А был ли мальчик
Этот несчастный вьюноша с незамутненным сознанием, от которого у многих полыхает сильнее, чем когда-то бундестаг в свою бытность рейхстагом, просто лакмусовая бумажка. Проблема, естественно, не в нем, а в отсутствии идеологии, о чем я давно твержу.
Именно идеология дает ответы на вопросы. Надо праздновать юбилей контрнаступления под Сталинградом либо надо вспоминать солдат вермахта, невинно убитых или замученных в советском плену? Устанавливать ли табличку Маннергейму как генералу русской службы или все-таки не стоит, потому что он являлся союзником Гитлера и соучастником блокады Ленинграда? Нужно ли было вообще переживать блокаду или правильнее было сдать город, чтобы сейчас попивать баварское?
В нынешнем сраче важен не мальчик Коля как таковой, а сам факт, что какой-то задрипанный пацан со своими толерантными нескладушками может так легко расколоть общество. А все потому, что ответов у нас нет. Не про то, хорошо воевать или плохо - война зло, но это двигатель истории. И не про то, есть ли в армиях жертвы обстоятельств или там одни идейные - есть, и их обычно большинство. А про то, кто мы, как относимся к собственному прошлому и какое на основе этого построим будущее. Мы много шутим про духовные скрепы, но горькая ирония заключается в том, что пока что у нас их нет.
Именно идеология дает ответы на вопросы. Надо праздновать юбилей контрнаступления под Сталинградом либо надо вспоминать солдат вермахта, невинно убитых или замученных в советском плену? Устанавливать ли табличку Маннергейму как генералу русской службы или все-таки не стоит, потому что он являлся союзником Гитлера и соучастником блокады Ленинграда? Нужно ли было вообще переживать блокаду или правильнее было сдать город, чтобы сейчас попивать баварское?
В нынешнем сраче важен не мальчик Коля как таковой, а сам факт, что какой-то задрипанный пацан со своими толерантными нескладушками может так легко расколоть общество. А все потому, что ответов у нас нет. Не про то, хорошо воевать или плохо - война зло, но это двигатель истории. И не про то, есть ли в армиях жертвы обстоятельств или там одни идейные - есть, и их обычно большинство. А про то, кто мы, как относимся к собственному прошлому и какое на основе этого построим будущее. Мы много шутим про духовные скрепы, но горькая ирония заключается в том, что пока что у нас их нет.