Великий день для демократии
...Звездно-полосатый флаг медленно полз вниз по шесту. Рядовой Макмиллан, юный крепыш с честным протестантским лицом, смотрел на эти гнусные закопченые рожи, которые его окружали. Рожи злорадно усмехались - и вместе с ними злорадно усмехалось проклятое иракское солнце. На миг Макмиллану показалось, что у солнца есть борода и автомат Калашникова.
Макмиллан обратился к здоровенному капралу-реднеку, фамилии которого он так и не запомнил:
- Господин капрал, сэр! Неужели мы уходим из Ирака?
- Так и есть, рядовой, - пробасил капрал.
- Но ведь мы хотели принести в Ирак демократию... А эти ублюдки по-прежнему взрывают друг друга!
- Да, взрывают. Уж такими их сотворил Господь, этих ублюдков, - меланхолично заметил капрал. Он был туп и страдал атеросклерозом.
- Но ведь, сэр, мы так и не нашли здесь оружия массового поражения! - с жаром заговорил Макмиллан. - То зло, которое мы хотели победить, по-прежнему живо! Мы лишь уничтожили добро, которое его уравновешивало. Мы вторглись в эту страну, убили этих людей, выкачали их нефть. Они теперь гораздо беднее и несчастнее, чем были при этом говнюке Саддаме. Все, что мы здесь оставили, - это кровь, кровь тысяч простых парней из Небраски и Миннесоты, Канзаса и Мичигана... Как мы посмотрим в глаза их детям?
Капрал молчал. Кажется, он впервые в жизни пытался думать.
Между тем, звездно-полосатый флаг дополз до нижней точки и обвис, как член у импотента. Пора было грузить в "Геркулес" собственные задницы - и цинковые гробы с ошметками бравых американских вояк.
- Знаете что, сэр, - тихо сказал Макмиллан, поглаживая кольт. - Этот тупой ковбой Буш, кажется, вернулся в Хьюстон. Я намерен навестить его и отправить прямиком в преисподнюю. Но сначала я оторву ему яйца и скормлю их свиньям.
- Эй, рядовой, постой, - пробормотал капрал. - Я... я с тобой.
Макмиллан обратился к здоровенному капралу-реднеку, фамилии которого он так и не запомнил:
- Господин капрал, сэр! Неужели мы уходим из Ирака?
- Так и есть, рядовой, - пробасил капрал.
- Но ведь мы хотели принести в Ирак демократию... А эти ублюдки по-прежнему взрывают друг друга!
- Да, взрывают. Уж такими их сотворил Господь, этих ублюдков, - меланхолично заметил капрал. Он был туп и страдал атеросклерозом.
- Но ведь, сэр, мы так и не нашли здесь оружия массового поражения! - с жаром заговорил Макмиллан. - То зло, которое мы хотели победить, по-прежнему живо! Мы лишь уничтожили добро, которое его уравновешивало. Мы вторглись в эту страну, убили этих людей, выкачали их нефть. Они теперь гораздо беднее и несчастнее, чем были при этом говнюке Саддаме. Все, что мы здесь оставили, - это кровь, кровь тысяч простых парней из Небраски и Миннесоты, Канзаса и Мичигана... Как мы посмотрим в глаза их детям?
Капрал молчал. Кажется, он впервые в жизни пытался думать.
Между тем, звездно-полосатый флаг дополз до нижней точки и обвис, как член у импотента. Пора было грузить в "Геркулес" собственные задницы - и цинковые гробы с ошметками бравых американских вояк.
- Знаете что, сэр, - тихо сказал Макмиллан, поглаживая кольт. - Этот тупой ковбой Буш, кажется, вернулся в Хьюстон. Я намерен навестить его и отправить прямиком в преисподнюю. Но сначала я оторву ему яйца и скормлю их свиньям.
- Эй, рядовой, постой, - пробормотал капрал. - Я... я с тобой.