страшная смерть попугая...
По уже сложившейся, видимо, традиции, после отпуска Африка меня встретила, так сказать, "с распростертыми объятиями".
Еще на подлете к Конакри она угрожающе сверкала тропическими молниями, пугая бледных пассажиров, уставившихся в иллюминаторы, и своим хулиганистым дождевым ветром сдувала наш самолет с курса, небрежно потряхивая им прямо над океаном.
Потом был аэропорт, жаркий влажный вечерний воздух, который с трудом соглашался проникнуть в легкие, и трехчасовая дорога во Фрию в сопровождении военных. Да-да, после случая с шестью заложниками в Нигерии в компании все перепугались и предприняли в некотором роде театральные меры. Перемещения по стране ограничены, в темное время суток - только с военными. Среди охранников мест проживания иностранных специалистов появились поджарые автоматчики.
Но это не самое забавное.
Перед отъездом в отпуск я как правильный сотрудник, следуя новым процедурам, сдал все ключи - и от своего кабинета, и от своего жилища. Как и подобает, по дороге во Фрию я надеялся, что ключ от места моего обитания оставят для меня у охранника, что я приеду, войду к себе в комнату, брошу чемодан, умоюсь и плюхнусь в кровать, в которой просплю как минимум до полудня следующего дня.
Когда же, уставший от целых суток в дороге, я наконец добрался до Фрии в два часа ночи по местному времени, выяснилось, что в день моего приезда в Бунгало, где я живу, был пожар - в результате которого дотла сгорела столовая. А ведь именно в ней хранились ключи от всех комнат. Я понял, что плюхнуться в кровать не получится.
Походив туда-сюда и попытавшись в ночи дозвониться до кого-нибудь, отвечающего за расселение сотрудников, поковырявшись палочкой на пепелище и, естественно, не обнаружив в пахнущей гаревом темноте свои ключи, я в расстроенных чувствах постучался к коллеге, разбудив его среди ночи, и невольно напросился в гости до утра - период «бомжевания», печатью которого был отмечен мой прошедший отпуск, таким образом продолжился.
Поднявшись рано-рано-рано утром, потому что коллеге нужно было ехать в Конакри (мне, понятно, выспаться так и не удалось), мы выбили на хрен дверь в мою комнату, после чего мне пришлось думать о том, что бы такого предпринять, чтобы она вновь обрела умение запираться. И как во всем, что касается быта (впрочем, далеко не только быта) иностранных сотрудников во Фрие, «спасение утопающих - дело рук исключительно самих утопающих». И больше никого.
Самому пришлось найти местного умельца, который сбегал на рынок за новым замком и кое-как подрихтовал дверь. Гы… а ключи от моей комнаты все-таки потом из вот этого вот пепла восстали, нашлись-таки.
Сгоревшая, как говорят, за 15 минут столовая, от которой не осталось, как вы видите, практически ничего кроме жалкого каркаса (даже металлическая крыша вся расплавилась к чертям), вызвала чувство жалости, пожалуй, только по поводу плазменной панели, которая была хоть каким-то развлекательным элементом в скудном досуге жителей Бунгало, и говорящего попугая, который погиб ужасной мучительной смертью, сгорев заживо в своей клетке.
Ему-то уж точно не позавидуешь.
Еще на подлете к Конакри она угрожающе сверкала тропическими молниями, пугая бледных пассажиров, уставившихся в иллюминаторы, и своим хулиганистым дождевым ветром сдувала наш самолет с курса, небрежно потряхивая им прямо над океаном.
Потом был аэропорт, жаркий влажный вечерний воздух, который с трудом соглашался проникнуть в легкие, и трехчасовая дорога во Фрию в сопровождении военных. Да-да, после случая с шестью заложниками в Нигерии в компании все перепугались и предприняли в некотором роде театральные меры. Перемещения по стране ограничены, в темное время суток - только с военными. Среди охранников мест проживания иностранных специалистов появились поджарые автоматчики.
Но это не самое забавное.
Перед отъездом в отпуск я как правильный сотрудник, следуя новым процедурам, сдал все ключи - и от своего кабинета, и от своего жилища. Как и подобает, по дороге во Фрию я надеялся, что ключ от места моего обитания оставят для меня у охранника, что я приеду, войду к себе в комнату, брошу чемодан, умоюсь и плюхнусь в кровать, в которой просплю как минимум до полудня следующего дня.
Когда же, уставший от целых суток в дороге, я наконец добрался до Фрии в два часа ночи по местному времени, выяснилось, что в день моего приезда в Бунгало, где я живу, был пожар - в результате которого дотла сгорела столовая. А ведь именно в ней хранились ключи от всех комнат. Я понял, что плюхнуться в кровать не получится.
Походив туда-сюда и попытавшись в ночи дозвониться до кого-нибудь, отвечающего за расселение сотрудников, поковырявшись палочкой на пепелище и, естественно, не обнаружив в пахнущей гаревом темноте свои ключи, я в расстроенных чувствах постучался к коллеге, разбудив его среди ночи, и невольно напросился в гости до утра - период «бомжевания», печатью которого был отмечен мой прошедший отпуск, таким образом продолжился.
Поднявшись рано-рано-рано утром, потому что коллеге нужно было ехать в Конакри (мне, понятно, выспаться так и не удалось), мы выбили на хрен дверь в мою комнату, после чего мне пришлось думать о том, что бы такого предпринять, чтобы она вновь обрела умение запираться. И как во всем, что касается быта (впрочем, далеко не только быта) иностранных сотрудников во Фрие, «спасение утопающих - дело рук исключительно самих утопающих». И больше никого.
Самому пришлось найти местного умельца, который сбегал на рынок за новым замком и кое-как подрихтовал дверь. Гы… а ключи от моей комнаты все-таки потом из вот этого вот пепла восстали, нашлись-таки.
Сгоревшая, как говорят, за 15 минут столовая, от которой не осталось, как вы видите, практически ничего кроме жалкого каркаса (даже металлическая крыша вся расплавилась к чертям), вызвала чувство жалости, пожалуй, только по поводу плазменной панели, которая была хоть каким-то развлекательным элементом в скудном досуге жителей Бунгало, и говорящего попугая, который погиб ужасной мучительной смертью, сгорев заживо в своей клетке.
Ему-то уж точно не позавидуешь.