Один промежуток бесконечно длинного дня, продолжающегося уже больше одиннадцати месяцев.
Это как бы ответ на вопрос:
Ночь, за окном поют ненормальные птички, вроде как соловьи. Медленно-медленно отодвигаю одеяло, стараясь не разбудить мелкую. Ложусь, закрываю глаза, лежу уже пять минут, ничего не происходит. Радуюсь, пытаюсь заснуть. Только оказываюсь в мечтах на солнечном безлюдном пляже с ледяным ананасовым соком в руках, как тут под боком начинается шевеление и через долю секунды громкие крики, способные разбудить даже мертвого. Мимо проносится разбуженная кошка с огромными испуганными глазами и начинает ломиться в закрытую дверь. Поворачиваюсь, втыкаю в происходящее, потом оттаскиваю кричащего и ползущего к краю кровати ребенка, кладу рядом, начинаю кормить. Тишина… Отчаявшаяся открыть дверь Умка снова забирается на кровать. Спим полчаса. Потом сквозь полудрему ощущаю неожиданную теплоту под боком, а затем и мокроту. Стягиваю Алёнке штаны, кидаю в темноту. Штаны попадают в заснувшую сладким сном кошку. Двигаемся от лужи, спим дальше. Умка снова укладывается на ногах. Под утро меня обдувают еще раз, на автомате переворачиваю одеяло более-менее подсохшей стороной, перекладываю подушку, Аленку (Умка перекладывается сама). Засыпаю. Аленка просыпается и ползет на меня, укладывается в странной неудобной позе, укрываю ее холодную попу одеялом. В семь утра Аленка просыпается поесть, мозг говорит мне - посади ее на горшок, а тело не подчиняется, и вот я уже сплю в луже, и рядом спит, перевернувшаяся на живот и сбросившая одеяло Алена. Накрываю ее холодную попу одеялом, спим. Умка ломится в дверь, но открывать ей я не собираюсь и она, смирившись, снова засыпает на ногах.
Около девяти Аленка просыпается окончательно, решительно ползет к краю, на ходу переворачиваясь ногами вперед. Спускается на пол и начинает с деловым видом копаться в корзине с чистыми ползунками. Минут десять пытаюсь разлепить глаза и посадить ее на горшок, по характерным звукам, понимаю, что снова опоздала. Еще через десять минут встаю, вытираю лужу. Ловлю Аленку на пути к кухне, одеваю ей штаны. Ложусь еще немного поваляться. Просыпаюсь, в ужасе осматриваюсь, обнаруживаю Алену на столе со спицей в руках, без штанов. Снимаю Аленку со стола, в тысячный раз объясняя, что если она упадет, то пусть не жалуется. Нахожу новые штаны среди кучи белья, которое Аленка достала из корзины и из шкафа. Ловлю Аленку на кухне, по пути достаю у нее изо рта засохшую Умкину картошку. Одеваю. Подавляю соблазн снова лечь в обдутую сверху донизу постель. Наливаю воды в чайник, ставлю греть. Иду в ванну, умываюсь ледяной водой, по пути ругая водопроводчиков с их отключениями. Ловлю Аленку в зале, дергающую за струны гитары. Иду одеваться, по пути включая компьютер. Снимаю с Алены мокрые штаны, пока ищу новые, Алена делает очередную лужу в коридоре (о луже я узнаю, вступив в нее ногой в шерстяном носке). Плюю на экономию и одеваю Алене памперс. Ставлю греть воду в большой кастрюле, нажимаю снова на кипячение чайника. Сажусь за компьютер, начинаю читать почту, оглядываюсь - Аленки снова нет в комнате. Кричу много раз: Алена! В итоге встаю, достаю ее из мусорки на кухне. Умка бросается под ноги в надежде, что ей перепадет рыбки или колбасы - говорю ей, чтоб доедала все те четыре блюда разного типа засохшести. Но Умка не отступает, в итоге отковыриваю прилипший рис (он был с колбасой, кстати!), наливаю ей молока. Снова ставлю разогревать чайник. Достаю у Алены изо рта вантус, и, наконец, наливаю себе чай. Идем в комнату, Аленка подставляет горшок к стулу, забирается на принтер. Я пытаюсь попить чай и прочитать почту. Снимаю Аленку с принтера, иду заваривать ей кашу. Вытаскиваю у нее изо рта тапок, уговорами съедаем полчашки каши. В промежутках между едой она стягивает со стола ложки, ловлю сахарницу и отнимаю чайник. Встаю, иду к холодильнику в поисках еды, Умка с воплями бросается под ноги, разочаровываю ее, тыкая в миску с засохшей едой. Ловлю Аленку в ванной, достающую вантус. Идем в спальню, закрываемся (с закрытой дверь есть уверенность в том, что Аленка именно в этой комнате). Вспоминаю, что ставила греть воду. Засовываю Аленку в кроватку, чтоб она не мешала мне тащить кастрюлю с кипятком в ванну. Замачиваю штаны, футболки и другие запачканные вещи.
Аленка начинает капризничать - верный признак того, что ей пора спать. Укладываю. Долго лежит с открытыми глазами, моргает. В закрытую дверь начинает ломиться кошка. Не открываю ей, так как усыпляю Аленку. Наконец! Она засыпает и у меня начинается жизнь! Укладываю ее, накрываю одеялом. Сажусь к компьютеру, дочитываю почту. Вспоминаю, что уже два часа, а я еще не ела. Иду на кухню, нахожу в холодильнике два яйца, жарю их себе, на ходу отпихиваю Умку. Доедаю, иду к компьютеру. Открываю рабочий файл, делаю несколько действий. Слышу шевеления - жизнь кончилась, снова!
Аленка слезает с кровати, идет к корзинке с собранными мной вещами, растаскивает их снова по всей комнате. Сажусь к компьютеру, делаю еще несколько действий. Снимаю Аленку со стола, вытаскивая изо рта у нее засохший орех. Запускаю ломящуюся в дверь Умку. Сажусь к компьютеру… Вспоминаю, что на ужин ничего нет. Ставлю готовить фасолевый суп. Не обнаруживаю Аленку в спальне, достаю ее из зала, где она сидела за креслом и жевала газету. Запираемся в спальне. Аленка находит пульт и на некоторое время занята. Делаю еще несколько действий. Принюхиваюсь, обнаруживаю полный памперс добра. Ставлю греть чайник. Делаю еще одно действие по работе, отвечаю на вопросы по аське, снова открываю Умке дверь (при этом говорю ей, все, что я о ней думаю). Через некоторое время пытаюсь разжать пальцы Алены, намертво зажатые на ее хвосте. Иду на кухню, по пути принюхиваясь и вспоминая, что когда-то я ставила варить суп. Отскребаю со дна прилипшую фасоль, снова ставлю воду на огонь. Ловлю Алену, ставлю ее в ванну. Пытаюсь одновременно держать ее, вытаскивать у нее изо рта мыло и мыть ей попу. Набирая второй ковшик, вытаскиваю ее из тазика с замоченными штанами. Отмываю, вытираю, одеваю в сухие штаны.
Сажусь к компьютеру. Тут же встаю, потому что Аленка снова залезла на стол. Снимаю ее, отвечаю на вопросы в аське, пытаюсь начать делать новую работу. Стараюсь не забыть про фасоль. Снимаю Аленку с принтера… Иду на кухню, ставлю воду фильтроваться. Доливаю в кастрюлю воды, снимаю Аленке мокрые штаны, одеваю сухие. Мокрые тащим полчаса вместе с Аленкой в ванну, бросаем в тазик - замачиваться. Делаю снова несколько действий по работе. Кормлю Аленку, потом даю ей попить сок. Даю ей печеньку. Пятиминутный перерыв, успеваю много сделать по работе, потом бегу хлопать ее по спине, потому как она подавилась этой печенькой. Даю ей еще сока. Не открываю Умке дверь, надоело, пусть на кухне посидит. Иду проверять фасоль, пока снова не забыла. Аленка в это время находит бутылочку с водой, которую зачем-то налил туда Ленон неделю назад, судя по запаху… Отбираю бутылочку, мою ее и даю Аленке, она грызет резиновую соску и вроде как счастлива. Снова меняю ей штаны, в это время приходит голодный Ленон, я понимаю, что не успела приготовить суп. В открывшуюся дверь просовывается его голова, болтаем, Аленка выворачивается из сухих штанов. Кое-как одеваю их, Умка прошмыгивает в закрывающуюся дверь. Иду на кухню, прошу Ленона потерпеть и доготавливаю суп, пока он возится с Аленкой. Наливаю себе кофе, снова меняю Аленке штаны… Делаю несколько действий по работе. Аленка играет с Леноном (ура!), иду стирать замоченное белье. Полоскаю его в холоднющей (ох уж эти отключения!!! На три недели!!!) воде. Стирка, так же как и сменяние штанов - это самое частое, что я делаю за день. Снова делаю несколько действий по работе, приближается ночь.
Сажусь кушать, сдав Аленку папане - он за весь день так по ней наскучается, что возится и играет с ней, на что мне уже не хватает ни сил, ни желания. Расставляю себе еду, наливаю чай, нарезаю булочку и раскрываю книгу, которую читаю вот уже месяц, а она не особо и толстая. И тут слышу звон разбитого стекла. Прибегаю в зал - Аленка умудрилась разбить вазочку из небьющегося стекла, со своего коротышечного роста, которую я роняла сама несколько раз. Осколки раскиданы по приличной площади, прошу Ленона крепче держать эту неугомонную. Сама начинаю ползать по полу, собирая кусочки стекла. Конечно, тут же порезалась (как уж без этого). Палец в рот, продолжаю собирать. Аленка уже вопит, она не любит когда ее держат на месте. Наконец, извлекаю последний осколок из под двери. Аленка тут же ломится на кухню, а я тоже иду доедать свой остывший суп. Потом споласкиваю Аленку, поливая из ковшика и усыпляю. Долго усыпляю, а она все меня рассматривает и умкает «Ум-ум», с закрытым ртом, будто спрашивает: ну как дела, маманька. Смотрю серию сериала, потом медленно-медленно перекладываю заснувшую таки Аленку на кровать. Иду вешать штанишки (ну вы помните - Ленон вешать не умеет). Да он сам, кстати, уже третий сон видит… Сажусь к компьютеру, работаю, стараясь хоть что-то успеть сделать до завтра. Из-за спины снова кряхтение, это Аленка проснулась сходить в туалет и поесть. Решаю тоже лечь, все равно нет настроения ничего делать, может быть завтрашний день будет более продуктивным… В ногах снова укладывается потревоженная Умка.
За окном поют ненормальные птички.
Ночь, за окном поют ненормальные птички, вроде как соловьи. Медленно-медленно отодвигаю одеяло, стараясь не разбудить мелкую. Ложусь, закрываю глаза, лежу уже пять минут, ничего не происходит. Радуюсь, пытаюсь заснуть. Только оказываюсь в мечтах на солнечном безлюдном пляже с ледяным ананасовым соком в руках, как тут под боком начинается шевеление и через долю секунды громкие крики, способные разбудить даже мертвого. Мимо проносится разбуженная кошка с огромными испуганными глазами и начинает ломиться в закрытую дверь. Поворачиваюсь, втыкаю в происходящее, потом оттаскиваю кричащего и ползущего к краю кровати ребенка, кладу рядом, начинаю кормить. Тишина… Отчаявшаяся открыть дверь Умка снова забирается на кровать. Спим полчаса. Потом сквозь полудрему ощущаю неожиданную теплоту под боком, а затем и мокроту. Стягиваю Алёнке штаны, кидаю в темноту. Штаны попадают в заснувшую сладким сном кошку. Двигаемся от лужи, спим дальше. Умка снова укладывается на ногах. Под утро меня обдувают еще раз, на автомате переворачиваю одеяло более-менее подсохшей стороной, перекладываю подушку, Аленку (Умка перекладывается сама). Засыпаю. Аленка просыпается и ползет на меня, укладывается в странной неудобной позе, укрываю ее холодную попу одеялом. В семь утра Аленка просыпается поесть, мозг говорит мне - посади ее на горшок, а тело не подчиняется, и вот я уже сплю в луже, и рядом спит, перевернувшаяся на живот и сбросившая одеяло Алена. Накрываю ее холодную попу одеялом, спим. Умка ломится в дверь, но открывать ей я не собираюсь и она, смирившись, снова засыпает на ногах.
Около девяти Аленка просыпается окончательно, решительно ползет к краю, на ходу переворачиваясь ногами вперед. Спускается на пол и начинает с деловым видом копаться в корзине с чистыми ползунками. Минут десять пытаюсь разлепить глаза и посадить ее на горшок, по характерным звукам, понимаю, что снова опоздала. Еще через десять минут встаю, вытираю лужу. Ловлю Аленку на пути к кухне, одеваю ей штаны. Ложусь еще немного поваляться. Просыпаюсь, в ужасе осматриваюсь, обнаруживаю Алену на столе со спицей в руках, без штанов. Снимаю Аленку со стола, в тысячный раз объясняя, что если она упадет, то пусть не жалуется. Нахожу новые штаны среди кучи белья, которое Аленка достала из корзины и из шкафа. Ловлю Аленку на кухне, по пути достаю у нее изо рта засохшую Умкину картошку. Одеваю. Подавляю соблазн снова лечь в обдутую сверху донизу постель. Наливаю воды в чайник, ставлю греть. Иду в ванну, умываюсь ледяной водой, по пути ругая водопроводчиков с их отключениями. Ловлю Аленку в зале, дергающую за струны гитары. Иду одеваться, по пути включая компьютер. Снимаю с Алены мокрые штаны, пока ищу новые, Алена делает очередную лужу в коридоре (о луже я узнаю, вступив в нее ногой в шерстяном носке). Плюю на экономию и одеваю Алене памперс. Ставлю греть воду в большой кастрюле, нажимаю снова на кипячение чайника. Сажусь за компьютер, начинаю читать почту, оглядываюсь - Аленки снова нет в комнате. Кричу много раз: Алена! В итоге встаю, достаю ее из мусорки на кухне. Умка бросается под ноги в надежде, что ей перепадет рыбки или колбасы - говорю ей, чтоб доедала все те четыре блюда разного типа засохшести. Но Умка не отступает, в итоге отковыриваю прилипший рис (он был с колбасой, кстати!), наливаю ей молока. Снова ставлю разогревать чайник. Достаю у Алены изо рта вантус, и, наконец, наливаю себе чай. Идем в комнату, Аленка подставляет горшок к стулу, забирается на принтер. Я пытаюсь попить чай и прочитать почту. Снимаю Аленку с принтера, иду заваривать ей кашу. Вытаскиваю у нее изо рта тапок, уговорами съедаем полчашки каши. В промежутках между едой она стягивает со стола ложки, ловлю сахарницу и отнимаю чайник. Встаю, иду к холодильнику в поисках еды, Умка с воплями бросается под ноги, разочаровываю ее, тыкая в миску с засохшей едой. Ловлю Аленку в ванной, достающую вантус. Идем в спальню, закрываемся (с закрытой дверь есть уверенность в том, что Аленка именно в этой комнате). Вспоминаю, что ставила греть воду. Засовываю Аленку в кроватку, чтоб она не мешала мне тащить кастрюлю с кипятком в ванну. Замачиваю штаны, футболки и другие запачканные вещи.
Аленка начинает капризничать - верный признак того, что ей пора спать. Укладываю. Долго лежит с открытыми глазами, моргает. В закрытую дверь начинает ломиться кошка. Не открываю ей, так как усыпляю Аленку. Наконец! Она засыпает и у меня начинается жизнь! Укладываю ее, накрываю одеялом. Сажусь к компьютеру, дочитываю почту. Вспоминаю, что уже два часа, а я еще не ела. Иду на кухню, нахожу в холодильнике два яйца, жарю их себе, на ходу отпихиваю Умку. Доедаю, иду к компьютеру. Открываю рабочий файл, делаю несколько действий. Слышу шевеления - жизнь кончилась, снова!
Аленка слезает с кровати, идет к корзинке с собранными мной вещами, растаскивает их снова по всей комнате. Сажусь к компьютеру, делаю еще несколько действий. Снимаю Аленку со стола, вытаскивая изо рта у нее засохший орех. Запускаю ломящуюся в дверь Умку. Сажусь к компьютеру… Вспоминаю, что на ужин ничего нет. Ставлю готовить фасолевый суп. Не обнаруживаю Аленку в спальне, достаю ее из зала, где она сидела за креслом и жевала газету. Запираемся в спальне. Аленка находит пульт и на некоторое время занята. Делаю еще несколько действий. Принюхиваюсь, обнаруживаю полный памперс добра. Ставлю греть чайник. Делаю еще одно действие по работе, отвечаю на вопросы по аське, снова открываю Умке дверь (при этом говорю ей, все, что я о ней думаю). Через некоторое время пытаюсь разжать пальцы Алены, намертво зажатые на ее хвосте. Иду на кухню, по пути принюхиваясь и вспоминая, что когда-то я ставила варить суп. Отскребаю со дна прилипшую фасоль, снова ставлю воду на огонь. Ловлю Алену, ставлю ее в ванну. Пытаюсь одновременно держать ее, вытаскивать у нее изо рта мыло и мыть ей попу. Набирая второй ковшик, вытаскиваю ее из тазика с замоченными штанами. Отмываю, вытираю, одеваю в сухие штаны.
Сажусь к компьютеру. Тут же встаю, потому что Аленка снова залезла на стол. Снимаю ее, отвечаю на вопросы в аське, пытаюсь начать делать новую работу. Стараюсь не забыть про фасоль. Снимаю Аленку с принтера… Иду на кухню, ставлю воду фильтроваться. Доливаю в кастрюлю воды, снимаю Аленке мокрые штаны, одеваю сухие. Мокрые тащим полчаса вместе с Аленкой в ванну, бросаем в тазик - замачиваться. Делаю снова несколько действий по работе. Кормлю Аленку, потом даю ей попить сок. Даю ей печеньку. Пятиминутный перерыв, успеваю много сделать по работе, потом бегу хлопать ее по спине, потому как она подавилась этой печенькой. Даю ей еще сока. Не открываю Умке дверь, надоело, пусть на кухне посидит. Иду проверять фасоль, пока снова не забыла. Аленка в это время находит бутылочку с водой, которую зачем-то налил туда Ленон неделю назад, судя по запаху… Отбираю бутылочку, мою ее и даю Аленке, она грызет резиновую соску и вроде как счастлива. Снова меняю ей штаны, в это время приходит голодный Ленон, я понимаю, что не успела приготовить суп. В открывшуюся дверь просовывается его голова, болтаем, Аленка выворачивается из сухих штанов. Кое-как одеваю их, Умка прошмыгивает в закрывающуюся дверь. Иду на кухню, прошу Ленона потерпеть и доготавливаю суп, пока он возится с Аленкой. Наливаю себе кофе, снова меняю Аленке штаны… Делаю несколько действий по работе. Аленка играет с Леноном (ура!), иду стирать замоченное белье. Полоскаю его в холоднющей (ох уж эти отключения!!! На три недели!!!) воде. Стирка, так же как и сменяние штанов - это самое частое, что я делаю за день. Снова делаю несколько действий по работе, приближается ночь.
Сажусь кушать, сдав Аленку папане - он за весь день так по ней наскучается, что возится и играет с ней, на что мне уже не хватает ни сил, ни желания. Расставляю себе еду, наливаю чай, нарезаю булочку и раскрываю книгу, которую читаю вот уже месяц, а она не особо и толстая. И тут слышу звон разбитого стекла. Прибегаю в зал - Аленка умудрилась разбить вазочку из небьющегося стекла, со своего коротышечного роста, которую я роняла сама несколько раз. Осколки раскиданы по приличной площади, прошу Ленона крепче держать эту неугомонную. Сама начинаю ползать по полу, собирая кусочки стекла. Конечно, тут же порезалась (как уж без этого). Палец в рот, продолжаю собирать. Аленка уже вопит, она не любит когда ее держат на месте. Наконец, извлекаю последний осколок из под двери. Аленка тут же ломится на кухню, а я тоже иду доедать свой остывший суп. Потом споласкиваю Аленку, поливая из ковшика и усыпляю. Долго усыпляю, а она все меня рассматривает и умкает «Ум-ум», с закрытым ртом, будто спрашивает: ну как дела, маманька. Смотрю серию сериала, потом медленно-медленно перекладываю заснувшую таки Аленку на кровать. Иду вешать штанишки (ну вы помните - Ленон вешать не умеет). Да он сам, кстати, уже третий сон видит… Сажусь к компьютеру, работаю, стараясь хоть что-то успеть сделать до завтра. Из-за спины снова кряхтение, это Аленка проснулась сходить в туалет и поесть. Решаю тоже лечь, все равно нет настроения ничего делать, может быть завтрашний день будет более продуктивным… В ногах снова укладывается потревоженная Умка.
За окном поют ненормальные птички.