Ну как же тебе рассказать, что такое гора? Гора - это небо, покрытое камнем и снегом (Ю.В.)
7-го февраля моей занятной организации исполнилось девять лет. Руки в кровавых мозолях от стольких лет стояния у штурвала. Но глаз ещё востёр. И эти, как их, вымпелы реют. И паруса в свежих заплатах раздувает каким-то там зюйд-вестом. И команда пока может схватиться в абордажной %). Девять - это не то, чтобы круглая дата. Поэтому отмечали скромно, без оргий. Но со вкусом. Ясное дело, столы ломились. В том числе, от нового хита - тёмного рома. Были, кажется, танцы. Поэтому, прибыв домой во втором часу ночи, я знал, что мне надо уложить рюкзак менее, чем за 15 минут, поскольку позже откажет навигационная система. Так и произошло. Навигация, оно конечно, вместе с головою отказала... За единственным исключением - язык ещё мог трещать. И трещал он, бескостный мой орган, до половины четвёртого ночи..Я это к чему. На 4.30 утра было заказано авто. До эйрпорта Домодедово. Откуда лайнер с серебристым крылом, что, взлетая, оставляет земле лишь тень, должен был в 7.10 перенести нас в Кавказские Минеральные Воды. И однажды я точно такой же рейс благополучно проспал нафиг. Поэтому для побудки было запущено всё, что может производить хоть какие-то звуки. В том числе и Резерв Главного Командования - будильник мощностью в 20 килотонн, от звука которого погибают пролетающие мимо окна вороны. В общем, сработало. Проснулся. Сволокли рюкзаки и цепляющийся за всё чехол с лыжами. Не подохшие от будильника вороны были безжалостно добиты моим свежим дыханием. Доехали. И что? Я живу в этой стране 34 года. Просыпаясь, первое, что себе говорю: "- Ты в Советском Союзе, парень!". И всё равно никак не могу привыкнуть. Рейса этого не было в природе. А был следующий, через символический интервал в каких-то ПЯТЬ часов. К отлёту мерзкий аэропортовский кофий капал из ушей. Мысленно я превзошёл биндюжников, извозчиков и прочих водителей различных кобыл в виртуозности посылов к такой-то матери тех, кто продал мне билет вкупе с авикомпанией "Сибирь". Но, слава аллаху, добрались. И вот в окне микроавтобуса показались горы. Знакомые до оскомины вершины. От которых захватывает дух так же, как и шестнадцать лет назад, когда я их впервые увидел. В общем, нагромоздили камней и снега безо всякой экономии, с явным прицелом списать под это уйму казённых средств.
Опять я Баксаном любуюсь, как сказкой,
Чудесной, волшебной и неповторимой,
Веселой и щедрой, совсем по-кавказски,
И чуточку грустной, как повести Грина.
Эльбрус. Донгузорун. Ледник "Cемёрка". Гостиница, друзья, бурный вечер с гитарным концертом.. Разборку с краснодарскими ментами я уже проспал. И, наконец, утро. Тяжёлое, прямо скажем. Но на воздухе отпускает легко. Ботинки, очки, лыжи, подъёмник. Чегет. 3 000 м.
И оттолкнувшись от земли дерзкой ногою
Я воспарю метра на два - на три.
Февраль. Синее до боли небо. Белые вершины. Ни ветерка. И снег из-под кантов
Но и не более, Чтоб с непривычки не стучало в ушах от давления,
Но и не менее,
Поскольку хочется летать.
Кататься я, честно говоря, не мастер. Но это нисколько не мешает мне получать удовольствие от процесса. Тем более, что с подачи Доцэнта, моего хорошего приятеля, я начал осваивать новый снаряд -сноублейды, эдакие метровые недолыжи. Для коротышек и недорослей, на первый взгляд %). Конёчки, в общем. Легко вписывающиеся в любую дугу, простые и надёжные в управлении. Хотя к чёрту технические подробности %). Посередине горы который десяток лет стоит чудо отечественной архитектуры - круглое кафе с непонятным названием "Ай". То ли стон горнолыжника, то ли местное одобрение - "ай, маладэс!" Тут самые вкусные в мире хичины - тонкие блины с начинкой из сыра и картофеля. С осусом, видимо, изобретённым тем самым Тулуз-Лотреком. Потому что он так и назвыается - тузлук. И коньяк прохладненского завода, пьющийся в горах, как вода. После двух-трёх рюмок нижняя часть склона становится плоской, и просвистеть её можно на одном дыхании, внутренне замирая от восторга. Внизу - стакан глинтвейна, и снова в кресло, вверх. Ветерок, конечно, иногда включают. Иногда - с размахом так. Позолоченный солнцем склон, по которому метут белые флаги - это космос какой-то. Прикладной сюрреализм в действии (сами понимаете, с учётом принятого коньяка, отлакированного глинтвейном, и пятнадцатиминутного сидения в кресле подьёмника, представляющего собой аэродинамическую трубу).
Знаете, в чём самое экстремальное удовольствие горнолыжника? Не знаете? В снятии с себя этих пластиковых колодок. Всё остальное - фуфло и пошлая романтика %). К вечеру ноги становятся совсем-совсем чужими. Незнакомыми. Правда, найти на них управу в виде весьма приличной бани с ледяным бассейном и местным пивом "Терек" можно запросто. А как здесь кормят! Лагман, шурпа, манты, шашлыки, чебуреки.. Фестал, альмагель, мезим-для-желудка-незаменим.. Самое дорогое блюдо в меню - 100 рэ - шашлык из бараньей печени, тающий на языке. А с коньяком - и до языка не доходит, испаряется, ссабака. Нет, всё же баран... Лучше всего его готовят в "Эдельвейсе" - маленькой частной гостиничке с чучелом грифа над входом.
-Это гриф?
- Арёл!
-А почему шея без перьев?
- Ащипанный арёл!
И так - день за днём. В смысле катания, а не летающей в прошлом фауны. Лицо покрывается медным загаром. Ноги - синяками. И перестаёшь понимать, как в Москве умудрялся жить без баранины (хотя баранов тут, в Москве, как и везде, навалом).
Балантайн мы отметили ударным спуском с Эльбруса по его бескрайним, чёрт побери, полям. Что может быть романтичнее - слететь на лыжах с трёх с половиной километров по искрящемуся снегу, под синим куполом неба, обкусанном по краям белыми горами? Идиоты, в общем.. %).
Вот так вот и откатались. На обратном пути пугали, что Москва не примет нас то ли из-за снегопадов, то ли из каких-то других тайных соображений, но всё обошлось. И даже бутылки коньяка, распиханные по горнолыжным ботинкам, доехали в целости и сохранности %).
Вот так и ложится на сердце гора за горой,
Их радость и тяжесть, повенчанные высотою.
Мы снова уходим, хоть нам и не сладко порой, -
Уж лучше тяжелое сердце, чем сердце пустое.