Были и небылицы о владельце ресторана "Эльдорадо" Скалкине И.А.
Были и небылицы о владельце ресторана "Эльдорадо" Скалкине И.А.
Мало кто знает, что г-н Скалкин И.А. еще задолго до приобретения участка в Петровском парке и постройки там ресторана "Эдьдорадо" прошел длинный путь от нишеты до богатства. Его упоминают в своих произведениях и дневниках писатели: Вл. Гиляровский, Юрий Нагибин, Вл. Бессонов и др. Отмечу, что небылиц про Скалкина написано немало, например, писатель Юрий Нагибин в "Московской книге" пишет, что в юности Скалкин пас коров под Волоколамском, что не соответствует действительности, о своем детстве в автобиографии написал сам Илья Арефьевич, еще Нагибин пишет, что ресторан Скалкина "Эльдорадо" был в Сокольниках, на самом деле он располагался в Петровском парке (об этом ниже). В дневниках краеведа и писателя Владимира Бессонова - Скалкин Илья Арефьевич, почему-то именуется Иваном Анисьевичем и т.д., поэтому постоянно приходится отделять зерна от плевел.
Скалкин Илья Арефьевич (? - ? гг.) личность неодназначная, но бесспорно талантливая. Удивительна и его биография, написанная им самим.
Скалкин Илья Арефьевич
Перескажу ее своими словами, т.к. она довольно длинная. Родился он в крестьянской семье в Московской губернии Всехсвятской волости в д. Митино. Его отец Арефий Петрович Скалкин занимался басонной работой. Учился работать он Петербурге, а затем вернулся в Москву и с семьей поселился в Каретном ряду. Когда Илье Арефьевичу было 6 лет умерла его мать и его отец остался с 7 детьми на руках, в семействе было 4 брата и 3 сестры. Старших отдали в работники, сестры помогали отцу в его работе, а младшие два брата, последнему из которых было 4 года, помогали отцу по хозяйству. Так Илья Арефьевич с 6 до 9 лет готовил на всю семью еду. Потом передал свою обязанность младшему брату, а сам стал на посылках у отца. С большим трудом ему удалось уговорить безграмотного отца отдать его в училище, где он проучился недолго (отец не позволял) но все же научился писать и читать. Со временем дела у отца стали идти все хуже, тогда Скалкин устроился работать к родной сестре, вышедшей замуж за басонщика, тоже басонщиком за 7 руб. в месяц. Во время работы в летнее время Скалкин отворял окно и пел, и многие проходя или проезжая мимо этого дома, останавливались, чтобы его послушать. Между прочим среди таких слушателей был и Михаил Лентовский, известный антрепнер (позже Скалкин будет работать у него).
Вскоре по вечерам он стал ходить к мастеровым, где они собирались и пели. Постепенно из певцов второго ряда Скалкин стал запевалой и окружающие стали советовать ему поступить в какой-нибудь хор песенником.
Как-то раз в июле 1877 г. Скалкин отправился за Тверскую заставу, где как ему сказали поют хоры песенников, но проходив весь день по Ходынскому полю и никого не найдя, он остался там ночевать. А утром он уже решил было идти обратно в город, но тут помог случай. Проходя Петровским парком, ему на встречу попался еврей, который распросив Скалкина обо всем, отвез его на извозчике в ресторан "Золотой якорь", находившийся в селе Всехсвятском. Там он прослушал Илью Арефьевича и предложил ему поехать с ним на ярмарку в Нижний Новгород, выступать с его женским хором.
Ярмарка. Александроневская ул. "Шоссе". Фото 1895 - 1917 гг.
Интересны рассуждения Скалкина в это время, учитывая то, что в дальнейшем о нем будут писать. Он пишет - "Прослужил я в хоре всю ярмарку, получил следуемые деньги, хор возвратился в Москву обратно, а мне не хотелось ехать с хором в Москву, потому что я насмотрелся на песенников, как они поют в кабаках и портерных, а мне не нравилось, я не мог переносить, смотря на пьяных, и быть слугой покорным, мне хотелось куда нибудь на сцену попасть, или же в более приличный ресторан, где можно промеж ученых людей почерпнуть в жизни хорошего".
С этим евреем Скалкин проработал потом еще и на Бекской ярмарке, затем на зимовке в Таганроге, но там дела еврея шли плохо, он не заплатил И.А. и Скалкин решил уйти от него. На последние деньги, заработанные ранее, И.А. добрался до Нижнего Новгорода, далее домой надо было возвращаться пешком. Дойдя до г. Коврова, Скалкину удалось немного заработать, чтобы добраться в Москву.
В Москве он устроился петь со своим прежним хором, с которым выступал в трактире "Ардаган" на Балкане (где это, подскажите), стал запевалой и составил первый свой хор, сначала из 10 человек, а потом из пятнадцати, дважды еще ездил с этим хором на Нижегородскую ярмарку. Заработав некоторую сумму, Илья Арефьевич занялся своим первым бизесом. С детства любя лошадей, он стал ходить на аукционы, менять и покупать лошадей и заработал в течении двух лет 1000 руб. Но вскоре трактир "Ардаган" сгорел и Скалкину пришлось истратить почти все деньги на поддержку своего хора.
Тут помог опять его величество случай. В это время антрепренер Михаил Лентовский набирал хор для выступления в саду Эрмитаж.
Летняя эстрада "Антей" в саду "Эрмитаж" на Божедомке. Фото 1886 г.
Скалкин был принят в этот хор, где он выступал вместе с бывшим хором Молчанова. Сам Илья Арефьевич в своей биографии пишет - "Пропели мы целое лето в саду, учавствовали часто в театре, меня это интересовало и я стремился как можно чаще вращаться в более благородных семействах и старался заводить знакомство с людьми, от которых я мог-бы почерпнуть полезное для моей жизни".
Зимой хор выступал в Народном театре, который также содержал М. Лентовский. Вероятно, речь идет о театре "Скоромох". Первоначально он был открыт в 1881 г. в помещении цирка Гинне на Воздвиженке. Просуществовал на этом месте всего два сезона.
Тут Скалкин опять проявил свою коммерческую смекалку. Театр этот находился довольно далеко от квартиры, где жили артисты хора, тогда Илья Арефьевич предложл им возить их в театр сам. Песенники согласились. Скалкин справил 2-е саней, 2 лошади и стал их возить. В месяц от ребят он получал по 60 рублей, из которых 40 руб. было чистой прибыли. У Лентовского Скалкин проработал три года.
Далее судьба опять мотала Скалкина по разным городам, он выступал с хором в саду "Аркадия" в Петербурге, затем вернулся в Москву и вскоре отправился опять на Нижегородскую ярмарку, где пропел сезон, затем несколько лет с хором выступал в ресторане "Помпей" в Петербурге и в том же ресторане в хоре певиц Шульца, с которыми исполнял романсы.
Одновременно, в свободное время, он не переставал заниматься коммерцией, ходил на аукционы, в ломбарды, покупал, продавал и поправил свои дела.
В 1887 г. Скалкин снова вернулся в прежний хор к исполнению русских песен, где выступал у Карташева на открытой сцене, но этот хозяин их сильно притеснял, как пишет Скалкин. Тогда он вместе с хором перешел к г. Лежену выступать в зимнем саду "Ливадия". Тут товарищество песенников выбрало Илью Арефьевича старшим среди песенников, к чему он стремился еще со времен работы с М. Лентовским. Так Скалкин стал управляющим хора у г. Лежена.
У этого хозяина хор выступал не только в "Ливадии", но и в "Аркадии".
Сад "Аркадия". Фото 1900 - 1903 гг.
В эти же годы Скалкин вместе со своим хором выступал в Дворянском собрании Петербурга, в театре для рабочих на Васильевском острове, в балагане и т.д.
В 1888 г. для постановки пантомимы "Скобелев" хор Скалкина пригласили в Париж.
Первоначально Скалкину трудно было уговорить людей отправиться в эту поездку. Русские мужики боялись заграницы, боялись, что им не заплатят, боялись покидать Россию и т. п. Скалкину удалось всех урезонить и 10 мая 1888 г. хор в составе 26 человек отправился в Париж.
В Париже хору предстояло выстуать на огромном ипподроме вместимостью в 10000 тыс. человек. Всего участников было более 500 человек. По замыслу французов в представлении должны были участвовать несколько запряжек лошадей: 9 одиночек, одна тройка, 4 деревенские запряжки и 4 городские, но тут выяснилось, что французы не умели закладывать тройку, сел ямщик и поехал, сани остались, а коренной вышел из оглобель, и пошла у французов суета. Вот тут и пригодилась любовь Скалкина к лошадям, он быстро запряг тройку как надо. Подсказал и некоторые детали в одежде русских солдат, и то, что во время русского гимна надо снимать шапки, чего первоначально французкие актеры не делали. Пантомима прошла очень хорошо, были полные сборы. Когда пел и плясал русский хор, апплодисменты были нескончаемы. Хор так понравился французам, что директор ипподрома гостодин Ук незадолго до окончания контракта стал просить Скалкина остаться с хором в Париже на весь летний сезон.
Хор Скалкина И. А.
Тут снова хор начал бунтовать, подозревая Скалкина в обмане, якобы он взял больше денег , чем им сказал. В результате увидев контракт с французами, хор образумился, люди поняли, что ошиблись, и с этого дня больше никаких разногласий у Скалкина с хором не было. Более того, по новому контракту хору на 2 с половиной месяца прибавили жалованье и весь летний сезон они выступали в Париже. В один из вечеров хор выступал в доме у светлейшей княгини Воронцовой. По окончании сезона г. Ук наградил Скалкина золотыми часами и золотой медалью, такие же медали получил и весь хор, а также еще по 10 франков золотом.
Далее сведения разнятся. В своей автобиографии сам Скалкин не пишет о пребывании его хора в Нью-Йо́рке, однако, в послесловии к ней упоминается о том, что после Парижа, хор Ильи Арефьевича был приглашен для выступления в Америку, куда он прибыл на огромном океанском пароходе. В Нью-Йо́рке хор Скалкина выступал также с огромным успехом. В американских журналах появлялись портреты русских певцов и о них много писали. Там хор Скалкина пропел два месяца, и затосковал по России и сколько американский антрепренер не уговаривал И.А. остаться, он не согласился. В итоге хор на том же пароходе доставили в Париж, откуда он вернулся в Россию, и через некоторое время был в Москве (по версии самого Скалкина из Парижа хор прибыл в Петербург). Был ли хор Скалкина в Нью-Йорке, или это газетная утка - не знаю, но в других заметках в этой же публикации об Америке не упоминается.
По возвращении в Петербург Скалкин с хором снова выступал в саду "Аркадия", затем в Крестовском саду.
"Крестовский сад" в Петербурге. Фото 1900 - 1903 гг.
В 1890 г. хор Скалкина совершил поездку по городам Петербургско-Варшавской ж\д, где выступал в таких горадах как Вильно, Гродно, Белосток, Варшава и множестве др. городов. Везде хор имел большой успех, но заработать много не получилось. Вернувшись в Петербург хор выступал снова в Крестовском саду, затем на Марсовом поле, в народном театре Малафеева. В это время Скалкин берет двух управляющих, которые обещают концерты в Рыбинске и в Ярославле, но в итоге оба, прихватив большие суммы денег, исчезают, в результате Илья Арефьевич остается в долгах.
Поразмыслив Скалкин собирает хор и предлагает ему вернуться в Москву, с чем все соглашаются. В Москве Илья Арефьевич снимает квартиру для хора на Антроповых ямах (находились недалеко от метро Новослободская). Здесь хор Скалкина знали плохо и некоторое время пришлось сидеть без работы. Тогда Илья Арефьевич обращается снова к М. Лентовскому за советом и тот предлагает ему выступить в его театре "Скоромох", который в это время располагался уже на Сретенском бульваре.
Театр «Скоморох». Проект фасада, 1886 г. Эскиз Ф. О. Шехтеля.
Затем Скалкин заключает договор с господином Тайвани, содержателем ресторана "Золотой якорь" в Сокольниках. Дебют хора тут состоялся 22 октябра 1891 г.
Концерт-ресторан "Золотой Якорь". Фото 1905 - 1910 гг.
Вскоре хор становится так популярен, что в ресторан приезжают специально, чтобы послушать хор Скалкина.
В 1894 году г. Тайвани предлагает выступать хору Ильи Арефьевича вместе с оперными певцами и устраивает между ними подобие соревнования. Несмотря на то, что певцы Скалкина, да и сам он не знали ни одной ноты, тем не менее Илья Арефьевич всей душой чувствовал русскую песню. Приведу один отрывок из рассуждений Скалкина о русской песне. Он пишет - "Но я еще раз скажу о русской песне, что ее нужно понять, вникнуть в слова, в мотив. Ведь, это не что такое как бездушное существо, но вложите в нее душу, дайте воздух и она будет дышать и жить, дайте ей всю ширь родной Руси, из конца в конец и вот тогда пойте ее, живите с ней вместе, дайте ей разгуляться и она так легка для вас станет, что вы не поверите себе. Я не могу сказать как она неизмеримо высока, в ней все высказывается: и грусть, и радость, слушаешь ее и все забываешь". И чуть дальше - "Оперные певцы не могут соперничать с певцом русской песни, самородном, она у него врожденная, неотъемлемая".
Справедливости ради стоит отметить Е.М. Кузнецов в своей книге пишет - "Эти хоры (такие как хор Скалкина и др.) стояли за границами народного песенного творчества". Но, видимо Скалкин пел так, как он чувствовал русскую песню.
Автобиография Скалкиным была написана в 1894 г., поэтому этим годом она и заканчивается. О дальнейшей его судьбе я узнала из различных источников, в т.ч. и из дореволюционных справочников.
В середине 1890-х годов Илья Арефьевич приобретает недалеко от ресторана "Золотой якорь" дом и участок в Старой слободке, (участок 670\671\807), сейчас Старослободская ул. в Сокольниках, не сохранился. Номер дома постоянно менялся, но судя по плану 1903 г. на фото ниже дом Скалкина 3-й слева.
Старослободская ул. Фото 1974 г.
Интересные воспоминания про этот дом есть в комментариях на сайте Паству к этой фотографии - "Трёхэтажный в конце снимка я очень хорошо помню. В подъезде на было ни одной повторяющейся лестницы, круглые, трапециевидные, винтовые, крутые и пологие... Над всем этим великолепием был стеклянный фонарь почти пирамидальной формы, в солнечный день подъезд являл собой очень красивый интерьер... Конечно, от былого богатства убранства к началу 80-х мало что осталось...".
Видимо на участке Скалкина стояло несколько построек, часть из которых он сдавал в аренду. Так в концк 19 в. в его дома находился обувной магазин Андреева, потом редакция журнала "Садоводство", а в начале 20 века тут обосновалось Частное учебное заведение 3-го разряда, дворянки Савиной Анны Васильевны.
Но не только учебные заведения нашли себе приют в доме Ильи Арефьевича, так газета "Московские ведомости" 5 января (23 декабоя) 1908 г. сообщала - "Вчера в Сокольниках, между Ивановской и Митьковской улицами, в доме Скалкина, обнаружен воровской притон. Задержаны шесть "международных" очень опасных воров".
Год от года растет в Москве и слава хора Скалкина, его хор выступает не только в ресторане "Золотой якорь", но и в других местах. Сохранилась картинка (см. здесь), где хор Скалкина выступает на Коронационном гулянии в Москве - 18 мая 1896 г. (день Ходынской катастрофы).
Кроме того, в 1899 г. крестьянин Скалкин становится содержателем ресторана "Эльдорадо" в Петровском парке, только тогда этот ресторан располагался в другом месте, в доме Чеснокова. Подробнее об этом см. здесь.
Рис. худ. Мухарского С.М. 1901 г. Ресторан "Эльдорадо" на участке купца Чеснокова Д.П., содержателем которого был Скалкин И.А.
В 1904 г. Илья Арефьевич становится владельцем собственного участка на углу Б. Зыковского проезда и Пеговского переулка, первоначально он сдает этот свой участок под ресторан "Самарканд", и только в 1911 году, в новом, отстроенном специально для него здании, открывает уже собственный ресторан под названием "Скалкин". Однако, в д\р справочниках он по-прежнему будет упоминаться, как ресторан "Эльдорадо", видимо, новое название не прижилось. ( подробнее о нем см. здесь).
Бывший ресторан "Скалкин" в Петровском парке. Современный вид.
А в 1910 г. Скалкин упоминается и как владелец участка на углу 1-й Тверской Ямской ул., д. 26 (сейчас д.14), он тянулся вдоль 2-го Тверского-Ямского пер. до 2-й Тверской-Ямской ул., там он числится как дом 23. Участок Скалкина крайний слева. Этот многострадальный дом неоднократно перестраивался и надстраивался, его нумерация менялась ( о нем здесь). Правда, владельцем этого участка он был недолго, до 1914 г.
2-я Тверская-Ямская у д.21
А годом раньше в 1909 г. Илья Арефьевич покупает еще два участка на Ивановской ул. в Сокольниках, на одном из которых на углу Ивановской улицы и Песочного пер. стоит ресторан "Золотой якорь", в котором он прежде выступал вместе со своим хором. Эти участки и ресторан будут принадлежать ему вплоть до революции.
Сокольнический райсовет в здании бывшего ресторана "Золотой Якорь". Фото 1917 - 1922 гг.
Писатель Ю. Нагибин в своей книге пишет, что ресторан открылся только в 1914 г., вот цитата - "... групповой снимок, сделанный в канун Первой мировой войны. Это типичная фотография той поры: матово-коричневатая, отчетливая до цепочки карманных часов в отвороте сюртука и запонки в крахмальной манжете, с золотым росчерком мастера-фотографа на светлой рамке. Застыло-значительное выражение лиц и напряженность поз объясняются тем, что снимали с выдержкой, хотя над головой собравшихся сверкает гигантская ресторанная люстра. Снимок сделан после торжественного открытия и освящения нового ресторана знаменитого Ильи Арефьевича Скалкина "Золотой якорь", что в Сокольниках, купленного им у другого известного ресторатора - Кучерова. Расположены участники торжества в групповом портрете по ранжиру: в центре, откинувшись в кресле и выставив вперед стройную ногу в глянцевитом сапоге из-под откинутой полы поддевки тончайшего сукна, сидит чистолицый красавец, сильно за сорок, русые волосы разделены глубоким прямым пробором посередине головы. Это и есть легендарный Скалкин"...
Напомню, по справочникам владельцем этого участка, Скалкин был уже в 1909 г. и уже при нем владельцем ресторана был сначала Косов Михаил Павлович, а с 1914 г. содержателем ресторана "Золотой Якорь" становится Кучеров Иван Анисимович, а с 1915 г. его владельцем в справочниках упоминается уже сам Илья Арефьевич. Учитывая, что справочники немного опаздывают, вероятнее всего, Нагибин описывает событие 1914 г., когда Скалкин стал не только владельцем участка, но и ресторана.
И далее Нагибин пишет - "К этому времени Скалкин, продолжавший дирижировать хором и петь про Кудеяра и других романтических разбойников, стал весьма видной фигурой в деловой и денежной Москве. Дочь-наследницу он выдал за молодого авиатора, вот он сидит рядом с тестем: высокий крахмальный воротничок подпирает маленькое, тугое, надменное лицо, - ему не долго осталось жить, в первые дни мировой войны его собьют над немецкими позициями".
Интересные сведения откопал о Скалкине и Вл. Бессонов , он в своих дневниках пишет - "Иван Анисимович Скалкин, основатель сада "Аркадия" и театра-варьете "Тиволи", а также ресторана "Золотой якорь" в Сокольниках. Одним словом, он был в Сокольниках своим человеком! Он писал, как выясняется, драматические пьесы! В записной книжке цензора Реброва я прочитал (запись датируется 1916 г.): «Из пьесы И.А. Скалкина «За 20 тысяч». (Государственный театральный музей им. А. Бахрушина. Ф. 172. № 374). У Б.М. Кустодиева есть картина «Хор Скалкина» («Театральный Берлин». 1922. № 12 - 13. С. 25)".
Несмотря на то, что Бессонов ошибся в имени-отчестве Скалкина - верно Илья Арефьевич, и о том, что Скалкин был основателем сада "Аркадия" и театра-варьете "Тиволи" (эти сведения надо проверять, я им подтверждения не нашла, если вы обладаете такой информацией, просьба дать ссылку в комментариях, подтверждающих это), не был он и основателем ресторана "Золотой якорь", как я уже написала выше, этот ресторан существовал задолго до Скалкина, но сведения приведенные Бессоновым о том, что Илья Арефьевич писал еще и пьесы - занятны. К сожалению, и картину Кустодиева "Хор Скалкина" мне найти тоже не удалось, если кто-то видел ее изображение дайте ссылку на нее, я ее добавлю в этот пост.
Но далеко не все воспоминания о Скалкине так радужны, как я описала в этом посте, опираясь на его автобиографию и послесловие к ней. Много и неприятных воспоминаний о нем осталось в памяти современников. Об этом я напишу, когда продолжу свой рассказ о Скалкине и его ресторанах " Эльдорадо" и " Скалкин" в серии постов "Дачники и постройки Петровского парка"
Бывший ресторан "Скалкин" в Петровском парке. Современный вид.
Здесь только в конце скажу, по сведениям Вл. Бессонова Скалкин умер в августе 1914 г. в возрасте пятидесяти шести лет (16 августа состоялось отпевание в Петровском парке, которое совершил архимандрит в малом храме Благовещенья; похоронен в Московском Скорбященском монастыре). В то же время в дореволюционных справочниках, в разделе "по улицам", он как владелец участков в Сокольниках и в Петровском парке упоминается до 1917 г. включительно, а в разделе "по фамилиям" в тех же справочниках он последний раз упоминается в 1915 г. (надо учесть, что справочники печатались раз в год и опаздывали освятить уже произошедшее событие), в 1916 г. упоминается только Вера Васильевна Скалкина, видимо, его жена.
В любом случае информацию эту надо проверять, т.к. тот же Бессонов пишет, что с августа 1914 г. Скалкину И.А. принадлежал также ресторан "Германия" на Всероссийской Нижегородской ярмарке.
Дачники и постройки Петр. парка. Ресторан Скалкин", б. "Эльдорадо". Часть 6.
Другие достопримечательности. Оглавление.
Использованы материалы: Д\р справочники разных лет; https://dlib.rsl.ru/viewer/01003636418#?page=2 и др.
Мало кто знает, что г-н Скалкин И.А. еще задолго до приобретения участка в Петровском парке и постройки там ресторана "Эдьдорадо" прошел длинный путь от нишеты до богатства. Его упоминают в своих произведениях и дневниках писатели: Вл. Гиляровский, Юрий Нагибин, Вл. Бессонов и др. Отмечу, что небылиц про Скалкина написано немало, например, писатель Юрий Нагибин в "Московской книге" пишет, что в юности Скалкин пас коров под Волоколамском, что не соответствует действительности, о своем детстве в автобиографии написал сам Илья Арефьевич, еще Нагибин пишет, что ресторан Скалкина "Эльдорадо" был в Сокольниках, на самом деле он располагался в Петровском парке (об этом ниже). В дневниках краеведа и писателя Владимира Бессонова - Скалкин Илья Арефьевич, почему-то именуется Иваном Анисьевичем и т.д., поэтому постоянно приходится отделять зерна от плевел.
Скалкин Илья Арефьевич (? - ? гг.) личность неодназначная, но бесспорно талантливая. Удивительна и его биография, написанная им самим.
Скалкин Илья Арефьевич
Перескажу ее своими словами, т.к. она довольно длинная. Родился он в крестьянской семье в Московской губернии Всехсвятской волости в д. Митино. Его отец Арефий Петрович Скалкин занимался басонной работой. Учился работать он Петербурге, а затем вернулся в Москву и с семьей поселился в Каретном ряду. Когда Илье Арефьевичу было 6 лет умерла его мать и его отец остался с 7 детьми на руках, в семействе было 4 брата и 3 сестры. Старших отдали в работники, сестры помогали отцу в его работе, а младшие два брата, последнему из которых было 4 года, помогали отцу по хозяйству. Так Илья Арефьевич с 6 до 9 лет готовил на всю семью еду. Потом передал свою обязанность младшему брату, а сам стал на посылках у отца. С большим трудом ему удалось уговорить безграмотного отца отдать его в училище, где он проучился недолго (отец не позволял) но все же научился писать и читать. Со временем дела у отца стали идти все хуже, тогда Скалкин устроился работать к родной сестре, вышедшей замуж за басонщика, тоже басонщиком за 7 руб. в месяц. Во время работы в летнее время Скалкин отворял окно и пел, и многие проходя или проезжая мимо этого дома, останавливались, чтобы его послушать. Между прочим среди таких слушателей был и Михаил Лентовский, известный антрепнер (позже Скалкин будет работать у него).
Вскоре по вечерам он стал ходить к мастеровым, где они собирались и пели. Постепенно из певцов второго ряда Скалкин стал запевалой и окружающие стали советовать ему поступить в какой-нибудь хор песенником.
Как-то раз в июле 1877 г. Скалкин отправился за Тверскую заставу, где как ему сказали поют хоры песенников, но проходив весь день по Ходынскому полю и никого не найдя, он остался там ночевать. А утром он уже решил было идти обратно в город, но тут помог случай. Проходя Петровским парком, ему на встречу попался еврей, который распросив Скалкина обо всем, отвез его на извозчике в ресторан "Золотой якорь", находившийся в селе Всехсвятском. Там он прослушал Илью Арефьевича и предложил ему поехать с ним на ярмарку в Нижний Новгород, выступать с его женским хором.
Ярмарка. Александроневская ул. "Шоссе". Фото 1895 - 1917 гг.
Интересны рассуждения Скалкина в это время, учитывая то, что в дальнейшем о нем будут писать. Он пишет - "Прослужил я в хоре всю ярмарку, получил следуемые деньги, хор возвратился в Москву обратно, а мне не хотелось ехать с хором в Москву, потому что я насмотрелся на песенников, как они поют в кабаках и портерных, а мне не нравилось, я не мог переносить, смотря на пьяных, и быть слугой покорным, мне хотелось куда нибудь на сцену попасть, или же в более приличный ресторан, где можно промеж ученых людей почерпнуть в жизни хорошего".
С этим евреем Скалкин проработал потом еще и на Бекской ярмарке, затем на зимовке в Таганроге, но там дела еврея шли плохо, он не заплатил И.А. и Скалкин решил уйти от него. На последние деньги, заработанные ранее, И.А. добрался до Нижнего Новгорода, далее домой надо было возвращаться пешком. Дойдя до г. Коврова, Скалкину удалось немного заработать, чтобы добраться в Москву.
В Москве он устроился петь со своим прежним хором, с которым выступал в трактире "Ардаган" на Балкане (где это, подскажите), стал запевалой и составил первый свой хор, сначала из 10 человек, а потом из пятнадцати, дважды еще ездил с этим хором на Нижегородскую ярмарку. Заработав некоторую сумму, Илья Арефьевич занялся своим первым бизесом. С детства любя лошадей, он стал ходить на аукционы, менять и покупать лошадей и заработал в течении двух лет 1000 руб. Но вскоре трактир "Ардаган" сгорел и Скалкину пришлось истратить почти все деньги на поддержку своего хора.
Тут помог опять его величество случай. В это время антрепренер Михаил Лентовский набирал хор для выступления в саду Эрмитаж.
Летняя эстрада "Антей" в саду "Эрмитаж" на Божедомке. Фото 1886 г.
Скалкин был принят в этот хор, где он выступал вместе с бывшим хором Молчанова. Сам Илья Арефьевич в своей биографии пишет - "Пропели мы целое лето в саду, учавствовали часто в театре, меня это интересовало и я стремился как можно чаще вращаться в более благородных семействах и старался заводить знакомство с людьми, от которых я мог-бы почерпнуть полезное для моей жизни".
Зимой хор выступал в Народном театре, который также содержал М. Лентовский. Вероятно, речь идет о театре "Скоромох". Первоначально он был открыт в 1881 г. в помещении цирка Гинне на Воздвиженке. Просуществовал на этом месте всего два сезона.
Тут Скалкин опять проявил свою коммерческую смекалку. Театр этот находился довольно далеко от квартиры, где жили артисты хора, тогда Илья Арефьевич предложл им возить их в театр сам. Песенники согласились. Скалкин справил 2-е саней, 2 лошади и стал их возить. В месяц от ребят он получал по 60 рублей, из которых 40 руб. было чистой прибыли. У Лентовского Скалкин проработал три года.
Далее судьба опять мотала Скалкина по разным городам, он выступал с хором в саду "Аркадия" в Петербурге, затем вернулся в Москву и вскоре отправился опять на Нижегородскую ярмарку, где пропел сезон, затем несколько лет с хором выступал в ресторане "Помпей" в Петербурге и в том же ресторане в хоре певиц Шульца, с которыми исполнял романсы.
Одновременно, в свободное время, он не переставал заниматься коммерцией, ходил на аукционы, в ломбарды, покупал, продавал и поправил свои дела.
В 1887 г. Скалкин снова вернулся в прежний хор к исполнению русских песен, где выступал у Карташева на открытой сцене, но этот хозяин их сильно притеснял, как пишет Скалкин. Тогда он вместе с хором перешел к г. Лежену выступать в зимнем саду "Ливадия". Тут товарищество песенников выбрало Илью Арефьевича старшим среди песенников, к чему он стремился еще со времен работы с М. Лентовским. Так Скалкин стал управляющим хора у г. Лежена.
У этого хозяина хор выступал не только в "Ливадии", но и в "Аркадии".
Сад "Аркадия". Фото 1900 - 1903 гг.
В эти же годы Скалкин вместе со своим хором выступал в Дворянском собрании Петербурга, в театре для рабочих на Васильевском острове, в балагане и т.д.
В 1888 г. для постановки пантомимы "Скобелев" хор Скалкина пригласили в Париж.
Первоначально Скалкину трудно было уговорить людей отправиться в эту поездку. Русские мужики боялись заграницы, боялись, что им не заплатят, боялись покидать Россию и т. п. Скалкину удалось всех урезонить и 10 мая 1888 г. хор в составе 26 человек отправился в Париж.
В Париже хору предстояло выстуать на огромном ипподроме вместимостью в 10000 тыс. человек. Всего участников было более 500 человек. По замыслу французов в представлении должны были участвовать несколько запряжек лошадей: 9 одиночек, одна тройка, 4 деревенские запряжки и 4 городские, но тут выяснилось, что французы не умели закладывать тройку, сел ямщик и поехал, сани остались, а коренной вышел из оглобель, и пошла у французов суета. Вот тут и пригодилась любовь Скалкина к лошадям, он быстро запряг тройку как надо. Подсказал и некоторые детали в одежде русских солдат, и то, что во время русского гимна надо снимать шапки, чего первоначально французкие актеры не делали. Пантомима прошла очень хорошо, были полные сборы. Когда пел и плясал русский хор, апплодисменты были нескончаемы. Хор так понравился французам, что директор ипподрома гостодин Ук незадолго до окончания контракта стал просить Скалкина остаться с хором в Париже на весь летний сезон.
Хор Скалкина И. А.
Тут снова хор начал бунтовать, подозревая Скалкина в обмане, якобы он взял больше денег , чем им сказал. В результате увидев контракт с французами, хор образумился, люди поняли, что ошиблись, и с этого дня больше никаких разногласий у Скалкина с хором не было. Более того, по новому контракту хору на 2 с половиной месяца прибавили жалованье и весь летний сезон они выступали в Париже. В один из вечеров хор выступал в доме у светлейшей княгини Воронцовой. По окончании сезона г. Ук наградил Скалкина золотыми часами и золотой медалью, такие же медали получил и весь хор, а также еще по 10 франков золотом.
Далее сведения разнятся. В своей автобиографии сам Скалкин не пишет о пребывании его хора в Нью-Йо́рке, однако, в послесловии к ней упоминается о том, что после Парижа, хор Ильи Арефьевича был приглашен для выступления в Америку, куда он прибыл на огромном океанском пароходе. В Нью-Йо́рке хор Скалкина выступал также с огромным успехом. В американских журналах появлялись портреты русских певцов и о них много писали. Там хор Скалкина пропел два месяца, и затосковал по России и сколько американский антрепренер не уговаривал И.А. остаться, он не согласился. В итоге хор на том же пароходе доставили в Париж, откуда он вернулся в Россию, и через некоторое время был в Москве (по версии самого Скалкина из Парижа хор прибыл в Петербург). Был ли хор Скалкина в Нью-Йорке, или это газетная утка - не знаю, но в других заметках в этой же публикации об Америке не упоминается.
По возвращении в Петербург Скалкин с хором снова выступал в саду "Аркадия", затем в Крестовском саду.
"Крестовский сад" в Петербурге. Фото 1900 - 1903 гг.
В 1890 г. хор Скалкина совершил поездку по городам Петербургско-Варшавской ж\д, где выступал в таких горадах как Вильно, Гродно, Белосток, Варшава и множестве др. городов. Везде хор имел большой успех, но заработать много не получилось. Вернувшись в Петербург хор выступал снова в Крестовском саду, затем на Марсовом поле, в народном театре Малафеева. В это время Скалкин берет двух управляющих, которые обещают концерты в Рыбинске и в Ярославле, но в итоге оба, прихватив большие суммы денег, исчезают, в результате Илья Арефьевич остается в долгах.
Поразмыслив Скалкин собирает хор и предлагает ему вернуться в Москву, с чем все соглашаются. В Москве Илья Арефьевич снимает квартиру для хора на Антроповых ямах (находились недалеко от метро Новослободская). Здесь хор Скалкина знали плохо и некоторое время пришлось сидеть без работы. Тогда Илья Арефьевич обращается снова к М. Лентовскому за советом и тот предлагает ему выступить в его театре "Скоромох", который в это время располагался уже на Сретенском бульваре.
Театр «Скоморох». Проект фасада, 1886 г. Эскиз Ф. О. Шехтеля.
Затем Скалкин заключает договор с господином Тайвани, содержателем ресторана "Золотой якорь" в Сокольниках. Дебют хора тут состоялся 22 октябра 1891 г.
Концерт-ресторан "Золотой Якорь". Фото 1905 - 1910 гг.
Вскоре хор становится так популярен, что в ресторан приезжают специально, чтобы послушать хор Скалкина.
В 1894 году г. Тайвани предлагает выступать хору Ильи Арефьевича вместе с оперными певцами и устраивает между ними подобие соревнования. Несмотря на то, что певцы Скалкина, да и сам он не знали ни одной ноты, тем не менее Илья Арефьевич всей душой чувствовал русскую песню. Приведу один отрывок из рассуждений Скалкина о русской песне. Он пишет - "Но я еще раз скажу о русской песне, что ее нужно понять, вникнуть в слова, в мотив. Ведь, это не что такое как бездушное существо, но вложите в нее душу, дайте воздух и она будет дышать и жить, дайте ей всю ширь родной Руси, из конца в конец и вот тогда пойте ее, живите с ней вместе, дайте ей разгуляться и она так легка для вас станет, что вы не поверите себе. Я не могу сказать как она неизмеримо высока, в ней все высказывается: и грусть, и радость, слушаешь ее и все забываешь". И чуть дальше - "Оперные певцы не могут соперничать с певцом русской песни, самородном, она у него врожденная, неотъемлемая".
Справедливости ради стоит отметить Е.М. Кузнецов в своей книге пишет - "Эти хоры (такие как хор Скалкина и др.) стояли за границами народного песенного творчества". Но, видимо Скалкин пел так, как он чувствовал русскую песню.
Автобиография Скалкиным была написана в 1894 г., поэтому этим годом она и заканчивается. О дальнейшей его судьбе я узнала из различных источников, в т.ч. и из дореволюционных справочников.
В середине 1890-х годов Илья Арефьевич приобретает недалеко от ресторана "Золотой якорь" дом и участок в Старой слободке, (участок 670\671\807), сейчас Старослободская ул. в Сокольниках, не сохранился. Номер дома постоянно менялся, но судя по плану 1903 г. на фото ниже дом Скалкина 3-й слева.
Старослободская ул. Фото 1974 г.
Интересные воспоминания про этот дом есть в комментариях на сайте Паству к этой фотографии - "Трёхэтажный в конце снимка я очень хорошо помню. В подъезде на было ни одной повторяющейся лестницы, круглые, трапециевидные, винтовые, крутые и пологие... Над всем этим великолепием был стеклянный фонарь почти пирамидальной формы, в солнечный день подъезд являл собой очень красивый интерьер... Конечно, от былого богатства убранства к началу 80-х мало что осталось...".
Видимо на участке Скалкина стояло несколько построек, часть из которых он сдавал в аренду. Так в концк 19 в. в его дома находился обувной магазин Андреева, потом редакция журнала "Садоводство", а в начале 20 века тут обосновалось Частное учебное заведение 3-го разряда, дворянки Савиной Анны Васильевны.
Но не только учебные заведения нашли себе приют в доме Ильи Арефьевича, так газета "Московские ведомости" 5 января (23 декабоя) 1908 г. сообщала - "Вчера в Сокольниках, между Ивановской и Митьковской улицами, в доме Скалкина, обнаружен воровской притон. Задержаны шесть "международных" очень опасных воров".
Год от года растет в Москве и слава хора Скалкина, его хор выступает не только в ресторане "Золотой якорь", но и в других местах. Сохранилась картинка (см. здесь), где хор Скалкина выступает на Коронационном гулянии в Москве - 18 мая 1896 г. (день Ходынской катастрофы).
Кроме того, в 1899 г. крестьянин Скалкин становится содержателем ресторана "Эльдорадо" в Петровском парке, только тогда этот ресторан располагался в другом месте, в доме Чеснокова. Подробнее об этом см. здесь.
Рис. худ. Мухарского С.М. 1901 г. Ресторан "Эльдорадо" на участке купца Чеснокова Д.П., содержателем которого был Скалкин И.А.
В 1904 г. Илья Арефьевич становится владельцем собственного участка на углу Б. Зыковского проезда и Пеговского переулка, первоначально он сдает этот свой участок под ресторан "Самарканд", и только в 1911 году, в новом, отстроенном специально для него здании, открывает уже собственный ресторан под названием "Скалкин". Однако, в д\р справочниках он по-прежнему будет упоминаться, как ресторан "Эльдорадо", видимо, новое название не прижилось. ( подробнее о нем см. здесь).
Бывший ресторан "Скалкин" в Петровском парке. Современный вид.
А в 1910 г. Скалкин упоминается и как владелец участка на углу 1-й Тверской Ямской ул., д. 26 (сейчас д.14), он тянулся вдоль 2-го Тверского-Ямского пер. до 2-й Тверской-Ямской ул., там он числится как дом 23. Участок Скалкина крайний слева. Этот многострадальный дом неоднократно перестраивался и надстраивался, его нумерация менялась ( о нем здесь). Правда, владельцем этого участка он был недолго, до 1914 г.
2-я Тверская-Ямская у д.21
А годом раньше в 1909 г. Илья Арефьевич покупает еще два участка на Ивановской ул. в Сокольниках, на одном из которых на углу Ивановской улицы и Песочного пер. стоит ресторан "Золотой якорь", в котором он прежде выступал вместе со своим хором. Эти участки и ресторан будут принадлежать ему вплоть до революции.
Сокольнический райсовет в здании бывшего ресторана "Золотой Якорь". Фото 1917 - 1922 гг.
Писатель Ю. Нагибин в своей книге пишет, что ресторан открылся только в 1914 г., вот цитата - "... групповой снимок, сделанный в канун Первой мировой войны. Это типичная фотография той поры: матово-коричневатая, отчетливая до цепочки карманных часов в отвороте сюртука и запонки в крахмальной манжете, с золотым росчерком мастера-фотографа на светлой рамке. Застыло-значительное выражение лиц и напряженность поз объясняются тем, что снимали с выдержкой, хотя над головой собравшихся сверкает гигантская ресторанная люстра. Снимок сделан после торжественного открытия и освящения нового ресторана знаменитого Ильи Арефьевича Скалкина "Золотой якорь", что в Сокольниках, купленного им у другого известного ресторатора - Кучерова. Расположены участники торжества в групповом портрете по ранжиру: в центре, откинувшись в кресле и выставив вперед стройную ногу в глянцевитом сапоге из-под откинутой полы поддевки тончайшего сукна, сидит чистолицый красавец, сильно за сорок, русые волосы разделены глубоким прямым пробором посередине головы. Это и есть легендарный Скалкин"...
Напомню, по справочникам владельцем этого участка, Скалкин был уже в 1909 г. и уже при нем владельцем ресторана был сначала Косов Михаил Павлович, а с 1914 г. содержателем ресторана "Золотой Якорь" становится Кучеров Иван Анисимович, а с 1915 г. его владельцем в справочниках упоминается уже сам Илья Арефьевич. Учитывая, что справочники немного опаздывают, вероятнее всего, Нагибин описывает событие 1914 г., когда Скалкин стал не только владельцем участка, но и ресторана.
И далее Нагибин пишет - "К этому времени Скалкин, продолжавший дирижировать хором и петь про Кудеяра и других романтических разбойников, стал весьма видной фигурой в деловой и денежной Москве. Дочь-наследницу он выдал за молодого авиатора, вот он сидит рядом с тестем: высокий крахмальный воротничок подпирает маленькое, тугое, надменное лицо, - ему не долго осталось жить, в первые дни мировой войны его собьют над немецкими позициями".
Интересные сведения откопал о Скалкине и Вл. Бессонов , он в своих дневниках пишет - "Иван Анисимович Скалкин, основатель сада "Аркадия" и театра-варьете "Тиволи", а также ресторана "Золотой якорь" в Сокольниках. Одним словом, он был в Сокольниках своим человеком! Он писал, как выясняется, драматические пьесы! В записной книжке цензора Реброва я прочитал (запись датируется 1916 г.): «Из пьесы И.А. Скалкина «За 20 тысяч». (Государственный театральный музей им. А. Бахрушина. Ф. 172. № 374). У Б.М. Кустодиева есть картина «Хор Скалкина» («Театральный Берлин». 1922. № 12 - 13. С. 25)".
Несмотря на то, что Бессонов ошибся в имени-отчестве Скалкина - верно Илья Арефьевич, и о том, что Скалкин был основателем сада "Аркадия" и театра-варьете "Тиволи" (эти сведения надо проверять, я им подтверждения не нашла, если вы обладаете такой информацией, просьба дать ссылку в комментариях, подтверждающих это), не был он и основателем ресторана "Золотой якорь", как я уже написала выше, этот ресторан существовал задолго до Скалкина, но сведения приведенные Бессоновым о том, что Илья Арефьевич писал еще и пьесы - занятны. К сожалению, и картину Кустодиева "Хор Скалкина" мне найти тоже не удалось, если кто-то видел ее изображение дайте ссылку на нее, я ее добавлю в этот пост.
Но далеко не все воспоминания о Скалкине так радужны, как я описала в этом посте, опираясь на его автобиографию и послесловие к ней. Много и неприятных воспоминаний о нем осталось в памяти современников. Об этом я напишу, когда продолжу свой рассказ о Скалкине и его ресторанах " Эльдорадо" и " Скалкин" в серии постов "Дачники и постройки Петровского парка"
Бывший ресторан "Скалкин" в Петровском парке. Современный вид.
Здесь только в конце скажу, по сведениям Вл. Бессонова Скалкин умер в августе 1914 г. в возрасте пятидесяти шести лет (16 августа состоялось отпевание в Петровском парке, которое совершил архимандрит в малом храме Благовещенья; похоронен в Московском Скорбященском монастыре). В то же время в дореволюционных справочниках, в разделе "по улицам", он как владелец участков в Сокольниках и в Петровском парке упоминается до 1917 г. включительно, а в разделе "по фамилиям" в тех же справочниках он последний раз упоминается в 1915 г. (надо учесть, что справочники печатались раз в год и опаздывали освятить уже произошедшее событие), в 1916 г. упоминается только Вера Васильевна Скалкина, видимо, его жена.
В любом случае информацию эту надо проверять, т.к. тот же Бессонов пишет, что с августа 1914 г. Скалкину И.А. принадлежал также ресторан "Германия" на Всероссийской Нижегородской ярмарке.
Дачники и постройки Петр. парка. Ресторан Скалкин", б. "Эльдорадо". Часть 6.
Другие достопримечательности. Оглавление.
Использованы материалы: Д\р справочники разных лет; https://dlib.rsl.ru/viewer/01003636418#?page=2 и др.