Дачники и постройки Петр. парка. Нарышкинская аллея (прод-ние). Часть 36.
Дачники и постройки Петр. парка. Нарышкинская аллея (прод-ние). Часть 36.
Вводная часть. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15. Часть 16. Часть 17. Часть 18. Часть 19. Часть 20. Часть 21. Часть 22. Часть 23. Часть 24. Часть 25. Часть 26. Часть 27. Часть 28. Часть 29. Часть 30. Часть 31. Часть 32. Часть 33. Часть 34. Часть 35.
После смерти Анны Дмитриевны Нарышкиной в 1848 г., владения в Петровском парке переходят к ее сыновьям, сначала к Дмитрию Павловичу, а потом к Константину Павловичу. Как выглядел дом Нарышкиных в Петровском парке неизвестно, поэтому просто картинка в качестве иллюстрации.
Худ. Передреев Сергей Александрович.
Нарышкин Дмитрий Павлович (1797―1868) ― штабс-капитан, камергер, представитель древнего дворянского рода, известного с середины XVI века. Дмитрий Павлович был женат на француженке Женни Фалькон ― актрисе Михайловского театра в Санкт-Петербурге.
Александр Дюма старший, друживший с четой Нарышкиных и приехавший к ним в гости в Россию в 1858 году, так писал о Женнии Фалькон и об этой чете в своих путевых заметках - "Ее дебют был счастливым, и Санкт-Петербург, по своему обыкновению, завладел молодым талантом. Да, ей было тогда 16 лет. В 26-ть она получила содержание и оставила театр, чтобы держать зимний салон, один из самых модных в Санкт-Петербурге. Нет такого благовоспитанного француза, который, будучи в Санкт-Петербурге, не был бы принят на Михайловской площади у мадемуазель Женни Фалькон. Вот уже 15 лет ей принадлежит привилегия давать самые прекрасные балы, держать лучших рысаков и самые элегантные сани из тех, какие когда-либо скользили по деревянному или железному мостам, чтобы попасть на острова...
Один из моих друзей, с которым нас связывают 20 лет дружбы, обладатель самого знаменитого, если не самого древнего имени в России, стал вместе с нею 10-12 лет назад душой этого салона. Этого друга зовут Дмитрий Павлович Нарышкин... Нарышкины никогда не стремились быть графами или князьями; они остались просто Нарышкиными, но в их родовом гербе ― орел России... Женни и Нарышкин отложили свой отъезд в Москву. Если я задержусь в Санкт-Петербурге не больше, чем на две недели, то они меня подождут, чтобы я поехал вместе с ними. Мне было предложено гостеприимство на их вилле в Петровском парке на все время моего пребывания в Москве. Вот как понимают гостеприимство в России".
Александр Дюма старший
Во время пребывания А. Дюма в России по указанию шефа жандармов за ним было установлено секретное наблюдение, поэтому обо всех передвижениях писателя известно из этих донесений. Эта слежка связана с тем, что Дюма опубликовал роман "Записки учителя фехтования", где главными героями были декабрист И.А. Анненков и его жена Полина Гебль.
Из Петербурга Александр Дюма в середине июля 1858 г. поездом отправился в Москву, где в Петровском парке, на своей даче его ожидали Нарышкины.
На плане 1859 г. ниже видно, как тогда выглядела эта дача, она расположена за церковью Благовещения вдоль Нарышкинской аллеии.
А вот как о ней писал сам Дюма - "Женни ожидала нас у ворот Петровского парка; Нарышкин - на крыльце, где он проводил смотр своих лошадей, что было его занятием и утехой каждое утро. Нарышкин, говорим это мимоходом, имеет лучший табун в России; он один владеет породой от эталонного жеребца-производителя, принадлежавшего Григорию Орлову; русскую кличку эталона, к сожалению, мне не вспомнить, ее французский перевод - le Brave (Смелый, Отважный)".
Отмечу, на плане 1859 года в глубине участка виднеется длинное здание, вероятно, это конюшни Нарышкина. Дмитрий Павлочич был членом Императорского общества любителей конского бега и его лошади постоянно принимали участие в состязаниях и получали призы.
Дюма продолжает - "Наше появление приветствовали криками радости; этому не верили. Нарышкин сразу приостановил ревю. Женни потащила нас за собой, показать наше размещение. Очаровательный особнячок, объединенный с основной виллой изгородью из сирени и садом, полным цветов, целиком был нам представлен, и быстренько заново меблирован, по нашему замыслу. Неслыханная роскошь в Москве, каждый из нас имел кровать. Все маленькие хлопоты о комфорте и туалете, на какие способна женщина по части уюта, были расточительно рассеяны по комнатам нашей очаровательной хозяйкой. Было очевидно, что нас хотели удерживать как можно дольше... Наш визит, восклицания и благодарности прервал звонок, возвестивший о завтраке. Мы направились в главный жилой корпус, где я встретил повара с коленкоровым колпаком в руке... Я сделал свои замечания по завтраку, который был лучше, чем мог ожидать от русского повара; но я без удержу хвалил осетра, приготовленного в пряном бульоне и съеденного холодным без какой-либо иной приправы, кроме хрена.
После завтрака мне предложили любую прогулку, какую ни предпочел бы. Выезжает или не выезжает, Нарышкин всегда держит в 50 шагах от крыльца экипаж, запряженный четверкой лошадей; эти кони, выстроенные фронтом, как кони триумфальной колесницы, и образующие веер, производят, надо сказать, шикарный эффект. Но я заявил, что не поеду днем и что мой первый визит в этот вечер желательно нанести в Кремль, чтобы увидеть его в свете луны. Решили, что я хозяин, и мне повинуются. Нарышкин сделал поклон головой, как и другие, один поднялся в свой экипаж о четырех конях и отправился в клуб. Мы проводили его взглядом, удаляющегося во всем величии, блестящего как Аполлон, следующий в солнечной колеснице. Затем, когда он исчез за углом живой изгороди, а в Петровском парке были лишь такие изгороди, мы бросились, как дети на каникулах, на траву газона, которую только что скосили.
У меня есть несколько хороших житейских воспоминаний, из них воспоминания о свободе, нежности, дружбе проходят передо мною в грустные часы. Петровский парк - одно из таких. Спасибо добрым и дорогим друзьям, которым я этим обязан!".
Петровский парк.
У Нарышкиных, в Петровском парке, Дюма гостил полтора месяца, За это время он побывал у многих своих знакомых, в т.ч. у родного брата своего приятеля - Константина Павловича Нарышкина, тогда он жил в арендованном доме на Поварской ул., д. 38 (не сохранился, стоял вблизи ц. Бориса и Глеба на Поварской ул). Сохранилось старое фото на котором изображен дом №38, но сказать точно стоял ли он уже в 1858 г. или построен позже на этом месте уже другими владельцами, я не могу.
Улица Воровского (Поварская). Дом №38. Фото 1934 - 1935 гг.
Отмечу, во многих книгах и лр. источниках ошибочно указано, что Нарышкин жил на Поварской, в доме 48, когда к нему приезжал Дюма. это ошибка ( подробно об этом здесь). К Константину Павловичу мы еще вернемся чуть позже.
Встречался Дюма и с литератором Г. В. Кугушевым, автором нашумевшей повести "Корнет Отлетаев". Земенков Б.С. пишет в своей книге - "Князю Кугушеву принадлежало несколько дач в Петровском парке (об одной из них я расскажу в соответствующем месте). Дюма посетил также свою давнишнюю приятельницу, поэтессу Е. П. Ростопчину, о ней я писала здесь, проживающую в это время на Н. Басманной ул., 14, дом сохранился, но перестроен. Она сообщила Дюма ряд сведений о М. Ю. Лермонтове, которые он использовал в книге "В России".
Новая Бассманноя ул., 14. Фото 1983 г.
27 июля москвичи устроили в честь писателя торжественный обед у князя В. С. Голицына (его усадьба располагалась в совр. Вадковском пер., на месте д.3., здесь фото усадьбы). Вечером вместе с участниками обеда Дюма был в популярном тогда у москвичей увеселительном саду "Эльдорадо", расположенном поблизости от усадьбы Голицына. Не путать с одноименным рестораном в Петровском парке. Сад "Эльдорадо располагался в районе метро Новослободская, вблизи совр. пл. Борьбы, а тогда Александрийской пл. (см.план Москвы 1859 г. и 1872 г.). В этом саду в честь писателя был устроен праздник, названный "Ночь графа Монте-Кристо". Газеты оповещали о том, что "сад будет великолепно убран... и с сумерок осветится тысячами разноцветных огней" и о том, что вечер закончится "блистательным фейерверком".
В начале августа Дюма с сыновьями генерала Арженевского ездил в имение отца их, находящееся близ села Бородина, где осматривал памятник и бывшие в 1812 году батареи, был в Спасо-Бородинской пустыне, в Колоцком монастыре и в Бородинском дворце.
Спасо-Бородинский монастырь. Фото 1904 г.
Но вернемся в Петровский парк к Нарышкиным, т.к. в данном случае меня интересует не сам Дюма, а его воспоминания о Нарышкиных и их доме в Петровском парке и в др. имениях. Дюма пишет - "Вечером 9 августа, в пять часов, мы выехали в Москву, куда вернулись на следующий день в такое же время. Я нашел Нарышкина немного чем-то поглощенным; он узнал в наше отсутствие, что одна из его деревень, Doromilov [Дорогомилово?], сгорела. В пепел обратились 250 домов. Огонь по мосту переправился через реку и, гонимый ветром, охватил пожаром другую деревню.
У него земли повсюду, дома повсюду - в Москве, Елпатьево, Казани. Что знаю я? Он не знает счета ни своим деревням, ни своим крепостным; за всем следит его управляющий. Без того, чтобы в чем-то обвинять, можно предположить, что управляющий ворует у него по 100 тысяч франков в год.
Его дом - заповедник беззаботности, апофеоз беспорядка. Однажды Женни изъявила желание поесть ананасов. Он приказал их купить. Я видел, как прошел мужик с охапкой чудесных ананасов, срезанных у основания. Мужик исчез в районе уборной. Очевидно, я был единственным, кто это заметил, так как прошло 7-8 дней, но ни один ананас не появился на столе..". Как-то Нарышкин посетовал на свой десерт и Дюма напомнил ему об ананасах. Позвали слуг, но ни один из них не видел ананасов, никто не понимал, о чем мы тщимся сказать. Далее Дюма пишет - "И мы приступили к следствию. Нашли ананасы в углу небольшого подвала, спустившись по лестнице, где держат дичь и мясо из лавки. Было их сорок. Если ценить по 20 франков за штуку, то - на 200 рублей".
Или вот А. Дюма описывает еще такой случай - "Однажды охотник пришел в сопровождении очень хорошей борзой. - Разве у тебя есть борзые такой породы? - спросил я Нарышкина. - Думаю, что да, - сказал он, - я велел купить двух таких в Лондоне за тысячу, три-четыре года назад... - Поручи показать мне одного из первых щенят, что они произвели" (Позвали конюха, который объявил, что в Елпатьево у Нарышкина 22 борзые). - Как! Двадцать две? - От вашего сиятельства не было никакого приказа; присматривали за всеми, что появлялись; несколько погибло от болезни, как я имел честь сказать вашему сиятельству, их остается двадцать две, вполне здоровых....".
7 сентября Дюма вместе с четой Нарышкиных отправился в путешествие по России, в т.ч. посетил и их усадьбу Елпатьево, о ней я уже упоминала в прошлой части. Эта усадьба после смерти родителей Дмитрия Павловича также досталась ему в наследство.
Дюма пишет - "Когда решили, что отправимся в Елпатьево открывать охоту, пришлось поинтересоваться состоянием замка. Нарышкин бывал там дважды в своей жизни, но один. Так вот, Нарышкин в качестве потомственного боярина является человеком, умеющим лучше других как окружить себя роскошью, так и обойтись без нее. Нарышкин не вспомнил даже, есть ли у него в Елпатьево кровати".
При посещении Елпатьева французского писателя поразило, что столь хорошо организованная усадьба находится в настоящей глуши. Вокруг поместья - непролазные чащи, полные волков, и ни одной приличной, по европейским меркам, дороги. Дюма пишет - "В ста пятидесяти верстах от Москвы, в затерянном краю, в доме, двадцать лет стоявшем нежилым, мы неожиданно застали не только все, что требуется для комфорта, но и настоящую роскошь".
Имение Нарышкиных Елпатьево Переславль-Залесского уезда Владимирской губернии.
Вокруг деревянного дома был большой усадебный парк в форме прямоугольника, яркий пример садово-паркового искусства в регулярно-пейзажном стиле. Основу парка в Елпатьево составляли длинные липовые аллеи. На лошадях в карете, чтобы добраться до господского дома, надо было ехать через липовые аллеи четверть часа. Был тут и плодовый сад, А вокруг дома располагалось множество цветников и клумб.
Цветники в имении в Елпатьево.
Дмитрий Павлович был одним из самых знаменитых коннозаводчиков в России. Он в том числе выращивал рысаков знаменитой орловской породы. В Елпатьево у него был не только коннезавод, но и ипподром для тренировки лошадей.
В имении Елпатьево.
В гостях у Нарышкина в Елпатьево Дюма госил 8 дней и отправился дальше путешествовать по России, в т. ч. побывал на Кавказе.
Будучи уже во Франции, в 1865 г. Дюма посвятил Д. П. Нарышкину роман "Князь Море" , где было такое посвящение - "На память о царственном гостеприимстве, оказанном мне вами в России".
На фото выше слева виднеется церковь Вознесения, построенная еще отцом Дмитрия Павловича - Павлом Петровичем Нарышкиным в 1814 г. (о ней я писала в прошлой части).
Дмитрий Павлович Нарышкин скончался в 1868 году в Париже и согласно его воле был похоронен в этой церкви в имении Елпатьево, Подтверждения тому, что здесь же похоронене его жена Женни Петровна Нарышкина ур. Фалькон, как пишут в интернете, я не нашла.
После смерти Дмитрия Павловича владения в Петровском парке переходит к его брату Константину Павловичу Нарышкину (1806 - 1880 гг.), действительному статскому советнику, камергеру и чиновнику особых поручений при Московском военном генерал-губернаторе.
Вид из усадьбы Нарышкиных на Петровский парк.
О личной жизни Константина Павловича известно немного. В письме от 7 апреля 1842 г. М. А. Лопухиной к баронессе А. М. Хюгель, есть такие строки - "Опять поговаривают про женитьбу Константина Нарышкина на вдове Ушаковой, но я этому поверю только когда они обвенчаются. Об этом так давно объявляют, что я с трудом этому верю". Из этого письма ясно, что он долгое время ухаживал за Марией Антоновной Ушаковой, ур. Тарбеевой (1802 - 1870 гг.), и даже собирался жениться на ней.
Худ. А. Молинари. Мария Антоновна Ушакова.
Мария Антоновна была вдовой генерал-майора Ушакова Петра Сергеевича (1782 - 1832 гг.), участника наполеоновских войн. Супруг был старше Марии Антоновны на 20 лет. По словам современника, у неё были правильные черты лица, темные волосы, прекрасные голубые глаза и чисто греческий профиль... В обществе славилась не столько умом, сколько красотой и мягким, нежным сердцем, этим прекрасным качеством пользовалось немало ловких и хитрых мужчин. В браке с Ушаковым она родила 7 детей - пятерых дочерей и двоих сыновей. Их сын Сергей имел удивительное внешнее сходство с императором Александром II, из-за чего современники считали его сыном Николая I.
Впоследствии, став любовницей Нарышкина К.П., содержавшего её несколько лет на глазах у всей Москвы, родила от него в 1841 году сына Павла.
Однако, в результате в конце 1840-х годов Нарышкин К.П. женился на дочери своей любовницы - Софье Петровне Ушаковой (1823 - 1877 гг.) В браке у них родилось пятеро детей, четверо сыновей и одна дочь. Кроме того, Софье Петровне пришлось воспитывать и незаконнорожденного сына мужа - Павла Констанчиновича, которому она приходилась одновременно сестрой по отцу и мачехой.
Худ. Ф. Винтерхальтер. Софья Петровна Нарышкина (1859).
Благодаря протекции генерала Закревского (с женой которого дружила ее мать) и большому состоянию мужа Софья Петровна была самой модной московской дамой и задавала блестящие балы. По воспоминаниям Б.Н. Чичерина "госпожа Нарышкина блистала в свете своей красотой, но никак не умом и приятностью характера". А известный и модный в то время парикмахер говорил о ней: "Когда я её причесываю, она втыкает шпильки в руки своих горничных, будто это подушечки для булавок! Знаете, это очень злая дама!" (из воспоминаний Раевской Е.И.).
В Москве семья К.П. Нарышкина проживала сначала на Поварской ул. 38, в арендованном доме, о нем я уже писала выше. а в 1862 г. Константин Павлович приобрел собственный дом на Большой Никитской ул., 44. Дом этот 1840 г. постройки сохранился, вот так он сейчас выглядит.
Б. Никитская ул., 44с1 и с2. Усадьба Нарышкиных. Фото 1887 г.
В Википедии пишут, что Софья Петровна с конца 1850-х годов почти постоянно проживала в Париже, где слыла за интересную и веселую особу.
Вряд ли это достоверная информация, т.к. двух последних детей она родила в 1859 и в 1861 г., (первый из них умер в двухлетнем возрасте), да и другие дети, судя по годам их рождения 1849, 1851 и 1853 годы, были еще маленькими, поэтому сомнительно, чтобы они на долгие годы оставались без матери.
Б.Никитская ул, 44с2 - главный дом усадьбы Нарышкиных.
Б. Никитская , 44 - флигель усадьбы Нарышкиных.
Кроме того, в справочной книге за 1966 г. Софья Петровна находится в списке лиц, состоящих при высочайшем дворе: фрейлен, кавалерственных дам, дам первых пяти классов и дам попечительниц при учебных и благ. заведениях в Москве., а в той же книге за 1868 г. она указана как член Комитета дамского попечительства о тюрьмах. Ее муж Константин Павлович, судя по его должностям, тоже живет в основном в Москве, одновременно в разные годы являясь попечителем, то Преображенской больницы, то Строннопримного дома Ахлебаева, то Павловской больницы.
Б. Никитская. Вид от усадьбы Нарышкиных в ст. Никитских ворот.
Проводила ли семья Константина Павловича лето в Петровском парке или нет - достоверных сведений не сохранилось, но вполне вероятно, что они тут бывали.
После Нарышкихых владельцы этого участка меняются, а в конце XIX века им становится купец Малюшин Василий Иванович. Ему в Москве в это время принадлежало несколько домовлажений. На углу Садовой-Сухаревской и Трубной (тогда Драчевской) улиц, на Б. Лубянке, на Трубной улицах, а также в Уланском пер. Вот некоторые из его домов.
На фото ниже слева 3 дома стояли на двух участках купца Матюшина, средний и дом с башенкой, оба 1893 г. постройки,сохранились в реконструированном виде.
Садовая Сухаревская от Самотёки. Фото 1956 - 1957 гг.
Из трех домов на Трубной улице №21, 23, 25 - сохранился только угловой дом с М. Сухаревским пер №21.
Угол Трубной улицы и Малого Сухаревского переулка. Фото 1989 г.
Дом №28 на Б Лубянке (на фото он справа) снесен. Об этом доме пишет в своей книге "Московские легенды..." краевед и москвовед Воробьев В.Б. - "в середине века дом №28 приобрел купец И. Ф. Малюшин", т.е. еще отец нашего дачника.
В конце Большой Лубянки. Фото 1993 г.
Один из потомков купцов Малюшиных пишет - "Предки Малюшиных - из славного купеческого рода и уходят корнями в XVIII век. Родоначальником династии был Иван Федорович Малюшин из Ярославской губернии. Он и его дети занимались строительством каменных, так называемых, доходных домов в Рыбинске, Москве, Ярославле. Так, ресторан "Славянский базар" в Москве был построен сыном Ивана Федоровича - Василием Ивановичем" (напомню, подрядчиком работ Славянского бвзара выступал предприниматель Александр Пороховщиков, тоже наш дачник, о нем здесь, а здесь о его даче в парке). Правда, они были дачниками Петровского парка в разное время.
В справочной книге о лицах, получивших... купеческое и промысловое свидетельство..." за 1909 г. указано Малюшин Василий Иванович является одним из директоров гостиницы "Славянский базар" Общества теплых торговых рядов.
Никольская улица. Гостиница и ресторан "Славянский базар". Фото 1900 - 1910 гг.
Не знаю откуда один из потомков нашел сведения о подрядчиках Малюшиных из Ярославской губернии, мне таких сведений найти не удалось. Я предполагаю, что, скорее всего, речь идет о купцах-чаеторговцах Малюшиных. Купец 1-й гильдии Иван Федотович (а не Федорович) Малюшин (1812 - 1880 гг.) и его сыновья упоминается здесь, в том числе и его сын Василий Иванович. Отмечу, этим купцам чаеторговцам в Петровском парке принадлежало еще несколько участков, об этом речь впереди.
В начале XX века владельцем этого участка становится некий Егоров Егор Кузьмич, а в 1908 г. участок покупает купец Николай Рябушинский, но об этом уже в следующей части.
Дачники и постройки Петр. парка. Вилла "Черный лебедь". Часть 37. .
Другие достопримечательности. Оглавление.
Использованы материалы: А. Дюма ст. "Из Парижа в Астрахань..."; Википедия и др.
Вводная часть. Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11. Часть 12. Часть 13. Часть 14. Часть 15. Часть 16. Часть 17. Часть 18. Часть 19. Часть 20. Часть 21. Часть 22. Часть 23. Часть 24. Часть 25. Часть 26. Часть 27. Часть 28. Часть 29. Часть 30. Часть 31. Часть 32. Часть 33. Часть 34. Часть 35.
После смерти Анны Дмитриевны Нарышкиной в 1848 г., владения в Петровском парке переходят к ее сыновьям, сначала к Дмитрию Павловичу, а потом к Константину Павловичу. Как выглядел дом Нарышкиных в Петровском парке неизвестно, поэтому просто картинка в качестве иллюстрации.
Худ. Передреев Сергей Александрович.
Нарышкин Дмитрий Павлович (1797―1868) ― штабс-капитан, камергер, представитель древнего дворянского рода, известного с середины XVI века. Дмитрий Павлович был женат на француженке Женни Фалькон ― актрисе Михайловского театра в Санкт-Петербурге.
Александр Дюма старший, друживший с четой Нарышкиных и приехавший к ним в гости в Россию в 1858 году, так писал о Женнии Фалькон и об этой чете в своих путевых заметках - "Ее дебют был счастливым, и Санкт-Петербург, по своему обыкновению, завладел молодым талантом. Да, ей было тогда 16 лет. В 26-ть она получила содержание и оставила театр, чтобы держать зимний салон, один из самых модных в Санкт-Петербурге. Нет такого благовоспитанного француза, который, будучи в Санкт-Петербурге, не был бы принят на Михайловской площади у мадемуазель Женни Фалькон. Вот уже 15 лет ей принадлежит привилегия давать самые прекрасные балы, держать лучших рысаков и самые элегантные сани из тех, какие когда-либо скользили по деревянному или железному мостам, чтобы попасть на острова...
Один из моих друзей, с которым нас связывают 20 лет дружбы, обладатель самого знаменитого, если не самого древнего имени в России, стал вместе с нею 10-12 лет назад душой этого салона. Этого друга зовут Дмитрий Павлович Нарышкин... Нарышкины никогда не стремились быть графами или князьями; они остались просто Нарышкиными, но в их родовом гербе ― орел России... Женни и Нарышкин отложили свой отъезд в Москву. Если я задержусь в Санкт-Петербурге не больше, чем на две недели, то они меня подождут, чтобы я поехал вместе с ними. Мне было предложено гостеприимство на их вилле в Петровском парке на все время моего пребывания в Москве. Вот как понимают гостеприимство в России".
Александр Дюма старший
Во время пребывания А. Дюма в России по указанию шефа жандармов за ним было установлено секретное наблюдение, поэтому обо всех передвижениях писателя известно из этих донесений. Эта слежка связана с тем, что Дюма опубликовал роман "Записки учителя фехтования", где главными героями были декабрист И.А. Анненков и его жена Полина Гебль.
Из Петербурга Александр Дюма в середине июля 1858 г. поездом отправился в Москву, где в Петровском парке, на своей даче его ожидали Нарышкины.
На плане 1859 г. ниже видно, как тогда выглядела эта дача, она расположена за церковью Благовещения вдоль Нарышкинской аллеии.
А вот как о ней писал сам Дюма - "Женни ожидала нас у ворот Петровского парка; Нарышкин - на крыльце, где он проводил смотр своих лошадей, что было его занятием и утехой каждое утро. Нарышкин, говорим это мимоходом, имеет лучший табун в России; он один владеет породой от эталонного жеребца-производителя, принадлежавшего Григорию Орлову; русскую кличку эталона, к сожалению, мне не вспомнить, ее французский перевод - le Brave (Смелый, Отважный)".
Отмечу, на плане 1859 года в глубине участка виднеется длинное здание, вероятно, это конюшни Нарышкина. Дмитрий Павлочич был членом Императорского общества любителей конского бега и его лошади постоянно принимали участие в состязаниях и получали призы.
Дюма продолжает - "Наше появление приветствовали криками радости; этому не верили. Нарышкин сразу приостановил ревю. Женни потащила нас за собой, показать наше размещение. Очаровательный особнячок, объединенный с основной виллой изгородью из сирени и садом, полным цветов, целиком был нам представлен, и быстренько заново меблирован, по нашему замыслу. Неслыханная роскошь в Москве, каждый из нас имел кровать. Все маленькие хлопоты о комфорте и туалете, на какие способна женщина по части уюта, были расточительно рассеяны по комнатам нашей очаровательной хозяйкой. Было очевидно, что нас хотели удерживать как можно дольше... Наш визит, восклицания и благодарности прервал звонок, возвестивший о завтраке. Мы направились в главный жилой корпус, где я встретил повара с коленкоровым колпаком в руке... Я сделал свои замечания по завтраку, который был лучше, чем мог ожидать от русского повара; но я без удержу хвалил осетра, приготовленного в пряном бульоне и съеденного холодным без какой-либо иной приправы, кроме хрена.
После завтрака мне предложили любую прогулку, какую ни предпочел бы. Выезжает или не выезжает, Нарышкин всегда держит в 50 шагах от крыльца экипаж, запряженный четверкой лошадей; эти кони, выстроенные фронтом, как кони триумфальной колесницы, и образующие веер, производят, надо сказать, шикарный эффект. Но я заявил, что не поеду днем и что мой первый визит в этот вечер желательно нанести в Кремль, чтобы увидеть его в свете луны. Решили, что я хозяин, и мне повинуются. Нарышкин сделал поклон головой, как и другие, один поднялся в свой экипаж о четырех конях и отправился в клуб. Мы проводили его взглядом, удаляющегося во всем величии, блестящего как Аполлон, следующий в солнечной колеснице. Затем, когда он исчез за углом живой изгороди, а в Петровском парке были лишь такие изгороди, мы бросились, как дети на каникулах, на траву газона, которую только что скосили.
У меня есть несколько хороших житейских воспоминаний, из них воспоминания о свободе, нежности, дружбе проходят передо мною в грустные часы. Петровский парк - одно из таких. Спасибо добрым и дорогим друзьям, которым я этим обязан!".
Петровский парк.
У Нарышкиных, в Петровском парке, Дюма гостил полтора месяца, За это время он побывал у многих своих знакомых, в т.ч. у родного брата своего приятеля - Константина Павловича Нарышкина, тогда он жил в арендованном доме на Поварской ул., д. 38 (не сохранился, стоял вблизи ц. Бориса и Глеба на Поварской ул). Сохранилось старое фото на котором изображен дом №38, но сказать точно стоял ли он уже в 1858 г. или построен позже на этом месте уже другими владельцами, я не могу.
Улица Воровского (Поварская). Дом №38. Фото 1934 - 1935 гг.
Отмечу, во многих книгах и лр. источниках ошибочно указано, что Нарышкин жил на Поварской, в доме 48, когда к нему приезжал Дюма. это ошибка ( подробно об этом здесь). К Константину Павловичу мы еще вернемся чуть позже.
Встречался Дюма и с литератором Г. В. Кугушевым, автором нашумевшей повести "Корнет Отлетаев". Земенков Б.С. пишет в своей книге - "Князю Кугушеву принадлежало несколько дач в Петровском парке (об одной из них я расскажу в соответствующем месте). Дюма посетил также свою давнишнюю приятельницу, поэтессу Е. П. Ростопчину, о ней я писала здесь, проживающую в это время на Н. Басманной ул., 14, дом сохранился, но перестроен. Она сообщила Дюма ряд сведений о М. Ю. Лермонтове, которые он использовал в книге "В России".
Новая Бассманноя ул., 14. Фото 1983 г.
27 июля москвичи устроили в честь писателя торжественный обед у князя В. С. Голицына (его усадьба располагалась в совр. Вадковском пер., на месте д.3., здесь фото усадьбы). Вечером вместе с участниками обеда Дюма был в популярном тогда у москвичей увеселительном саду "Эльдорадо", расположенном поблизости от усадьбы Голицына. Не путать с одноименным рестораном в Петровском парке. Сад "Эльдорадо располагался в районе метро Новослободская, вблизи совр. пл. Борьбы, а тогда Александрийской пл. (см.план Москвы 1859 г. и 1872 г.). В этом саду в честь писателя был устроен праздник, названный "Ночь графа Монте-Кристо". Газеты оповещали о том, что "сад будет великолепно убран... и с сумерок осветится тысячами разноцветных огней" и о том, что вечер закончится "блистательным фейерверком".
В начале августа Дюма с сыновьями генерала Арженевского ездил в имение отца их, находящееся близ села Бородина, где осматривал памятник и бывшие в 1812 году батареи, был в Спасо-Бородинской пустыне, в Колоцком монастыре и в Бородинском дворце.
Спасо-Бородинский монастырь. Фото 1904 г.
Но вернемся в Петровский парк к Нарышкиным, т.к. в данном случае меня интересует не сам Дюма, а его воспоминания о Нарышкиных и их доме в Петровском парке и в др. имениях. Дюма пишет - "Вечером 9 августа, в пять часов, мы выехали в Москву, куда вернулись на следующий день в такое же время. Я нашел Нарышкина немного чем-то поглощенным; он узнал в наше отсутствие, что одна из его деревень, Doromilov [Дорогомилово?], сгорела. В пепел обратились 250 домов. Огонь по мосту переправился через реку и, гонимый ветром, охватил пожаром другую деревню.
У него земли повсюду, дома повсюду - в Москве, Елпатьево, Казани. Что знаю я? Он не знает счета ни своим деревням, ни своим крепостным; за всем следит его управляющий. Без того, чтобы в чем-то обвинять, можно предположить, что управляющий ворует у него по 100 тысяч франков в год.
Его дом - заповедник беззаботности, апофеоз беспорядка. Однажды Женни изъявила желание поесть ананасов. Он приказал их купить. Я видел, как прошел мужик с охапкой чудесных ананасов, срезанных у основания. Мужик исчез в районе уборной. Очевидно, я был единственным, кто это заметил, так как прошло 7-8 дней, но ни один ананас не появился на столе..". Как-то Нарышкин посетовал на свой десерт и Дюма напомнил ему об ананасах. Позвали слуг, но ни один из них не видел ананасов, никто не понимал, о чем мы тщимся сказать. Далее Дюма пишет - "И мы приступили к следствию. Нашли ананасы в углу небольшого подвала, спустившись по лестнице, где держат дичь и мясо из лавки. Было их сорок. Если ценить по 20 франков за штуку, то - на 200 рублей".
Или вот А. Дюма описывает еще такой случай - "Однажды охотник пришел в сопровождении очень хорошей борзой. - Разве у тебя есть борзые такой породы? - спросил я Нарышкина. - Думаю, что да, - сказал он, - я велел купить двух таких в Лондоне за тысячу, три-четыре года назад... - Поручи показать мне одного из первых щенят, что они произвели" (Позвали конюха, который объявил, что в Елпатьево у Нарышкина 22 борзые). - Как! Двадцать две? - От вашего сиятельства не было никакого приказа; присматривали за всеми, что появлялись; несколько погибло от болезни, как я имел честь сказать вашему сиятельству, их остается двадцать две, вполне здоровых....".
7 сентября Дюма вместе с четой Нарышкиных отправился в путешествие по России, в т.ч. посетил и их усадьбу Елпатьево, о ней я уже упоминала в прошлой части. Эта усадьба после смерти родителей Дмитрия Павловича также досталась ему в наследство.
Дюма пишет - "Когда решили, что отправимся в Елпатьево открывать охоту, пришлось поинтересоваться состоянием замка. Нарышкин бывал там дважды в своей жизни, но один. Так вот, Нарышкин в качестве потомственного боярина является человеком, умеющим лучше других как окружить себя роскошью, так и обойтись без нее. Нарышкин не вспомнил даже, есть ли у него в Елпатьево кровати".
При посещении Елпатьева французского писателя поразило, что столь хорошо организованная усадьба находится в настоящей глуши. Вокруг поместья - непролазные чащи, полные волков, и ни одной приличной, по европейским меркам, дороги. Дюма пишет - "В ста пятидесяти верстах от Москвы, в затерянном краю, в доме, двадцать лет стоявшем нежилым, мы неожиданно застали не только все, что требуется для комфорта, но и настоящую роскошь".
Имение Нарышкиных Елпатьево Переславль-Залесского уезда Владимирской губернии.
Вокруг деревянного дома был большой усадебный парк в форме прямоугольника, яркий пример садово-паркового искусства в регулярно-пейзажном стиле. Основу парка в Елпатьево составляли длинные липовые аллеи. На лошадях в карете, чтобы добраться до господского дома, надо было ехать через липовые аллеи четверть часа. Был тут и плодовый сад, А вокруг дома располагалось множество цветников и клумб.
Цветники в имении в Елпатьево.
Дмитрий Павлович был одним из самых знаменитых коннозаводчиков в России. Он в том числе выращивал рысаков знаменитой орловской породы. В Елпатьево у него был не только коннезавод, но и ипподром для тренировки лошадей.
В имении Елпатьево.
В гостях у Нарышкина в Елпатьево Дюма госил 8 дней и отправился дальше путешествовать по России, в т. ч. побывал на Кавказе.
Будучи уже во Франции, в 1865 г. Дюма посвятил Д. П. Нарышкину роман "Князь Море" , где было такое посвящение - "На память о царственном гостеприимстве, оказанном мне вами в России".
На фото выше слева виднеется церковь Вознесения, построенная еще отцом Дмитрия Павловича - Павлом Петровичем Нарышкиным в 1814 г. (о ней я писала в прошлой части).
Дмитрий Павлович Нарышкин скончался в 1868 году в Париже и согласно его воле был похоронен в этой церкви в имении Елпатьево, Подтверждения тому, что здесь же похоронене его жена Женни Петровна Нарышкина ур. Фалькон, как пишут в интернете, я не нашла.
После смерти Дмитрия Павловича владения в Петровском парке переходит к его брату Константину Павловичу Нарышкину (1806 - 1880 гг.), действительному статскому советнику, камергеру и чиновнику особых поручений при Московском военном генерал-губернаторе.
Вид из усадьбы Нарышкиных на Петровский парк.
О личной жизни Константина Павловича известно немного. В письме от 7 апреля 1842 г. М. А. Лопухиной к баронессе А. М. Хюгель, есть такие строки - "Опять поговаривают про женитьбу Константина Нарышкина на вдове Ушаковой, но я этому поверю только когда они обвенчаются. Об этом так давно объявляют, что я с трудом этому верю". Из этого письма ясно, что он долгое время ухаживал за Марией Антоновной Ушаковой, ур. Тарбеевой (1802 - 1870 гг.), и даже собирался жениться на ней.
Худ. А. Молинари. Мария Антоновна Ушакова.
Мария Антоновна была вдовой генерал-майора Ушакова Петра Сергеевича (1782 - 1832 гг.), участника наполеоновских войн. Супруг был старше Марии Антоновны на 20 лет. По словам современника, у неё были правильные черты лица, темные волосы, прекрасные голубые глаза и чисто греческий профиль... В обществе славилась не столько умом, сколько красотой и мягким, нежным сердцем, этим прекрасным качеством пользовалось немало ловких и хитрых мужчин. В браке с Ушаковым она родила 7 детей - пятерых дочерей и двоих сыновей. Их сын Сергей имел удивительное внешнее сходство с императором Александром II, из-за чего современники считали его сыном Николая I.
Впоследствии, став любовницей Нарышкина К.П., содержавшего её несколько лет на глазах у всей Москвы, родила от него в 1841 году сына Павла.
Однако, в результате в конце 1840-х годов Нарышкин К.П. женился на дочери своей любовницы - Софье Петровне Ушаковой (1823 - 1877 гг.) В браке у них родилось пятеро детей, четверо сыновей и одна дочь. Кроме того, Софье Петровне пришлось воспитывать и незаконнорожденного сына мужа - Павла Констанчиновича, которому она приходилась одновременно сестрой по отцу и мачехой.
Худ. Ф. Винтерхальтер. Софья Петровна Нарышкина (1859).
Благодаря протекции генерала Закревского (с женой которого дружила ее мать) и большому состоянию мужа Софья Петровна была самой модной московской дамой и задавала блестящие балы. По воспоминаниям Б.Н. Чичерина "госпожа Нарышкина блистала в свете своей красотой, но никак не умом и приятностью характера". А известный и модный в то время парикмахер говорил о ней: "Когда я её причесываю, она втыкает шпильки в руки своих горничных, будто это подушечки для булавок! Знаете, это очень злая дама!" (из воспоминаний Раевской Е.И.).
В Москве семья К.П. Нарышкина проживала сначала на Поварской ул. 38, в арендованном доме, о нем я уже писала выше. а в 1862 г. Константин Павлович приобрел собственный дом на Большой Никитской ул., 44. Дом этот 1840 г. постройки сохранился, вот так он сейчас выглядит.
Б. Никитская ул., 44с1 и с2. Усадьба Нарышкиных. Фото 1887 г.
В Википедии пишут, что Софья Петровна с конца 1850-х годов почти постоянно проживала в Париже, где слыла за интересную и веселую особу.
Вряд ли это достоверная информация, т.к. двух последних детей она родила в 1859 и в 1861 г., (первый из них умер в двухлетнем возрасте), да и другие дети, судя по годам их рождения 1849, 1851 и 1853 годы, были еще маленькими, поэтому сомнительно, чтобы они на долгие годы оставались без матери.
Б.Никитская ул, 44с2 - главный дом усадьбы Нарышкиных.
Б. Никитская , 44 - флигель усадьбы Нарышкиных.
Кроме того, в справочной книге за 1966 г. Софья Петровна находится в списке лиц, состоящих при высочайшем дворе: фрейлен, кавалерственных дам, дам первых пяти классов и дам попечительниц при учебных и благ. заведениях в Москве., а в той же книге за 1868 г. она указана как член Комитета дамского попечительства о тюрьмах. Ее муж Константин Павлович, судя по его должностям, тоже живет в основном в Москве, одновременно в разные годы являясь попечителем, то Преображенской больницы, то Строннопримного дома Ахлебаева, то Павловской больницы.
Б. Никитская. Вид от усадьбы Нарышкиных в ст. Никитских ворот.
Проводила ли семья Константина Павловича лето в Петровском парке или нет - достоверных сведений не сохранилось, но вполне вероятно, что они тут бывали.
После Нарышкихых владельцы этого участка меняются, а в конце XIX века им становится купец Малюшин Василий Иванович. Ему в Москве в это время принадлежало несколько домовлажений. На углу Садовой-Сухаревской и Трубной (тогда Драчевской) улиц, на Б. Лубянке, на Трубной улицах, а также в Уланском пер. Вот некоторые из его домов.
На фото ниже слева 3 дома стояли на двух участках купца Матюшина, средний и дом с башенкой, оба 1893 г. постройки,сохранились в реконструированном виде.
Садовая Сухаревская от Самотёки. Фото 1956 - 1957 гг.
Из трех домов на Трубной улице №21, 23, 25 - сохранился только угловой дом с М. Сухаревским пер №21.
Угол Трубной улицы и Малого Сухаревского переулка. Фото 1989 г.
Дом №28 на Б Лубянке (на фото он справа) снесен. Об этом доме пишет в своей книге "Московские легенды..." краевед и москвовед Воробьев В.Б. - "в середине века дом №28 приобрел купец И. Ф. Малюшин", т.е. еще отец нашего дачника.
В конце Большой Лубянки. Фото 1993 г.
Один из потомков купцов Малюшиных пишет - "Предки Малюшиных - из славного купеческого рода и уходят корнями в XVIII век. Родоначальником династии был Иван Федорович Малюшин из Ярославской губернии. Он и его дети занимались строительством каменных, так называемых, доходных домов в Рыбинске, Москве, Ярославле. Так, ресторан "Славянский базар" в Москве был построен сыном Ивана Федоровича - Василием Ивановичем" (напомню, подрядчиком работ Славянского бвзара выступал предприниматель Александр Пороховщиков, тоже наш дачник, о нем здесь, а здесь о его даче в парке). Правда, они были дачниками Петровского парка в разное время.
В справочной книге о лицах, получивших... купеческое и промысловое свидетельство..." за 1909 г. указано Малюшин Василий Иванович является одним из директоров гостиницы "Славянский базар" Общества теплых торговых рядов.
Никольская улица. Гостиница и ресторан "Славянский базар". Фото 1900 - 1910 гг.
Не знаю откуда один из потомков нашел сведения о подрядчиках Малюшиных из Ярославской губернии, мне таких сведений найти не удалось. Я предполагаю, что, скорее всего, речь идет о купцах-чаеторговцах Малюшиных. Купец 1-й гильдии Иван Федотович (а не Федорович) Малюшин (1812 - 1880 гг.) и его сыновья упоминается здесь, в том числе и его сын Василий Иванович. Отмечу, этим купцам чаеторговцам в Петровском парке принадлежало еще несколько участков, об этом речь впереди.
В начале XX века владельцем этого участка становится некий Егоров Егор Кузьмич, а в 1908 г. участок покупает купец Николай Рябушинский, но об этом уже в следующей части.
Дачники и постройки Петр. парка. Вилла "Черный лебедь". Часть 37. .
Другие достопримечательности. Оглавление.
Использованы материалы: А. Дюма ст. "Из Парижа в Астрахань..."; Википедия и др.