(no subject)
Не краской, не кистью!
Свет - царство его, ибо сед.
Ложь - красные листья:
Здесь свет, попирающий цвет.
Цвет, попранный светом.
Свет - цвету пятою на грудь.
Не в этом, не в этом
ли: тайна, и сила и суть
Осеннего леса?
Над тихою заводью дней
Как будто завеса
Рванулась - и грозно за ней...
Как будто бы сына
Провидишь сквозь ризу разлук -
Слова: Палестина
Встают, и Элизиум вдруг...
Струенье... Сквоженье...
Сквозь трепетов мелкую вязь-
Свет, смерти блаженнее
И - обрывается связь.
* * *
Осенняя седость.
Ты, Гётевский апофеоз!
Здесь многое спелось,
А больше еще - расплелось.
Так светят седины:
Так древние главы семьи -
Последнего сына,
Последнейшего из семи -
В последние двери -
Простертым свечением рук...
(Я краске не верю!
Здесь пурпур - последний из слуг!)
...Уже и не светом:
Каким-то свеченьем светясь...
Не в этом, не в этом
ли - и обрывается связь.
* * *
Так светят пустыни.
И - больше сказав, чем могла:
Пески Палестины,
Элизиума купола...
8-9 сентября 1922
Свет - царство его, ибо сед.
Ложь - красные листья:
Здесь свет, попирающий цвет.
Цвет, попранный светом.
Свет - цвету пятою на грудь.
Не в этом, не в этом
ли: тайна, и сила и суть
Осеннего леса?
Над тихою заводью дней
Как будто завеса
Рванулась - и грозно за ней...
Как будто бы сына
Провидишь сквозь ризу разлук -
Слова: Палестина
Встают, и Элизиум вдруг...
Струенье... Сквоженье...
Сквозь трепетов мелкую вязь-
Свет, смерти блаженнее
И - обрывается связь.
* * *
Осенняя седость.
Ты, Гётевский апофеоз!
Здесь многое спелось,
А больше еще - расплелось.
Так светят седины:
Так древние главы семьи -
Последнего сына,
Последнейшего из семи -
В последние двери -
Простертым свечением рук...
(Я краске не верю!
Здесь пурпур - последний из слуг!)
...Уже и не светом:
Каким-то свеченьем светясь...
Не в этом, не в этом
ли - и обрывается связь.
* * *
Так светят пустыни.
И - больше сказав, чем могла:
Пески Палестины,
Элизиума купола...
8-9 сентября 1922