил, как легкое движение Катарининой брови заставляет гувернантку собрать вещички и погрузиться в экипаж, направляющийся в Тарговисте... А князь, наверное, даже и не заметил, что его сын уже досрочно выучил французский язык и принялся совершенствоваться в итальянском и латыни.
Мальчик был дьявольски способный. Он, кажется, вовсе не напрягался, обучаясь. Тоже - как и отец - постоянно витал в своих облаках. Вообще, семья жила разобщенно. Каждый сам по себе. Даже когда они собирались по каким-то положенным приличным семьям случаям типа общих обедов, было ясно, что им вполне достаточно находиться в одном и том же месте. В одном и том же обширном замке на горе; совершенно необязательно было им сидеть плечом к плечу, оживленно общаясь. Они были такие... холодные... Хониат поежился. Холодные. Нет. Не то.
Неделю назад... В деревне. Никита постарался подумать об этом быстро. Это как когда трешь и трешь больное место, стараясь, чтобы поскорее прошло. Никита, на стену уже залезавший от одиночества, от ощущения повсюду вырастающих стен, подкараулил своего ученика и проследил за ним внизу. Что там произошло?.. Какой-то затяжной конфликт в семье простого кузнеца? Простого - кузнеца. Кузнецы не бывают простыми. Они сильные, они знают, что такое жар, они - самые важные люди в деревне. Всего-то и сделал кузнец, что бросил в реку пяток щенков, неурочный помет своей пятнистой суки - а что прикажете - плодить это беспородье? Вот в княжеском замке обитали убийцы-борзые, у княжича был свой бархатный бордовый щенок - голенастый подросток-курцхар, а в деревне поголовье собак регулировали просто. При помощи реки. Или, если стояла такая жестокая зима, как сейчас, при помощи наполненной водой кадушки.
Когда Никита Хониат нашел, наконец, своего воспитанника, его взору предстала некрасивая картина.
Раньше (Доминик Виван Денон)
Оглавление
Дальше (Хониат-2)
- Они отступили.
- Как отступили?
- В молчании.
- В молчании...
...Он, конечно, сейчас же забыл о синьоре Хониате. А синьор Хониат посмотрел на часы и решил не торопиться. Ученика торопить бесполезно: он и так слишком быстрый, впору замедлять. Но когда ученик замедляется сам, впору - молчать. Даром что ученику семь лет. Синьор Хониат и так не очень-то счастлив оттого, что ему приходится служить в этом замке. Кажется, имеются "все условия": светлая учебная комната, прекрасная библиотека, в которой можно потеряться... Все необходимое в его распоряжении, хозяйка замка прекрасна и любезна, хозяин ни во что не вмешивается, только кивает, проходя. Видит, не видит - неизвестно. Хорошо платят. Ученик способный. До синьора Хониата здесь служила француженка. Говорят, прожила месяц и уехала. Универсальный доверенный дворецкий с английской фамилией ничего не сказал. Но синьор Хониат - человек любопытный. И контактный. Он не брезгует дружбой с младшими слугами. Он и в окрестности ходит гулять. Даже ездит. Ну, положим, они здесь все, в окрестностях, погрязли в страхах и суевериях, а княжеское семейство слишком заносчиво, чтобы кого-нибудь в чем-нибудь разуверять. Ну что ж, не любят владетеля. И маленького княжича тоже не любят - хотя тот, насколько успел прознать Никита Хониат, частенько сбегает из дому в разные экспедиции. Приезжий синьор даже подозревал, что родители об этом знали... Но ничего не делали - ни чтобы остановить его, ни чтобы проследить, ни - защитить. Убегает? Значит защитится. Так, в общем, и выходило.
Ах да, француженка. Ради языка, конечно. Вообще-то, синьор Хониат предполагал, что учителей мальчику выписывали для... для... для того чтобы с ним общались чужие люди. Бродя по замковой библиотеке, общаясь с княгиней и обнаруживая, какие именно книги забирал из библиотеки князь-отец, Никита понял: если бы они хотели... да с учетом их оторванности от мира... они бы его сами всему научили. Ну что, леди Катарина не обучила бы сына французскому? Или латыни? А этот вечно витающий не в облаках даже, а в черных тучах князь, ее замкнутый супруг, не научил бы ребенка физике и географии? Никита вздыхал. Ему было интересно, но и безвыходно тоже. Никто не удовлетворял его интереса. Ни от кого ничего нельзя было добиться, да и в голову не могло прийти, что можно открыть рот и задать вопрос. Почему ушла француженка? Кристина, оторвавшись от приготовления рождественского кекса с цукатами, сиявшими как драгоценности британской короны, метнулась взглядом куда-то наверх, в сторону любимой княжьей башни, закатила глаза и вздохнула. Никита понял: француженка, видимо, заинтересовалась отцом ученика больше, чем непосредственными своими обязанностями. Хониат посмотрел из окна на снежный склон и подавил вздох. Странно, что француженка вообще уцелела. Не то чтобы леди Катарина стала изображать из себя графиню Батори... Но Никита очень живо представил, как легкое движение Катарининой брови заставляет гувернантку собрать вещички и погрузиться в экипаж, направляющийся в Тарговисте... А князь, наверное, даже и не заметил, что его сын уже досрочно выучил французский язык и принялся совершенствоваться в итальянском и латыни.
Мальчик был дьявольски способный. Он, кажется, вовсе не напрягался, обучаясь. Тоже - как и отец - постоянно витал в своих облаках. Вообще, семья жила разобщенно. Каждый сам по себе. Даже когда они собирались по каким-то положенным приличным семьям случаям типа общих обедов, было ясно, что им вполне достаточно находиться в одном и том же месте. В одном и том же обширном замке на горе; совершенно необязательно было им сидеть плечом к плечу, оживленно общаясь. Они были такие... холодные... Хониат поежился. Холодные. Нет. Не то.
Неделю назад... В деревне. Никита постарался подумать об этом быстро. Это как когда трешь и трешь больное место, стараясь, чтобы поскорее прошло. Никита, на стену уже залезавший от одиночества, от ощущения повсюду вырастающих стен, подкараулил своего ученика и проследил за ним внизу. Что там произошло?.. Какой-то затяжной конфликт в семье простого кузнеца? Простого - кузнеца. Кузнецы не бывают простыми. Они сильные, они знают, что такое жар, они - самые важные люди в деревне. Всего-то и сделал кузнец, что бросил в реку пяток щенков, неурочный помет своей пятнистой суки - а что прикажете - плодить это беспородье? Вот в княжеском замке обитали убийцы-борзые, у княжича был свой бархатный бордовый щенок - голенастый подросток-курцхар, а в деревне поголовье собак регулировали просто. При помощи реки. Или, если стояла такая жестокая зима, как сейчас, при помощи наполненной водой кадушки.
Когда Никита Хониат нашел, наконец, своего воспитанника, его взору предстала некрасивая картина.
Раньше (Доминик Виван Денон)
Оглавление
Дальше (Хониат-2)