Сказание о тяжелом детстве
«Все мы родом из детсва», «все проблемы идут из детства», «все психологические проблемы взрослого человека вытекают из конфликтов и стрессов, полученных в детском возрасте». Очень часто и на разные лады можно услышать такое утверждение. Насколько справедлива эта позиция?
Полагаю, что современные практики психологического консультирования сильно переоценивают значимость раннего возраста. При этом вовсе не хочу сказать, что это совершенно не важно и не значимо. Разумеется, с тянущимися из раннего возраста обидами и переживаниями можно и нужно разбираться. Но очень часто на практике встречаются ситуации, когда все попытки решения текущих душевных проблем только к «детским конфликтам» и сводятся. И это, по моему убеждению, уже ошибочно, зачастую ведет человека по ложному следу и в итоге снижает конечную результативность работы.
Действительно, когда мы маленькие, наша жизнь нам не принадлежит. Фактически, несовершеннолетний человек это собственность его родителей и как с ним поступить- решают родители. В прежние времена это заявлялось прямо и недвусмысленно, в современном цивилизованном мире правила сильно изменились (и хорошо, что изменились), но суть все равно осталась прежней. Психика ребенка принадлежит его родителям, они развивают ее по своему усмотрению и они несут ответственность за результат. И это нормально, так всегда было и так всегда будет.
Человек не выбирает, где ему родиться- во дворце или в хлеву. Человек не выбирает своих родителей. У хороших людей бывают дети, и у плохих людей тоже бывают дети. И мы можем быть этим ребенком. Бессмысленно вопрошать к небесам- «почему я», «почему именно так, почему именно со мною». Ни почему, просто так как карты легли.
Есть стартовая позиция, повлиять на первичный расклад мы не можем, что выдали тем играем, у нас одна попытка, ходы переигрывать нельзя. Причем дебют за нас разыгрывают другие игроки, они распределяются случайным образом, могут быть умелые или не умелые, компетентны или не компетентны, повлиять на это мы также не можем. С какого-то момента нас начинают допускать к самостоятельным решениям, чем больше мы их совершаем, ты больше способны влиять на события, в любую сторону. К этому моменту у нас на руках уже имеется разыгранный не нами дебют, он нам может нравится, может не нравится, мы не в ответе за эти решения. Хотя они напрямую сказываются на нашей психике и на нашей жизни, не мы их принимали, не мы их реализовывали, мы за них не в ответе. А вот дальше- уже наша зона ответственности. И приходится иметь дело с тем, что есть, а не с тем, как хотелось бы.
Такие правила у этой игры. Других не будет. Мы подписываемся по факту своего существования, иного согласия не требуется. Инструмент- психика, ставка- жизнь. Развлекайся. Ствол выдали крутись как знаешь. Хотелось пулемет, достался мушкет? Извини, рандом.
Не все родители по умолчанию хороши. Нет, мы не обязаны по умолчанию быть благодарны. Заботиться и помогать должны, это формальные обязательства по возврату долга. Любить- нет, не обязаны, это уже зависит от. И вполне может так статься, что конкретно наши родители с нашей психикой обращались не самым наилучшим образом. Доминирующая гипреконтролирующая мама и отчужденный безразличный папа. Или наоборот. Кого-то недолюбили и недодали тепла, кого-то перелюбили и удушили в объятиях. Слишком жестко требовали или слишком потакали и баловали. Взрастили завышенную самооценку и заведомо невыполнимые требования к миру или пониженную самооценку и заведомо невыполнимые требования к себе. И так далее и так далее.
Но в тот момент, когда это происходило, мы были детьми. Мы не в ответе за то, что происходило с нашей жизнью. Наша психика не была нашей собственностью. Но сейчас-то мы взрослые. Наша психика принадлежит только нам, это теперь наша частная и неотчуждаемая собственность. Навсегда. У нас есть документы на право владения своей жизнью, называется паспорт. Что раньше происходило с нашей головой- уже свершившееся событие, мы не может на них повлиять. Но это все было давно, десять лет назад, двадцать лет назад, тридцать лет. А вот на то, что происходит с головой сейчас,- на это мы очень даже можем повлиять. Чем переживать по поводу прошлого, которое мы все равно не можем изменить, не лучше ли переживать по поводу настоящего, которое мы изменить способны?
И даже если принять, что в прошлом все было плохо и ужасно. Или не совсем ужасно, но не очень хорошо. И предположим, нам сделали психику, которая нас не вполне устраивает. Которая не адаптивна, которая проблемна, не оптимально работает, легко ломается, серьезно портит нам жизнь, мы хотели бы ее исправить. И да, не мы ее такой сделали, это все они. Мы тут не при чем.
Но все равно это наша собственная психика. Какая разница, как и почему ее сломали в прошлом, гораздо интереснее и важнее, как починить сейчас? Поэтому разбор детских травм- мероприятие глубоко вторичное, не является самоцелью и ценность имеет только и исключительно в плане ответа на вопрос- «можем ли мы извлечь из этого анализа какие-то полезные выводы?». Единственный критерий- результативность. Можно разбирать прошлое, можно не разбирать, все зависит от ответа на вопрос «зачем это мне надо и какую практическую пользу я из этого могу получить?»
В психотерапевтической практике очень часто с этим сталкиваюсь. Терапевтический запрос может быть самый разный, но в целом, человек не доволен работой своей психики, хотел бы решить проблему, но не очень понимает как. Иначе бы не стал обращаться за помощью. Вполне естественно, что перед этим пытается исправить ситуацию самостоятельно, пытается в ней разобраться, читает популярную психологическую литературу. И в поп-психологии массово звучит, что «все проблемы растут из раннего возраста, разбирайтесь со своими детскими психотравмами». Эти воззрения исторически так сложились, происходят из психоаналитической традиции. Психоанализ самое первое и самое древнее из существующих направлений, образ растиражирован массовой культурой, все слышали про Фрейда, все видели в кино психоаналитическую кушетку, в сознании людей до сих пор часто ставится знак равенства психоаналитик=психотерапевт. Это не соответствует действительности, но это не плохо и не хорошо, это просто данность. Что есть, то есть. И в психоанализе понятие «внутреннего конфликта» является одним из ключевых, и традиционно очень пристальное внимание уделяется раннему развитию и его последствиям для взрослой психики. И если для стороннего праздно любопытствующего читателя с этим никаких сложностей, то для человека, который решил разобраться в вопросе не просто для общего развития, но который хочет найти решение своей проблемы, то есть лично заинтересован и эмоционально вовлечен, для него в предложенной модели есть определенные риски. Часто люди избыточно индоктринируются этой «детской концепцией», и весь анализ, все понимание собственной психики сводят к этим самым «конфликтам и психотравмам». В итоге тратят на это много времени и усилий, а видимых изменений в жизни как не было, так и нет. Потому что изначально вопрос был поставлен не корректно. Ну ок, разобрались вы со своими древними проблемами, после чего стало лучше или не стало лучше, но изначально вы чего хотели- прояснить прошлое или изменить настоящее?
Еще раз хочу подчеркнуть, я вовсе не отрицаю ценности этого подхода и не призываю вовсе от него отказаться. Очень часто он может быть полезен. Например, когда ключевым моментом проблемы является актуальность старых обид, давно прошедшие события сказываются на нас настоящих, мертвый хватает живого, от этого человеку только неприятные переживания и дискомфорт, и никакой пользы. Тогда это задача, с которой следует работать. Но при этом полезно понимать, что анализ детства это не самоцель. Сам по себе ничего не дает, это не решение. Это просто инструмент, один из множества. Бывает полезен, но также часто бывает бесполезен, в зависимости от ситуации. Но полностью погружаться в эту модель и с головой уходить в переживания детских невзгод- заведомо ложный путь.
Представьте, что вы приобрели с рук машину. Машина б/у. И, предположим, вы не очень довольны тем, как предыдущие владельцы с нею обращались. Масса неполадок и неисправностей. Свечи заливает, ходовая стучит, на двери царапина, стартер заедает. Ну вот такая досталась, не было средств на другую. И что теперь? И можно дальше ездить как есть, масса народу так и делает. И можно бесконечно долго обижаться на прошлых владельцев, что так небрежно обращались и хорошую машину ушатали. Или наоброт, понять и простить. Можно так, можно эдак, только зачем? Какая разница? Машина-то уже ваша. На вас оформлена, ваша собственность, вам пользоваться, вам решать, кому еще доверить управление. Она такая, какая есть. И вместо того, чтобы переживать по поводу эксплуатации прежних владельцев, не полезней ли исправить имеющиеся неполадки? Прошлое не изменится от того, что мы по этому поводу думаем. С этим мы ничего не сможем сделать. Зато с настоящим мы можем сделать все, что угодно.
У каждого под черепной коробкой сложная непрерывно обучаемая машина по принятию решений. Млекопитающие самые обучаемые из животных, приматы самые обучаемые из млекопитающих, человек самый обучаемый из приматов.
Система учится и переучивается все время, не только в детстве. Это то, что мы называем «жизенный опыт», это то, почему «с годами люди мудреют». Не все, конечно, и не всегда, но если человек сколь нибудь разумно своей когнитивной машиной пользуется, он гарантированно получает результат на долгой дистанции. Всегда и без вариантов. Что-то делаешь- получаешь результат, хороший или плохой. Ничего не делаешь- ничего не получаешь.
И если, по любым причинам, нас не устраивает, как система работает, то первичное значение имеет - понять механику происходящего и исправить. Система обучена не правильно? Ответ: перенаучить систему. Это может происходить (и часто происходит) в силу «естественных причин» и за счет «жизненного опыта», просто потому, что с течением времени с нами происходит множество событий, психика на этом событийном массиве обучается и со временем корректирует старые ошибки. Поэтому мы с возрастом умнеем, поэтому наша психика со временем становится более эффективна. Или можно переобучать психику направленно, это требует дополнительных усилий, это требует дополнительных познаний, но и результат получаем быстрее. Можно подождать, пока «жизнь научит», но на это уйдет время. Может 5 лет, может 10 лет. Или можно переучить в форсированном режиме, и тот же результат получим через несколько месяцев, через полгода или год. В любом случае, мы можем с некоторой вероятностью предсказывать, но мы не можем точно знать, что с нами будет в будущем, пока мы не прибудем в это будущее. Мы можем повлиять на будущее, но не можем точно знать. Мы знаем прошлое, но мы не можем на него повлиять. У нас есть только настоящее.
Именно поэтому всегда говорил и говорю:
Тяжелое детство не отмазка. У всех тяжелое детство. У всех деревянные игрушки, у всех высокие подоконники.
Это свершившееся событие. Мы его можем оценивать положительно или негативно, но по факту событие уже к нам нейтрально. Полезно понимать, что произошло, но бесполезно переживать.
Полагаю, что современные практики психологического консультирования сильно переоценивают значимость раннего возраста. При этом вовсе не хочу сказать, что это совершенно не важно и не значимо. Разумеется, с тянущимися из раннего возраста обидами и переживаниями можно и нужно разбираться. Но очень часто на практике встречаются ситуации, когда все попытки решения текущих душевных проблем только к «детским конфликтам» и сводятся. И это, по моему убеждению, уже ошибочно, зачастую ведет человека по ложному следу и в итоге снижает конечную результативность работы.
Действительно, когда мы маленькие, наша жизнь нам не принадлежит. Фактически, несовершеннолетний человек это собственность его родителей и как с ним поступить- решают родители. В прежние времена это заявлялось прямо и недвусмысленно, в современном цивилизованном мире правила сильно изменились (и хорошо, что изменились), но суть все равно осталась прежней. Психика ребенка принадлежит его родителям, они развивают ее по своему усмотрению и они несут ответственность за результат. И это нормально, так всегда было и так всегда будет.
Человек не выбирает, где ему родиться- во дворце или в хлеву. Человек не выбирает своих родителей. У хороших людей бывают дети, и у плохих людей тоже бывают дети. И мы можем быть этим ребенком. Бессмысленно вопрошать к небесам- «почему я», «почему именно так, почему именно со мною». Ни почему, просто так как карты легли.
Есть стартовая позиция, повлиять на первичный расклад мы не можем, что выдали тем играем, у нас одна попытка, ходы переигрывать нельзя. Причем дебют за нас разыгрывают другие игроки, они распределяются случайным образом, могут быть умелые или не умелые, компетентны или не компетентны, повлиять на это мы также не можем. С какого-то момента нас начинают допускать к самостоятельным решениям, чем больше мы их совершаем, ты больше способны влиять на события, в любую сторону. К этому моменту у нас на руках уже имеется разыгранный не нами дебют, он нам может нравится, может не нравится, мы не в ответе за эти решения. Хотя они напрямую сказываются на нашей психике и на нашей жизни, не мы их принимали, не мы их реализовывали, мы за них не в ответе. А вот дальше- уже наша зона ответственности. И приходится иметь дело с тем, что есть, а не с тем, как хотелось бы.
Такие правила у этой игры. Других не будет. Мы подписываемся по факту своего существования, иного согласия не требуется. Инструмент- психика, ставка- жизнь. Развлекайся. Ствол выдали крутись как знаешь. Хотелось пулемет, достался мушкет? Извини, рандом.
Не все родители по умолчанию хороши. Нет, мы не обязаны по умолчанию быть благодарны. Заботиться и помогать должны, это формальные обязательства по возврату долга. Любить- нет, не обязаны, это уже зависит от. И вполне может так статься, что конкретно наши родители с нашей психикой обращались не самым наилучшим образом. Доминирующая гипреконтролирующая мама и отчужденный безразличный папа. Или наоборот. Кого-то недолюбили и недодали тепла, кого-то перелюбили и удушили в объятиях. Слишком жестко требовали или слишком потакали и баловали. Взрастили завышенную самооценку и заведомо невыполнимые требования к миру или пониженную самооценку и заведомо невыполнимые требования к себе. И так далее и так далее.
Но в тот момент, когда это происходило, мы были детьми. Мы не в ответе за то, что происходило с нашей жизнью. Наша психика не была нашей собственностью. Но сейчас-то мы взрослые. Наша психика принадлежит только нам, это теперь наша частная и неотчуждаемая собственность. Навсегда. У нас есть документы на право владения своей жизнью, называется паспорт. Что раньше происходило с нашей головой- уже свершившееся событие, мы не может на них повлиять. Но это все было давно, десять лет назад, двадцать лет назад, тридцать лет. А вот на то, что происходит с головой сейчас,- на это мы очень даже можем повлиять. Чем переживать по поводу прошлого, которое мы все равно не можем изменить, не лучше ли переживать по поводу настоящего, которое мы изменить способны?
И даже если принять, что в прошлом все было плохо и ужасно. Или не совсем ужасно, но не очень хорошо. И предположим, нам сделали психику, которая нас не вполне устраивает. Которая не адаптивна, которая проблемна, не оптимально работает, легко ломается, серьезно портит нам жизнь, мы хотели бы ее исправить. И да, не мы ее такой сделали, это все они. Мы тут не при чем.
Но все равно это наша собственная психика. Какая разница, как и почему ее сломали в прошлом, гораздо интереснее и важнее, как починить сейчас? Поэтому разбор детских травм- мероприятие глубоко вторичное, не является самоцелью и ценность имеет только и исключительно в плане ответа на вопрос- «можем ли мы извлечь из этого анализа какие-то полезные выводы?». Единственный критерий- результативность. Можно разбирать прошлое, можно не разбирать, все зависит от ответа на вопрос «зачем это мне надо и какую практическую пользу я из этого могу получить?»
В психотерапевтической практике очень часто с этим сталкиваюсь. Терапевтический запрос может быть самый разный, но в целом, человек не доволен работой своей психики, хотел бы решить проблему, но не очень понимает как. Иначе бы не стал обращаться за помощью. Вполне естественно, что перед этим пытается исправить ситуацию самостоятельно, пытается в ней разобраться, читает популярную психологическую литературу. И в поп-психологии массово звучит, что «все проблемы растут из раннего возраста, разбирайтесь со своими детскими психотравмами». Эти воззрения исторически так сложились, происходят из психоаналитической традиции. Психоанализ самое первое и самое древнее из существующих направлений, образ растиражирован массовой культурой, все слышали про Фрейда, все видели в кино психоаналитическую кушетку, в сознании людей до сих пор часто ставится знак равенства психоаналитик=психотерапевт. Это не соответствует действительности, но это не плохо и не хорошо, это просто данность. Что есть, то есть. И в психоанализе понятие «внутреннего конфликта» является одним из ключевых, и традиционно очень пристальное внимание уделяется раннему развитию и его последствиям для взрослой психики. И если для стороннего праздно любопытствующего читателя с этим никаких сложностей, то для человека, который решил разобраться в вопросе не просто для общего развития, но который хочет найти решение своей проблемы, то есть лично заинтересован и эмоционально вовлечен, для него в предложенной модели есть определенные риски. Часто люди избыточно индоктринируются этой «детской концепцией», и весь анализ, все понимание собственной психики сводят к этим самым «конфликтам и психотравмам». В итоге тратят на это много времени и усилий, а видимых изменений в жизни как не было, так и нет. Потому что изначально вопрос был поставлен не корректно. Ну ок, разобрались вы со своими древними проблемами, после чего стало лучше или не стало лучше, но изначально вы чего хотели- прояснить прошлое или изменить настоящее?
Еще раз хочу подчеркнуть, я вовсе не отрицаю ценности этого подхода и не призываю вовсе от него отказаться. Очень часто он может быть полезен. Например, когда ключевым моментом проблемы является актуальность старых обид, давно прошедшие события сказываются на нас настоящих, мертвый хватает живого, от этого человеку только неприятные переживания и дискомфорт, и никакой пользы. Тогда это задача, с которой следует работать. Но при этом полезно понимать, что анализ детства это не самоцель. Сам по себе ничего не дает, это не решение. Это просто инструмент, один из множества. Бывает полезен, но также часто бывает бесполезен, в зависимости от ситуации. Но полностью погружаться в эту модель и с головой уходить в переживания детских невзгод- заведомо ложный путь.
Представьте, что вы приобрели с рук машину. Машина б/у. И, предположим, вы не очень довольны тем, как предыдущие владельцы с нею обращались. Масса неполадок и неисправностей. Свечи заливает, ходовая стучит, на двери царапина, стартер заедает. Ну вот такая досталась, не было средств на другую. И что теперь? И можно дальше ездить как есть, масса народу так и делает. И можно бесконечно долго обижаться на прошлых владельцев, что так небрежно обращались и хорошую машину ушатали. Или наоброт, понять и простить. Можно так, можно эдак, только зачем? Какая разница? Машина-то уже ваша. На вас оформлена, ваша собственность, вам пользоваться, вам решать, кому еще доверить управление. Она такая, какая есть. И вместо того, чтобы переживать по поводу эксплуатации прежних владельцев, не полезней ли исправить имеющиеся неполадки? Прошлое не изменится от того, что мы по этому поводу думаем. С этим мы ничего не сможем сделать. Зато с настоящим мы можем сделать все, что угодно.
У каждого под черепной коробкой сложная непрерывно обучаемая машина по принятию решений. Млекопитающие самые обучаемые из животных, приматы самые обучаемые из млекопитающих, человек самый обучаемый из приматов.
Система учится и переучивается все время, не только в детстве. Это то, что мы называем «жизенный опыт», это то, почему «с годами люди мудреют». Не все, конечно, и не всегда, но если человек сколь нибудь разумно своей когнитивной машиной пользуется, он гарантированно получает результат на долгой дистанции. Всегда и без вариантов. Что-то делаешь- получаешь результат, хороший или плохой. Ничего не делаешь- ничего не получаешь.
И если, по любым причинам, нас не устраивает, как система работает, то первичное значение имеет - понять механику происходящего и исправить. Система обучена не правильно? Ответ: перенаучить систему. Это может происходить (и часто происходит) в силу «естественных причин» и за счет «жизненного опыта», просто потому, что с течением времени с нами происходит множество событий, психика на этом событийном массиве обучается и со временем корректирует старые ошибки. Поэтому мы с возрастом умнеем, поэтому наша психика со временем становится более эффективна. Или можно переобучать психику направленно, это требует дополнительных усилий, это требует дополнительных познаний, но и результат получаем быстрее. Можно подождать, пока «жизнь научит», но на это уйдет время. Может 5 лет, может 10 лет. Или можно переучить в форсированном режиме, и тот же результат получим через несколько месяцев, через полгода или год. В любом случае, мы можем с некоторой вероятностью предсказывать, но мы не можем точно знать, что с нами будет в будущем, пока мы не прибудем в это будущее. Мы можем повлиять на будущее, но не можем точно знать. Мы знаем прошлое, но мы не можем на него повлиять. У нас есть только настоящее.
Именно поэтому всегда говорил и говорю:
Тяжелое детство не отмазка. У всех тяжелое детство. У всех деревянные игрушки, у всех высокие подоконники.
Это свершившееся событие. Мы его можем оценивать положительно или негативно, но по факту событие уже к нам нейтрально. Полезно понимать, что произошло, но бесполезно переживать.