(no subject)
Седой и лысый.
- Ты почему такой грустный?
- Обо мне на заборе компетентные люди плохое мнение написали. Как теперь жить?
- Ну ты же знаешь, что написали неправду, разве нет?
- Я знаю, но мне плохо, что эти козлы так плохо и неправильно обо мне думают, пусть лучше думают хорошо и правильно, тогда и мне будет хорошо и правильно.
- Но ведь о тебе хорошие люди думают хорошо и правильно, разве этого недостаточно? Или может, пусть плохие думают хорошо, а хорошие думают плохо?
- Нет, это будет плохо.
- Так чем же ты недоволен?
- Я хочу, чтобы все думали хорошо. Не знаю, почему, хочу и всё, ничего не могу с собой поделать.
- Ну вот, я нашёл этих козлов и поговорил с ними, они и не козлы вовсе и имели в виду совсем другое, им Вася один сказал белое, а они подумали - чёрное. Слишком резко выразились и вообще не про тебя писали. Сегодня извиняться придут... Почему же у тебя депрессняк?
- Потому что мне уже 23 года, 45 месяцев, 678 дней и 90 секунд, а меня до сих пор не показывают по ящику и не цитируют в подворотнях.
- Ты что, все наши знают, какой ты гениальный, остроумный и плодотворный. Все хвалят!
- Даа, наши знают, а всякие козлы нет! Вот так умру, и вы все умрёте, и никто больше не вспомнит, что вообще я такой жил. Задрипенко из соседней квартиры на 98 дней меня моложе, а его уже в журнале напечатали!
- И что, кто его вспомнит, тот журнал? У него тираж 200 экземпляров. А твой блог тысяча друзей читают ежедневно и удовольствие получают. Тысяча - это больше, чем двести.
- Блог у всех есть, а на бумаге не каждого печатают. Меня вот не печатают.
- Бумага - это вчерашний день. Будущее за Интернетом.
- Когда ещё оно настанет, это будущее? Когда предыдущее поколение умрёт, вот когда - а это неизвестно, когда будет. Может, оно и не умрёт вовсе! Я к тому времени уже сам седой и лысый стану.
- Так седой или лысый?
- Ты меня не сбивай! Какой захочу, такой и стану. А там ещё сзади на обложке написано, что Задрипенко - поэт. Про меня бы кто такое написал.
- Ну хочешь, я начну журнал издавать - в 300 экземпляров - и тоже про тебя на обложке напишу?
- Ты, конечно, отличный человек, классный друг и даже в литературе шаришь больше меня, но... это же ты. Ну сам понимаешь. А там издатель - филолог с образованием. Он хотя и маразматик старый, но его другие послушают, а тебя не послушают.
- Кто - другие?
- Ну козлы всякие, которые ни хрена не понимают в поэзии и вообще в жизни.
- Я нашёл тебе филолога, он тоже журнал издаёт, отличный человек, в современной литературе разбирается, и твоё творчество ему нравится. Он тебя напечатать готов и даже заплатит... Ты чего опять кислый?
- Как же не кислый, когда Задрипенко вчера с женой познакомил. Боже, какая баба! Дура набитая, но какая грудь, какие ноги, как одевается! Почему, почему, господи, почему такие на задрипенков западают, а мне, талантливому и гениальному, достаётся в удел вечная динамо-машина?
- Ну ты же сам сказал - дура. Значит, не шарит. Вот Маше, например, ты очень нравишься, она умная, добрая и симпатичная.
- Кто симпатичная, эта кобыла очкастая? Пусть похудеет вначале!
- Кате ты тоже нравишься, она в тебя даже влюблена.
- А, Катька. Ну да, Катька хорошая. И клёвая. И не дура. Но это же... ну ты сам понимаешь - Катька. Это не то.
- А чего то?
- А то, это когда идёшь с бабой, а вокруг челюсти падают.
- Чьи челюсти? Козлов всяких?
- Конечно. Не друзей же, что я, челюстей их не видал?
- А зачем?
- Вот представь - падают они одна за другой, и стук падения марш выбивает. А ты с ней под этот марш входишь с триумфом, как Цезарь в павший Карфаген...
- Да Цезарь Карфаген в жизни не брал, это веком раньше было.
- Неважно. Ради такого случая мог бы и взять!
- Я тут вроде вспомнил знакомую девушку твоей мечты, которая хочет с тобой познакомиться. Дать контакт?
- Дай, только я сегодня уже не в настроении, завтра познакомлюсь.
- Теперь у тебя всё хорошо?
- Вроде да.
- Тогда на сегодня я свободен?
- Выходит, свободен.
- Я пошёл?
- Иди.
- Иду.
- Куды? Стоять!
- Что у тебя опять стряслось?
- Ещё не знаю, но попой чую, вот-вот стрясётся. Давненько не стрясалось.
09.09.2010
- Ты почему такой грустный?
- Обо мне на заборе компетентные люди плохое мнение написали. Как теперь жить?
- Ну ты же знаешь, что написали неправду, разве нет?
- Я знаю, но мне плохо, что эти козлы так плохо и неправильно обо мне думают, пусть лучше думают хорошо и правильно, тогда и мне будет хорошо и правильно.
- Но ведь о тебе хорошие люди думают хорошо и правильно, разве этого недостаточно? Или может, пусть плохие думают хорошо, а хорошие думают плохо?
- Нет, это будет плохо.
- Так чем же ты недоволен?
- Я хочу, чтобы все думали хорошо. Не знаю, почему, хочу и всё, ничего не могу с собой поделать.
- Ну вот, я нашёл этих козлов и поговорил с ними, они и не козлы вовсе и имели в виду совсем другое, им Вася один сказал белое, а они подумали - чёрное. Слишком резко выразились и вообще не про тебя писали. Сегодня извиняться придут... Почему же у тебя депрессняк?
- Потому что мне уже 23 года, 45 месяцев, 678 дней и 90 секунд, а меня до сих пор не показывают по ящику и не цитируют в подворотнях.
- Ты что, все наши знают, какой ты гениальный, остроумный и плодотворный. Все хвалят!
- Даа, наши знают, а всякие козлы нет! Вот так умру, и вы все умрёте, и никто больше не вспомнит, что вообще я такой жил. Задрипенко из соседней квартиры на 98 дней меня моложе, а его уже в журнале напечатали!
- И что, кто его вспомнит, тот журнал? У него тираж 200 экземпляров. А твой блог тысяча друзей читают ежедневно и удовольствие получают. Тысяча - это больше, чем двести.
- Блог у всех есть, а на бумаге не каждого печатают. Меня вот не печатают.
- Бумага - это вчерашний день. Будущее за Интернетом.
- Когда ещё оно настанет, это будущее? Когда предыдущее поколение умрёт, вот когда - а это неизвестно, когда будет. Может, оно и не умрёт вовсе! Я к тому времени уже сам седой и лысый стану.
- Так седой или лысый?
- Ты меня не сбивай! Какой захочу, такой и стану. А там ещё сзади на обложке написано, что Задрипенко - поэт. Про меня бы кто такое написал.
- Ну хочешь, я начну журнал издавать - в 300 экземпляров - и тоже про тебя на обложке напишу?
- Ты, конечно, отличный человек, классный друг и даже в литературе шаришь больше меня, но... это же ты. Ну сам понимаешь. А там издатель - филолог с образованием. Он хотя и маразматик старый, но его другие послушают, а тебя не послушают.
- Кто - другие?
- Ну козлы всякие, которые ни хрена не понимают в поэзии и вообще в жизни.
- Я нашёл тебе филолога, он тоже журнал издаёт, отличный человек, в современной литературе разбирается, и твоё творчество ему нравится. Он тебя напечатать готов и даже заплатит... Ты чего опять кислый?
- Как же не кислый, когда Задрипенко вчера с женой познакомил. Боже, какая баба! Дура набитая, но какая грудь, какие ноги, как одевается! Почему, почему, господи, почему такие на задрипенков западают, а мне, талантливому и гениальному, достаётся в удел вечная динамо-машина?
- Ну ты же сам сказал - дура. Значит, не шарит. Вот Маше, например, ты очень нравишься, она умная, добрая и симпатичная.
- Кто симпатичная, эта кобыла очкастая? Пусть похудеет вначале!
- Кате ты тоже нравишься, она в тебя даже влюблена.
- А, Катька. Ну да, Катька хорошая. И клёвая. И не дура. Но это же... ну ты сам понимаешь - Катька. Это не то.
- А чего то?
- А то, это когда идёшь с бабой, а вокруг челюсти падают.
- Чьи челюсти? Козлов всяких?
- Конечно. Не друзей же, что я, челюстей их не видал?
- А зачем?
- Вот представь - падают они одна за другой, и стук падения марш выбивает. А ты с ней под этот марш входишь с триумфом, как Цезарь в павший Карфаген...
- Да Цезарь Карфаген в жизни не брал, это веком раньше было.
- Неважно. Ради такого случая мог бы и взять!
- Я тут вроде вспомнил знакомую девушку твоей мечты, которая хочет с тобой познакомиться. Дать контакт?
- Дай, только я сегодня уже не в настроении, завтра познакомлюсь.
- Теперь у тебя всё хорошо?
- Вроде да.
- Тогда на сегодня я свободен?
- Выходит, свободен.
- Я пошёл?
- Иди.
- Иду.
- Куды? Стоять!
- Что у тебя опять стряслось?
- Ещё не знаю, но попой чую, вот-вот стрясётся. Давненько не стрясалось.
09.09.2010