Его любовь
Cколько Юрик помнил, Кирилл всегда был странным ребенком.
...
Пыльным июльским вечером Юрик стоял на крыльце городской поликлиники. Медосмотр был пройден, сахара в моче выше нормы, жизнь - отличная штука.
- Извините, у вас не найдется сигареты? - вопрос застал Юрика врасплох даже
не своей вежливой формой, а тем, кто его задал. Сутулый мальчик в униформе
местных штурмовичков: бритая голова, турецкий тренировочный костюм и кроссовки.
Ничего особенного.
- Сигарету я тебе, конечно, дам. Но ответь мне, отрок, почему ты не сказал мне
"Эй ты, дай курить"? Удивляешь.
- Че? А, ну ладно. Слушай, а ты панк?
- Второй раз удивляешь. С чего взял?
- Ну, я тебя на рок-концерте весной видел.
===
Здесь стоит заметить, что в городе Нижнекамске (да, да, это именно он) иногда
случаются рок-концерты. Двести-триста имеющихся в городе неформалов бренчат
на гитарах в местном кинотеатре, а пятьсот-шестьсот правильных пацанов метелят
их после концерта на чем свет стоит. Этакий массовый акт садомазохизма. Все
довольны.
===
- Живу здесь уже полгода, а до сих пор не привык, что всех неформалов панками
называют. Ладно, держи сигарету, будем знакомы - Юрик.
- Киря. Кирилл то есть. А еще я у Зеленого барабанщик. Приходи часов в восемь на
репетицию в гаражи.
В восемь вечера Юрик облазил весь указанный ему гаражный кооператив. Никаких
музыкантов, сплошные пьяные мужики. Жомга, конец рабочей недели, имеют право.
Так за Кириллом закрепилась репутация доброго и обаятельного мир-дверь-мяча.
===
Мир-дверь-мяч(рус., разг.) - peace-door-ball
===
Семья Кирилла не способствовала его исправлению. Его папа, летчик-истребитель и
герой Вьетнама, уволился из ВВС по выслуге и поехал в Нижнекамск преподавать
начальную военную подготовку в школе. Там он женился на молоденькой аппаратчице
(это такой специальный полезный человек, следящий за химоборудованием, а вовсе
не то, о чем вы подумали). Она забеременела, родила Кирилла, вышла на работу,
отравилась хлором и умерла.
Папа Кирилла вышел на пенсию и запил. Еще через пять лет у него отнялись ноги,
и его роль в воспитании ребенка, до того-то не очень большая, стала чисто
номинальной. Объяснить то, что Кирилл дожил до восемнадцати лет, не загремев
на малолетку, не отравившись клеем и не напоровшись на кусок арматуры в районной
драке, можно внятно объяснить только существованием института ангелов
-хранителей.
......
Его репутация оставалась без изменений на протяжении следующих трех лет. Кирилл
мог спокойно заначить полтинник, предназначенный для выкупа из трезвяка
очередного панка, продинамить найденную работу и пропить половину папиной
пенсии. Зато он знал кучу кофейных рецептов и здорово умел поднимать настроение
посторонним девушкам.
Нечто подобное Юрик наблюдал и сейчас, сентябрьским утром случайно оказавшись
рядом с местным педулищем. Интересно, думал он, почему самые морально нестойкие
девушки оказываются или штукатур-малярами, или учителями начальных классов. Ну
вот взять хотя бы этих двух. Что они могли найти в этом тощем лысом дебиле? А,
все понятно.
- Здравствуй, Кирилл. Девушки, добрый день, меня зовут Юрий.
- Блин, Юрик, как ты подкрадываешься всегда! Девушки, ну вы поняли, этого хмыря
зовут Юрик, вас зовут Женя и Наташа. Юр, девчонки приехали в училище из
Аксубаева, а живут у меня.
Пошли гулять. Чахлые деревца, трамваи, киоски с шаурмой. Юрик расщедрился на
четыре порции. На асфальт соплями закапал майонез.
- А хорошо все-таки вам здесь, в большом городе, - заметила Наташа, пухленькая
обесцвеченная татарочка. Женя, словно в пику подруге темненькая и стройная,
согласно закивала.
Юрик поперхнулся куском баранины. Он торчал в этой дыре четвертый год и не
считал ее большим хорошим городом. Разве что по сравнению с татарским селом.
Компания взяла пива. Девушки быстро размякли под напором крутых городских
парней. Когда они уже шли к Кириллу домой, тот шепнул Юрику:
- Женька - мне.
Юрик не возражал. Он прекрасно знал, что перед сексом придется влить поллитра
водки в глотку Владимира Владимирыча, выслушать его рассказ о самолетах и
Вьетнаме, оттащить его до туалета и уложить спать. Поэтому перед подъездом он
распрощался и ушел.
Эта идиллия продолжалась месяца три, но закончилась, как все хорошее. Холодным
декабрьским утром Кирилл прибежал к Юрику на работу с бешеными глазами.
- Юр, они, они, суки! а мы! а я! а они! Бляяя! Уебки, ты прикинь! они...
- Так, говори спокойно, не мельтеши и не тараторь.
В следующий час Юрик все-таки сумел из его мата и всхлипываний построить
относительно четкую картину происшедшего.
Вечером, пока Кирилл протирал штаны в интернет-кафешке, ему в дверь постучали.
Завсегдатаям соседних подъездов захотелось с комфортом выпить. Когда дверь
открыли симпатичные девчонки, ребята воодушевились еще больше, быстренько
споили дядю Володю до состояния полена, и шумно потребовали любви. Дело
житейское, да и выпитое пиво по всем понятиям надо отрабатывать. Девушки же
были глупые, деревенские, и решили, что три литра "Красного Востока" - слишком
дешево за групповуху пять в две. Кончилось все плохо.
В самый разгар деяния, коему посвящены пункт 2б статьи 131 Уголовного Кодекса
Российской Федерации (групповое изнасилование при отягчающих обстоятельствах),
в квартире появились Кирилл с приятелем. Дальше были полеты вилок и бутылок,
поставленный на уши подъезд, приезд наряда милиции, протокол и опрос свидетелей.
Дело было простое. Все пятеро жили в этом же доме, двое имели условную
судимость, еще двое - непогашенную. От четырех до десяти, потом снова на завод.
Рутина.
- Да, Киря, попали девки. Лучше-то места для вписки в Камске, чем ты с папой-
алкоголиком, их предки не нашли. Пойдем, пусть вещи собирают, повезем на родину,
пусть до суда свиней подоят, успокоятся.
Кирилл замялся. Потыкал носком ботинка стену, повертел в руках окурок, посмотрел
на него, бросил на пол.
- Понимаешь, Юр, за Наташкой-то уже сегодня отец приедет...
- И правильно.
- А вот Женька пусть со мной остается. Ну не могу я ее оставить одну после всего
этого...
- А сама она как думает?
- Она тоже не хочет уезжать. Мы же любим друг друга.
- Ну-ну.
Так бы все и закончилось. Следователи получили бы по триста рублей премии.
Спирохеты с гонококками пожили бы на новом месте до курса антибиотиков. На
заводе открылось бы пять новых вакансий, а на зоне появилось бы пять пассивных
гомосексуалистов. А если бы у бабушки были яйца, то во рту росли грибы. Эта
история, как и все прочие, не терпит сослагательного наклонения.
Через неделю Кирилл появился у Юрика на работе и, пряча глаза, попросил:
- Юр, ты не мог бы занять мне тысячу до получки?
- Так займи на работе у начальника, Олег вроде не злой, должен дать.
- Да я уже занимал, неудобно как-то.
- Под шкафом спать неудобно. На что деньги-то?
Кирилл замялся, поизучал глазами линолеум на полу, и сказал:
- Ну понимаешь, Юр, пацаны с района сказали нам забрать заявление...
- И вы забрали?!
- Ну да, жить-то надо. А вчера к нам пришли те уроды, снова обидели Женьку, и
сказали, что дальше будет еще хуже. Нужно дать.
===
Для того, чтобы последний диалог был понятен читателю, необходимо рассказать
о системе взаимоотношений, принятой среди молодежи Нижнекамска.
Начиная лет с шести ребенок начинает гулять во дворе без родительского
присмотра. Тут же возле подъезда дети постарше избивают его без национальной,
половой и расовой сегрегации, и принимают в свою компанию. Примерно раз в пару
недель он должен сдавать в общую копилку мелочь, большая часть которой отдается
ребятам постарше, а оставшаяся тратится на семечки, жевательную резинку и первые
сигареты.
Потолкавшись таким образом у подъезда года два-три, дети начинают сами избивать
шестилетних, отбирать у них мелочь возле подъездов или сдачу у магазинов. У них
появляется двенадцати-тринадцатилетний наставник, обычно курирующий два-три
подъезда. Он же приобщает их к клею, аперитиву "Степной", обучает базовым
приемам уличной драки и забирает большую часть денег. Доказывает правильность
и необходимость подобного образа жизни лишением вышеперечисленных жизненных
благ и побоями, иногда довольно жестокими.
В тринадцать-четырнадцать лет девочки первый раз пускаются по кругу, а мальчики
участвуют в первой масштабной драке район на район. Проявившие себя наилучшим
образом становятся кураторами своего и ближайших подъездов.
Примерно в этом же возрасте их начинают обрабатывать "старшие" - ребята
семнадцати-восемнадцати лет из тех, что поумнее. Чувство локтя, ощущение силы
и остроты жизни - то, что надо для подростков в начале полового созревания.
Избиения сверстников четыре в один и коллективные занятия спортом. Ограбления
случайных прохожих и секс в подвалах. Клей заменяется анашой, аперитив водкой.
Регулярные взносы в общую кассу становятся все более ощутимыми. Так проходит
еще года три.
В семнадцать-восемнадцать лет человек уже может сделать все, но еще уверен
в собственной неуязвимости и безнаказанности. Самый страшный возраст, именно
тогда молодежь идет вразнос. Гоп-стоп, увечья и изнасилования становятся нормой
жизни.
Большая их часть в это время садится, часть идет в армию, часть погибает.
Избегнувшие этих трех участей уходят в профессиональный криминал. Остальные
обзаводятся семьями и плодят детей (рождаемость одна из самых высоких в России),
которые в шесть лет выходят к подъездам.
Существование вне этой системы возможно, но сопряжено с большими трудностями.
Стоит также заметить, что служители органов правопорядка в своем подавляющем
большинстве прошли ее (это те самые, кто ушел в армию) и к проблемам, к примеру,
избитого арматурными прутьями или изнасилованной впятером относятся без должного
понимания.
===
- Что? Ты хочешь сказать, что забрал заявление? Уебище ты, дебил!
- Юр, ты же понимаешь, будет хуже...
- Хуже чем что? Чем два раза изнасилованная девка? Которую ты не хотел
оставлять после всего этого одну? Не оставил? Что они могли с тобой сделать при
заявлении в милиции? По ебалу с ноги в худшем случае!
- А что бы ты сделал на моем месте?
- Я бы на нем просто не оказался. Ладно, хули говорить. Денег я тебе не дам,
схожу поговорю со старшими. А ты пока тут сиди, не ходи никуда. Все, я ушел.
Люди, денег Кире не давать!
Юрик вернулся через несколько часов, довольный и относительно спокойный.
- Ффуу, пообщаешься с ними - как лишний раз в говне выкупаешься. Короче, там
одному нужна справка с места работы - будешь вместо него снег в гаражах чистить.
До нового года. Каждый день. Денег сказали больше не давать, а то и так лишку
накосячили. Пойдем, буду фронт работ показывать.
Кирилла хватило на десять дней. Все это время он честно вставал в шесть утра
и шел в гаражный кооператив, по иронии судьбы, тот самый, где Юрик искал его три
года назад. Брал у сторожа лопату и лом, сгребал тяжелый декабрьский снег,
скалывал наледь, расписывался специально обговоренной подписью в журнале и бежал
на работу.
На одиннадцатый день в кровати было очень тепло, а на улице, наоборот, холодно.
Кирилл никуда не пошел. Не страшно, решил он, ну заболел человек, может ведь
такое случиться. Вечером к нему пришли.
......
Юрик пинком открыл дверь единственного в городе интернет-кабака и воззвал:
- Так, пионеры, разом вышли из Дебила, запустили Квак, пришел дядя Юра давать
уроки разумного-доброго-вечного! Кирилл, мне два часа без интернета. Оба-на,
откуда у тебя такая фишка под глазом?
- А это, Юр, к нему вчера пацаны в гости приходили, - услужливо подсказал один
из посетителей.
- Ага, я бы сам ходил - че не ходить-то, бабу ебать да еще деньги получать за
это. Да не возьмут - район не мой, - ехидно заметил другой.
Раздались первые смешки. Меньше, чем через минуту, ржал весь кабак.
- Да блядь да пошли вы все нахуй! - закричал Кирилл и бросился к выходу. Юрик
поймал его за плечо.
- Стой. Пошли покурим, расскажешь.
Сигарета дотлела. Юрик зло выматерился.
- То есть ты, урод, продуплил те гаражи?
- Юр, я заболел в тот день.
- Ну и как? Выздоровел? Отлежался? Полегче стало?
Кирилл не ответил; просто сел в снег и прислонился к стене.
- Да, дорогуша, хороший бизнес ты придумал - сдавать свою девку внаем всему
району и еще доплачивать, - Юрик понимал, что его несет, но уже не мог
остановиться. - Запатентовать еще не успел? К тебе так скоро весь город ходить
начнет, ты это понимаешь? Начальника в свой бизнес не втянул еще?
- В смысле? - Кирилл поднял голову.
- Деньги из кассы брал?
- Ну... чуть-чуть...
На это Юрик уже не отреагировал. Спросил только:
- Когда следующий раз придут?
- Сегодня. Через полчаса.
- А что они из себя представляют-то? Справиться с ними можно?
- Не знаю, я не пробовал. Они втроем сегодня будут.
Юрик сплюнул Кириллу под ноги и пошел внутрь. Кажется, там была пара человек,
которые могли пригодиться.
- Вот что, ребята, - негромко сказал Юрик, обняв двух своих приятелей за плечи,
- сейчас мы будем немножко махать кулаками.
- Это из-за Кири, что ли? - спросил один, широкий светловолосый парень, похожий
на медведя, переболевшего оспой. - Без толку, я уже думал об этом. Если только
он сам, а так...
- Дик, а что мы теряем? В худом случае разомнемся, - поддержал Юрика другой.
В отличие от первого, он был худой, чернявый и с чистой, бледной кожей.
- Ну так что, поможете?
- Юр, какие разговоры, жалко парня ведь.
- Девку жальчее.
В это время дверь отворилась. В проеме возникли три примата в черных куртках и
зеленых спортивных штанах. Оценив потенциальную опасность, Юрик усмехнулся.
Да уж, ребята явно второе-третье поколение местных: генетико-экологическая
обстановка в городе не из самых благоприятных.
Один из грозных вымогателей сплюнул в кулак жвачку и позвал:
- Эй, Киря, ди суда бегом!
- Сейчас, пацаны, секунду, - засуетился Кирилл.
Юрик пихнул приятелей локтями:
- Наш выход, пацаны. Говорить не будем.
- Эй, ты че? Уйблясукааа...
- Да вы черти охуе...йобаааа...
Третий успел выскочить в коридор, но перепутал направление и оказался в тупике.
- Эй, эй, пацаны, я не с ними, я так просто зашел.
- А не ебет, - с удовольствием произнес Юрик и с размаху въехал ему ботинком
под колено.- Эй, Кирь, беги сюда, ебани тут с ноги по морде, внеси лепту в
общее дело.
Прибежал взмыленный Кирилл.
- Дурни, вы чо наделали! Они же завтра придут и совсем озвереют! Ну нахуй меня
так подставлять, вы скажите?
- Ну а даже если придут? Скажешь им, что в случае чего будет то же самое. А
ведь будет. Поэл? - спросил Юрик, пихнув ногой голову лежавшего на полу
примата.
- Да понял я, пацаны, все я понял...
- Вот видишь, Кирилл, он понял. Все очень просто. А теперь пойдем, в Квак
сгоняем, адреналинчик сбросим.
На следующий день Юрику позвонил Айрат. Он был одним из постоянных клиентов
Юрика в Хомуто-Тележном.
- Привет, Айратос. Что, реферат опять нужен? Учти, цены выросли - двадцать пять
за лист.
- Да не, я по другому делу. Ты ж знаешь того чушпана, который в "Виртуал Лайф"
работает? К нему вчера пацаны за лавэ приходили, а их там десять панков
отпиздило. Ну мы его тряханули слегка, он адреса дал. Странно, панков десять,
а адресов три. И один из них твой.
- Адресов три, Айрат, потому что нас там всего трое было. Пацаны ваши буровить
начали, ну и поскандалили. Дело обычное. Да и сессия уже идет, курсач ты сам
не напишешь.
- Ага, точно. Я думал, что ты за него впрягаться решил.
- Да я чо, ебнутый, что ли? Наплюй, дело обычное. Вечером в институте будешь,
нет?
- Не, Юр, мы сегодня к этому Кириллу идем. У него бабуська знаешь как ебется?
А то айда с нами, мы не жадные.
- Да нет, спасибо, у меня на сегодня другие планы, - сказал Юрик и повесил
трубку.
...
Пыльным июльским вечером Юрик стоял на крыльце городской поликлиники. Медосмотр был пройден, сахара в моче выше нормы, жизнь - отличная штука.
- Извините, у вас не найдется сигареты? - вопрос застал Юрика врасплох даже
не своей вежливой формой, а тем, кто его задал. Сутулый мальчик в униформе
местных штурмовичков: бритая голова, турецкий тренировочный костюм и кроссовки.
Ничего особенного.
- Сигарету я тебе, конечно, дам. Но ответь мне, отрок, почему ты не сказал мне
"Эй ты, дай курить"? Удивляешь.
- Че? А, ну ладно. Слушай, а ты панк?
- Второй раз удивляешь. С чего взял?
- Ну, я тебя на рок-концерте весной видел.
===
Здесь стоит заметить, что в городе Нижнекамске (да, да, это именно он) иногда
случаются рок-концерты. Двести-триста имеющихся в городе неформалов бренчат
на гитарах в местном кинотеатре, а пятьсот-шестьсот правильных пацанов метелят
их после концерта на чем свет стоит. Этакий массовый акт садомазохизма. Все
довольны.
===
- Живу здесь уже полгода, а до сих пор не привык, что всех неформалов панками
называют. Ладно, держи сигарету, будем знакомы - Юрик.
- Киря. Кирилл то есть. А еще я у Зеленого барабанщик. Приходи часов в восемь на
репетицию в гаражи.
В восемь вечера Юрик облазил весь указанный ему гаражный кооператив. Никаких
музыкантов, сплошные пьяные мужики. Жомга, конец рабочей недели, имеют право.
Так за Кириллом закрепилась репутация доброго и обаятельного мир-дверь-мяча.
===
Мир-дверь-мяч(рус., разг.) - peace-door-ball
===
Семья Кирилла не способствовала его исправлению. Его папа, летчик-истребитель и
герой Вьетнама, уволился из ВВС по выслуге и поехал в Нижнекамск преподавать
начальную военную подготовку в школе. Там он женился на молоденькой аппаратчице
(это такой специальный полезный человек, следящий за химоборудованием, а вовсе
не то, о чем вы подумали). Она забеременела, родила Кирилла, вышла на работу,
отравилась хлором и умерла.
Папа Кирилла вышел на пенсию и запил. Еще через пять лет у него отнялись ноги,
и его роль в воспитании ребенка, до того-то не очень большая, стала чисто
номинальной. Объяснить то, что Кирилл дожил до восемнадцати лет, не загремев
на малолетку, не отравившись клеем и не напоровшись на кусок арматуры в районной
драке, можно внятно объяснить только существованием института ангелов
-хранителей.
......
Его репутация оставалась без изменений на протяжении следующих трех лет. Кирилл
мог спокойно заначить полтинник, предназначенный для выкупа из трезвяка
очередного панка, продинамить найденную работу и пропить половину папиной
пенсии. Зато он знал кучу кофейных рецептов и здорово умел поднимать настроение
посторонним девушкам.
Нечто подобное Юрик наблюдал и сейчас, сентябрьским утром случайно оказавшись
рядом с местным педулищем. Интересно, думал он, почему самые морально нестойкие
девушки оказываются или штукатур-малярами, или учителями начальных классов. Ну
вот взять хотя бы этих двух. Что они могли найти в этом тощем лысом дебиле? А,
все понятно.
- Здравствуй, Кирилл. Девушки, добрый день, меня зовут Юрий.
- Блин, Юрик, как ты подкрадываешься всегда! Девушки, ну вы поняли, этого хмыря
зовут Юрик, вас зовут Женя и Наташа. Юр, девчонки приехали в училище из
Аксубаева, а живут у меня.
Пошли гулять. Чахлые деревца, трамваи, киоски с шаурмой. Юрик расщедрился на
четыре порции. На асфальт соплями закапал майонез.
- А хорошо все-таки вам здесь, в большом городе, - заметила Наташа, пухленькая
обесцвеченная татарочка. Женя, словно в пику подруге темненькая и стройная,
согласно закивала.
Юрик поперхнулся куском баранины. Он торчал в этой дыре четвертый год и не
считал ее большим хорошим городом. Разве что по сравнению с татарским селом.
Компания взяла пива. Девушки быстро размякли под напором крутых городских
парней. Когда они уже шли к Кириллу домой, тот шепнул Юрику:
- Женька - мне.
Юрик не возражал. Он прекрасно знал, что перед сексом придется влить поллитра
водки в глотку Владимира Владимирыча, выслушать его рассказ о самолетах и
Вьетнаме, оттащить его до туалета и уложить спать. Поэтому перед подъездом он
распрощался и ушел.
Эта идиллия продолжалась месяца три, но закончилась, как все хорошее. Холодным
декабрьским утром Кирилл прибежал к Юрику на работу с бешеными глазами.
- Юр, они, они, суки! а мы! а я! а они! Бляяя! Уебки, ты прикинь! они...
- Так, говори спокойно, не мельтеши и не тараторь.
В следующий час Юрик все-таки сумел из его мата и всхлипываний построить
относительно четкую картину происшедшего.
Вечером, пока Кирилл протирал штаны в интернет-кафешке, ему в дверь постучали.
Завсегдатаям соседних подъездов захотелось с комфортом выпить. Когда дверь
открыли симпатичные девчонки, ребята воодушевились еще больше, быстренько
споили дядю Володю до состояния полена, и шумно потребовали любви. Дело
житейское, да и выпитое пиво по всем понятиям надо отрабатывать. Девушки же
были глупые, деревенские, и решили, что три литра "Красного Востока" - слишком
дешево за групповуху пять в две. Кончилось все плохо.
В самый разгар деяния, коему посвящены пункт 2б статьи 131 Уголовного Кодекса
Российской Федерации (групповое изнасилование при отягчающих обстоятельствах),
в квартире появились Кирилл с приятелем. Дальше были полеты вилок и бутылок,
поставленный на уши подъезд, приезд наряда милиции, протокол и опрос свидетелей.
Дело было простое. Все пятеро жили в этом же доме, двое имели условную
судимость, еще двое - непогашенную. От четырех до десяти, потом снова на завод.
Рутина.
- Да, Киря, попали девки. Лучше-то места для вписки в Камске, чем ты с папой-
алкоголиком, их предки не нашли. Пойдем, пусть вещи собирают, повезем на родину,
пусть до суда свиней подоят, успокоятся.
Кирилл замялся. Потыкал носком ботинка стену, повертел в руках окурок, посмотрел
на него, бросил на пол.
- Понимаешь, Юр, за Наташкой-то уже сегодня отец приедет...
- И правильно.
- А вот Женька пусть со мной остается. Ну не могу я ее оставить одну после всего
этого...
- А сама она как думает?
- Она тоже не хочет уезжать. Мы же любим друг друга.
- Ну-ну.
Так бы все и закончилось. Следователи получили бы по триста рублей премии.
Спирохеты с гонококками пожили бы на новом месте до курса антибиотиков. На
заводе открылось бы пять новых вакансий, а на зоне появилось бы пять пассивных
гомосексуалистов. А если бы у бабушки были яйца, то во рту росли грибы. Эта
история, как и все прочие, не терпит сослагательного наклонения.
Через неделю Кирилл появился у Юрика на работе и, пряча глаза, попросил:
- Юр, ты не мог бы занять мне тысячу до получки?
- Так займи на работе у начальника, Олег вроде не злой, должен дать.
- Да я уже занимал, неудобно как-то.
- Под шкафом спать неудобно. На что деньги-то?
Кирилл замялся, поизучал глазами линолеум на полу, и сказал:
- Ну понимаешь, Юр, пацаны с района сказали нам забрать заявление...
- И вы забрали?!
- Ну да, жить-то надо. А вчера к нам пришли те уроды, снова обидели Женьку, и
сказали, что дальше будет еще хуже. Нужно дать.
===
Для того, чтобы последний диалог был понятен читателю, необходимо рассказать
о системе взаимоотношений, принятой среди молодежи Нижнекамска.
Начиная лет с шести ребенок начинает гулять во дворе без родительского
присмотра. Тут же возле подъезда дети постарше избивают его без национальной,
половой и расовой сегрегации, и принимают в свою компанию. Примерно раз в пару
недель он должен сдавать в общую копилку мелочь, большая часть которой отдается
ребятам постарше, а оставшаяся тратится на семечки, жевательную резинку и первые
сигареты.
Потолкавшись таким образом у подъезда года два-три, дети начинают сами избивать
шестилетних, отбирать у них мелочь возле подъездов или сдачу у магазинов. У них
появляется двенадцати-тринадцатилетний наставник, обычно курирующий два-три
подъезда. Он же приобщает их к клею, аперитиву "Степной", обучает базовым
приемам уличной драки и забирает большую часть денег. Доказывает правильность
и необходимость подобного образа жизни лишением вышеперечисленных жизненных
благ и побоями, иногда довольно жестокими.
В тринадцать-четырнадцать лет девочки первый раз пускаются по кругу, а мальчики
участвуют в первой масштабной драке район на район. Проявившие себя наилучшим
образом становятся кураторами своего и ближайших подъездов.
Примерно в этом же возрасте их начинают обрабатывать "старшие" - ребята
семнадцати-восемнадцати лет из тех, что поумнее. Чувство локтя, ощущение силы
и остроты жизни - то, что надо для подростков в начале полового созревания.
Избиения сверстников четыре в один и коллективные занятия спортом. Ограбления
случайных прохожих и секс в подвалах. Клей заменяется анашой, аперитив водкой.
Регулярные взносы в общую кассу становятся все более ощутимыми. Так проходит
еще года три.
В семнадцать-восемнадцать лет человек уже может сделать все, но еще уверен
в собственной неуязвимости и безнаказанности. Самый страшный возраст, именно
тогда молодежь идет вразнос. Гоп-стоп, увечья и изнасилования становятся нормой
жизни.
Большая их часть в это время садится, часть идет в армию, часть погибает.
Избегнувшие этих трех участей уходят в профессиональный криминал. Остальные
обзаводятся семьями и плодят детей (рождаемость одна из самых высоких в России),
которые в шесть лет выходят к подъездам.
Существование вне этой системы возможно, но сопряжено с большими трудностями.
Стоит также заметить, что служители органов правопорядка в своем подавляющем
большинстве прошли ее (это те самые, кто ушел в армию) и к проблемам, к примеру,
избитого арматурными прутьями или изнасилованной впятером относятся без должного
понимания.
===
- Что? Ты хочешь сказать, что забрал заявление? Уебище ты, дебил!
- Юр, ты же понимаешь, будет хуже...
- Хуже чем что? Чем два раза изнасилованная девка? Которую ты не хотел
оставлять после всего этого одну? Не оставил? Что они могли с тобой сделать при
заявлении в милиции? По ебалу с ноги в худшем случае!
- А что бы ты сделал на моем месте?
- Я бы на нем просто не оказался. Ладно, хули говорить. Денег я тебе не дам,
схожу поговорю со старшими. А ты пока тут сиди, не ходи никуда. Все, я ушел.
Люди, денег Кире не давать!
Юрик вернулся через несколько часов, довольный и относительно спокойный.
- Ффуу, пообщаешься с ними - как лишний раз в говне выкупаешься. Короче, там
одному нужна справка с места работы - будешь вместо него снег в гаражах чистить.
До нового года. Каждый день. Денег сказали больше не давать, а то и так лишку
накосячили. Пойдем, буду фронт работ показывать.
Кирилла хватило на десять дней. Все это время он честно вставал в шесть утра
и шел в гаражный кооператив, по иронии судьбы, тот самый, где Юрик искал его три
года назад. Брал у сторожа лопату и лом, сгребал тяжелый декабрьский снег,
скалывал наледь, расписывался специально обговоренной подписью в журнале и бежал
на работу.
На одиннадцатый день в кровати было очень тепло, а на улице, наоборот, холодно.
Кирилл никуда не пошел. Не страшно, решил он, ну заболел человек, может ведь
такое случиться. Вечером к нему пришли.
......
Юрик пинком открыл дверь единственного в городе интернет-кабака и воззвал:
- Так, пионеры, разом вышли из Дебила, запустили Квак, пришел дядя Юра давать
уроки разумного-доброго-вечного! Кирилл, мне два часа без интернета. Оба-на,
откуда у тебя такая фишка под глазом?
- А это, Юр, к нему вчера пацаны в гости приходили, - услужливо подсказал один
из посетителей.
- Ага, я бы сам ходил - че не ходить-то, бабу ебать да еще деньги получать за
это. Да не возьмут - район не мой, - ехидно заметил другой.
Раздались первые смешки. Меньше, чем через минуту, ржал весь кабак.
- Да блядь да пошли вы все нахуй! - закричал Кирилл и бросился к выходу. Юрик
поймал его за плечо.
- Стой. Пошли покурим, расскажешь.
Сигарета дотлела. Юрик зло выматерился.
- То есть ты, урод, продуплил те гаражи?
- Юр, я заболел в тот день.
- Ну и как? Выздоровел? Отлежался? Полегче стало?
Кирилл не ответил; просто сел в снег и прислонился к стене.
- Да, дорогуша, хороший бизнес ты придумал - сдавать свою девку внаем всему
району и еще доплачивать, - Юрик понимал, что его несет, но уже не мог
остановиться. - Запатентовать еще не успел? К тебе так скоро весь город ходить
начнет, ты это понимаешь? Начальника в свой бизнес не втянул еще?
- В смысле? - Кирилл поднял голову.
- Деньги из кассы брал?
- Ну... чуть-чуть...
На это Юрик уже не отреагировал. Спросил только:
- Когда следующий раз придут?
- Сегодня. Через полчаса.
- А что они из себя представляют-то? Справиться с ними можно?
- Не знаю, я не пробовал. Они втроем сегодня будут.
Юрик сплюнул Кириллу под ноги и пошел внутрь. Кажется, там была пара человек,
которые могли пригодиться.
- Вот что, ребята, - негромко сказал Юрик, обняв двух своих приятелей за плечи,
- сейчас мы будем немножко махать кулаками.
- Это из-за Кири, что ли? - спросил один, широкий светловолосый парень, похожий
на медведя, переболевшего оспой. - Без толку, я уже думал об этом. Если только
он сам, а так...
- Дик, а что мы теряем? В худом случае разомнемся, - поддержал Юрика другой.
В отличие от первого, он был худой, чернявый и с чистой, бледной кожей.
- Ну так что, поможете?
- Юр, какие разговоры, жалко парня ведь.
- Девку жальчее.
В это время дверь отворилась. В проеме возникли три примата в черных куртках и
зеленых спортивных штанах. Оценив потенциальную опасность, Юрик усмехнулся.
Да уж, ребята явно второе-третье поколение местных: генетико-экологическая
обстановка в городе не из самых благоприятных.
Один из грозных вымогателей сплюнул в кулак жвачку и позвал:
- Эй, Киря, ди суда бегом!
- Сейчас, пацаны, секунду, - засуетился Кирилл.
Юрик пихнул приятелей локтями:
- Наш выход, пацаны. Говорить не будем.
- Эй, ты че? Уйблясукааа...
- Да вы черти охуе...йобаааа...
Третий успел выскочить в коридор, но перепутал направление и оказался в тупике.
- Эй, эй, пацаны, я не с ними, я так просто зашел.
- А не ебет, - с удовольствием произнес Юрик и с размаху въехал ему ботинком
под колено.- Эй, Кирь, беги сюда, ебани тут с ноги по морде, внеси лепту в
общее дело.
Прибежал взмыленный Кирилл.
- Дурни, вы чо наделали! Они же завтра придут и совсем озвереют! Ну нахуй меня
так подставлять, вы скажите?
- Ну а даже если придут? Скажешь им, что в случае чего будет то же самое. А
ведь будет. Поэл? - спросил Юрик, пихнув ногой голову лежавшего на полу
примата.
- Да понял я, пацаны, все я понял...
- Вот видишь, Кирилл, он понял. Все очень просто. А теперь пойдем, в Квак
сгоняем, адреналинчик сбросим.
На следующий день Юрику позвонил Айрат. Он был одним из постоянных клиентов
Юрика в Хомуто-Тележном.
- Привет, Айратос. Что, реферат опять нужен? Учти, цены выросли - двадцать пять
за лист.
- Да не, я по другому делу. Ты ж знаешь того чушпана, который в "Виртуал Лайф"
работает? К нему вчера пацаны за лавэ приходили, а их там десять панков
отпиздило. Ну мы его тряханули слегка, он адреса дал. Странно, панков десять,
а адресов три. И один из них твой.
- Адресов три, Айрат, потому что нас там всего трое было. Пацаны ваши буровить
начали, ну и поскандалили. Дело обычное. Да и сессия уже идет, курсач ты сам
не напишешь.
- Ага, точно. Я думал, что ты за него впрягаться решил.
- Да я чо, ебнутый, что ли? Наплюй, дело обычное. Вечером в институте будешь,
нет?
- Не, Юр, мы сегодня к этому Кириллу идем. У него бабуська знаешь как ебется?
А то айда с нами, мы не жадные.
- Да нет, спасибо, у меня на сегодня другие планы, - сказал Юрик и повесил
трубку.