Инвалиды-колясочники - о жизни в городе Тамбове
Писал для сайт Твой Тамбов http://tmb.news/exclusive/reportage/invalidy_kolyasochniki_o_zhizni_v_gorode_tambove/
В недавнем рейтинге регионов по доступности среды для инвалидов Тамбовская область вошла в топ аутсайдеров. Лишь 3,3 процента социальных объектов здесь полностью адаптированы для слепых, глухих и инвалидов-колясочников. Учреждения с нормальными пандусами в областном центре можно посчитать по пальцам. Что уж говорить о сельской глубинке.
По статистике у 10 тысяч тамбовчан диагностировано поражение опорно-двигательного аппарата. Некоторые из них прикованы к инвалидному креслу или передвигаются только с помощью костылей. Каково живётся этим людям в Тамбове, как не сломать конечности, взбираясь на пандус, и почему инвалиды чувствуют себя инопланетными существами, читайте ниже.
В резервации
Без подъёмников, пандусов и низкопольных автобусов их жизнь немыслима. Обыденный для здорового человека поход в аптеку, клинику или библиотеку для них сопряжён с чередой препятствий. Зачастую даже выйти за пределы собственного подъезда оказывается непросто.
«Безбарьерный доступ инвалидов к объектам социальной инфраструктуры является безусловным приоритетом при формировании доступной среды. Также нужно сделать доступной для инвалида ту территорию, на которой он проживает. Если инвалид не может попасть на улицу из своего жилья, то адаптация общественных зданий, транспорта теряет для него практический смысл», - считает уполномоченный по правам человека в Тамбовской области Владимир Репин.
Так, живёт в резервации квартиры жительница нашего города Женя. Молодая девушка уже год передвигается на коляске. На улицу почти не выходит. Преодолеть шесть ступенек у подъезда дома Женя не в силах. «Мы сейчас живём вдвоём с мамой. Она спустить меня ещё может, но вот поднять не в состоянии. В управляющей компании нам сказали, чтобы покупали пандус за свой счёт и что он стоит 150 тысяч. У нас таких денег нет», - жалуется девушка. Евгения покидает своё жилище в среднем раз в неделю, когда за ней приезжает машина из ассоциации молодых инвалидов «Аппарель».
Пандусы-убийцы и чиновники формалисты
«Аппарель» занимает несколько комнат в старом доме в исторической части города. Людмила Макарова, бессменный руководитель организации, знакомит меня со своими воспитанниками.
«Я не могу выйти из подъезда, потому что зловещие четыре ступеньки самостоятельно не преодолеть. Ну а то, как у нас делают пандусы, это отдельная тема. Например, один пандус в Котовске сделан под таким углом, что упирается прямо в березу. Правда, в этом году в том же Котовске улучшилась ситуация со школой, с учреждениями соцзащиты, но вот предприниматели, владельцы магазинов и аптек, делают часто всё, как бы это покультурнее выразиться, для отмазки», - рассказывает известная в городе спортсменка Надежда Полещук. Она с удовольствием вспоминает доступную среду Сочи, где сплошь да рядом автобусы с подъёмниками, специальными кнопками и вежливыми водителями.
Увы, поглотившая миллиарды свободно конвертируемой валюты экс-олимпийская столица всего лишь приятное исключение. В Тамбове и нормальных пандусов кот наплакал. Ребята называют несколько мест, где они сделаны по-человечески. Это МФЦ, бывший кинотеатр «Мир», отделения Сбербанка, здание Пенсионного фонда, некоторые поликлиники. Например, в больнице №2 есть даже лифт для колясочников.
«Один из немногих пандусов, сделанных по-человечески», ведёт к дверям отделения Сбербанка.
Хотя безобразных случаев, конечно, больше. Ведь главное - это отчётность. Эх, посадить бы авторов этих отчётов на инвалидное кресло, да заставить прокатиться по пандусу, больше похожему на американские горки. Не каждый чемпион Европы по бодибилдингу справится с этой задачей и не окажется в тот же день в травмапункте.
Пандус у аптеки на улице Сенько, забраться по которому сможет не каждый здоровый человек
Нашу беседу прерывает Андрей. «Человек-герой» - так Макарова называет мужчину. Андрей улыбается и расправляет плечи. Он - водитель машины, которую предоставила инвалидам областная администрация. Газель раньше была с подъёмником, но тот давно сломался. Чинить его не спешат, поэтому теперь в роли подъёмника выступает сам шофёр. Он поднимает Надежду и бережно несёт на руках в авто.
Чёрная дыра равнодушия
«Меня очень коробит, что некоторые организации, берущие на себя миссию решать проблемы инвалидов, делают это в их отсутствии. Нас никуда не зовут. Никто с нами не советуется. Поэтому и пандусы такие. Так, было заседание Народного Фронта. Организаторы пригласили людей с ограниченными возможностями на свою конференцию, назначив её на третьем этаже Пушкинской библиотеки. Вы лестницу в библиотеке видели? Мы сочли это оскорблением и никого не делегировали на это многоуважаемое собрание», - возмущается Людмила Макарова.
Зачастую инвалиды сталкиваются не только с проблемой отсутствия необходимой инфраструктуры, но и с озлобленным отношением части вроде бы здорового, но не совсем адекватного населения. «Мы проводили рейд. На просьбу водителю троллейбуса опустить пандус для колясочников, он обещал нам врезать монтировкой. Спешившие по своим делам пассажиры были на его стороне», - вспоминает Алексей Лохин. У Алексея - ДЦП.
«Потом, правда, этот троллейбус сгорел. Видимо Бог есть», - смеётся его товарищ Леонид.
Вот поэтому и сидят многие люди с ограниченными возможностями дома. В ту же «Аппарель» ходят единицы.
«Правда, в международный день инвалида проводятся масштабные конференции. Собираются чиновники и решают, как помочь этим несчастным, как сделать их жизнь лучше, какие выпустить красочные буклеты. Хотя в этот день ни в одну инвалидную организацию не пришёл ни один волонтёрский отряд. Вот вам и день инвалида», - с горечью произносит Людмила Макарова. - «Увы, мы живём в параллельных мирах. Иногда перекидываются мосты, иногда они являются в мир здоровых людей, как инопланетяне, а потом отправляются обратно, в свою чёрную дыру».
Идём в рейд
С Алексеем Лохиным мы встречаемся на Динамо. Гуляем, общаемся, параллельно инспектируя объекты доступной среды.
«Я учился дома, потом закончил ТГУ по специальности «эстрадный джаз». Я гитарист, правда, по профессии не работаю. Может в «Аппарель» устроюсь заведовать социально-культурной деятельностью, буду устраивать концерты», - делится планами мой собеседник, с которым мы останавливаемся у одной из аптек. Аптека эта не простая, а технически продвинутая, оснащённая специальной чудо-кнопкой «вызова фармацевта для людей с нарушением опорно-двигательного аппарата».
Алексей нажимает кнопку раз, другой. Проходит три минуты, пять. Что-то не видно белых халатов. Вот вам и «доступная среда» в действии.
С трудом он штурмует лестницу. Но вот прикованному к коляске это дело не по силам. Фармацевт говорит, что звонок не работает, но зато есть другой, что повыше, до которого, повторюсь, колясочнику без посторонней помощи не добраться.
Мимо как назло проезжает грязный троллейбус с рекламой «доступной среды». Радостная девушка с блаженной улыбкой в коляске на плакате светится счастьем. Троллейбус, кстати, старый и не низкопольный. Забраться и колясочнику, и Алексею в него нет ни единого шанса.
«Сначала я учился в «рахманиновском», но понял, что классическая музыка - не моё. Там я свалился со второго этажа с крутой лестницы, ударился головой и понял, что что-то в этой жизни надо менять (смеётся), да и ТГУ поближе, удобнее. Как ко мне относились окружающие? В основном скорее просто не замечали, не хотели общаться. Правда, с одним товарищем мы подружились. А так помощи ни от кого не дождёшься. Вот только негры в университете, иностранные студенты, помогали. То дверь откроют, то костыли поднимут», - говорит Алексей. Следующая аптека на нашем пути менее продвинутая, чем предыдущая, поэтому проходим мимо.
«Нужно много времени, чтобы изменить сознание людей, чтобы не было такого, что мухи отдельно, котлеты отдельно. Чтобы не тыкали в нас пальцем и смотрели, как на полноправных членов общества. Всё это начинается с детства, с воспитания. Родители не должны одёргивать детей, дескать, не смотри на инвалида, что я часто вижу, а объяснять сразу, что к чему. Должно быть в сознании, что бывают не только болезни с рождения, но и приобретённые, что никто от этого не застрахован», - этой эмоциональной тирадой Алексей заканчивает нашу беседу.
Я еду домой в автобусе оклеенной всё той же социальной рекламой. Еду и думаю, что, безусловно, определённые подвижки есть - городская среда в последние годы стала доступнее для инвалидов. Несмотря на царящий чиновничий формализм, появляются пандусы, которых когда-то и вовсе не было. Некоторые из них вполне пригодны. Программа «Доступная среда» продлена до 2020 года, и, надеюсь, со временем жить тамбовчанам с ограниченными возможностями в техническом плане станет легче.
Но кроме инфраструктуры есть ещё и такая вещь, как отношение общества. Отношение водителей, пассажиров, одноклассников, соседей по подъезду, чиновников и просто зевающих прохожих. В этом деле маячит очень длинный и весьма тернистый путь.
Александр Смолеев. Фото автора.
Писал для сайт Твой Тамбов http://tmb.news/exclusive/reportage/invalidy_kolyasochniki_o_zhizni_v_gorode_tambove/
В недавнем рейтинге регионов по доступности среды для инвалидов Тамбовская область вошла в топ аутсайдеров. Лишь 3,3 процента социальных объектов здесь полностью адаптированы для слепых, глухих и инвалидов-колясочников. Учреждения с нормальными пандусами в областном центре можно посчитать по пальцам. Что уж говорить о сельской глубинке.
По статистике у 10 тысяч тамбовчан диагностировано поражение опорно-двигательного аппарата. Некоторые из них прикованы к инвалидному креслу или передвигаются только с помощью костылей. Каково живётся этим людям в Тамбове, как не сломать конечности, взбираясь на пандус, и почему инвалиды чувствуют себя инопланетными существами, читайте ниже.
В резервации
Без подъёмников, пандусов и низкопольных автобусов их жизнь немыслима. Обыденный для здорового человека поход в аптеку, клинику или библиотеку для них сопряжён с чередой препятствий. Зачастую даже выйти за пределы собственного подъезда оказывается непросто.
«Безбарьерный доступ инвалидов к объектам социальной инфраструктуры является безусловным приоритетом при формировании доступной среды. Также нужно сделать доступной для инвалида ту территорию, на которой он проживает. Если инвалид не может попасть на улицу из своего жилья, то адаптация общественных зданий, транспорта теряет для него практический смысл», - считает уполномоченный по правам человека в Тамбовской области Владимир Репин.
Так, живёт в резервации квартиры жительница нашего города Женя. Молодая девушка уже год передвигается на коляске. На улицу почти не выходит. Преодолеть шесть ступенек у подъезда дома Женя не в силах. «Мы сейчас живём вдвоём с мамой. Она спустить меня ещё может, но вот поднять не в состоянии. В управляющей компании нам сказали, чтобы покупали пандус за свой счёт и что он стоит 150 тысяч. У нас таких денег нет», - жалуется девушка. Евгения покидает своё жилище в среднем раз в неделю, когда за ней приезжает машина из ассоциации молодых инвалидов «Аппарель».
Пандусы-убийцы и чиновники формалисты
«Аппарель» занимает несколько комнат в старом доме в исторической части города. Людмила Макарова, бессменный руководитель организации, знакомит меня со своими воспитанниками.
«Я не могу выйти из подъезда, потому что зловещие четыре ступеньки самостоятельно не преодолеть. Ну а то, как у нас делают пандусы, это отдельная тема. Например, один пандус в Котовске сделан под таким углом, что упирается прямо в березу. Правда, в этом году в том же Котовске улучшилась ситуация со школой, с учреждениями соцзащиты, но вот предприниматели, владельцы магазинов и аптек, делают часто всё, как бы это покультурнее выразиться, для отмазки», - рассказывает известная в городе спортсменка Надежда Полещук. Она с удовольствием вспоминает доступную среду Сочи, где сплошь да рядом автобусы с подъёмниками, специальными кнопками и вежливыми водителями.
Увы, поглотившая миллиарды свободно конвертируемой валюты экс-олимпийская столица всего лишь приятное исключение. В Тамбове и нормальных пандусов кот наплакал. Ребята называют несколько мест, где они сделаны по-человечески. Это МФЦ, бывший кинотеатр «Мир», отделения Сбербанка, здание Пенсионного фонда, некоторые поликлиники. Например, в больнице №2 есть даже лифт для колясочников.
«Один из немногих пандусов, сделанных по-человечески», ведёт к дверям отделения Сбербанка.
Хотя безобразных случаев, конечно, больше. Ведь главное - это отчётность. Эх, посадить бы авторов этих отчётов на инвалидное кресло, да заставить прокатиться по пандусу, больше похожему на американские горки. Не каждый чемпион Европы по бодибилдингу справится с этой задачей и не окажется в тот же день в травмапункте.
Пандус у аптеки на улице Сенько, забраться по которому сможет не каждый здоровый человек
Нашу беседу прерывает Андрей. «Человек-герой» - так Макарова называет мужчину. Андрей улыбается и расправляет плечи. Он - водитель машины, которую предоставила инвалидам областная администрация. Газель раньше была с подъёмником, но тот давно сломался. Чинить его не спешат, поэтому теперь в роли подъёмника выступает сам шофёр. Он поднимает Надежду и бережно несёт на руках в авто.
Чёрная дыра равнодушия
«Меня очень коробит, что некоторые организации, берущие на себя миссию решать проблемы инвалидов, делают это в их отсутствии. Нас никуда не зовут. Никто с нами не советуется. Поэтому и пандусы такие. Так, было заседание Народного Фронта. Организаторы пригласили людей с ограниченными возможностями на свою конференцию, назначив её на третьем этаже Пушкинской библиотеки. Вы лестницу в библиотеке видели? Мы сочли это оскорблением и никого не делегировали на это многоуважаемое собрание», - возмущается Людмила Макарова.
Зачастую инвалиды сталкиваются не только с проблемой отсутствия необходимой инфраструктуры, но и с озлобленным отношением части вроде бы здорового, но не совсем адекватного населения. «Мы проводили рейд. На просьбу водителю троллейбуса опустить пандус для колясочников, он обещал нам врезать монтировкой. Спешившие по своим делам пассажиры были на его стороне», - вспоминает Алексей Лохин. У Алексея - ДЦП.
«Потом, правда, этот троллейбус сгорел. Видимо Бог есть», - смеётся его товарищ Леонид.
Вот поэтому и сидят многие люди с ограниченными возможностями дома. В ту же «Аппарель» ходят единицы.
«Правда, в международный день инвалида проводятся масштабные конференции. Собираются чиновники и решают, как помочь этим несчастным, как сделать их жизнь лучше, какие выпустить красочные буклеты. Хотя в этот день ни в одну инвалидную организацию не пришёл ни один волонтёрский отряд. Вот вам и день инвалида», - с горечью произносит Людмила Макарова. - «Увы, мы живём в параллельных мирах. Иногда перекидываются мосты, иногда они являются в мир здоровых людей, как инопланетяне, а потом отправляются обратно, в свою чёрную дыру».
Идём в рейд
С Алексеем Лохиным мы встречаемся на Динамо. Гуляем, общаемся, параллельно инспектируя объекты доступной среды.
«Я учился дома, потом закончил ТГУ по специальности «эстрадный джаз». Я гитарист, правда, по профессии не работаю. Может в «Аппарель» устроюсь заведовать социально-культурной деятельностью, буду устраивать концерты», - делится планами мой собеседник, с которым мы останавливаемся у одной из аптек. Аптека эта не простая, а технически продвинутая, оснащённая специальной чудо-кнопкой «вызова фармацевта для людей с нарушением опорно-двигательного аппарата».
Алексей нажимает кнопку раз, другой. Проходит три минуты, пять. Что-то не видно белых халатов. Вот вам и «доступная среда» в действии.
С трудом он штурмует лестницу. Но вот прикованному к коляске это дело не по силам. Фармацевт говорит, что звонок не работает, но зато есть другой, что повыше, до которого, повторюсь, колясочнику без посторонней помощи не добраться.
Мимо как назло проезжает грязный троллейбус с рекламой «доступной среды». Радостная девушка с блаженной улыбкой в коляске на плакате светится счастьем. Троллейбус, кстати, старый и не низкопольный. Забраться и колясочнику, и Алексею в него нет ни единого шанса.
«Сначала я учился в «рахманиновском», но понял, что классическая музыка - не моё. Там я свалился со второго этажа с крутой лестницы, ударился головой и понял, что что-то в этой жизни надо менять (смеётся), да и ТГУ поближе, удобнее. Как ко мне относились окружающие? В основном скорее просто не замечали, не хотели общаться. Правда, с одним товарищем мы подружились. А так помощи ни от кого не дождёшься. Вот только негры в университете, иностранные студенты, помогали. То дверь откроют, то костыли поднимут», - говорит Алексей. Следующая аптека на нашем пути менее продвинутая, чем предыдущая, поэтому проходим мимо.
«Нужно много времени, чтобы изменить сознание людей, чтобы не было такого, что мухи отдельно, котлеты отдельно. Чтобы не тыкали в нас пальцем и смотрели, как на полноправных членов общества. Всё это начинается с детства, с воспитания. Родители не должны одёргивать детей, дескать, не смотри на инвалида, что я часто вижу, а объяснять сразу, что к чему. Должно быть в сознании, что бывают не только болезни с рождения, но и приобретённые, что никто от этого не застрахован», - этой эмоциональной тирадой Алексей заканчивает нашу беседу.
Я еду домой в автобусе оклеенной всё той же социальной рекламой. Еду и думаю, что, безусловно, определённые подвижки есть - городская среда в последние годы стала доступнее для инвалидов. Несмотря на царящий чиновничий формализм, появляются пандусы, которых когда-то и вовсе не было. Некоторые из них вполне пригодны. Программа «Доступная среда» продлена до 2020 года, и, надеюсь, со временем жить тамбовчанам с ограниченными возможностями в техническом плане станет легче.
Но кроме инфраструктуры есть ещё и такая вещь, как отношение общества. Отношение водителей, пассажиров, одноклассников, соседей по подъезду, чиновников и просто зевающих прохожих. В этом деле маячит очень длинный и весьма тернистый путь.
Александр Смолеев. Фото автора.
Писал для сайт Твой Тамбов http://tmb.news/exclusive/reportage/invalidy_kolyasochniki_o_zhizni_v_gorode_tambove/