Главный шедевр советской фотобутафории.
В мире курортной фотографии на протяжении многих десятилетий существовал один очень маленький и очень закрытый анклав. На его крошечной территории жили, умирали, и сражались за клиентов многие поколения фотографов. Именно здесь была построена конструкция, в сравнении с которой бледнеют анапские крокодилы, и даже летающий орёл озера Рица.
У граждан советской Абхазии было лишь два источника дохода: мандарины и отдыхающие. И если цитрусовые росли повсеместно, то курортники водились только вдоль береговой линии, и у немногочисленных достопримечательностей. Одним из таких мест была "зловонная малахитовая лужа" под названием Голубое озеро.
Первый известный снимок этого места за авторством некоего "Г.Л." датирован октябрём сорок шестого, и не содержит ничего, кроме воды, камней, и чахлой растительности. Публика суровая, всего год как закончилась Великая Отечественная, и люди ещё не вспомнили как улыбаться. В центре группы офицер-фронтовик.
За пять следующих лет на этом берегу мало что изменилось, всё те же булыжники, всё те хе хмурые лица, и в центре группы по-прежнему человек в форме.
Но уже четыре года спустя в левой части кадра появляется первая ласточка - гипсовая ныряльщица. Среди отдыхающих только гражданские, много улыбок, а один мужик даже хвастается графином местного вина.
Полагаю, установка каменной спортсменки была инициативой руководства республики. Но первое вмешательство официальных лиц стало и последним, вся дальнейшая деятельность осуществлялась только руками активистов.
Туристическая сфера развивалась, поток курортников увеличивался, и уже через пару лет их стали свозить к озеру экскурсионными автобусами.
Нужно было срочно придумать, как заставить отдыхающих побольше фотографироваться. Требовалось что-то яркое, броское, и непременно с местным колоритом. В конце пятидесятых из камня на берегу озера выросли амфора и оленьи рога.
Отдыхающие позировали, и не задавали вопросов о том, почему кувшин с рогами растут прямо из скалы. В это сложно поверить, но среди всех изобретений советской фотобутафории именно эта несуразная конструкция занимает первое место по долгожительству. Она встречается на фотографиях даже сегодня, то есть люди позируют с нею больше семидесяти лет!
В истории скалистых рогов имелся лишь один недолгий перерыв. Это случилось в начале семидесятых, когда светописец по имени Георгий инвестировал полтонны мандарин в покупку целого оленя. Рога исчезли, а мохнатый карибу немедленно стал центральной фигурой пляжа.
Вскоре олень стал официальным символом Голубого озера, и даже попал на открытки Союзпечати.
Коллеги, снимавшие группы с верхней точки, сначала восприняли нововведение благосклонно - осанистое животное добавляло их снимкам экзотики.
Но вскоре постоянный ручеёк клиентов, текущих к Георгию, начал вызвать у них чёрную зависть. С этого момента они стали выстраивать свои снимки таким образом, чтобы добиться комического эффекта.
А когда курортники-рогоносцы предъявляли претензии, фотографы отвечали, что во всём виноват хозяин оленя. Устав от постоянных скандалов, Георгий стал набрасывать на рога своего питомца чехол из мешковины - вот вам, получите!
Чем закончилось это противостояние, неизвестно. Но после семьдесят шестого года олень исчез навсегда, и каменные рога немедленно вернулись на своё законное место.
Разнообразие бутафории Голубого озера пережило множество этапов. В июле 1968-го здесь появилась Царевна-лягушка.
Атрибуты заколдованной царевны - перепончатые лапы, стрела и корона - сулили долгую и успешную карьеру, но уже в августе какой-то пьяный тракторист догадался её поцеловать. С тех пор жабу никто не видел, а механизатор, по слухам, уехал домой с молодой женой.
Вскоре у Голубого озера обосновались два медвежонка. Они развлекали публику, боролись друг с другом, и клянчили вкусняшки.
Народ обожал потешных малышей, и фотографировался с большим воодушевлением. Шестьдесят восьмой год принёс хозяину медведей очень хорошую прибыль, и он радостно потирал руки в предвкушении новых заработков. Следующий год не обманул ожиданий, клиенты с удовольствием гладили смешных питомцев, и легко расставались с деньгами. На первом снимке можно видеть, как люди увлечены медвежонком, а верхней части снимка одинокая мартышка проводит свои дни в полном забвении и одиночестве.
А вот на втором снимке, сделанном в конце 69-го года, можно заметить проблему - косолапые подросли, и стали уже не такими мимимишными. К началу следующего сезона они выросли до размера крупной собаки, и стало ясно, что таких зверей больше нельзя подпускать к отдыхающим даже в наморднике. И случилось неизбежное - медвежат познакомили с таксидермистом. Тот набил их ватой, сделал им оскаленные гримасы, и в таком виде вернул на работу. В компанию им докупили взрослого гризли, и получилась настоящая медвежья семья.
По неизвестной причине чучельный период медвежат оказался недолгим, и в конце семьдесят третьего большой медведь остался один. (Год спустя тот медвежонок, что кусал за палец мужчину в костюме, пережил короткое и блистательное возвращение, но об этом чуть позже.)
А пока что взрослый медведь продолжил трудиться на благо хозяина. Топтыгин показывал зубы, и обнимал граждан когтистыми лапами.
Семьдесят четвёртый год выработал стандартную схему: сначала - группой на фоне озера, а потом - индивидуально, с медведем и оленем.
В восьмидесятом году США объявили бойкот московской Олимпиаде, и мишка в знак протеста надел на шею олимпийские кольца.
Американцы на игры не явились, что позволило нам собрать богатый урожай золотых медалей, и даже пробирки с мочой подменять не пришлось.
Почти так же долго, как медведь, работала у озера коричневая кобыла. Много лет, в любую погоду, она терпела седлавших её мужчин, женщин, и детей. Она стояла на коврике, и понурив голову, терпеливо сносила все несчастья лошадиной жизни.
Минуло много лет, и однажды лошадка околела. Казалось бы - долгожданный отдых, и вечный покой? Не тут-то было! Съёмочным аксессуарам отпуск не полагается даже после смерти. Светописцы отволокли кобылу к чучельнику, и уже через неделю вернули её на работу.
Неизвестно, как они заставили коняшку стоять на двух ногах, но фотографии не оставляют сомнений - конструкция находилась в устойчивом равновесии, и выдерживала четырёх пассажиров.
Получился самый впечатляющий пример фотографической бутафории в СССР. Настоящая рессорная карета, богатая упряжь с кисточками, медный колокольчик, и на заднем сиденье - атласное покрывало с жёлтой бахромой, очень напоминавшее переходящее знамя социалистического труда. Для позднего СССР всё это было немыслимой роскошью.
Иногда вожжи доверяли извлечённому из пыльного чулана несчастному медвежонку. Дохлый мишка натягивал поводья, и рычал на мёртвую лошадку. Публика была в полнейшем восторге.
Но по печальной традиции, преследующей самые потрясающие изобретения, век набивного скакуна оказался недолог. Сохранилось до обидного мало фотографий этой кибитки, а более-менее надёжная датировка имеется лишь на снимке с кучером-медвежонком. Следующий снимок, с трудом найденный в интернете, не вызывает никакого доверия. Пьяная проволочка не просто вставлена вверх тормашками, там ещё и право-лево перепутаны.
Также, несмотря на все старания, я так и не смог понять, что означают таблички, прикреплённые к хомуту. Зачем там цифры? Почему они всё время меняются? Тайна сия велика есть.
По моему скромному мнению, именно карета, запряжённая чучелом лошадки, являет собой пик развития фотобутафории, который вряд ли кому-то удастся превзойти.
В своём рассказе об обитателях Голубого озера я затронул только ключевые моменты, потому что рассказать всю его историю - это попытка объять необъятное. Я намеренно опустил изящные инсталляции с кукольными фигурками горянок, и костюмированных актёров с кинжалами. Их появления были коротки и промелькнули незаметно. На этом маленьком пятачке сменилось невероятное количество разнообразных устройств привлечения отдыхающих. На месте ныряльщицы буквально один сезон работала беседка "Мороженое".
А уже через год она исчезла. До появления коричневой лошадки её место на коврике недолго занимала пегая, она застала ещё живых медвежат, а также лодочку с синим парусом и мачтой в цветах ГАИшной палочки. (Один медведь как раз катается на лодочке)
После кораблекрушения семидесятого года кораблик сменил оснастку, и выступил картинкой "Звукового письма".
Сегодня люди уже не заказывают снимки у фотографов, и бурная активность на берегах Голубого озера утихла. На месте остался всё тот же медведь, стоящий на подставке с колёсиками, а компанию ему составляют два павлина.
Зато на фотографиях наконец-то появился правдоподобный цвет, и мы можем видеть настоящий оттенок этого знаменитого водоёма. А временами в кадре появляются неистребимые рога.
Очень хотелось бы знать, какова была судьба скачущей лошадки. Почему её так быстро списали? Неужели она не пользовалась популярностью? Похоже, без машины времени мы этого никогда не узнаем..
У граждан советской Абхазии было лишь два источника дохода: мандарины и отдыхающие. И если цитрусовые росли повсеместно, то курортники водились только вдоль береговой линии, и у немногочисленных достопримечательностей. Одним из таких мест была "зловонная малахитовая лужа" под названием Голубое озеро.
Первый известный снимок этого места за авторством некоего "Г.Л." датирован октябрём сорок шестого, и не содержит ничего, кроме воды, камней, и чахлой растительности. Публика суровая, всего год как закончилась Великая Отечественная, и люди ещё не вспомнили как улыбаться. В центре группы офицер-фронтовик.
За пять следующих лет на этом берегу мало что изменилось, всё те же булыжники, всё те хе хмурые лица, и в центре группы по-прежнему человек в форме.
Но уже четыре года спустя в левой части кадра появляется первая ласточка - гипсовая ныряльщица. Среди отдыхающих только гражданские, много улыбок, а один мужик даже хвастается графином местного вина.
Полагаю, установка каменной спортсменки была инициативой руководства республики. Но первое вмешательство официальных лиц стало и последним, вся дальнейшая деятельность осуществлялась только руками активистов.
Туристическая сфера развивалась, поток курортников увеличивался, и уже через пару лет их стали свозить к озеру экскурсионными автобусами.
Нужно было срочно придумать, как заставить отдыхающих побольше фотографироваться. Требовалось что-то яркое, броское, и непременно с местным колоритом. В конце пятидесятых из камня на берегу озера выросли амфора и оленьи рога.
Отдыхающие позировали, и не задавали вопросов о том, почему кувшин с рогами растут прямо из скалы. В это сложно поверить, но среди всех изобретений советской фотобутафории именно эта несуразная конструкция занимает первое место по долгожительству. Она встречается на фотографиях даже сегодня, то есть люди позируют с нею больше семидесяти лет!
В истории скалистых рогов имелся лишь один недолгий перерыв. Это случилось в начале семидесятых, когда светописец по имени Георгий инвестировал полтонны мандарин в покупку целого оленя. Рога исчезли, а мохнатый карибу немедленно стал центральной фигурой пляжа.
Вскоре олень стал официальным символом Голубого озера, и даже попал на открытки Союзпечати.
Коллеги, снимавшие группы с верхней точки, сначала восприняли нововведение благосклонно - осанистое животное добавляло их снимкам экзотики.
Но вскоре постоянный ручеёк клиентов, текущих к Георгию, начал вызвать у них чёрную зависть. С этого момента они стали выстраивать свои снимки таким образом, чтобы добиться комического эффекта.
А когда курортники-рогоносцы предъявляли претензии, фотографы отвечали, что во всём виноват хозяин оленя. Устав от постоянных скандалов, Георгий стал набрасывать на рога своего питомца чехол из мешковины - вот вам, получите!
Чем закончилось это противостояние, неизвестно. Но после семьдесят шестого года олень исчез навсегда, и каменные рога немедленно вернулись на своё законное место.
Разнообразие бутафории Голубого озера пережило множество этапов. В июле 1968-го здесь появилась Царевна-лягушка.
Атрибуты заколдованной царевны - перепончатые лапы, стрела и корона - сулили долгую и успешную карьеру, но уже в августе какой-то пьяный тракторист догадался её поцеловать. С тех пор жабу никто не видел, а механизатор, по слухам, уехал домой с молодой женой.
Вскоре у Голубого озера обосновались два медвежонка. Они развлекали публику, боролись друг с другом, и клянчили вкусняшки.
Народ обожал потешных малышей, и фотографировался с большим воодушевлением. Шестьдесят восьмой год принёс хозяину медведей очень хорошую прибыль, и он радостно потирал руки в предвкушении новых заработков. Следующий год не обманул ожиданий, клиенты с удовольствием гладили смешных питомцев, и легко расставались с деньгами. На первом снимке можно видеть, как люди увлечены медвежонком, а верхней части снимка одинокая мартышка проводит свои дни в полном забвении и одиночестве.
А вот на втором снимке, сделанном в конце 69-го года, можно заметить проблему - косолапые подросли, и стали уже не такими мимимишными. К началу следующего сезона они выросли до размера крупной собаки, и стало ясно, что таких зверей больше нельзя подпускать к отдыхающим даже в наморднике. И случилось неизбежное - медвежат познакомили с таксидермистом. Тот набил их ватой, сделал им оскаленные гримасы, и в таком виде вернул на работу. В компанию им докупили взрослого гризли, и получилась настоящая медвежья семья.
По неизвестной причине чучельный период медвежат оказался недолгим, и в конце семьдесят третьего большой медведь остался один. (Год спустя тот медвежонок, что кусал за палец мужчину в костюме, пережил короткое и блистательное возвращение, но об этом чуть позже.)
А пока что взрослый медведь продолжил трудиться на благо хозяина. Топтыгин показывал зубы, и обнимал граждан когтистыми лапами.
Семьдесят четвёртый год выработал стандартную схему: сначала - группой на фоне озера, а потом - индивидуально, с медведем и оленем.
В восьмидесятом году США объявили бойкот московской Олимпиаде, и мишка в знак протеста надел на шею олимпийские кольца.
Американцы на игры не явились, что позволило нам собрать богатый урожай золотых медалей, и даже пробирки с мочой подменять не пришлось.
Почти так же долго, как медведь, работала у озера коричневая кобыла. Много лет, в любую погоду, она терпела седлавших её мужчин, женщин, и детей. Она стояла на коврике, и понурив голову, терпеливо сносила все несчастья лошадиной жизни.
Минуло много лет, и однажды лошадка околела. Казалось бы - долгожданный отдых, и вечный покой? Не тут-то было! Съёмочным аксессуарам отпуск не полагается даже после смерти. Светописцы отволокли кобылу к чучельнику, и уже через неделю вернули её на работу.
Неизвестно, как они заставили коняшку стоять на двух ногах, но фотографии не оставляют сомнений - конструкция находилась в устойчивом равновесии, и выдерживала четырёх пассажиров.
Получился самый впечатляющий пример фотографической бутафории в СССР. Настоящая рессорная карета, богатая упряжь с кисточками, медный колокольчик, и на заднем сиденье - атласное покрывало с жёлтой бахромой, очень напоминавшее переходящее знамя социалистического труда. Для позднего СССР всё это было немыслимой роскошью.
Иногда вожжи доверяли извлечённому из пыльного чулана несчастному медвежонку. Дохлый мишка натягивал поводья, и рычал на мёртвую лошадку. Публика была в полнейшем восторге.
Но по печальной традиции, преследующей самые потрясающие изобретения, век набивного скакуна оказался недолог. Сохранилось до обидного мало фотографий этой кибитки, а более-менее надёжная датировка имеется лишь на снимке с кучером-медвежонком. Следующий снимок, с трудом найденный в интернете, не вызывает никакого доверия. Пьяная проволочка не просто вставлена вверх тормашками, там ещё и право-лево перепутаны.
Также, несмотря на все старания, я так и не смог понять, что означают таблички, прикреплённые к хомуту. Зачем там цифры? Почему они всё время меняются? Тайна сия велика есть.
По моему скромному мнению, именно карета, запряжённая чучелом лошадки, являет собой пик развития фотобутафории, который вряд ли кому-то удастся превзойти.
В своём рассказе об обитателях Голубого озера я затронул только ключевые моменты, потому что рассказать всю его историю - это попытка объять необъятное. Я намеренно опустил изящные инсталляции с кукольными фигурками горянок, и костюмированных актёров с кинжалами. Их появления были коротки и промелькнули незаметно. На этом маленьком пятачке сменилось невероятное количество разнообразных устройств привлечения отдыхающих. На месте ныряльщицы буквально один сезон работала беседка "Мороженое".
А уже через год она исчезла. До появления коричневой лошадки её место на коврике недолго занимала пегая, она застала ещё живых медвежат, а также лодочку с синим парусом и мачтой в цветах ГАИшной палочки. (Один медведь как раз катается на лодочке)
После кораблекрушения семидесятого года кораблик сменил оснастку, и выступил картинкой "Звукового письма".
Сегодня люди уже не заказывают снимки у фотографов, и бурная активность на берегах Голубого озера утихла. На месте остался всё тот же медведь, стоящий на подставке с колёсиками, а компанию ему составляют два павлина.
Зато на фотографиях наконец-то появился правдоподобный цвет, и мы можем видеть настоящий оттенок этого знаменитого водоёма. А временами в кадре появляются неистребимые рога.
Очень хотелось бы знать, какова была судьба скачущей лошадки. Почему её так быстро списали? Неужели она не пользовалась популярностью? Похоже, без машины времени мы этого никогда не узнаем..