Выдержки из писем Вел. кн. Михаила Александровича к жене Брасовой Н.С.
Выдержки из писем Вел. кн. Михаила Александровича к жене Брасовой Н.С.
Полностью "Избранная фронтовая переписка великого княза Михаила Александровича" опубликована на сайте здесь, она довольно длинная, там есть описание положения на фронте и описание природы, различные просьбы и прочее. В этом же посте я привожу только выдержки из этих писем, которые касаются только межличностных отношений между супругами. Письма 1915 года являются дополнением к моему посту "Великий князь Михаил Александрович и графиня Брасова. Часть 3.", а письма 1916 года дополнением к Части 4, так как там просто не хватило места, чтобы привести все эти выдержки, а без них не ясно какие на самом деле были отношения между супругами в это время и в каком состоянии находился великий князь Михаил Александрович. Кстати, отчасти эти письма отвечают и на вопрос - почему он отказался от престола.
Вел. князь Михаил Александрович
К сожалению, в этой фронтовой переписке опубликованы в основном письма Михаила к Брасовой, ее писем к нему опубликовано всего два, но по ответам Михаила Александровича можно судить о чем Наталья Сергеевна ему писала. Ниже приведены выдержки только из писем Михаила Александровича к жене.
Письма 1915 года.
4-5 февраля 1915 г. - "...Мне всегда так радостно, когда о тебе хорошо отзываются, да это и не может быть иначе, кто тебя знает, не может не полюбить тебя, мне странно, что не больше людей в тебя влюбляются - положим, и то достаточно, даже не считая [великого князя] Д[митрия] П[авловича]!... Итак, вы опять виделись, пикировались и объяснялись в трогательных чувствах. А ты все меня упрекала, что я постоянно кем-нибудь увлекаюсь, а на самом деле этого никогда не было и трогательных вещей я никому не говорил. Мне кажется, что при мне он к нам не будет приезжать, а я бы его с удовольствием повидал и я благодарен ему за его преданность к тебе, только боюсь … (так в письме) и когда думаю об этом, у меня что-то как будто щемит и ноет в груди. С этих пор, как мы живем вместе, у меня в первый раз появилось такое чувство, чувство это сложное, тут и досада, и ревность, и глубокая грусть, а к этому еще присоединяется наша теперешняя разлука... Ах, Наташа, зачем ты меня не так любишь, как любила, а я, наоборот, все больше люблю тебя и с каждым днем все больше и больше убеждаюсь, что не могу жить без тебя, без твоей любви, близости и ласки..." (речь идет о Вел. кн. Дмитрии Павловиче, которым на тот момент увлеклась Брасова).
20 марта 1915 г. - "...я чувствую, что ты на меня сердишься последние дни - за что именно, я не могу понять, и это меня и волнует, и гнетет еще больше..."
В марте - начале апреля они виделись с Брасовой, т.к. 7 апреля он ей пишет, что они растались третьего дня.
28 мая 1915 г. - "Я с таким удовольствием вспоминаю весь тот месяц, который я провел с тобой в милой и уютной Гатчине..."
4 - 6 июня 1915 г. - "...О Ландыше (имеется в виду великий князь Дмитрий Павлович) ты что-то мне немного пишешь, странно, что он тебя не известил о своем приезде в Петроград. Мне так кажется, что когда-нибудь вы оба жестоко поссоритесь, и вся дружба пропадет...".
10 - 11 июня 1915 г. - "...я понимаю, что тебе, например, Ландыш (имеется в виду великий князь Дмитрий Павлович) может нравиться и интересовать тебя гораздо больше, чем я тебе..."
14 июня 1915 г. - "...Тяжело же мне на душе по той причине, что что бы я ни сделал, ты всегда меня осуждаешь. Не приехал я на похороны [великого князя] Константина К[онстантиновича] по той причине, что я только недавно возвратился из продолжительного отпуска и не считал себя вправе опять уезжать, ведь теперь война, а не игра в солдатики..."
20 - 23 июня 1915 г. - "...Дело в том, что мне кажется, что ты не всегда бываешь справедлива ко мне и слишком меня критикуешь во всем; я вовсе не говорю и не нахожу сказать, что я всегда бываю во всем прав. Что же касается моей совести, то она делится на две части: я чувствую, что должен в такое тяжелое время служить для России и служить здесь на войне в строю, как бы тяжело мне ни было - (вот это одна половина). А другая часть моей совести, зная, как ты мучишься моей службой тут вдали, мне не дает покоя ни днем, ни ночью. Эта мысль меня беспощадно грызет и до такой степени меня угнетает, что и выразить этого не могу... Запылал я к тебе такой любовью (как ты мне пишешь) не потому, что чувствую, что несправедливо к тебе отношусь, а просто по той причине, что я ужасающим образом скучаю без тебя, тягощусь разлукой, жалею тебя в полном смысле этого слова, а кроме того, чем больше я живу с тобою, тем больше я тебя люблю, ценю, уважаю..."
23 июня 1915 г. - "..Моя душечка родная, от всего сердца благодарю тебя за другое и ласковое письмо, только ты напрасно говоришь, что я правду слушать не люблю и что поэтому надо молчать... В чем не прав, я всегда сознаюсь. Как пример возьму последний случай, т. е. тот факт, что я не приехал на похороны [великого князя] К[онстантина] К[онстантиновича]. - Я по своей совести считал, что не имел нравственного права отсюда уезжать, ввиду того, что так недавно до этого был в продолжительном отпуску, а кроме того, и время неспокойное... Что касается моей неэлегантности за последнее время, то ты сама знаешь, как трудно добиться какого-нибудь толка от портных и сапожников, когда самому не приходится или почти не приходится их видеть и объяснять, что хочешь и как. ..а затем пришлось надеть черкеску, которую ты презираешь..."
6 - 7 июня 1915 г. - "...я во всяком случае хотел выхлопотать себе отпуск на 6 недель, т. к. чувствую себя неважно - большая у меня слабость и ужасная вялость, я всячески борюсь против этого, но ничего не могу с собой сделать. ... вот уже более шести недель, как мы не виделись, для меня это просто пытка не быть с тобой... что ты мне пишешь о Ландыше (имеется в виду великий князь Дмитрий Павлович), т. е. что ты его нежно, нежно любишь, и также ты пишешь, что он приезжает к тебе, потому что ты ему нравишься, и что он совсем находится под твоим шармом, а, кроме того, ты говоришь, что победить такое сердце, это очень и очень много. - Я думаю, что если ты хоть немного вникнешь в смысл тех нескольких фраз, которые ты мне написала, ты сама хорошо поймешь, как больно ты мне сделала этим, и, к сожалению, теперь я убеждаюсь все больше и больше, что я был прав, когда сказал тебе, что твое чувство и любовь изменились ко мне и нет и не будет того острого и цельного чувства, которое было раньше, а вот у меня это чувство к тебе, совсем сохранилось прежнее. - Да, грустно, грустно на душе у меня, я всегда как-то верил твоему чувству абсолютной любви ко мне, еще больше, чем своему, и никогда не думал, что оно могло измениться..."
Последнее письмо, которое было опубликовано за этот год, написано 7 июля 1915 г., а из письма к Николаю II от 19 декабря 1915 г. понятно, что рождество Михаил Александрович вместе с Натальей Сергеевной провел в Брасово.
Письма 1916 года.
Вел. князь Михаил Александрович на фронте.
26 февраля - 8 марта 1916 г. - "Моя дорогая душечка Наташа, вот уже девять дней, как мы расстались... Мне интересно знать, как ты провела день в Москве и что делаешь в Петрограде? Наверное, посещаешь выставки картин, ездишь по старьевщикам... Мне тяжело и досадно вспоминать твое несправедливое отношение ко мне за все последнее время. Это тяжелое чувство меня не покидает ни на одну секунду, и нравственно я себя чувствую очень и очень скверно, униженным, пришибленным и без всяких надежд в будущем... Самое главное то, что ты меня больше не любишь, как прежде любила, я знаю, что это так и вот в этом-то и состоит мое горе, непоправимое горе! Ты, может быть, будешь меня разубеждать, что это только мне кажется, или, что еще хуже, - употребить известную твою фразу, что «ты сам в этом виноват», но это будет несправедливое и шаблонное осуждение ничем не заслуженное.Тут не в обвинении дело, того или другого лица, а в утерянном чувстве; была любовь к человеку, а теперь ее нет и ничем не вернуть. Заметил я это уже давно, еще, когда были за границей, а за последнее время я это чувствовал все больше и больше. И страшное дело (а может быть, это и всегда бывает так), я стал сам себе теперь противен, скучен и несносен, и я не знаю другого более неинтересного человека, каким я чувствую себя, и каким я теперь стал...".
1-го марта 1916 г. - ."...В Брасове я начал себя чувствовать хорошо (в первый раз после дифтерита), но, к сожалению, мы там так недолго оставались, что я не успел, как следовало окрепнуть и, возвратившись в неблагоприятные за все последнее время гатчинские условия, снова начал чувствовать себя хуже. Грустно, что нельзя жить спокойно и по-человечески в этом милом местечке, и жалко, что ты его разлюбила, но ввиду этих обстоятельств придется покинуть этот родной уголок; мы поедем туда, куда тебе больше захочется... Нежностей никаких писать не буду, потому что они уж давно тебе надоели и не нужны, мне это больно, даже невыносимо, но это так, так и так!..."
15 - 16 марта 1916 г. - "...Хорошо ли сделан ремонт в нашем доме? Ты мне говорила, что к Пасхе переедешь в Брасово, где проведешь все лето. Это было бы самое лучшее решение во всех отношениях, вдали от суеты и поближе ко мне... Сегодня ровно месяц, как мы расстались с тобой..."
17 марта 1916 г. - "...в конце июня я непременно устроюсь в Ставку, к сожалению, лучшего в данное время ничего не сочинишь. Так вот, моя дорогая, я умоляю тебя на это рассчитывать и не падать больше духом, т. к. это совсем решенный вопрос. Хотя в Ставке и не очень-то сладко, т. е. симпатично, все же, да и самое главное, то, что я не буду так связан службой, благодаря чему нам можно будет часто видеться... мне трудно писать, потому что ты мне не веришь, не любишь, не веришь, не доверяешь, считаешь, что ни в чем не помогаю тебе. Начинаю писать глупости, мои мысли туманятся, все равно ни к чему. И как это жалко и тяжело, что ты меня считаешь таким мерзавцем по отношению к тебе. А на самом деле, у меня кроме огромной любви, преданности, привязанности и чувства доверия к тебе нет ничего другого и и ни к кому другому...".
20 - 27 марта 1916 г. - "Моя дорогая Наташечка, я только что перечитывал твое письмо, и я с грустью вижу, что ты пришла к убеждению, что мой характер неприменимый к жизни и самый несчастный, я не буду этого опровергать. Конечно, у нас совсем разные характеры и взгляды на вещи. Может быть, ты и бываешь всегда права, а я не прав. Главная же разница в наших характерах та, что ты гораздо строже судишь людей, нежели я это делаю. Мне всегда кажется, что можно многого добиться в жизни мирным путем, без резких выходок и без особых порч отношений с людьми. Ведь вот единственно в этих вопросах (к величайшему моему горю) мы и расходились во мнениях с тобой до сих пор... Нет, повторяю, что я до сих пор действовал только по убеждению. Что же касается будущего, т. е. чтобы я действовал так, как ты мне посоветуешь, конечно, я могу так поступать, но боюсь за некоторые последствия. Боже мой! Неужели ты думаешь, что мне легко бывало поступать (иногда) против твоих желаний? Нет, это была для меня каждый раз новой страшной музыкой, тем более, что я заранее знал, что иду на разрыв отношений с тобой, т. е. на самое худшее, что со мной может случиться в жизни... Право, Наташа, я так буду счастлив уехать с тобой куда ты только пожелаешь, подальше от всех и всего; у меня никаких других ни желаний, ни стремлений нет, как только уехать и жить с тобой в добрых отношениях, чтобы ты меня любили снова так, как раньше, хотя я боюсь, что этого никогда не будет, потому что утерянная любовь не может никогда вернуться. Ведь это так, скажи мне совсем откровенно, ты меня больше не можешь любить по-прежнему? - Помнишь, ты мне часто говорила, что я так уверен в твоей абсолютной любви ко мне и что из-за этого будто бы совсем не ценю твоей любви. Но это не так, я более всего на свете ценил твою такую большую любовь ко мне и был спокоен и счастлив, теперь же, когда все это изменилось, я совершенно потерял почву под ногами, кроме того, чувствую себя очень несчастным и одиноким, и никто мне помочь в этом горе не может. Такое состояние уже давно длится, началось оно постепенно, т. е. я точно даже не сумею сказать, когда оно началось. Потом ты мне тоже говорила, что я совсем не ревнивый. На это я тебе всегда отвечал, что пока нет никаких причин, то и чувство ревности не может быть. Твоя же дружба в прошлом году с Д[митрием], не могу сказать, чтобы она меня оставила равнодушным. Да, сложная вещь жизнь человека, часто бывает непонятна и страшно подумать, что ждет каждого впереди. Буду все-таки надеяться на то, что мы сговоримся во всем и будем хорошо жить, но т. к. молодость уже прошла и любви (с твоей стороны) больше нет, то поживем, по крайней мере, в мире и в согласии...".
2- 5 мая 1916 г. - ."...Мы расстались с тобой девять дней тому назад и, как это всегда бывает, мне кажется, что прошло гораздо больше времени, и я уже начинаю скучать по тебе.... Я так счастлив [был] встретить Пасху в милом Брасове с тобой, детьми и милыми гостями...
10 мая 1916 г. - "...На этих днях...освободится вакансия на адъютанта; ввиду этого спрашиваю твоего согласия на назначение на эту должность Керима" (удивительно, но даже взять себе адъютанта, без одобрения Брасовой Михаил не может, это к вопросу о ее влиянии).
25 июня 1916 г. - "...Что же касается моего нравственного состояния, то не могу им похвастаться и в особенности после последнего моего пребывания дома, я испытываю ужасное угнетенное чувство, как еще никогда, потому что я чувствую, что впереди больше не будет для меня ни жизни, ни радости, и это кошмарное состояние души я переживаю и ночью во сне. Мне тяжело об этом писать, но молчать об этом не могу, потому что меня слишком гнетет такое нравственное состояние и никому другому я не могу выложить свою душу, как только тебе. Прости меня за все высказанное и не объясняй это себе тем, что я тебя больше не люблю, представь себе, что это как раз наоборот и я чувствую, что я тебя больше совсем не интересую и ты меня почти совсем разлюбила. Вспоминая твое отношение ко мне за все последнее время, я, к сожалению, кроме постоянного недовольства ничего не видел, уже не говоря о том, что ни лаской, ни поцелуем, ты меня больше никогда не баловала, ты только отворачивала твои губы...".
6 июля 1916 г. - "...На душе хуже, чем когда-либо и писать совсем не могу, странно, что ты меня обвиняешь в том же самом, как я - тебя, т. е. в отсутствии любви. Если у меня такое ужасное нравственное состояние, то это происходит, главным образом, по двум причинам: 1) потому что я замечаю, что ты меня перестаешь любить, а 2) эта мысль, что я больше никуда не годен, если б ты только знала, какой ужас я переживаю и как эта мысль меня гнетет и убивает. - Одна у меня надежда, а именно, что причина этому - нервы, которые, наверное, у меня разъехались за все это время. Мне тяжело за тебя и отвратительно за себя. - Вот почему впереди нет больше для меня жизни! - Очень прошу это письмо уничтожить, его нельзя сохранять. - Прости мне Наташа, что я написал такое отвратительное письмо, но писал я то, что у меня на сердце..." (как видим, Брасова письмо не уничтожила).
12 - 16 июля 1916 г. - "Моя дорогая и милая Наташечка, вчера в твоей телеграмме ты мне написала, что за мое письмо не благодаришь; я сам отлично понимаю, что благодарить действительно за такое письмо незачем, но если б ты знала, как я тоскую и как на душе у меня нехорошо, тогда ты бы меня поняла и простила. В последнем письме ты пишешь, что ужасно устала от такой нашей жизни, от постоянных наших переездов, а главное от частых и продолжительных разлук, последнее, как ты пишешь, тебя даже отдаляет от меня. Это, конечно, индивидуально, на тебя действует так, а на меня наоборот, т. е., чем больше я бываю без тебя, тем больше я тоскую по тебе и убеждаюсь, что жить без тебя не могу. Если б ты знала, как я тоже устал и проклинаю все то, что нас разлучает... Что же касается нашей жизни после войны, то я ее устрою так, как ты этого пожелаешь, и там, где ты пожелаешь, у меня нет и не будет никогда других стремлений и желаний; как только делать все, и жить, так как тебе приятнее и лучше. Ведь ты не можешь не знать, не видеть и не чувствовать, что я тебя люблю больше всего и больше всех на свете, если бы это не было так, то меня удовлетворяла бы всякая другая жизнь и я бы не жил таким схимником, каким всегда живу без тебя, и с такой тоской в душе...".
Из-за Брасовой Михаил Александрович портит отношения со множеством людей, в письмах и телеграммах таких людей встречается предостаточно.
13 июля 1916 г. - "...Вот ты думаешь, что мне все равно твое мнение о людях, что я не обращаю никакого на это внимания, а на самом деле, если б ты знала, как сильно действуют на меня всегда твои слова, и когда кто-нибудь тебе не нравится, даже тот, с которым я был близок раньше, мои отношения с таким лицом уже далеко не те и у меня всегда остается какое-то тяжелое и неприятное чувство к таким людям..."
20 - 24 июля 1916 г. - "...Я очень рад, что Беккер (художник) пишет нашу Гатчинскую столовую, но еще лучше было бы, если б он написал твою гостиную и биллиардную, последняя очень отличная..." (интересно сохранились ли эти картины, они мне не встречались, если да, то дайте ссылки, если фото этих картин опубликованы).
24 июля 1916 г. - "...Почему ты находишь, что меня так мало, что интересует, наоборот, меня почти все интересует или, по крайней мере, очень многое, а, кроме того, ты говоришь, что все, что ты любишь, мне никогда не нравилось, это тоже неверно..."
2 - 5 августа 1916 г. - "...Я молю Бога о том, чтобы вернуться к тебе к твоим именинам, ведь я живу мысленно только с тобою, а без тебя я только все время мучаюсь разлукой во всех отношениях, если б ты знала, как у меня на душе беспокойно, тоскливо и темно, я не знаю больше чувства радости или надежды, все у меня за последнее время, как-то рухнуло и такое чувство, что все это куда-то безвозвратно пропало... Жду с нетерпением твое письмо, так хочу знать, в каком виде дом, сад и как вы проведете время в милом Брасове.
3 августа 1916 г. - "... Моя Наташечка, может быть, это и малодушие с моей стороны, но я, в особенности по временам, чувствую такую нравственную усталость от всего ненормального, которое приходится переживать вот уже более двух лет, что мне иногда кажется, что я не доживу до конца войны...".
4 августа 1916 г. - "...Моя дорогая Наташа, я, конечно, сделаю все, что от меня зависит, чтобы упорядочить нашу жизнь и наше положение в России, если же сейчас же по окончании войны для нас ничего не сделают, я даю тебе слово, что мы тогда уедем в Англию, о чем я даже не буду сожалеть, наоборот, по крайней мере там жизнь тихая и мирная, и живешь больше для себя, и неприятностей несравненно меньше...".
5 августа 1916 г. - "...Наташа, за письмо, которое я с жадностью проглотил, меня только огорчил самый конец письма, где ты говоришь опять, что разлука на тебя действует очень плохо и ты отвыкаешь от меня, причина этому та, что ты меня не так любишь, как в прежние годы, ну что же делать, чувство и любовь не поддаются приказанию!.. Я так рад, что дом тебе самой нравится и что ты даже любуешься всеми комнатами, садом ты тоже довольна, как ты мне пишешь в телеграмме, цветов, наверное, очень много, воображаю, как все густо и красиво, и до чего мне завидно и обидно, что я не с вами..."
12 - 16 августа 1916 г. - "...Мое изнывающее существо и мысли всегда и только с тобою, ужас, как я мучаюсь разлукой с тобою и повторяю, что единственно, что меня поддерживает, это надежда, что мы в последний раз разлучаемся так надолго. Да, я теперь уверен, что мне удастся устроиться, как я хочу.. ."
15 августа 1916 г. - "...все они мне советовали ехать в Ставку и лично просить Государя о дальнейшей моей службе, говоря, что это необходимо для хорошего результата. Мне, конечно, большая неохота туда ехать, дальний путь, лишнее волнение и т. д. и т. п., но я, несмотря на все это, считаю, что для пользы нашего дела мне действительно надо ехать, чтобы хлопотать самому, иначе дело это может провалиться. Но зато обещаю тебе, что это в последний раз и что, если и в этот приезд я не добьюсь результата, то больше в Ставку я не поеду и вообще изменю мои отношения, даю тебе в этом слово Наташа! Мне очень больно, что я не поступаю [на] этот раз по твоему совету, но думаю, что для пользы дела лучше будет так. Все-таки я отлично понимаю твою точку зрения, и она очень заманчива, вот поэтому-то я и говорю, что я так поступаю в последний раз, а потом буду делать по-твоему. Ты на меня не сердись и не считай меня трусом, как это с тобой бывает, я совсем не боюсь, и мне теперь нечего бояться, так как я перед всеми во всем прав....".
16 августа 1916 г. - "...Ты все-таки не думай, что я болен, хотя нервы порядочно издержаны всеми житейскими вопросами, неприятностями, а главная причина это разлука с тобою и твое недомогание, эти мысли меня не покидают ни на одну секунду и постоянно меня волнуют и грызут душу и сердце...".
27 августв 1916 г. - "..Вот еще причина по которой я еду в Ставку теперь; это та, чтобы все устроить с моим новым назначением и затем со спокойным чувством пожить в Брасове и хоть на время пожить для самих себя. Это странным тебе покажется, но на самом деле мои нервы пошаливают и далеко не спокойные. Хотя ты и находишь, что я никогда не был жизнерадостным, но я уверяю тебя, что был таким и даже очень, теперь же действительно я потерял всякое чувство радости и надежду на лучшую жизнь, и причина этому та, что я потерял веру к людям, потому что слишком много видишь зла вокруг себя, да и везде... хочется выразить тебе все те чувства, которые рвутся из моей груди, так хочется тебе высказать всю мою безграничную любовь и преданность, если б ты знала, моя дорогая, как я изнемогаю от такой жизни без тебя, без ласки, без любви!... ".
Вернуться к посту "Великий князь Михаил Александрович и графиня Брасова. Часть 3."
Использованы материалы: http://lastromanovs.blogspot.com/2015/03/Izbrannaja-frontovaja-perepiska-velikogo-knjazja-Mihaila-Aleksandrovicha.html ;
Полностью "Избранная фронтовая переписка великого княза Михаила Александровича" опубликована на сайте здесь, она довольно длинная, там есть описание положения на фронте и описание природы, различные просьбы и прочее. В этом же посте я привожу только выдержки из этих писем, которые касаются только межличностных отношений между супругами. Письма 1915 года являются дополнением к моему посту "Великий князь Михаил Александрович и графиня Брасова. Часть 3.", а письма 1916 года дополнением к Части 4, так как там просто не хватило места, чтобы привести все эти выдержки, а без них не ясно какие на самом деле были отношения между супругами в это время и в каком состоянии находился великий князь Михаил Александрович. Кстати, отчасти эти письма отвечают и на вопрос - почему он отказался от престола.
Вел. князь Михаил Александрович
К сожалению, в этой фронтовой переписке опубликованы в основном письма Михаила к Брасовой, ее писем к нему опубликовано всего два, но по ответам Михаила Александровича можно судить о чем Наталья Сергеевна ему писала. Ниже приведены выдержки только из писем Михаила Александровича к жене.
Письма 1915 года.
4-5 февраля 1915 г. - "...Мне всегда так радостно, когда о тебе хорошо отзываются, да это и не может быть иначе, кто тебя знает, не может не полюбить тебя, мне странно, что не больше людей в тебя влюбляются - положим, и то достаточно, даже не считая [великого князя] Д[митрия] П[авловича]!... Итак, вы опять виделись, пикировались и объяснялись в трогательных чувствах. А ты все меня упрекала, что я постоянно кем-нибудь увлекаюсь, а на самом деле этого никогда не было и трогательных вещей я никому не говорил. Мне кажется, что при мне он к нам не будет приезжать, а я бы его с удовольствием повидал и я благодарен ему за его преданность к тебе, только боюсь … (так в письме) и когда думаю об этом, у меня что-то как будто щемит и ноет в груди. С этих пор, как мы живем вместе, у меня в первый раз появилось такое чувство, чувство это сложное, тут и досада, и ревность, и глубокая грусть, а к этому еще присоединяется наша теперешняя разлука... Ах, Наташа, зачем ты меня не так любишь, как любила, а я, наоборот, все больше люблю тебя и с каждым днем все больше и больше убеждаюсь, что не могу жить без тебя, без твоей любви, близости и ласки..." (речь идет о Вел. кн. Дмитрии Павловиче, которым на тот момент увлеклась Брасова).
20 марта 1915 г. - "...я чувствую, что ты на меня сердишься последние дни - за что именно, я не могу понять, и это меня и волнует, и гнетет еще больше..."
В марте - начале апреля они виделись с Брасовой, т.к. 7 апреля он ей пишет, что они растались третьего дня.
28 мая 1915 г. - "Я с таким удовольствием вспоминаю весь тот месяц, который я провел с тобой в милой и уютной Гатчине..."
4 - 6 июня 1915 г. - "...О Ландыше (имеется в виду великий князь Дмитрий Павлович) ты что-то мне немного пишешь, странно, что он тебя не известил о своем приезде в Петроград. Мне так кажется, что когда-нибудь вы оба жестоко поссоритесь, и вся дружба пропадет...".
10 - 11 июня 1915 г. - "...я понимаю, что тебе, например, Ландыш (имеется в виду великий князь Дмитрий Павлович) может нравиться и интересовать тебя гораздо больше, чем я тебе..."
14 июня 1915 г. - "...Тяжело же мне на душе по той причине, что что бы я ни сделал, ты всегда меня осуждаешь. Не приехал я на похороны [великого князя] Константина К[онстантиновича] по той причине, что я только недавно возвратился из продолжительного отпуска и не считал себя вправе опять уезжать, ведь теперь война, а не игра в солдатики..."
20 - 23 июня 1915 г. - "...Дело в том, что мне кажется, что ты не всегда бываешь справедлива ко мне и слишком меня критикуешь во всем; я вовсе не говорю и не нахожу сказать, что я всегда бываю во всем прав. Что же касается моей совести, то она делится на две части: я чувствую, что должен в такое тяжелое время служить для России и служить здесь на войне в строю, как бы тяжело мне ни было - (вот это одна половина). А другая часть моей совести, зная, как ты мучишься моей службой тут вдали, мне не дает покоя ни днем, ни ночью. Эта мысль меня беспощадно грызет и до такой степени меня угнетает, что и выразить этого не могу... Запылал я к тебе такой любовью (как ты мне пишешь) не потому, что чувствую, что несправедливо к тебе отношусь, а просто по той причине, что я ужасающим образом скучаю без тебя, тягощусь разлукой, жалею тебя в полном смысле этого слова, а кроме того, чем больше я живу с тобою, тем больше я тебя люблю, ценю, уважаю..."
23 июня 1915 г. - "..Моя душечка родная, от всего сердца благодарю тебя за другое и ласковое письмо, только ты напрасно говоришь, что я правду слушать не люблю и что поэтому надо молчать... В чем не прав, я всегда сознаюсь. Как пример возьму последний случай, т. е. тот факт, что я не приехал на похороны [великого князя] К[онстантина] К[онстантиновича]. - Я по своей совести считал, что не имел нравственного права отсюда уезжать, ввиду того, что так недавно до этого был в продолжительном отпуску, а кроме того, и время неспокойное... Что касается моей неэлегантности за последнее время, то ты сама знаешь, как трудно добиться какого-нибудь толка от портных и сапожников, когда самому не приходится или почти не приходится их видеть и объяснять, что хочешь и как. ..а затем пришлось надеть черкеску, которую ты презираешь..."
6 - 7 июня 1915 г. - "...я во всяком случае хотел выхлопотать себе отпуск на 6 недель, т. к. чувствую себя неважно - большая у меня слабость и ужасная вялость, я всячески борюсь против этого, но ничего не могу с собой сделать. ... вот уже более шести недель, как мы не виделись, для меня это просто пытка не быть с тобой... что ты мне пишешь о Ландыше (имеется в виду великий князь Дмитрий Павлович), т. е. что ты его нежно, нежно любишь, и также ты пишешь, что он приезжает к тебе, потому что ты ему нравишься, и что он совсем находится под твоим шармом, а, кроме того, ты говоришь, что победить такое сердце, это очень и очень много. - Я думаю, что если ты хоть немного вникнешь в смысл тех нескольких фраз, которые ты мне написала, ты сама хорошо поймешь, как больно ты мне сделала этим, и, к сожалению, теперь я убеждаюсь все больше и больше, что я был прав, когда сказал тебе, что твое чувство и любовь изменились ко мне и нет и не будет того острого и цельного чувства, которое было раньше, а вот у меня это чувство к тебе, совсем сохранилось прежнее. - Да, грустно, грустно на душе у меня, я всегда как-то верил твоему чувству абсолютной любви ко мне, еще больше, чем своему, и никогда не думал, что оно могло измениться..."
Последнее письмо, которое было опубликовано за этот год, написано 7 июля 1915 г., а из письма к Николаю II от 19 декабря 1915 г. понятно, что рождество Михаил Александрович вместе с Натальей Сергеевной провел в Брасово.
Письма 1916 года.
Вел. князь Михаил Александрович на фронте.
26 февраля - 8 марта 1916 г. - "Моя дорогая душечка Наташа, вот уже девять дней, как мы расстались... Мне интересно знать, как ты провела день в Москве и что делаешь в Петрограде? Наверное, посещаешь выставки картин, ездишь по старьевщикам... Мне тяжело и досадно вспоминать твое несправедливое отношение ко мне за все последнее время. Это тяжелое чувство меня не покидает ни на одну секунду, и нравственно я себя чувствую очень и очень скверно, униженным, пришибленным и без всяких надежд в будущем... Самое главное то, что ты меня больше не любишь, как прежде любила, я знаю, что это так и вот в этом-то и состоит мое горе, непоправимое горе! Ты, может быть, будешь меня разубеждать, что это только мне кажется, или, что еще хуже, - употребить известную твою фразу, что «ты сам в этом виноват», но это будет несправедливое и шаблонное осуждение ничем не заслуженное.Тут не в обвинении дело, того или другого лица, а в утерянном чувстве; была любовь к человеку, а теперь ее нет и ничем не вернуть. Заметил я это уже давно, еще, когда были за границей, а за последнее время я это чувствовал все больше и больше. И страшное дело (а может быть, это и всегда бывает так), я стал сам себе теперь противен, скучен и несносен, и я не знаю другого более неинтересного человека, каким я чувствую себя, и каким я теперь стал...".
1-го марта 1916 г. - ."...В Брасове я начал себя чувствовать хорошо (в первый раз после дифтерита), но, к сожалению, мы там так недолго оставались, что я не успел, как следовало окрепнуть и, возвратившись в неблагоприятные за все последнее время гатчинские условия, снова начал чувствовать себя хуже. Грустно, что нельзя жить спокойно и по-человечески в этом милом местечке, и жалко, что ты его разлюбила, но ввиду этих обстоятельств придется покинуть этот родной уголок; мы поедем туда, куда тебе больше захочется... Нежностей никаких писать не буду, потому что они уж давно тебе надоели и не нужны, мне это больно, даже невыносимо, но это так, так и так!..."
15 - 16 марта 1916 г. - "...Хорошо ли сделан ремонт в нашем доме? Ты мне говорила, что к Пасхе переедешь в Брасово, где проведешь все лето. Это было бы самое лучшее решение во всех отношениях, вдали от суеты и поближе ко мне... Сегодня ровно месяц, как мы расстались с тобой..."
17 марта 1916 г. - "...в конце июня я непременно устроюсь в Ставку, к сожалению, лучшего в данное время ничего не сочинишь. Так вот, моя дорогая, я умоляю тебя на это рассчитывать и не падать больше духом, т. к. это совсем решенный вопрос. Хотя в Ставке и не очень-то сладко, т. е. симпатично, все же, да и самое главное, то, что я не буду так связан службой, благодаря чему нам можно будет часто видеться... мне трудно писать, потому что ты мне не веришь, не любишь, не веришь, не доверяешь, считаешь, что ни в чем не помогаю тебе. Начинаю писать глупости, мои мысли туманятся, все равно ни к чему. И как это жалко и тяжело, что ты меня считаешь таким мерзавцем по отношению к тебе. А на самом деле, у меня кроме огромной любви, преданности, привязанности и чувства доверия к тебе нет ничего другого и и ни к кому другому...".
20 - 27 марта 1916 г. - "Моя дорогая Наташечка, я только что перечитывал твое письмо, и я с грустью вижу, что ты пришла к убеждению, что мой характер неприменимый к жизни и самый несчастный, я не буду этого опровергать. Конечно, у нас совсем разные характеры и взгляды на вещи. Может быть, ты и бываешь всегда права, а я не прав. Главная же разница в наших характерах та, что ты гораздо строже судишь людей, нежели я это делаю. Мне всегда кажется, что можно многого добиться в жизни мирным путем, без резких выходок и без особых порч отношений с людьми. Ведь вот единственно в этих вопросах (к величайшему моему горю) мы и расходились во мнениях с тобой до сих пор... Нет, повторяю, что я до сих пор действовал только по убеждению. Что же касается будущего, т. е. чтобы я действовал так, как ты мне посоветуешь, конечно, я могу так поступать, но боюсь за некоторые последствия. Боже мой! Неужели ты думаешь, что мне легко бывало поступать (иногда) против твоих желаний? Нет, это была для меня каждый раз новой страшной музыкой, тем более, что я заранее знал, что иду на разрыв отношений с тобой, т. е. на самое худшее, что со мной может случиться в жизни... Право, Наташа, я так буду счастлив уехать с тобой куда ты только пожелаешь, подальше от всех и всего; у меня никаких других ни желаний, ни стремлений нет, как только уехать и жить с тобой в добрых отношениях, чтобы ты меня любили снова так, как раньше, хотя я боюсь, что этого никогда не будет, потому что утерянная любовь не может никогда вернуться. Ведь это так, скажи мне совсем откровенно, ты меня больше не можешь любить по-прежнему? - Помнишь, ты мне часто говорила, что я так уверен в твоей абсолютной любви ко мне и что из-за этого будто бы совсем не ценю твоей любви. Но это не так, я более всего на свете ценил твою такую большую любовь ко мне и был спокоен и счастлив, теперь же, когда все это изменилось, я совершенно потерял почву под ногами, кроме того, чувствую себя очень несчастным и одиноким, и никто мне помочь в этом горе не может. Такое состояние уже давно длится, началось оно постепенно, т. е. я точно даже не сумею сказать, когда оно началось. Потом ты мне тоже говорила, что я совсем не ревнивый. На это я тебе всегда отвечал, что пока нет никаких причин, то и чувство ревности не может быть. Твоя же дружба в прошлом году с Д[митрием], не могу сказать, чтобы она меня оставила равнодушным. Да, сложная вещь жизнь человека, часто бывает непонятна и страшно подумать, что ждет каждого впереди. Буду все-таки надеяться на то, что мы сговоримся во всем и будем хорошо жить, но т. к. молодость уже прошла и любви (с твоей стороны) больше нет, то поживем, по крайней мере, в мире и в согласии...".
2- 5 мая 1916 г. - ."...Мы расстались с тобой девять дней тому назад и, как это всегда бывает, мне кажется, что прошло гораздо больше времени, и я уже начинаю скучать по тебе.... Я так счастлив [был] встретить Пасху в милом Брасове с тобой, детьми и милыми гостями...
10 мая 1916 г. - "...На этих днях...освободится вакансия на адъютанта; ввиду этого спрашиваю твоего согласия на назначение на эту должность Керима" (удивительно, но даже взять себе адъютанта, без одобрения Брасовой Михаил не может, это к вопросу о ее влиянии).
25 июня 1916 г. - "...Что же касается моего нравственного состояния, то не могу им похвастаться и в особенности после последнего моего пребывания дома, я испытываю ужасное угнетенное чувство, как еще никогда, потому что я чувствую, что впереди больше не будет для меня ни жизни, ни радости, и это кошмарное состояние души я переживаю и ночью во сне. Мне тяжело об этом писать, но молчать об этом не могу, потому что меня слишком гнетет такое нравственное состояние и никому другому я не могу выложить свою душу, как только тебе. Прости меня за все высказанное и не объясняй это себе тем, что я тебя больше не люблю, представь себе, что это как раз наоборот и я чувствую, что я тебя больше совсем не интересую и ты меня почти совсем разлюбила. Вспоминая твое отношение ко мне за все последнее время, я, к сожалению, кроме постоянного недовольства ничего не видел, уже не говоря о том, что ни лаской, ни поцелуем, ты меня больше никогда не баловала, ты только отворачивала твои губы...".
6 июля 1916 г. - "...На душе хуже, чем когда-либо и писать совсем не могу, странно, что ты меня обвиняешь в том же самом, как я - тебя, т. е. в отсутствии любви. Если у меня такое ужасное нравственное состояние, то это происходит, главным образом, по двум причинам: 1) потому что я замечаю, что ты меня перестаешь любить, а 2) эта мысль, что я больше никуда не годен, если б ты только знала, какой ужас я переживаю и как эта мысль меня гнетет и убивает. - Одна у меня надежда, а именно, что причина этому - нервы, которые, наверное, у меня разъехались за все это время. Мне тяжело за тебя и отвратительно за себя. - Вот почему впереди нет больше для меня жизни! - Очень прошу это письмо уничтожить, его нельзя сохранять. - Прости мне Наташа, что я написал такое отвратительное письмо, но писал я то, что у меня на сердце..." (как видим, Брасова письмо не уничтожила).
12 - 16 июля 1916 г. - "Моя дорогая и милая Наташечка, вчера в твоей телеграмме ты мне написала, что за мое письмо не благодаришь; я сам отлично понимаю, что благодарить действительно за такое письмо незачем, но если б ты знала, как я тоскую и как на душе у меня нехорошо, тогда ты бы меня поняла и простила. В последнем письме ты пишешь, что ужасно устала от такой нашей жизни, от постоянных наших переездов, а главное от частых и продолжительных разлук, последнее, как ты пишешь, тебя даже отдаляет от меня. Это, конечно, индивидуально, на тебя действует так, а на меня наоборот, т. е., чем больше я бываю без тебя, тем больше я тоскую по тебе и убеждаюсь, что жить без тебя не могу. Если б ты знала, как я тоже устал и проклинаю все то, что нас разлучает... Что же касается нашей жизни после войны, то я ее устрою так, как ты этого пожелаешь, и там, где ты пожелаешь, у меня нет и не будет никогда других стремлений и желаний; как только делать все, и жить, так как тебе приятнее и лучше. Ведь ты не можешь не знать, не видеть и не чувствовать, что я тебя люблю больше всего и больше всех на свете, если бы это не было так, то меня удовлетворяла бы всякая другая жизнь и я бы не жил таким схимником, каким всегда живу без тебя, и с такой тоской в душе...".
Из-за Брасовой Михаил Александрович портит отношения со множеством людей, в письмах и телеграммах таких людей встречается предостаточно.
13 июля 1916 г. - "...Вот ты думаешь, что мне все равно твое мнение о людях, что я не обращаю никакого на это внимания, а на самом деле, если б ты знала, как сильно действуют на меня всегда твои слова, и когда кто-нибудь тебе не нравится, даже тот, с которым я был близок раньше, мои отношения с таким лицом уже далеко не те и у меня всегда остается какое-то тяжелое и неприятное чувство к таким людям..."
20 - 24 июля 1916 г. - "...Я очень рад, что Беккер (художник) пишет нашу Гатчинскую столовую, но еще лучше было бы, если б он написал твою гостиную и биллиардную, последняя очень отличная..." (интересно сохранились ли эти картины, они мне не встречались, если да, то дайте ссылки, если фото этих картин опубликованы).
24 июля 1916 г. - "...Почему ты находишь, что меня так мало, что интересует, наоборот, меня почти все интересует или, по крайней мере, очень многое, а, кроме того, ты говоришь, что все, что ты любишь, мне никогда не нравилось, это тоже неверно..."
2 - 5 августа 1916 г. - "...Я молю Бога о том, чтобы вернуться к тебе к твоим именинам, ведь я живу мысленно только с тобою, а без тебя я только все время мучаюсь разлукой во всех отношениях, если б ты знала, как у меня на душе беспокойно, тоскливо и темно, я не знаю больше чувства радости или надежды, все у меня за последнее время, как-то рухнуло и такое чувство, что все это куда-то безвозвратно пропало... Жду с нетерпением твое письмо, так хочу знать, в каком виде дом, сад и как вы проведете время в милом Брасове.
3 августа 1916 г. - "... Моя Наташечка, может быть, это и малодушие с моей стороны, но я, в особенности по временам, чувствую такую нравственную усталость от всего ненормального, которое приходится переживать вот уже более двух лет, что мне иногда кажется, что я не доживу до конца войны...".
4 августа 1916 г. - "...Моя дорогая Наташа, я, конечно, сделаю все, что от меня зависит, чтобы упорядочить нашу жизнь и наше положение в России, если же сейчас же по окончании войны для нас ничего не сделают, я даю тебе слово, что мы тогда уедем в Англию, о чем я даже не буду сожалеть, наоборот, по крайней мере там жизнь тихая и мирная, и живешь больше для себя, и неприятностей несравненно меньше...".
5 августа 1916 г. - "...Наташа, за письмо, которое я с жадностью проглотил, меня только огорчил самый конец письма, где ты говоришь опять, что разлука на тебя действует очень плохо и ты отвыкаешь от меня, причина этому та, что ты меня не так любишь, как в прежние годы, ну что же делать, чувство и любовь не поддаются приказанию!.. Я так рад, что дом тебе самой нравится и что ты даже любуешься всеми комнатами, садом ты тоже довольна, как ты мне пишешь в телеграмме, цветов, наверное, очень много, воображаю, как все густо и красиво, и до чего мне завидно и обидно, что я не с вами..."
12 - 16 августа 1916 г. - "...Мое изнывающее существо и мысли всегда и только с тобою, ужас, как я мучаюсь разлукой с тобою и повторяю, что единственно, что меня поддерживает, это надежда, что мы в последний раз разлучаемся так надолго. Да, я теперь уверен, что мне удастся устроиться, как я хочу.. ."
15 августа 1916 г. - "...все они мне советовали ехать в Ставку и лично просить Государя о дальнейшей моей службе, говоря, что это необходимо для хорошего результата. Мне, конечно, большая неохота туда ехать, дальний путь, лишнее волнение и т. д. и т. п., но я, несмотря на все это, считаю, что для пользы нашего дела мне действительно надо ехать, чтобы хлопотать самому, иначе дело это может провалиться. Но зато обещаю тебе, что это в последний раз и что, если и в этот приезд я не добьюсь результата, то больше в Ставку я не поеду и вообще изменю мои отношения, даю тебе в этом слово Наташа! Мне очень больно, что я не поступаю [на] этот раз по твоему совету, но думаю, что для пользы дела лучше будет так. Все-таки я отлично понимаю твою точку зрения, и она очень заманчива, вот поэтому-то я и говорю, что я так поступаю в последний раз, а потом буду делать по-твоему. Ты на меня не сердись и не считай меня трусом, как это с тобой бывает, я совсем не боюсь, и мне теперь нечего бояться, так как я перед всеми во всем прав....".
16 августа 1916 г. - "...Ты все-таки не думай, что я болен, хотя нервы порядочно издержаны всеми житейскими вопросами, неприятностями, а главная причина это разлука с тобою и твое недомогание, эти мысли меня не покидают ни на одну секунду и постоянно меня волнуют и грызут душу и сердце...".
27 августв 1916 г. - "..Вот еще причина по которой я еду в Ставку теперь; это та, чтобы все устроить с моим новым назначением и затем со спокойным чувством пожить в Брасове и хоть на время пожить для самих себя. Это странным тебе покажется, но на самом деле мои нервы пошаливают и далеко не спокойные. Хотя ты и находишь, что я никогда не был жизнерадостным, но я уверяю тебя, что был таким и даже очень, теперь же действительно я потерял всякое чувство радости и надежду на лучшую жизнь, и причина этому та, что я потерял веру к людям, потому что слишком много видишь зла вокруг себя, да и везде... хочется выразить тебе все те чувства, которые рвутся из моей груди, так хочется тебе высказать всю мою безграничную любовь и преданность, если б ты знала, моя дорогая, как я изнемогаю от такой жизни без тебя, без ласки, без любви!... ".
Вернуться к посту "Великий князь Михаил Александрович и графиня Брасова. Часть 3."
Использованы материалы: http://lastromanovs.blogspot.com/2015/03/Izbrannaja-frontovaja-perepiska-velikogo-knjazja-Mihaila-Aleksandrovicha.html ;