Поездка в Сирию_6
29 июля
Здесь рассказывается о музее мозаик в Маарат Нуамане, о мертвых городах Джераде и Рувейхе и о том как автор чуть не стал их частью, о благополучном переезде в Алеппо, где автор разместился на постой в хостеле Spring Flowers и об осмотре археологического музея.
С утра отправился вновь в Маарат Нуаман смотреть музей мозаик. Больше часа занял путь к автовокзалу, к которому прибавились блуждания по дворам когда автовокзала на указанном на карте месте не обнаружилось. До нужного места меня подвез местный сириец, оказавшийся, кстати, школьным учителем. Вначале мы с ним сговаривались о какой-то денежной сумме, но после, признав во мне коллегу, денег он с меня брать не пожелал. Впрочем, ехать нужно было всего метров двести. После я догадался, что мне нужно было не пилить вдоль берега реки мимо старого города и цитадели до моста, а перейти на другой берег по мосту прямо за площадью с часами. До рынка и автовокзала оттуда по прямой от силы метров 300.
На маршрутке я добрался до Маарат Нуамана. В далеком прошлом это был большой город, родина мусульманского философа Абу Аля аль-Маари. Печальную известность он приобрел в 1098 г., когда крестоносцы взяли город и перебили поголовно 20 тыс. его жителей. Эта варварская резня всколыхнула мусульманский мир и вызвала первый импульс сопротивления жестоким захватчикам. Сегодня город впал в безвестность, смотреть здесь особенно нечего за исключением музея мозаик.
Музей находится в 50 м от автобусной остановки в стенах караван-сарая Мурада-паши, построенного в конце XVI в. Его экспозиция, открытая в 1987 г., включает множество мозаик IV - VII вв., обнаруженных археологами в развалинах исторических поселений из окрестностях города. Сюда же были переданы находки из «мертвых городов», включавшие все те же мозаики, а также керамику, статуи, монеты и различную мелочь. Сами мозаики находятся в затемненных крытых помещениях караван-сарая. При входе посетителя здесь включают свет, специально приставленный с этой целью человек, выполняет также функцию охранника и бдительно следит за тем, чтобы посетители не фотографировали экспонаты. Я побывал в этом музее дважды и оба раза контроль был высочайший. Охранник не уходил поболтать с приятелями, не засыпал, пока я по пол-часа пялился на какой-нибудь экспонат, он тупо стоял у двери и пялился мне в спину. Поэтому ни разу снимки экспозиции мне сделать так и не довелось. Между тем, снимать там было что. Большинство мозаик относятся к наивному провинциальному стилю VI в. и изображает птиц и зверей. Один из наиболее распространенных сюжетов - лев или медведь охотятся на быка. В этих изображениях можно увидеть аллегорию на дьявола, похищающего христианские души. Впрочем, реальные хищники в этих местах также не были редкостью. Несколько мозаик относились к более раннему времени, быть может III или IV вв. Их отличала сложная композиция, многокрасочность и качество исполнения, несколько неожиданная в провинциальной глуши. Обычно они изображали мифологические сюжеты: новорожденный Геракл душит змей, забравшихся к нему в колыбель, Ахилл в женском облике скрывается среди царских дочерей на о. Скиросе и тому подобное. Во дворе музея под открытым небом выставлены некоторые не слишком ценные мозаики, а также каменные саркофаги, надгробия, скульптуры, базальтовые плиты остатки оливковых маслодавилен.
Экспозиция стоила того, чтобы к ней возвращаться, тем более стоила уплаченных за вход 150 SL.
Из Маарата я планировал предпринять вылазку к двум мертвым городам Джераде и Рувейхе. Недалеко от входа в музей располагалась стоянка такси, а также транспортная контора. Мешая английские слова и арабские числительные, я долго препирался с тамошним менеджером по поводу аренды машины с шофером. Заявленная вначале цена в 2000 SL в итоге опустилась до 500 SL. За эти деньги меня должны были доставить на место, подождать пока я буду бродить по руинам с фотоаппаратом в руках и через 2 час вернуть обратно. Финальный расчет должен быть произведен по возвращению. После символического рукопожатия мы тронулись в путь.
Из города мы выехали в северо-восточном направлении. Вначале дорога шла по шоссе, затем у Бабилы машина повернула налево и еще 3 км ехала по проселку. Руины византийского поселения начинают просматриваться издали с правой стороны дороги.
Византийское поселение находится на южном склоне пологого холма на окраине современной деревни. Его некрополь и северная окраина застроены современными домами. Некоторые здания используются местными жителями в качестве хозяйственных построек. Справа от дороги находится целая улица, с обеих сторон тесно застроенная домами. Ширина улицы не более 3 м.
Вовнутрь дворов ведут арочные проходы. Один из проходов укреплен трехэтажной башней. Еще одна 6-этажная 18-метровая башня возвышается поблизости от первой. Вдоль верхнего этажа башни видны следы опоясывающей ее галереи. На восточной стороне находится хорошо сохранившийся балкон. Башни скорее всего воздвигались в чисто оборонительных целях. Город располагался поблизости от пустыни и опасность разбойничьих набегов должна была ощущаться здесь довольно серьезно. Дома хорошо сохранились. Некоторые имеют очень большие размеры и напоминают более дворцы. В некоторых местах сохранились внутренние дворики с украшавшей их колоннадой.
Джерада лежит довольно компактно и на ее осмотр у меня ушло минут сорок. Вернувшись к дороге, я нашел водителя, расположившегося в тени огромной оливы и окруженного стайкой местных мальчишек. Когда мы сели в машину, я почувствовал, как раскалился на солнце ее металлический корпус. Мы двинулись дальше. Дорога перевалила через холм, затем еще через один. На несколько километров кругом простиралась лишенная растительности пустынная местность.
Рувейха лежит на вершине холма. Ее развалины разбросаны на широкой площади. В настоящее время руины города свободны от античной застройки. Однако люди живут здесь в античных зданиях, используя сохранившиеся постройки для своих хозяйственных нужд.
Наиболее представительное здание города находится на северо-востоке города, далеко в стороне от других построек. Когда-то это была огромная трехнефная базилика, по имени строителя получившая у исследователей название «храм Биссоса». Одна из стен здания наполовину разрушена, других повреждений на нем не видно. С правой стороны к базилике примыкает небольшая гробница самого Биссоса, который, по-видимому, являлся местным епископом. Гробница накрыта куполом, изготовленным строителями из цельного монолита. Слева от двери высечена надпись «Биссос, сын Пардоса. Я жил и умер достойно. Молитесь за меня». В здании храма в настоящий момент живет местная семья, поэтому осмотреть его подробно оказывается затруднительно.
В центральной части города находилась рыночная агора. На северной стороне все еще сохранились остатки двухэтажной колоннады, некогда окружавшей площадь по всему ее периметру. В конце улицы находится небольшая гробница, выстроенная в форме античного храма с фасадом украшенным колоннадой. Здание идеально сохранилось, цела оказалась даже его крыша, изготовленная из заходящих краями одна за другую цельных сланцевых плит. Гробница имеет двухэтажную структуру. Подиум здания использовался в качестве погребальной камеры, а храм служил для совершения поминальных ритуалов. Надпись на фасаде здания позволяет его датировать 384 г.
По возвращению к дороге меня ожидал неприятный сюрприз. Машина, которая должна была меня здесь дожидаться, исчезла. Не обнаружил я ее и под холмом. Дорога на Джераду также была пустынной. Меня бросили здесь одного без карты и, что хуже, практически без воды.
Впрочем, все обошлось. Уже через несколько минут на дороге появился местный мотоциклист, который совершенно бесплатно подбросил меня до перекрестка дороги на Маарат Нуаман. Еще пять минут спустя другой за 100 SL отвез в сам город до автобусной конторы. Через 15 минут оттуда отправлялся автобус на Алеппо. За билет я заплатил 30 SL.
Хорошо все, что хорошо кончается. После подсчета прибылей и убытков оказалось, что я выиграл по деньгам. Мой водитель уехал, не зная, что я еще не расплатился с его менеджером. Надеюсь, он получил выволочку от своего начальства именно в том объеме, в котором заслуживает. Мне же поездка вместо планируемых 500 SL обошлась совершенно бесплатно.
В Алеппо я устроился в Spring Flowers, «Весенних цветах», знаменитом среди бэкпекеров хостеле, в котором можно встретить постояльцев со всех уголков земного шара. Его хозяин Усама также является весьма примечательной личностью, поскольку говорит на нескольких европейских языках и известен в туристических центрах по всей северной Сирии. Во всяком случае, с ним были знакомы музейные работники, гиды и торговцы - те люди, с которыми мне приходилось чаще всего сталкиваться. Комфорт хостела оставлял желать много лучшего - обстановка здесь была поистине спартанская - крутые лестницы, общий душ, совмещенный с туалетом, на втором этаже, сквозняки в общей комнате. Но зато здесь было дешево, чисто и всегда можно было найти хорошую компанию. Плюс местоположение в центре города, плюс выход в Интернет, а также разнообразный мелкий, но необходимый сервис.
От автовокзала до хостела я добрался на такси. Знающие люди поймут, что дороги там метров триста, но я в городе на тот момент еще не ориентировался. В общем, надул меня таксист. За 200 SL я получил комнату, переоборудованную из балкона. Комфорт там был соответствующий. Между кроватью и стеной оставалось сантиметров 20 прохода. Зато имелся вентилятор и отдельная розетка. Отдохнув с час, я вышел в город.
Было часа четыре, солнце жгло еще вовсю и шататься по раскаленным асфальтовым улочкам не было ни малейшего желания. До наступления спасительной вечерней прохлады я забился в Археологический музей.
Музей Алеппо составляет заслуженную гордость Сирии и является конкурентом Национального музея в Дамаске. Он размещается в здании муниципалитета, построенном еще в период французской оккупации Сирии. Само здание с трех сторон окружено небольшим садом. Вход в него оформлен в виде портика из арамейского дворца, раскопанного в Гузане.
Три огромные базальтовые фигуры, установленные на спинах скалящихся львов, наподобие колонн подпирают верхний этаж здания. Фигуры изображают божественную триаду - двое мужских божеств, одно женское. Композиция на редкость выразительна. Непропорционально огромные, с яркими белками и черными обсидиановыми зрачками глаза богов производят неизгладимое, жуткое впечатление. Ими словно смотрит сама древность. На платье женского божества выбита клинописная надпись: «Это дворец Капара. Мой дед и отец умерли и стали бессмертными, но не смогли сделать того, что сделал я. Если кто-либо сотрет мое имя, чтобы поставить свое, то пусть семь его сыновей будут сожжены перед Хададом».
Экспозиция расположена в залах нижнего этажа, нескольких залах верхнего этажа и в большом внутреннем дворе. В первых залах музея представлены древнейшие памятники, найденные в Сирии: расписная неолитическая керамика Тель-Халафа и Тель-Убейда, каменные и глиняные идолы, сосуды III тысячелетия до н. э., миниатюрные фигурки животных из белого камня. Особый интерес представляет коллекция скульптур из Мари. Именно здесь хранится знаменитая статуя богини Иштар, датируемая началом II тысячелетия до н. э. Богиня представлена в длинной одежде, в украшенном рогами головном уборе. В руках она держит сосуд для воды. Небольшие статуэтки изображают вельмож в традиционных позах - со сложенными на груди руками - облаченных в юбки из овечьей волны.
Интересна бронзовая фигура льва размером больше натуральной величины, с очень симпатичной и живой мордой. Особую выразительность ей придают инкрустированные белым камнем глаза. Лев изображен лишь до половины - его фигура была вставлена в стену, как бы скрывавшую его заднюю часть. Такие полуфигуры обычно фланкировали входы во дворцы и храмы.
Из Мари происходят также клинописные таблички, различные украшения и цилиндрические печати. Столь же значительно собрание памятников из Угарита: бронзовые и алебастровые статуэтки, чаши, резные изображения из слоновой кости.
Зал с находками из Тель-Халафа, столицы хетто-сирийского государства начала I тыс. до н.э., в основном содержит монументальную скульптуру. Статуи богов Иштар и Хадада, статуя сидящей женщины с чашей в руке, изображения львов и быков отличаются чрезвычайной статичностью, подчеркнутой фронтальностью и кубичностью форм - отличительными чертами искусства этой эпохи.
Из ассирийского дворца Тиль-Барсиба происходят каменные статуи быков, массивные рельефы, а также фрагменты фресок: головы воинов, кони, сцены охоты. Густой черный контур очерчивает фигуры, для росписи изображения художники использовали черный, красный, белый и синий цвета.
Экспозиция второго этажа музея уступает первому. Здесь находятся залы, рассказывающие о раскопках стоянок древнейших людей, экспонируются находки: грубая керамика, первые отливки из меди и бронзы, раннее оружие. Мой интерес привлек зал, в котором были выставлены находки эллинистического и римского времени: рельефы, статуи, керамические находки, терракотовые статуэтки, изделия из бронзы. Одна из стен была полностью отдана под великолепные пальмирские портретные стелы. Для некоторых портретов не хватило места: они лежали на полу. В конце зала обнаружилась великолепная статуя арабского правителя II в. н.э., а также пара скромных мозаик.
Часть экспозиции выставлена внутри открытого прямоугольного дворика. Прямо напротив входа возвышается монументальная хеттская стела, изображающая бога грозы Тешуба, стоящего на быке. В руках у него пучок молний и топор, на голове - рогатая тиара. Здесь же выставлены несколько других статуй и стел преимущественно начала I тыс. до н.э.
В музее также действует запрет на фотосъемку, но обширность экспозиции и болтливость смотрителей, которые вместо того, чтобы сидеть в залах предпочитают сплетничать с охранниками у входа, существенно облегчают возможность съемки. В одном из залов меня все же засекли с фотоаппаратом, но 100 SL в лапу охранника решили все проблемы.
С закрытием экспозиции музей пришлось покинуть. Была бы возможность, я бы провел здесь еще один лишний час.
Тем временем, дневная жара спала, а солнце начало садиться к горизонту. Я пошел гулять в сторону старого города и здесь долго гулял по узким улочкам вплоть до наступления темноты.
Здесь рассказывается о музее мозаик в Маарат Нуамане, о мертвых городах Джераде и Рувейхе и о том как автор чуть не стал их частью, о благополучном переезде в Алеппо, где автор разместился на постой в хостеле Spring Flowers и об осмотре археологического музея.
С утра отправился вновь в Маарат Нуаман смотреть музей мозаик. Больше часа занял путь к автовокзалу, к которому прибавились блуждания по дворам когда автовокзала на указанном на карте месте не обнаружилось. До нужного места меня подвез местный сириец, оказавшийся, кстати, школьным учителем. Вначале мы с ним сговаривались о какой-то денежной сумме, но после, признав во мне коллегу, денег он с меня брать не пожелал. Впрочем, ехать нужно было всего метров двести. После я догадался, что мне нужно было не пилить вдоль берега реки мимо старого города и цитадели до моста, а перейти на другой берег по мосту прямо за площадью с часами. До рынка и автовокзала оттуда по прямой от силы метров 300.
На маршрутке я добрался до Маарат Нуамана. В далеком прошлом это был большой город, родина мусульманского философа Абу Аля аль-Маари. Печальную известность он приобрел в 1098 г., когда крестоносцы взяли город и перебили поголовно 20 тыс. его жителей. Эта варварская резня всколыхнула мусульманский мир и вызвала первый импульс сопротивления жестоким захватчикам. Сегодня город впал в безвестность, смотреть здесь особенно нечего за исключением музея мозаик.
Музей находится в 50 м от автобусной остановки в стенах караван-сарая Мурада-паши, построенного в конце XVI в. Его экспозиция, открытая в 1987 г., включает множество мозаик IV - VII вв., обнаруженных археологами в развалинах исторических поселений из окрестностях города. Сюда же были переданы находки из «мертвых городов», включавшие все те же мозаики, а также керамику, статуи, монеты и различную мелочь. Сами мозаики находятся в затемненных крытых помещениях караван-сарая. При входе посетителя здесь включают свет, специально приставленный с этой целью человек, выполняет также функцию охранника и бдительно следит за тем, чтобы посетители не фотографировали экспонаты. Я побывал в этом музее дважды и оба раза контроль был высочайший. Охранник не уходил поболтать с приятелями, не засыпал, пока я по пол-часа пялился на какой-нибудь экспонат, он тупо стоял у двери и пялился мне в спину. Поэтому ни разу снимки экспозиции мне сделать так и не довелось. Между тем, снимать там было что. Большинство мозаик относятся к наивному провинциальному стилю VI в. и изображает птиц и зверей. Один из наиболее распространенных сюжетов - лев или медведь охотятся на быка. В этих изображениях можно увидеть аллегорию на дьявола, похищающего христианские души. Впрочем, реальные хищники в этих местах также не были редкостью. Несколько мозаик относились к более раннему времени, быть может III или IV вв. Их отличала сложная композиция, многокрасочность и качество исполнения, несколько неожиданная в провинциальной глуши. Обычно они изображали мифологические сюжеты: новорожденный Геракл душит змей, забравшихся к нему в колыбель, Ахилл в женском облике скрывается среди царских дочерей на о. Скиросе и тому подобное. Во дворе музея под открытым небом выставлены некоторые не слишком ценные мозаики, а также каменные саркофаги, надгробия, скульптуры, базальтовые плиты остатки оливковых маслодавилен.
Экспозиция стоила того, чтобы к ней возвращаться, тем более стоила уплаченных за вход 150 SL.
Из Маарата я планировал предпринять вылазку к двум мертвым городам Джераде и Рувейхе. Недалеко от входа в музей располагалась стоянка такси, а также транспортная контора. Мешая английские слова и арабские числительные, я долго препирался с тамошним менеджером по поводу аренды машины с шофером. Заявленная вначале цена в 2000 SL в итоге опустилась до 500 SL. За эти деньги меня должны были доставить на место, подождать пока я буду бродить по руинам с фотоаппаратом в руках и через 2 час вернуть обратно. Финальный расчет должен быть произведен по возвращению. После символического рукопожатия мы тронулись в путь.
Из города мы выехали в северо-восточном направлении. Вначале дорога шла по шоссе, затем у Бабилы машина повернула налево и еще 3 км ехала по проселку. Руины византийского поселения начинают просматриваться издали с правой стороны дороги.
Византийское поселение находится на южном склоне пологого холма на окраине современной деревни. Его некрополь и северная окраина застроены современными домами. Некоторые здания используются местными жителями в качестве хозяйственных построек. Справа от дороги находится целая улица, с обеих сторон тесно застроенная домами. Ширина улицы не более 3 м.
Вовнутрь дворов ведут арочные проходы. Один из проходов укреплен трехэтажной башней. Еще одна 6-этажная 18-метровая башня возвышается поблизости от первой. Вдоль верхнего этажа башни видны следы опоясывающей ее галереи. На восточной стороне находится хорошо сохранившийся балкон. Башни скорее всего воздвигались в чисто оборонительных целях. Город располагался поблизости от пустыни и опасность разбойничьих набегов должна была ощущаться здесь довольно серьезно. Дома хорошо сохранились. Некоторые имеют очень большие размеры и напоминают более дворцы. В некоторых местах сохранились внутренние дворики с украшавшей их колоннадой.
Джерада лежит довольно компактно и на ее осмотр у меня ушло минут сорок. Вернувшись к дороге, я нашел водителя, расположившегося в тени огромной оливы и окруженного стайкой местных мальчишек. Когда мы сели в машину, я почувствовал, как раскалился на солнце ее металлический корпус. Мы двинулись дальше. Дорога перевалила через холм, затем еще через один. На несколько километров кругом простиралась лишенная растительности пустынная местность.
Рувейха лежит на вершине холма. Ее развалины разбросаны на широкой площади. В настоящее время руины города свободны от античной застройки. Однако люди живут здесь в античных зданиях, используя сохранившиеся постройки для своих хозяйственных нужд.
Наиболее представительное здание города находится на северо-востоке города, далеко в стороне от других построек. Когда-то это была огромная трехнефная базилика, по имени строителя получившая у исследователей название «храм Биссоса». Одна из стен здания наполовину разрушена, других повреждений на нем не видно. С правой стороны к базилике примыкает небольшая гробница самого Биссоса, который, по-видимому, являлся местным епископом. Гробница накрыта куполом, изготовленным строителями из цельного монолита. Слева от двери высечена надпись «Биссос, сын Пардоса. Я жил и умер достойно. Молитесь за меня». В здании храма в настоящий момент живет местная семья, поэтому осмотреть его подробно оказывается затруднительно.
В центральной части города находилась рыночная агора. На северной стороне все еще сохранились остатки двухэтажной колоннады, некогда окружавшей площадь по всему ее периметру. В конце улицы находится небольшая гробница, выстроенная в форме античного храма с фасадом украшенным колоннадой. Здание идеально сохранилось, цела оказалась даже его крыша, изготовленная из заходящих краями одна за другую цельных сланцевых плит. Гробница имеет двухэтажную структуру. Подиум здания использовался в качестве погребальной камеры, а храм служил для совершения поминальных ритуалов. Надпись на фасаде здания позволяет его датировать 384 г.
По возвращению к дороге меня ожидал неприятный сюрприз. Машина, которая должна была меня здесь дожидаться, исчезла. Не обнаружил я ее и под холмом. Дорога на Джераду также была пустынной. Меня бросили здесь одного без карты и, что хуже, практически без воды.
Впрочем, все обошлось. Уже через несколько минут на дороге появился местный мотоциклист, который совершенно бесплатно подбросил меня до перекрестка дороги на Маарат Нуаман. Еще пять минут спустя другой за 100 SL отвез в сам город до автобусной конторы. Через 15 минут оттуда отправлялся автобус на Алеппо. За билет я заплатил 30 SL.
Хорошо все, что хорошо кончается. После подсчета прибылей и убытков оказалось, что я выиграл по деньгам. Мой водитель уехал, не зная, что я еще не расплатился с его менеджером. Надеюсь, он получил выволочку от своего начальства именно в том объеме, в котором заслуживает. Мне же поездка вместо планируемых 500 SL обошлась совершенно бесплатно.
В Алеппо я устроился в Spring Flowers, «Весенних цветах», знаменитом среди бэкпекеров хостеле, в котором можно встретить постояльцев со всех уголков земного шара. Его хозяин Усама также является весьма примечательной личностью, поскольку говорит на нескольких европейских языках и известен в туристических центрах по всей северной Сирии. Во всяком случае, с ним были знакомы музейные работники, гиды и торговцы - те люди, с которыми мне приходилось чаще всего сталкиваться. Комфорт хостела оставлял желать много лучшего - обстановка здесь была поистине спартанская - крутые лестницы, общий душ, совмещенный с туалетом, на втором этаже, сквозняки в общей комнате. Но зато здесь было дешево, чисто и всегда можно было найти хорошую компанию. Плюс местоположение в центре города, плюс выход в Интернет, а также разнообразный мелкий, но необходимый сервис.
От автовокзала до хостела я добрался на такси. Знающие люди поймут, что дороги там метров триста, но я в городе на тот момент еще не ориентировался. В общем, надул меня таксист. За 200 SL я получил комнату, переоборудованную из балкона. Комфорт там был соответствующий. Между кроватью и стеной оставалось сантиметров 20 прохода. Зато имелся вентилятор и отдельная розетка. Отдохнув с час, я вышел в город.
Было часа четыре, солнце жгло еще вовсю и шататься по раскаленным асфальтовым улочкам не было ни малейшего желания. До наступления спасительной вечерней прохлады я забился в Археологический музей.
Музей Алеппо составляет заслуженную гордость Сирии и является конкурентом Национального музея в Дамаске. Он размещается в здании муниципалитета, построенном еще в период французской оккупации Сирии. Само здание с трех сторон окружено небольшим садом. Вход в него оформлен в виде портика из арамейского дворца, раскопанного в Гузане.
Три огромные базальтовые фигуры, установленные на спинах скалящихся львов, наподобие колонн подпирают верхний этаж здания. Фигуры изображают божественную триаду - двое мужских божеств, одно женское. Композиция на редкость выразительна. Непропорционально огромные, с яркими белками и черными обсидиановыми зрачками глаза богов производят неизгладимое, жуткое впечатление. Ими словно смотрит сама древность. На платье женского божества выбита клинописная надпись: «Это дворец Капара. Мой дед и отец умерли и стали бессмертными, но не смогли сделать того, что сделал я. Если кто-либо сотрет мое имя, чтобы поставить свое, то пусть семь его сыновей будут сожжены перед Хададом».
Экспозиция расположена в залах нижнего этажа, нескольких залах верхнего этажа и в большом внутреннем дворе. В первых залах музея представлены древнейшие памятники, найденные в Сирии: расписная неолитическая керамика Тель-Халафа и Тель-Убейда, каменные и глиняные идолы, сосуды III тысячелетия до н. э., миниатюрные фигурки животных из белого камня. Особый интерес представляет коллекция скульптур из Мари. Именно здесь хранится знаменитая статуя богини Иштар, датируемая началом II тысячелетия до н. э. Богиня представлена в длинной одежде, в украшенном рогами головном уборе. В руках она держит сосуд для воды. Небольшие статуэтки изображают вельмож в традиционных позах - со сложенными на груди руками - облаченных в юбки из овечьей волны.
Интересна бронзовая фигура льва размером больше натуральной величины, с очень симпатичной и живой мордой. Особую выразительность ей придают инкрустированные белым камнем глаза. Лев изображен лишь до половины - его фигура была вставлена в стену, как бы скрывавшую его заднюю часть. Такие полуфигуры обычно фланкировали входы во дворцы и храмы.
Из Мари происходят также клинописные таблички, различные украшения и цилиндрические печати. Столь же значительно собрание памятников из Угарита: бронзовые и алебастровые статуэтки, чаши, резные изображения из слоновой кости.
Зал с находками из Тель-Халафа, столицы хетто-сирийского государства начала I тыс. до н.э., в основном содержит монументальную скульптуру. Статуи богов Иштар и Хадада, статуя сидящей женщины с чашей в руке, изображения львов и быков отличаются чрезвычайной статичностью, подчеркнутой фронтальностью и кубичностью форм - отличительными чертами искусства этой эпохи.
Из ассирийского дворца Тиль-Барсиба происходят каменные статуи быков, массивные рельефы, а также фрагменты фресок: головы воинов, кони, сцены охоты. Густой черный контур очерчивает фигуры, для росписи изображения художники использовали черный, красный, белый и синий цвета.
Экспозиция второго этажа музея уступает первому. Здесь находятся залы, рассказывающие о раскопках стоянок древнейших людей, экспонируются находки: грубая керамика, первые отливки из меди и бронзы, раннее оружие. Мой интерес привлек зал, в котором были выставлены находки эллинистического и римского времени: рельефы, статуи, керамические находки, терракотовые статуэтки, изделия из бронзы. Одна из стен была полностью отдана под великолепные пальмирские портретные стелы. Для некоторых портретов не хватило места: они лежали на полу. В конце зала обнаружилась великолепная статуя арабского правителя II в. н.э., а также пара скромных мозаик.
Часть экспозиции выставлена внутри открытого прямоугольного дворика. Прямо напротив входа возвышается монументальная хеттская стела, изображающая бога грозы Тешуба, стоящего на быке. В руках у него пучок молний и топор, на голове - рогатая тиара. Здесь же выставлены несколько других статуй и стел преимущественно начала I тыс. до н.э.
В музее также действует запрет на фотосъемку, но обширность экспозиции и болтливость смотрителей, которые вместо того, чтобы сидеть в залах предпочитают сплетничать с охранниками у входа, существенно облегчают возможность съемки. В одном из залов меня все же засекли с фотоаппаратом, но 100 SL в лапу охранника решили все проблемы.
С закрытием экспозиции музей пришлось покинуть. Была бы возможность, я бы провел здесь еще один лишний час.
Тем временем, дневная жара спала, а солнце начало садиться к горизонту. Я пошел гулять в сторону старого города и здесь долго гулял по узким улочкам вплоть до наступления темноты.