С чего начинается свастика?
Я давно хотел написать этот материал в качестве поста в ЖЖ.
Но никак не доходили руки. Случай представился, когда редакция газеты "Вести" заказала подготовить материал о росте популярности неонацистов в Монголии. Мне удалось уговорить (впрочем, без особого труда) редактора приложения "Вести-2" о сведении к минимуму использование собственно монгольского материала из ведущей израильской газеты "Едиот ахронот" (события в Монголии, по большому счёту, мало кому интересны, кроме самих монголов, каковых среди читателей газеты не наблюдается), использовав их как завязку, написать материал о корнях нацизма, как их понимаю я. А я их понимаю с позиций социал-демократа. В результате получился материал в "Вестях-2", который был опубликован 4.06.09, так вышло, что окончательную версию я не видел, забыл купить газету, а переться в другой город за бесплатным авторским экземпляром влом, да и накладно, так что выложу здесь авторский вариант, который хранится на моём компьютере.
C чего начинается свастика?
Третий Рейх в Улан-Баторе
Израильские туристы, попадающие в дальневосточные страны, поначалу бывают шокированы многочисленными свастиками, с которыми они сталкиваются повсеместно: от коммерческих реклам до буддистских храмов. Потом выясняется, что этот символ был популярным в этих краях за сотни лет до обеих мировых войн, и он имеет множество значений в местной мистике - от знака Солнца до символа чередования периодов в жизни человека и общества - и ни одно из этих значений не имеет ничего общего с человеконенавистнической идеологией НСДАП.
Но свастики в этом баре в Улан-Баторе не имеют никакого отношения к буддистским или конфуцианским символам. Хотя бы потому, что стены увешаны немецкими плакатами времён Второй Мировой войны, керамическая плитка в туалете украшена имперскими орлами, сжимающими в когтях венок из дубовых листьев со свастикой в центре, а в комнате отдыха из позолоченных рамок на вас смотрят Гитлер и его подручные - рейхсмаршал авиации Герман Геринг, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, рейхсминистр пропаганды рейхсляйтер доктор Йозеф Геббельс и тому подобные тени из жуткого прошлого. А чтобы ни у кого не оставалось сомнений, в витрине выставлен манекен, одетый в полевую форму Вермахта. Это те самые свастики, от которых израильтян, даже родившихся через десятилетия после катастрофы, пробирает дрожь по коже. "Sieg heil! - выкидывает руку официантка, одетая в полувоенную форму, приветствуя гостей из Израиля. - Что будете пить?".
Откуда у хлопцев нацистская грусть? Ведь формально их страна входила в Антигитлеровскую коалицию, хотя и не воевала на европейском театре военных действий (что не помешало нацистской пропаганде утверждать в 1942-43 гг., что Красная Армия разбита, и фронт держат нанятые англичанами монголы). И неужели их так достали до печёнок евреи, что они готовы пойти по стопам гитлеровцев? Но всё не так просто...
Если бы речь шла только об этом злополучном пабе, то всё можно было бы списать на дурной вкус его владельцев, использующих в качестве "изюминки" для привлечения посетителей неподходящие вещи. Но этот паб отражает процессы, идущие в монгольском обществе уже не первый год. Mein Kampf уже длительное время возглавляет список бестселлеров в этой степной стране, и иностранцы, контактирующие с монголами, отмечают, что культурным героем молодого поколения стал Адольф Гитлер, которого воспринимают здесь как великого полководца и продолжателя дела Чингисхана. Параллельно растет ксенофобия, и лидеры ультраправых организаций выдвигают лозунг "Монголия для монголов". Их сила и влияние растут, несмотря на то, что пока что они не имеют своих депутатов в парламенте.
Ксенофобия не ограничивается лозунгами. Иностранцы нередко подвергаются избиению и оскорблениям. Один израильтянин, женатый на монголке и проживший в стране несколько лет, был вынужден уехать, потому что всякий раз, когда он появлялся на улице вместе с супругой, встречные молодые люди оскорбляли ее, называя проституткой. Вообще, тема встреч иностранцев с монголками очень чувствительная. Основной casus belli, могущий привести к инциденту - это излишнее внимание, оказанное аборигенкам со стороны иностранного мужчины, будь то белый или китаец (ненависть к китайцам здесь зашкаливает, позже расскажем об этом феномене подробнее).
Хотя в матримониальной ксенофобии нет ничего необычного и специфического для нацистской идеологии. За тысячи лет до принятия Нюрнбергских законов еврейское Священное Писание - Ветхий Завет - категорически порицало смешанные браки (а о внебрачных шурах-мурах и речи быть не могло). Из иноземок, сочетавшихся браком с евреями, в положительном ключе в Библии упомянуты лишь жена пророка Моисея мидианитянка Сепфора (Ципора) и супруга некоего землевладельца Вооза (Боаза) моавитянка Руфь (Рут), да и то, они, в полном соответствии с нормами традиционного общества, были ассимилированы семьёй мужа, приняв её верования и традиции. А уж евреек, вышедших замуж за хананейцев или филистимлян, и вовсе невозможно припомнить. И то, что учинили Симеон (Шимон) и Левий (Леви) за бесчестие сестры Дины, несмотря на то, что принц-сластолюбец был готов взять ее в жены, вполне укладывается в эти правила, хотя по меркам XXI века выглядит варварством. Монголы, которые лишь в последнее время, не вполне по своей воле, стали массово переходить к оседлому образу жизни, естественно, придерживаются норм традиционного общества и препятствуют уводу своих женщин за пределы племени. Впрочем, по большому счёту, нацизм - это и есть одна из попыток бунта традиционалистов против бездумной модернизации...
Невеселые картины бытия
Монголия раскинулась на бескрайних степных просторах между Россией, Казахстаном и Китаем, и её площадь в полтора раза превосходит египетскую. Но если в Египте по самым скромным оценкам проживают около 80 млн. человек, то монголов почти в 30 раз меньше. 800 лет назад под предводительством Чингисхана они создали империю, простиравшуюся от Кореи до Польши, но чингизиды передрались между собой, и великая евроазиатская держава через 250 лет исчезла, как будто её никогда и не было; от неё остались лишь воспоминания, хроники и русский термин "татаро-монгольское иго". К началу двадцатого века Внешняя Монголия (есть ещё и внутренняя, являющаяся провинцией КНР) попала в российскую сферу влияния, сохранившуюся и после установления Советской власти. К чести большевиков следует отметить, что они не стали грабить природные ресурсы своего вассала и сохранили традиционный уклад жизни кочевых монголов, не форсируя сверх меры урбанизацию.
Всему пришёл конец в 90-е годы, когда и сама Россия пала жертвой экономической саранчи. Но только в Монголии 90-е затянулись по сей день. Огромное социальное расслоение - с одной стороны, нищее большинство, 20%-ная безработица и 76 долларов среднего заработка для большинства работающих, с другой - "новые монголы", пробившиеся к халявной прихватизации того, что не досталось иностранцам, благодаря связям в правительстве, живущие в роскошных жилых компаундах и регулярно пополняющие свой автопарк китайскими и корейскими новинками автопрома, несмотря на то, что протяжённость шоссейных дорог в огромной стране составляет всего 600 км. И многочисленные иностранные корпорации - американские, российские, канадские, китайские - накинувшиеся на недра страны, богатые медью и молибденом, покрывающие степи, некогда бывшие пастбищными угодьями, сетью шахт. Лишившиеся пастбищных угодий кочевники ставят свои юрты в пригородах столицы, и в настоящий момент в ней проживает около половины населения страны.
Китайцы подмяли под себя строительную отрасль, причём не только владеют компаниями, но и предпочитают не нанимать на работу местных жителей, а завозить рабочую силу из КНР. И если в советское время гражданское строительство сводилось к возведению "хрущоб" для оседлого населения, то сейчас строят роскошные виллы и компаунды для нуворишей и сверкающие стеклом и полированным алюминием офисные здания, что в немалой степени раздражает людей, живущих на окраинах городов в юртах без водопровода и электричества.
В бункере чингис-фюреров
Мне трудно представить себе Гитлера или Геббельса, общающегося с еврейским журналистом из Британской Палестины, но лидеры монгольских неонацистов охотно согласились на беседу с израильским корреспондентом. Встречу назначили в небольшой художественной галерее монгольской столицы. Явились представители разных фракций - от наиболее воинственного "Монгольского национального единства", копирующей стиль европейских бритоголовых до более умеренных лидеров, предпочитающих носить пиджаки и галстуки. Самая старая и многочисленная организация - "Даяр монгол" ("Великие монголы"), сочетающая политическую пропаганду с насилием, главным образом, актами вандализма против китайских бизнесов (впрочем, они несколько умерили пыл после того, как один из их лидеров сел на 20 лет за убийство). "Идеи Гитлера привлекательны для нас, - говорит один из лидеров движения. - Он боролся за интересы своей страны и стремился сохранить национальную идентичность своего народа. Но объявление войны всему миру было ошибкой".
Антисемитизм отнюдь не стал системообразующим ядром идеологии монгольских неонацистов. "У нас и у вас есть много общего, - говорит другой ультраправый активист. - Вы когда стали собираться вместе в Израиле, вам пришлось заново строить национальную идентичность, возрождать язык, создавать культуру - восстанавливать всё, что было утрачено за годы изгнания.
Мы - древний и гордый народ, но сейчас нас пытаются заставить отказаться от своей идентичности. Страна зажата между двумя великими державами - Россией и Китаем. Мы ведем войну за выживание, подобно вам. Наши враги не используют ракеты, они захватывают нас без единого выстрела: их оружие - это деньги".
"Мы - два великих народа, избранных небесами для того, чтобы править миром, - неожиданно говорит он. - Евреи и монголы".
Израильтянин пытается отшутиться, говоря, что-де у евреев никогда не было такой империи, как у Чингисхана. "О чем вы говорите? - искренне удивляется монгол. - Вы сами и есть империя. Все знают, что вы контролируете все денежные потоки и СМИ". Расхожую антисемитскую байку времен дела Дрейфуса и банковской империи Ротшильдов он произносит с чувством восхищения. Впрочем, надо сделать поправку на азиатский менталитет: когда в Японии издали "Протоколы сионских мудрецов", то местный истэблишмент был удивлен нервозной реакцией израильского посольства и еврейских организаций США - они искренне верили в то, что эта книга не поносит евреев, а прославляет их...
Роль евреев отдана китайцам. Их обвиняют - и не совсем беспочвенно - в том, что они подмяли под себя экономику страны, что контролируют не только легальный бизнес, но и сети борделей, эксплуатирующих монгольских девушек, что ввезли в страну с малочисленным населением сотни тысяч своих соотечественников, которые отнимают работу у местных (официально в Монголии находятся 15 тысяч китайских рабочих, но мы и сами прекрасно знаем, насколько статистика миграции соответствует официальным данным).
Монгольские неонаци заводят традиционную для всех нацистов расовую волынку о том, что-де китайцы разрушают генофонд древнего народа (то, что китайцы также относятся к монголоидной расе, не должно никого смущать: в конце концов, европейские евреи тоже не были негроидами, что не помешало объявить их Untermenschen; впрочем, китайцы уже становились жертвами собратьев по расе, и геноцид жителей континентального Китая и представителей китайских диаспор в Юго-Восточной Азии японскими военными в 30-40-е годы прошлого века, при полном и почти единодушном одобрении аборигенов, ждет своих историков).
Так с чего же все же начинается свастика?
А начинается она с безнадеги. Когда никакие усилия человека не могут изменить его плачевного состояния. Бог на небе не слышит молитв, и тогда в отчаянии человек призывает сатану. И тот является: не с рогами и хвостом, а с челкой и усиками. Так произошло в Германии, когда неуемный аппетит победителей в Первой мировой войне полностью разрушил экономику страны. Ни один из конвенциональных политиков, левых или правых, не был в состоянии справиться с сорокапроцентной безработицей, а на социальную помощь элементарно не было денег - долг по репарациям в размере 50 миллиардов рейхсмарок золотом гирей висел на государственном бюджете. Изменить ситуацию мог только тот, кто пошёл бы на коренное изменение правил игры. Таких политиков было двое - Гитлер и Тельман. Но у последнего была репутация агента влияния иностранного государства - штаб-квартира Коминтерна располагалась в СССР...
Чтобы загнать обратно в ад призванного оттуда дьявола, потребовалось шесть лет войны и пятьдесят миллионов трупов. Но посеянные им семена сохранились, и в условиях глобализации с её свободным обменом идеями и информацией, распространились по всему миру.
В Германии условия для триумфа нацистов возникли вследствие военного поражения. Но почему эта идеология распространяется и на земле стран, которые либо не участвовали в мировых войнах, либо вовсе были победителями?
Это происходит со вторжением в разные страны транснациональных корпораций. Они в качестве условия инвестирования денег в экономику страны выставляют требование максимальной либерализации - создания так называемого "благоприятного инвестиционного климата". Минимум вмешательства государства в экономику и во взаимоотношения труда и капитала, низкие налоги, желательно - понизить эффективность социальной политики, иначе людишки не захотят работать на предлагаемых условиях, предпочитая жить на пособие. Либерализм объявляется единственно правильной идеологией, оппонентам приклеивают ярлык "красно-коричневых" (не представляя себе, как выглядят настоящие коричневые) и всячески их шельмуют.
По сути, в либеральном обществе все свободны, и никто никому ничего не должен (если не занимал). Каждый - кузнец собственного счастья, не получилось - сам виноват, значит, плохо старался. Каждый вправе действовать во имя собственной выгоды, не считаясь с интересами других (если речь не идет о насильственных действиях - либералы порицают насилие).
Либералы являются убежденными противниками социального государства: их девиз "Голодному надо давать не рыбу, а удочку". Так-то оно так, но для того, чтобы ловить рыбу, удочки и умения ею пользоваться недостаточно, надо знать рыбные места, и человек может умереть от голода раньше, чем их найдёт; к тому же, значительная часть этих мест является священной и неприкосновенной частной собственностью тех, кто нашёл их раньше (или просто родился в подходящей семье, с деньгами и связями). И если у себя на родине либералы вынуждены идти на компромисс, опасаясь массовых волнений, а то и революции, то на новых рынках полагают себя вправе вести себя в полном соответствии со своими политико-экономическими убеждениями.
Надо заметить, что становление либерализма на его родине - в Европе и Америке заняло несколько столетий. И не всегда все было гладко: знаменитый ирландский голодомор в середине XIX века был вызван именно полной свободой производителей сельхозпродукции вывозить ее и продавать там, где выше цены, несмотря на неурожай картофеля и вызванный этим голод (его последствиями стали голодная смерть в 1845-49 гг. более миллиона человек, появление большой ирландской диаспоры в США и успешная борьба за отделение от метрополии, власти которой слишком рьяно блюли принцип свободы предпринимателя извлекать максимально возможную прибыль из своего бизнеса).
Но, тем не менее, постепенность перехода от полной несвободы к максимально допустимой свободе в Европе шло медленно и с отступлениями, что позволило адаптироваться как людям, так и общественным институтам: системе образования, социального обеспечения и т.п. Там, где правительство придерживалось националистических, а не либеральных, взглядов, перераспределение ресурса в пользу менее удачливых членов общества было проведено "сверху", во имя единства нации: пионером в деле предоставления работникам социальных гарантий стал рейхсканцлер Германии князь Бисмарк, отнюдь не адепт учения Маркса и Энгельса, а императора Вильгельма Второго и вовсе за глаза называли "товарищем Вилли", из-за его социально-ориентированного подхода к внутренней политике. Эти руководители, национал-консерваторы по убеждениям, сделали достаточно верный вывод из утверждения Маркса о том, что у пролетария нет Отечества... И эти меры существенно облегчали переход к рыночной экономике от феодализма.
Проникая на развивающиеся рынки, капитал не желает церемониться с населением в той же мере, в какой он вынужден это делать у себя на родине. В конце концов, производство переводили в Третий мир именно для того, чтобы снизить социальные издержки. Времени на адаптацию никому не даётся, и люди попадают из удушливого, но по-своему уютного мирка традиционного общества в беспощадную ледяную пустыню полной свободы и доведённого до абсолюта индивидуализма, где слово "солидарность" считается непристойным. Далеко не каждый в состоянии резко изменить формировавшийся веками менталитет, в результате огромные группы населения маргинализуются, им не удается вписаться в новый порядок, и они влачат самое жалкое существование. Ситуация, к тому же, напоминает зоопарк, в котором какой-то псих открыл все клетки, и на свободу вышли и олени, и тигры; естественно, вторые не преминули закусить первыми, получившими свободу закончить жизнь в чужом желудке.
И далеко не всегда массы, ставшие изгоями, мирятся со своим новым статусом. Концепция государства всеобщего благосостояния слишком сложна и "непассионарна", чтобы стать идеологией масс, и хотя она дает наилучшую форму компромисса между эффективностью и человечностью, она редко становится популярной. Экстремистские теории проще и доходчивее, к тому же их легче донести до массового сознания на эмоциональном уровне.
Вот отрывки из стихотворения русского радикального поэта Всеволода Емелина "Колыбельная бедных", отлично иллюстрирующего настроения внезапно маргинализованных людей:
« »
"Что не спишь упрямо?
Ищешь - кто же прав?
Почитай мне, мама,
Перед сном Mein Kampf.
Сладким и паленым
Пахнут те листы.
Красные знамена,
Черные кресты.
...
Кровь на тротуары
Просится давно.
Ну, где ваши бары?
Банки, казино?
Модные повесы,
Частный капитал,
Все, кто в "Мерседесах"
Грязью обдавал.
...
Кто вписался в рынок,
Кто звезда попсы,
Примет всех суглинок
Средней полосы... "
Иранский шах начал ускоренную либеральную модернизацию, не озаботившись социальным аспектом? Радикальный ислам, с его пиететом перед "справедливостью" (понимаемой несколько иначе, чем принято на Западе) стал естественной реакцией на такие перемены. А теперь исламский режим не менее естественным образом эволюционировал в нацистский, прикрывающийся понятными широким массам цитатами из Корана. Запад хотел минимизировать социальные издержки при добыче полезных ресурсов Латинской Америки? Вот вам Чавес и Моралес, получите и распишитесь, а на досуге сравните их с левыми нацистами Ремом и Штрассером. А до них были Хуан Перон, охотно предоставлявший убежище нацистским преступникам из Германии, и Фидель Кастро, начинавший отнюдь не с коммунистических лозунгов, они пришли позже, после установления партнерства с СССР.
Ксенофобия вообще и антисемитизм в частности (иногда он маскируется "антисионизмом" из тактических соображений) достаточно нередки в среде неонацистов. Отчасти, это связано с влиянием немецких "первоисточников", которые они штудируют, нередко - со сложившимся стереотипом еврея-финансиста. Когда-то в Средние Века евреи были практически единственными представителями финансового капитала в Европе: христианам церковь запрещала давать деньги в рост, с другой стороны она же ограничивала для евреев род занятий - они не могли состоять на государственной службе, владеть землей и т.п. Заметим, что далеко не все евреи добывали себе на хлеб с маслом таким образом, большинство были ремесленниками, но наибольшую известность приобрели именно протобанкиры - ростовщики, к которым население разных стран по понятным причинам испытывало далеко не братские чувства. Сейчас в финансовой сфере первую роль играют далеко не евреи, тем не менее, стереотип сохранился, и он отравляет жизнь немалому числу тех, кто не имеет никакого отношения к финансовому капиталу. В расстрельных рвах на оккупированных гитлеровцами территориях и в газовых камерах Биркенау и Собибора гибли не Ротшильды с Варбургами, большие деньги позволили им сбежать от опасности, а безвестные вильнюсские дантисты и варшавские портные, венские продавцы готового платья и харьковские бухгалтеры, киевские аптекари и бобруйские сапожники...
Они платили по счетам той публики - евреев и неевреев - которую французский экономист и публицист Жак Аттали изящно назвал "новыми кочевниками", а менее деликатная публика называет "саранчой". В погоне за максимальной прибылью они готовы разрушить налаженную жизнь миллионам людей походя, не придавая этому большого значения: ведь эти лузеры не являются вкладчиками нашего хеджевого фонда, почему же мы должны думать об их проблемах? Классическим примером является нынешний глобальный кризис, вызванный играми профессиональных спекулянтов-инвесторов с пустопорожними активами.
А когда такой саранчук оказывается, в силу совпадения, евреем, то рост пронацистских настроений в тех местах, которые он удостоил своим налетом, практически гарантирован. Международный валютный спекулянт Джордж Сорос как-то между делом обвалил малайзийский ринггит. Ничего личного, чистый бизнес, руководимый им хеджевый фонд заработал на этом круглую сумму. Но он не подумал о том, что тем самым дезорганизовал экономику целой страны с 25-миллионным населением, сотни тысяч человек в результате лишились работы и средств к существованию. Малайзия, конечно, мусульманская страна, но до сих пор ее критика Израиля ограничивалась дежурным выражением солидарности с палестинцами, в рамках принятых в исламском мире правил хорошего тона. Были даже не слишком афишируемые торговые контакты: я своими глазами видел надпечатку Made in Malaysia на упаковке натурального каучука на шинном заводе одного из кибуцев в 1991 году. Вскоре после аферы Сороса тамошний премьер произнес речь на международном экономическом форуме. Она содержала плохо скрываемые парафразы из книги "Моя борьба", написанной его покойным немецким коллегой...
Когда-то на нашей земле впервые прозвучала мудрая фраза "Суббота для человека, а не человек для субботы" (заметим, что она фигурирует и в Евангелии от Марка, и в талмуде, так что у иудеев и христиан есть по этому поводу полный консенсус). То же самое относится и к экономике. Она должна служить людям, а не приносить их в жертву кровожадному идолу максимальной эффективности. Когда об этом забывают, то доведенные до отчаяния люди начинают призывать дьявола, и из глубин ада доносится знакомый напев:
Die Straße frei
Den braunen Bataillonen,
Die Straße frei
Dem Sturmabteilungsmann!
Es schau’n aufs Hakenkreuz
Voll Hoffnung schon Millionen
Der Tag für Freiheit
Und für Brot bricht an.
(Свободен путь
Для наших батальонов,
Свободен путь
Для штурмовых колонн!
Глядят на свастику
С надеждой миллионы,
День тьму прорвет,
Даст хлеб и волю он.
"Песня Хорста Весселя", перевод Ю.Нестеренко)
Но никак не доходили руки. Случай представился, когда редакция газеты "Вести" заказала подготовить материал о росте популярности неонацистов в Монголии. Мне удалось уговорить (впрочем, без особого труда) редактора приложения "Вести-2" о сведении к минимуму использование собственно монгольского материала из ведущей израильской газеты "Едиот ахронот" (события в Монголии, по большому счёту, мало кому интересны, кроме самих монголов, каковых среди читателей газеты не наблюдается), использовав их как завязку, написать материал о корнях нацизма, как их понимаю я. А я их понимаю с позиций социал-демократа. В результате получился материал в "Вестях-2", который был опубликован 4.06.09, так вышло, что окончательную версию я не видел, забыл купить газету, а переться в другой город за бесплатным авторским экземпляром влом, да и накладно, так что выложу здесь авторский вариант, который хранится на моём компьютере.
C чего начинается свастика?
Третий Рейх в Улан-Баторе
Израильские туристы, попадающие в дальневосточные страны, поначалу бывают шокированы многочисленными свастиками, с которыми они сталкиваются повсеместно: от коммерческих реклам до буддистских храмов. Потом выясняется, что этот символ был популярным в этих краях за сотни лет до обеих мировых войн, и он имеет множество значений в местной мистике - от знака Солнца до символа чередования периодов в жизни человека и общества - и ни одно из этих значений не имеет ничего общего с человеконенавистнической идеологией НСДАП.
Но свастики в этом баре в Улан-Баторе не имеют никакого отношения к буддистским или конфуцианским символам. Хотя бы потому, что стены увешаны немецкими плакатами времён Второй Мировой войны, керамическая плитка в туалете украшена имперскими орлами, сжимающими в когтях венок из дубовых листьев со свастикой в центре, а в комнате отдыха из позолоченных рамок на вас смотрят Гитлер и его подручные - рейхсмаршал авиации Герман Геринг, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, рейхсминистр пропаганды рейхсляйтер доктор Йозеф Геббельс и тому подобные тени из жуткого прошлого. А чтобы ни у кого не оставалось сомнений, в витрине выставлен манекен, одетый в полевую форму Вермахта. Это те самые свастики, от которых израильтян, даже родившихся через десятилетия после катастрофы, пробирает дрожь по коже. "Sieg heil! - выкидывает руку официантка, одетая в полувоенную форму, приветствуя гостей из Израиля. - Что будете пить?".
Откуда у хлопцев нацистская грусть? Ведь формально их страна входила в Антигитлеровскую коалицию, хотя и не воевала на европейском театре военных действий (что не помешало нацистской пропаганде утверждать в 1942-43 гг., что Красная Армия разбита, и фронт держат нанятые англичанами монголы). И неужели их так достали до печёнок евреи, что они готовы пойти по стопам гитлеровцев? Но всё не так просто...
Если бы речь шла только об этом злополучном пабе, то всё можно было бы списать на дурной вкус его владельцев, использующих в качестве "изюминки" для привлечения посетителей неподходящие вещи. Но этот паб отражает процессы, идущие в монгольском обществе уже не первый год. Mein Kampf уже длительное время возглавляет список бестселлеров в этой степной стране, и иностранцы, контактирующие с монголами, отмечают, что культурным героем молодого поколения стал Адольф Гитлер, которого воспринимают здесь как великого полководца и продолжателя дела Чингисхана. Параллельно растет ксенофобия, и лидеры ультраправых организаций выдвигают лозунг "Монголия для монголов". Их сила и влияние растут, несмотря на то, что пока что они не имеют своих депутатов в парламенте.
Ксенофобия не ограничивается лозунгами. Иностранцы нередко подвергаются избиению и оскорблениям. Один израильтянин, женатый на монголке и проживший в стране несколько лет, был вынужден уехать, потому что всякий раз, когда он появлялся на улице вместе с супругой, встречные молодые люди оскорбляли ее, называя проституткой. Вообще, тема встреч иностранцев с монголками очень чувствительная. Основной casus belli, могущий привести к инциденту - это излишнее внимание, оказанное аборигенкам со стороны иностранного мужчины, будь то белый или китаец (ненависть к китайцам здесь зашкаливает, позже расскажем об этом феномене подробнее).
Хотя в матримониальной ксенофобии нет ничего необычного и специфического для нацистской идеологии. За тысячи лет до принятия Нюрнбергских законов еврейское Священное Писание - Ветхий Завет - категорически порицало смешанные браки (а о внебрачных шурах-мурах и речи быть не могло). Из иноземок, сочетавшихся браком с евреями, в положительном ключе в Библии упомянуты лишь жена пророка Моисея мидианитянка Сепфора (Ципора) и супруга некоего землевладельца Вооза (Боаза) моавитянка Руфь (Рут), да и то, они, в полном соответствии с нормами традиционного общества, были ассимилированы семьёй мужа, приняв её верования и традиции. А уж евреек, вышедших замуж за хананейцев или филистимлян, и вовсе невозможно припомнить. И то, что учинили Симеон (Шимон) и Левий (Леви) за бесчестие сестры Дины, несмотря на то, что принц-сластолюбец был готов взять ее в жены, вполне укладывается в эти правила, хотя по меркам XXI века выглядит варварством. Монголы, которые лишь в последнее время, не вполне по своей воле, стали массово переходить к оседлому образу жизни, естественно, придерживаются норм традиционного общества и препятствуют уводу своих женщин за пределы племени. Впрочем, по большому счёту, нацизм - это и есть одна из попыток бунта традиционалистов против бездумной модернизации...
Невеселые картины бытия
Монголия раскинулась на бескрайних степных просторах между Россией, Казахстаном и Китаем, и её площадь в полтора раза превосходит египетскую. Но если в Египте по самым скромным оценкам проживают около 80 млн. человек, то монголов почти в 30 раз меньше. 800 лет назад под предводительством Чингисхана они создали империю, простиравшуюся от Кореи до Польши, но чингизиды передрались между собой, и великая евроазиатская держава через 250 лет исчезла, как будто её никогда и не было; от неё остались лишь воспоминания, хроники и русский термин "татаро-монгольское иго". К началу двадцатого века Внешняя Монголия (есть ещё и внутренняя, являющаяся провинцией КНР) попала в российскую сферу влияния, сохранившуюся и после установления Советской власти. К чести большевиков следует отметить, что они не стали грабить природные ресурсы своего вассала и сохранили традиционный уклад жизни кочевых монголов, не форсируя сверх меры урбанизацию.
Всему пришёл конец в 90-е годы, когда и сама Россия пала жертвой экономической саранчи. Но только в Монголии 90-е затянулись по сей день. Огромное социальное расслоение - с одной стороны, нищее большинство, 20%-ная безработица и 76 долларов среднего заработка для большинства работающих, с другой - "новые монголы", пробившиеся к халявной прихватизации того, что не досталось иностранцам, благодаря связям в правительстве, живущие в роскошных жилых компаундах и регулярно пополняющие свой автопарк китайскими и корейскими новинками автопрома, несмотря на то, что протяжённость шоссейных дорог в огромной стране составляет всего 600 км. И многочисленные иностранные корпорации - американские, российские, канадские, китайские - накинувшиеся на недра страны, богатые медью и молибденом, покрывающие степи, некогда бывшие пастбищными угодьями, сетью шахт. Лишившиеся пастбищных угодий кочевники ставят свои юрты в пригородах столицы, и в настоящий момент в ней проживает около половины населения страны.
Китайцы подмяли под себя строительную отрасль, причём не только владеют компаниями, но и предпочитают не нанимать на работу местных жителей, а завозить рабочую силу из КНР. И если в советское время гражданское строительство сводилось к возведению "хрущоб" для оседлого населения, то сейчас строят роскошные виллы и компаунды для нуворишей и сверкающие стеклом и полированным алюминием офисные здания, что в немалой степени раздражает людей, живущих на окраинах городов в юртах без водопровода и электричества.
В бункере чингис-фюреров
Мне трудно представить себе Гитлера или Геббельса, общающегося с еврейским журналистом из Британской Палестины, но лидеры монгольских неонацистов охотно согласились на беседу с израильским корреспондентом. Встречу назначили в небольшой художественной галерее монгольской столицы. Явились представители разных фракций - от наиболее воинственного "Монгольского национального единства", копирующей стиль европейских бритоголовых до более умеренных лидеров, предпочитающих носить пиджаки и галстуки. Самая старая и многочисленная организация - "Даяр монгол" ("Великие монголы"), сочетающая политическую пропаганду с насилием, главным образом, актами вандализма против китайских бизнесов (впрочем, они несколько умерили пыл после того, как один из их лидеров сел на 20 лет за убийство). "Идеи Гитлера привлекательны для нас, - говорит один из лидеров движения. - Он боролся за интересы своей страны и стремился сохранить национальную идентичность своего народа. Но объявление войны всему миру было ошибкой".
Антисемитизм отнюдь не стал системообразующим ядром идеологии монгольских неонацистов. "У нас и у вас есть много общего, - говорит другой ультраправый активист. - Вы когда стали собираться вместе в Израиле, вам пришлось заново строить национальную идентичность, возрождать язык, создавать культуру - восстанавливать всё, что было утрачено за годы изгнания.
Мы - древний и гордый народ, но сейчас нас пытаются заставить отказаться от своей идентичности. Страна зажата между двумя великими державами - Россией и Китаем. Мы ведем войну за выживание, подобно вам. Наши враги не используют ракеты, они захватывают нас без единого выстрела: их оружие - это деньги".
"Мы - два великих народа, избранных небесами для того, чтобы править миром, - неожиданно говорит он. - Евреи и монголы".
Израильтянин пытается отшутиться, говоря, что-де у евреев никогда не было такой империи, как у Чингисхана. "О чем вы говорите? - искренне удивляется монгол. - Вы сами и есть империя. Все знают, что вы контролируете все денежные потоки и СМИ". Расхожую антисемитскую байку времен дела Дрейфуса и банковской империи Ротшильдов он произносит с чувством восхищения. Впрочем, надо сделать поправку на азиатский менталитет: когда в Японии издали "Протоколы сионских мудрецов", то местный истэблишмент был удивлен нервозной реакцией израильского посольства и еврейских организаций США - они искренне верили в то, что эта книга не поносит евреев, а прославляет их...
Роль евреев отдана китайцам. Их обвиняют - и не совсем беспочвенно - в том, что они подмяли под себя экономику страны, что контролируют не только легальный бизнес, но и сети борделей, эксплуатирующих монгольских девушек, что ввезли в страну с малочисленным населением сотни тысяч своих соотечественников, которые отнимают работу у местных (официально в Монголии находятся 15 тысяч китайских рабочих, но мы и сами прекрасно знаем, насколько статистика миграции соответствует официальным данным).
Монгольские неонаци заводят традиционную для всех нацистов расовую волынку о том, что-де китайцы разрушают генофонд древнего народа (то, что китайцы также относятся к монголоидной расе, не должно никого смущать: в конце концов, европейские евреи тоже не были негроидами, что не помешало объявить их Untermenschen; впрочем, китайцы уже становились жертвами собратьев по расе, и геноцид жителей континентального Китая и представителей китайских диаспор в Юго-Восточной Азии японскими военными в 30-40-е годы прошлого века, при полном и почти единодушном одобрении аборигенов, ждет своих историков).
Так с чего же все же начинается свастика?
А начинается она с безнадеги. Когда никакие усилия человека не могут изменить его плачевного состояния. Бог на небе не слышит молитв, и тогда в отчаянии человек призывает сатану. И тот является: не с рогами и хвостом, а с челкой и усиками. Так произошло в Германии, когда неуемный аппетит победителей в Первой мировой войне полностью разрушил экономику страны. Ни один из конвенциональных политиков, левых или правых, не был в состоянии справиться с сорокапроцентной безработицей, а на социальную помощь элементарно не было денег - долг по репарациям в размере 50 миллиардов рейхсмарок золотом гирей висел на государственном бюджете. Изменить ситуацию мог только тот, кто пошёл бы на коренное изменение правил игры. Таких политиков было двое - Гитлер и Тельман. Но у последнего была репутация агента влияния иностранного государства - штаб-квартира Коминтерна располагалась в СССР...
Чтобы загнать обратно в ад призванного оттуда дьявола, потребовалось шесть лет войны и пятьдесят миллионов трупов. Но посеянные им семена сохранились, и в условиях глобализации с её свободным обменом идеями и информацией, распространились по всему миру.
В Германии условия для триумфа нацистов возникли вследствие военного поражения. Но почему эта идеология распространяется и на земле стран, которые либо не участвовали в мировых войнах, либо вовсе были победителями?
Это происходит со вторжением в разные страны транснациональных корпораций. Они в качестве условия инвестирования денег в экономику страны выставляют требование максимальной либерализации - создания так называемого "благоприятного инвестиционного климата". Минимум вмешательства государства в экономику и во взаимоотношения труда и капитала, низкие налоги, желательно - понизить эффективность социальной политики, иначе людишки не захотят работать на предлагаемых условиях, предпочитая жить на пособие. Либерализм объявляется единственно правильной идеологией, оппонентам приклеивают ярлык "красно-коричневых" (не представляя себе, как выглядят настоящие коричневые) и всячески их шельмуют.
По сути, в либеральном обществе все свободны, и никто никому ничего не должен (если не занимал). Каждый - кузнец собственного счастья, не получилось - сам виноват, значит, плохо старался. Каждый вправе действовать во имя собственной выгоды, не считаясь с интересами других (если речь не идет о насильственных действиях - либералы порицают насилие).
Либералы являются убежденными противниками социального государства: их девиз "Голодному надо давать не рыбу, а удочку". Так-то оно так, но для того, чтобы ловить рыбу, удочки и умения ею пользоваться недостаточно, надо знать рыбные места, и человек может умереть от голода раньше, чем их найдёт; к тому же, значительная часть этих мест является священной и неприкосновенной частной собственностью тех, кто нашёл их раньше (или просто родился в подходящей семье, с деньгами и связями). И если у себя на родине либералы вынуждены идти на компромисс, опасаясь массовых волнений, а то и революции, то на новых рынках полагают себя вправе вести себя в полном соответствии со своими политико-экономическими убеждениями.
Надо заметить, что становление либерализма на его родине - в Европе и Америке заняло несколько столетий. И не всегда все было гладко: знаменитый ирландский голодомор в середине XIX века был вызван именно полной свободой производителей сельхозпродукции вывозить ее и продавать там, где выше цены, несмотря на неурожай картофеля и вызванный этим голод (его последствиями стали голодная смерть в 1845-49 гг. более миллиона человек, появление большой ирландской диаспоры в США и успешная борьба за отделение от метрополии, власти которой слишком рьяно блюли принцип свободы предпринимателя извлекать максимально возможную прибыль из своего бизнеса).
Но, тем не менее, постепенность перехода от полной несвободы к максимально допустимой свободе в Европе шло медленно и с отступлениями, что позволило адаптироваться как людям, так и общественным институтам: системе образования, социального обеспечения и т.п. Там, где правительство придерживалось националистических, а не либеральных, взглядов, перераспределение ресурса в пользу менее удачливых членов общества было проведено "сверху", во имя единства нации: пионером в деле предоставления работникам социальных гарантий стал рейхсканцлер Германии князь Бисмарк, отнюдь не адепт учения Маркса и Энгельса, а императора Вильгельма Второго и вовсе за глаза называли "товарищем Вилли", из-за его социально-ориентированного подхода к внутренней политике. Эти руководители, национал-консерваторы по убеждениям, сделали достаточно верный вывод из утверждения Маркса о том, что у пролетария нет Отечества... И эти меры существенно облегчали переход к рыночной экономике от феодализма.
Проникая на развивающиеся рынки, капитал не желает церемониться с населением в той же мере, в какой он вынужден это делать у себя на родине. В конце концов, производство переводили в Третий мир именно для того, чтобы снизить социальные издержки. Времени на адаптацию никому не даётся, и люди попадают из удушливого, но по-своему уютного мирка традиционного общества в беспощадную ледяную пустыню полной свободы и доведённого до абсолюта индивидуализма, где слово "солидарность" считается непристойным. Далеко не каждый в состоянии резко изменить формировавшийся веками менталитет, в результате огромные группы населения маргинализуются, им не удается вписаться в новый порядок, и они влачат самое жалкое существование. Ситуация, к тому же, напоминает зоопарк, в котором какой-то псих открыл все клетки, и на свободу вышли и олени, и тигры; естественно, вторые не преминули закусить первыми, получившими свободу закончить жизнь в чужом желудке.
И далеко не всегда массы, ставшие изгоями, мирятся со своим новым статусом. Концепция государства всеобщего благосостояния слишком сложна и "непассионарна", чтобы стать идеологией масс, и хотя она дает наилучшую форму компромисса между эффективностью и человечностью, она редко становится популярной. Экстремистские теории проще и доходчивее, к тому же их легче донести до массового сознания на эмоциональном уровне.
Вот отрывки из стихотворения русского радикального поэта Всеволода Емелина "Колыбельная бедных", отлично иллюстрирующего настроения внезапно маргинализованных людей:
« »
"Что не спишь упрямо?
Ищешь - кто же прав?
Почитай мне, мама,
Перед сном Mein Kampf.
Сладким и паленым
Пахнут те листы.
Красные знамена,
Черные кресты.
...
Кровь на тротуары
Просится давно.
Ну, где ваши бары?
Банки, казино?
Модные повесы,
Частный капитал,
Все, кто в "Мерседесах"
Грязью обдавал.
...
Кто вписался в рынок,
Кто звезда попсы,
Примет всех суглинок
Средней полосы... "
Иранский шах начал ускоренную либеральную модернизацию, не озаботившись социальным аспектом? Радикальный ислам, с его пиететом перед "справедливостью" (понимаемой несколько иначе, чем принято на Западе) стал естественной реакцией на такие перемены. А теперь исламский режим не менее естественным образом эволюционировал в нацистский, прикрывающийся понятными широким массам цитатами из Корана. Запад хотел минимизировать социальные издержки при добыче полезных ресурсов Латинской Америки? Вот вам Чавес и Моралес, получите и распишитесь, а на досуге сравните их с левыми нацистами Ремом и Штрассером. А до них были Хуан Перон, охотно предоставлявший убежище нацистским преступникам из Германии, и Фидель Кастро, начинавший отнюдь не с коммунистических лозунгов, они пришли позже, после установления партнерства с СССР.
Ксенофобия вообще и антисемитизм в частности (иногда он маскируется "антисионизмом" из тактических соображений) достаточно нередки в среде неонацистов. Отчасти, это связано с влиянием немецких "первоисточников", которые они штудируют, нередко - со сложившимся стереотипом еврея-финансиста. Когда-то в Средние Века евреи были практически единственными представителями финансового капитала в Европе: христианам церковь запрещала давать деньги в рост, с другой стороны она же ограничивала для евреев род занятий - они не могли состоять на государственной службе, владеть землей и т.п. Заметим, что далеко не все евреи добывали себе на хлеб с маслом таким образом, большинство были ремесленниками, но наибольшую известность приобрели именно протобанкиры - ростовщики, к которым население разных стран по понятным причинам испытывало далеко не братские чувства. Сейчас в финансовой сфере первую роль играют далеко не евреи, тем не менее, стереотип сохранился, и он отравляет жизнь немалому числу тех, кто не имеет никакого отношения к финансовому капиталу. В расстрельных рвах на оккупированных гитлеровцами территориях и в газовых камерах Биркенау и Собибора гибли не Ротшильды с Варбургами, большие деньги позволили им сбежать от опасности, а безвестные вильнюсские дантисты и варшавские портные, венские продавцы готового платья и харьковские бухгалтеры, киевские аптекари и бобруйские сапожники...
Они платили по счетам той публики - евреев и неевреев - которую французский экономист и публицист Жак Аттали изящно назвал "новыми кочевниками", а менее деликатная публика называет "саранчой". В погоне за максимальной прибылью они готовы разрушить налаженную жизнь миллионам людей походя, не придавая этому большого значения: ведь эти лузеры не являются вкладчиками нашего хеджевого фонда, почему же мы должны думать об их проблемах? Классическим примером является нынешний глобальный кризис, вызванный играми профессиональных спекулянтов-инвесторов с пустопорожними активами.
А когда такой саранчук оказывается, в силу совпадения, евреем, то рост пронацистских настроений в тех местах, которые он удостоил своим налетом, практически гарантирован. Международный валютный спекулянт Джордж Сорос как-то между делом обвалил малайзийский ринггит. Ничего личного, чистый бизнес, руководимый им хеджевый фонд заработал на этом круглую сумму. Но он не подумал о том, что тем самым дезорганизовал экономику целой страны с 25-миллионным населением, сотни тысяч человек в результате лишились работы и средств к существованию. Малайзия, конечно, мусульманская страна, но до сих пор ее критика Израиля ограничивалась дежурным выражением солидарности с палестинцами, в рамках принятых в исламском мире правил хорошего тона. Были даже не слишком афишируемые торговые контакты: я своими глазами видел надпечатку Made in Malaysia на упаковке натурального каучука на шинном заводе одного из кибуцев в 1991 году. Вскоре после аферы Сороса тамошний премьер произнес речь на международном экономическом форуме. Она содержала плохо скрываемые парафразы из книги "Моя борьба", написанной его покойным немецким коллегой...
Когда-то на нашей земле впервые прозвучала мудрая фраза "Суббота для человека, а не человек для субботы" (заметим, что она фигурирует и в Евангелии от Марка, и в талмуде, так что у иудеев и христиан есть по этому поводу полный консенсус). То же самое относится и к экономике. Она должна служить людям, а не приносить их в жертву кровожадному идолу максимальной эффективности. Когда об этом забывают, то доведенные до отчаяния люди начинают призывать дьявола, и из глубин ада доносится знакомый напев:
Die Straße frei
Den braunen Bataillonen,
Die Straße frei
Dem Sturmabteilungsmann!
Es schau’n aufs Hakenkreuz
Voll Hoffnung schon Millionen
Der Tag für Freiheit
Und für Brot bricht an.
(Свободен путь
Для наших батальонов,
Свободен путь
Для штурмовых колонн!
Глядят на свастику
С надеждой миллионы,
День тьму прорвет,
Даст хлеб и волю он.
"Песня Хорста Весселя", перевод Ю.Нестеренко)