Водка в два-три раза дешевле мяса
Меня часто спрашивают: "А что, Сталик, любите это дело, да?"
Отвечаю: люблю точно так же, как соль, перец и горчицу. Вот точно так же и люблю, честное слово. Если этот набор стоит на столе, то это вовсе не означает, что с него надо начинать и им надо заканчивать. Иногда можно, уместно, но чаще и так все хорошо.
Тогда задают следующий вопрос: "А как же в книге-то у вас? После выжарок сразу рюмочка!"
Отвечаю: именно что рюмочка, но никак не бутылочка.
А то меня один читатель-приятель в гости зазвал однажды, а сам уже начал "готовить". Ага, бараний жир от запекаемого в духовке прямо с курдюком задка уже течет по полу кухни, в казане все сгорело на хрен. "А т-т-ты же саммм..." Хорошо, что брат его в этот момент домой пришел. Помыли пол, уложили кулинара-любителя спать, посидели с его братом, поужинали, понемногу выпили, поговорили.
Не должна водка мешать встрече гостей, нельзя допускать, чтобы она руководила человеком. Это всего лишь приправа к хорошей еде, к дружескому общению. И приправа вовсе необязательная.
Я уже давно замечаю, что напиваются чаще всего в тех компаниях, где и поговорить не о чем. Новые знакомые, иногда - стесняясь друг друга, что ли - бывает, так напьются, что на четырех ногах потом расходятся.
А людям, которые давно дружат, дорожат друг другом, напиваться незачем. Им и так хорошо беседовать, общаться.
Наверное, я так думаю и так живу потому что лет пятнадцать назад получил хорошую прививку от пьянства.
С этим моим другом я подружился как только школу закончил - мы вместе готовились к поступлению в институт. Это был замечательный парень: умный, честный, талантливый, доброжелательный, открытый, из тех людей, что не стесняются улыбаться миру. Никогда он никому не завидовал, жил легко и красиво.
Он бывал у нас дома, и я бывал у них дома. Дом у них был замечательный: по тем временам огромный, с большой верандой, с бассейном во дворе. Готовил у них дома чаще отец, и замечательно готовил. Именно у него я научился очень многому в кулинарии.
Отец готовил вкусный обед, сажал всех за стол и... наливал понемногу. Говорил: "Лучше я тебя пить научу, а то бывают дураки - пить не умеют. Не будешь уметь пить, пойдешь работать, а тебя подставят, как дурака. Учись, как надо пить!"
У отца моего друга был своеобразный подход к воспитанию. Он точно так же учил своих сыновей играть в карты, мотивация была той же.
В общем, пить мой друг научился. Пил по многу, не хмелел, а наоборот - пускался в танцы. Женщины на него засматривались: черные локоны до плеч, глаза горят, танцует, поет, играет на скрипке, проявляет интерес.
Он часто говорил: "Лучше я как орел буду тридцать лет есть только свежее мясо, чем как ворона триста лет питаться мертвечиной!" Произносил он и другие высокопарные слова о прелестях прожигания жизни. Только общаться с ним становилось все тяжелее. Дошло до того, что если он появлялся в какой-то компании, то я старался скорее найти повод уйти.
Через несколько лет я узнал, что он стал пить совсем уж чрезмерно. А зарабатывал он при этом неплохо, но заработки были какие-то случайные, странные заработки. Их не хватало ни на что, кроме коньяка. Но коньяка ему требовалось очень много.
Я пришел к ним в гости. К тому времени его сестра и мать уехали в Америку, а они с отцом жили в том доме вдвоем. Уже ничего не блестело чистотой, остатки былой роскоши едва угадывались, покрытое пылью пианино, потускневшая мебель, немытые окна, бассейн без воды, но стол накрывался как и десять лет тому назад.
За столом я сказал: если ты бросишь пить, я возьму тебя в партнеры по бизнесу, будем вместе работать, пятьдесят на пятьдесят. Он не поверил своим ушам, сказал: "Я брошу! А ты точно возьмешь?"
Отец его говорил: "Ты уже много пьешь, сильно пьешь, тебе с доктором надо бросать". А он ерепенился: "Кто? Я?! С доктором?! Да я сам брошу!"
Через три дня позвонил его братишка: "С ним плохо, он закрылся в комнате, бьет молотком по мебели, окнам, стенам. Мы подойти не можем. Может, ты попробуешь поговорить?"
Я поехал, а он к тому времени сбежал из дома к подруге, с которой сожительствовал. Я туда. Зашел к нему в комнату. А у него глаза дрожат так мелко-мелко, из стороны в сторону. Алкоголем не пахнет.
"Что случилось?" говорю.
"Да ты что, не знаешь? Отец и братишка меня убить хотели! Они меня пинали, ножами резали!"
"А где же синяки, порезы?"
"Да меня эта, инопланетянка, в капсулу уложила. Я там как эмбрион, а они через капсулу ничего не могли мне сделать, она непробиваемая. Они били, злились, пинали, а мне ничего!"
"Инопланетянка?"
"Да, инопланетяне прилетели, они мне в ухо вставили детекторный приемник (шли восьмидесятые годы), я теперь все слышу, что они в космосе говорят"
"Ладно, собирайся, поедем к доктору, пусть посмотрят, что за приемник у тебя такой"
"Да ты что, мне не веришь? Я тебе тоже дам такой приемник! У меня на подоконнике, в кружке с водой лежат, нельзя, чтобы высохли, а то работать не будут"
Еле как я уговорил его поехать к доктору, в больницу. Еще труднее было убедить его позволить медсестрам сделать уколы.
Через три дня доктор позвонил: "Приходи, проснулся твой друг".
В огромной палате человек на сорок лежал мой друг, ему делали капельницу. Рядом сидел мужик с лицом совершенно спившегося человека, придерживал ему руку, а другой рукой гладил его по голове.
"Сталик, смотри, куда я попал! Посмотри, с кем я лежу в одной палате" и засмеялся. В углу палаты хрипел и подыхал от наркотиков какой-то молодой мужик, где-то в углу шебуршались алкоголики. Запах дешевых сигарет, спитые лица, ужас. Конечно, он выглядел чужим на этом празднике жизни.
"Лежи, лечись, что уж теперь! Никто не узнает. Сварить тебе бульон из курицы? Лапшу поешь?"
"Да!" - восхищенно предвкушая ответил мой друг и улыбнулся. Он не разучился улыбаться!
Через две недели его уже собирались выписывать. Беда миновала. Я спросил его: "Ну ты помнишь, что говорил тогда про инопланетян?"
"А ты что, не веришь мне?"
Потом мой друг уехал в Америку. Я слышал, он там начал успешный бизнес, все у него было в порядке. Какая-то богатая вдова запала на него, повезла его в Париж, по Франции. Приговаривала, ворковала: "Пей вино! Ешь фуа-гра!"
В Нью-Йорк он вернулся с циррозом печени. Восемьдесят дней его сестра платила за аппаратуру, поддерживающую его жизнь, по две с половиной тысячи в день. Кончились деньги, кончились займы, лечение невозможно, он безнадежен. Она пришла попрощаться с ним.
Знаете, что он сказал, когда она уходила?
"Сестренка, ну хоть еще на три дня найди деньги!"
Пятнадцать лет прошло. Он не увидел, как танцует с невестой его сын, он не узнал, что такое блю-туз гарнитура, как она вставляется в ухо, он не увидел ничего хорошего, что появилось на белом свете за эти годы. Дом не построил, сына растила его жена, которая с ним развелась и уехала, отец его живет в том большом доме один, горюет, включает иногда магнитофон с теми песнями, под которые танцевал мой друг. Его мать жила пятнадцать лет с этим горем, в эти дни она в безнадежном состоянии где-то в нью-йоркской больнице, ее жизнь подошла к концу. Брат моего друга, его сестра, даже и отец приехал из Ферганы, все собрались и ждут страшного телефонного звонка. А мой друг лежит недалеко от той больницы, под маленьким гранитным памятником, у него нет ни этого горя, ни пропущенного счастья, ничего нет, у него жизни нет. Мертв он. Кому он отдал свою жизнь, за что?
Ну да, я помню фамилию и лица тех веселых ребят, что снабжали его "хорошей водкой и отличным коньяком". Они заработали на нем неплохо за те десять-пятнадцать лет, что он был их постоянным клиентом. Они живы и здоровы, наверное даже и счастливы. Да и они ли виноваты? Кто вообще виноват?
Виноват тот, кто не переубедил его не пить. Я не хочу быть виноватым, поэтому уговариваю вас: не пейте, ребята, не надо. Жизнь такая прекрасная штука, смотрите на нее трезвыми глазами! Поживите чуть дольше. Ну что такое 35 лет? Зачем родился, что увидел? Какой след оставил? Только боль родным и друзьям.
upd Ну все, пост попал в топ. Сейчас сбегутся топокомментаторы. Обращусь-ка я к ним по-человечески.
Люди и боты! В топе еще 24 поста. Выберите себе любой из них, а сюда не надо, хорошо? И не потому, что я забаню. Вот просто не надо и все. У вас тоже были или есть друзья, вы их тоже однажды потеряете.
Отвечаю: люблю точно так же, как соль, перец и горчицу. Вот точно так же и люблю, честное слово. Если этот набор стоит на столе, то это вовсе не означает, что с него надо начинать и им надо заканчивать. Иногда можно, уместно, но чаще и так все хорошо.
Тогда задают следующий вопрос: "А как же в книге-то у вас? После выжарок сразу рюмочка!"
Отвечаю: именно что рюмочка, но никак не бутылочка.
А то меня один читатель-приятель в гости зазвал однажды, а сам уже начал "готовить". Ага, бараний жир от запекаемого в духовке прямо с курдюком задка уже течет по полу кухни, в казане все сгорело на хрен. "А т-т-ты же саммм..." Хорошо, что брат его в этот момент домой пришел. Помыли пол, уложили кулинара-любителя спать, посидели с его братом, поужинали, понемногу выпили, поговорили.
Не должна водка мешать встрече гостей, нельзя допускать, чтобы она руководила человеком. Это всего лишь приправа к хорошей еде, к дружескому общению. И приправа вовсе необязательная.
Я уже давно замечаю, что напиваются чаще всего в тех компаниях, где и поговорить не о чем. Новые знакомые, иногда - стесняясь друг друга, что ли - бывает, так напьются, что на четырех ногах потом расходятся.
А людям, которые давно дружат, дорожат друг другом, напиваться незачем. Им и так хорошо беседовать, общаться.
Наверное, я так думаю и так живу потому что лет пятнадцать назад получил хорошую прививку от пьянства.
С этим моим другом я подружился как только школу закончил - мы вместе готовились к поступлению в институт. Это был замечательный парень: умный, честный, талантливый, доброжелательный, открытый, из тех людей, что не стесняются улыбаться миру. Никогда он никому не завидовал, жил легко и красиво.
Он бывал у нас дома, и я бывал у них дома. Дом у них был замечательный: по тем временам огромный, с большой верандой, с бассейном во дворе. Готовил у них дома чаще отец, и замечательно готовил. Именно у него я научился очень многому в кулинарии.
Отец готовил вкусный обед, сажал всех за стол и... наливал понемногу. Говорил: "Лучше я тебя пить научу, а то бывают дураки - пить не умеют. Не будешь уметь пить, пойдешь работать, а тебя подставят, как дурака. Учись, как надо пить!"
У отца моего друга был своеобразный подход к воспитанию. Он точно так же учил своих сыновей играть в карты, мотивация была той же.
В общем, пить мой друг научился. Пил по многу, не хмелел, а наоборот - пускался в танцы. Женщины на него засматривались: черные локоны до плеч, глаза горят, танцует, поет, играет на скрипке, проявляет интерес.
Он часто говорил: "Лучше я как орел буду тридцать лет есть только свежее мясо, чем как ворона триста лет питаться мертвечиной!" Произносил он и другие высокопарные слова о прелестях прожигания жизни. Только общаться с ним становилось все тяжелее. Дошло до того, что если он появлялся в какой-то компании, то я старался скорее найти повод уйти.
Через несколько лет я узнал, что он стал пить совсем уж чрезмерно. А зарабатывал он при этом неплохо, но заработки были какие-то случайные, странные заработки. Их не хватало ни на что, кроме коньяка. Но коньяка ему требовалось очень много.
Я пришел к ним в гости. К тому времени его сестра и мать уехали в Америку, а они с отцом жили в том доме вдвоем. Уже ничего не блестело чистотой, остатки былой роскоши едва угадывались, покрытое пылью пианино, потускневшая мебель, немытые окна, бассейн без воды, но стол накрывался как и десять лет тому назад.
За столом я сказал: если ты бросишь пить, я возьму тебя в партнеры по бизнесу, будем вместе работать, пятьдесят на пятьдесят. Он не поверил своим ушам, сказал: "Я брошу! А ты точно возьмешь?"
Отец его говорил: "Ты уже много пьешь, сильно пьешь, тебе с доктором надо бросать". А он ерепенился: "Кто? Я?! С доктором?! Да я сам брошу!"
Через три дня позвонил его братишка: "С ним плохо, он закрылся в комнате, бьет молотком по мебели, окнам, стенам. Мы подойти не можем. Может, ты попробуешь поговорить?"
Я поехал, а он к тому времени сбежал из дома к подруге, с которой сожительствовал. Я туда. Зашел к нему в комнату. А у него глаза дрожат так мелко-мелко, из стороны в сторону. Алкоголем не пахнет.
"Что случилось?" говорю.
"Да ты что, не знаешь? Отец и братишка меня убить хотели! Они меня пинали, ножами резали!"
"А где же синяки, порезы?"
"Да меня эта, инопланетянка, в капсулу уложила. Я там как эмбрион, а они через капсулу ничего не могли мне сделать, она непробиваемая. Они били, злились, пинали, а мне ничего!"
"Инопланетянка?"
"Да, инопланетяне прилетели, они мне в ухо вставили детекторный приемник (шли восьмидесятые годы), я теперь все слышу, что они в космосе говорят"
"Ладно, собирайся, поедем к доктору, пусть посмотрят, что за приемник у тебя такой"
"Да ты что, мне не веришь? Я тебе тоже дам такой приемник! У меня на подоконнике, в кружке с водой лежат, нельзя, чтобы высохли, а то работать не будут"
Еле как я уговорил его поехать к доктору, в больницу. Еще труднее было убедить его позволить медсестрам сделать уколы.
Через три дня доктор позвонил: "Приходи, проснулся твой друг".
В огромной палате человек на сорок лежал мой друг, ему делали капельницу. Рядом сидел мужик с лицом совершенно спившегося человека, придерживал ему руку, а другой рукой гладил его по голове.
"Сталик, смотри, куда я попал! Посмотри, с кем я лежу в одной палате" и засмеялся. В углу палаты хрипел и подыхал от наркотиков какой-то молодой мужик, где-то в углу шебуршались алкоголики. Запах дешевых сигарет, спитые лица, ужас. Конечно, он выглядел чужим на этом празднике жизни.
"Лежи, лечись, что уж теперь! Никто не узнает. Сварить тебе бульон из курицы? Лапшу поешь?"
"Да!" - восхищенно предвкушая ответил мой друг и улыбнулся. Он не разучился улыбаться!
Через две недели его уже собирались выписывать. Беда миновала. Я спросил его: "Ну ты помнишь, что говорил тогда про инопланетян?"
"А ты что, не веришь мне?"
Потом мой друг уехал в Америку. Я слышал, он там начал успешный бизнес, все у него было в порядке. Какая-то богатая вдова запала на него, повезла его в Париж, по Франции. Приговаривала, ворковала: "Пей вино! Ешь фуа-гра!"
В Нью-Йорк он вернулся с циррозом печени. Восемьдесят дней его сестра платила за аппаратуру, поддерживающую его жизнь, по две с половиной тысячи в день. Кончились деньги, кончились займы, лечение невозможно, он безнадежен. Она пришла попрощаться с ним.
Знаете, что он сказал, когда она уходила?
"Сестренка, ну хоть еще на три дня найди деньги!"
Пятнадцать лет прошло. Он не увидел, как танцует с невестой его сын, он не узнал, что такое блю-туз гарнитура, как она вставляется в ухо, он не увидел ничего хорошего, что появилось на белом свете за эти годы. Дом не построил, сына растила его жена, которая с ним развелась и уехала, отец его живет в том большом доме один, горюет, включает иногда магнитофон с теми песнями, под которые танцевал мой друг. Его мать жила пятнадцать лет с этим горем, в эти дни она в безнадежном состоянии где-то в нью-йоркской больнице, ее жизнь подошла к концу. Брат моего друга, его сестра, даже и отец приехал из Ферганы, все собрались и ждут страшного телефонного звонка. А мой друг лежит недалеко от той больницы, под маленьким гранитным памятником, у него нет ни этого горя, ни пропущенного счастья, ничего нет, у него жизни нет. Мертв он. Кому он отдал свою жизнь, за что?
Ну да, я помню фамилию и лица тех веселых ребят, что снабжали его "хорошей водкой и отличным коньяком". Они заработали на нем неплохо за те десять-пятнадцать лет, что он был их постоянным клиентом. Они живы и здоровы, наверное даже и счастливы. Да и они ли виноваты? Кто вообще виноват?
Виноват тот, кто не переубедил его не пить. Я не хочу быть виноватым, поэтому уговариваю вас: не пейте, ребята, не надо. Жизнь такая прекрасная штука, смотрите на нее трезвыми глазами! Поживите чуть дольше. Ну что такое 35 лет? Зачем родился, что увидел? Какой след оставил? Только боль родным и друзьям.
upd Ну все, пост попал в топ. Сейчас сбегутся топокомментаторы. Обращусь-ка я к ним по-человечески.
Люди и боты! В топе еще 24 поста. Выберите себе любой из них, а сюда не надо, хорошо? И не потому, что я забаню. Вот просто не надо и все. У вас тоже были или есть друзья, вы их тоже однажды потеряете.