Дом по наследству
Это был странный дом. Он достался мне в наследство, хотя я не сразу об этом узнала. Я много раз слышала про маленькую Наю - по моим подсчетам, теперь ей должно было быть лет девяносто - но ее в моем детстве все называли маленькой, как младшую бабушкину кузину. Пока бабушки были живы, она меня не слишком интересовала , потому что мне было слишком мало лет, а потом спросить стало уже не у кого. Тем сильнее я удивилась, вытащив однажды утром из почтового ящика увесистый конверт, в котором лежали два листа глянцевой бумаги с уведомлением некой юридической конторы о том, что мне по наследству причитается дом. Маленькая Ная покинула этот мир, оставив мне свое жилище, - у нее не оставалось других родственников. А я ее даже ни разу не видела. Обидно. И спасибо-то не скажешь даже.
Не могу сказать, что эта новость обрадовала меня безоговорочно. С одной стороны, жить действительно негде, квартиру снимать - дорого, все так. Конечно, дом - это замечательно, но ведь теперь надо будет где-то находить время, чтобы им заниматься, заботиться о нем, в конце концов. Однако для начала было бы неплохо на него взглянуть. И вот, хмурым ноябрьским деньком я отправилась на знакомство с новой собственностью.
Ехать было недалеко. Автобусная станция, пригородный синий автобус - по Москве такие не ходят уже - десять минут по загруженному машинами шоссе, перекошенная остановка, о которую не одно поколение подростков гасило сигареты, поворот засыпанной песком дорожки куда-то в облетевшую рощицу, и - вот он. Маленькая мансарда. Летняя веранда, заросшая плющом. Кинувшаяся мне под ноги мышь. Вторая ступенька, того и гляди, провалится - надо запомнить, и сразу починить, а то потом вся лестница сгниет. И какое -то странное ощущение во всем доме. Не-пустоты, будто здесь кто-то есть еще. Нетревожное. Просто дом обитаем, и все тут.
Я пошла по комнатам - их было всего две на первом этаже, и еще две наверху, в мансарде, как я помнила из описания юр. конторы. В нижних комнатах ничего особенного я не нашла. Одна была гостиной, другая кабинетом - судя по всему, Ная была похожа на всех моих бабушек, вместе взятых - у нее были пианино, гитара, несколько полок с теми же самыми книгами, что бабушки любили, солидный письменный стол, совершенно распахнутый для всех желающих - но при ближайшем рассмотрении, там оказался один ящик, который не желал открываться. На диване в углу валялись несколько клубков ниток и спицы. И снова - казалось, что здесь кто-то живет. Просто вышел на минутку.
На второй этаж подняться мне не удалось. Послышался стук в дверь. Я вышла из той комнаты, которую осматривала, и сквозь окошко летней веранды увидела маленького и крайне благообразного старичка, который стоял на ступеньках. Открыв дверь, я спросила его, к кому он пришел. "К тебе, дочка", улыбнулся он в ответ. "Ко мне?" - удивилась я. "К тебе, к тебе,"- покивал он. "Ведь ты новая хозяйка Наюшкиного домика-то? Ну вот, значит, к тебе. Ная, перед тем, как ей уйти, просила меня тебе передать, чтоб ты была повнимательней к домику. Непростой он, увидишь. С душой."
Видно, у меня на лице было написано нешуточное удивление. "А ты, что ли, ничего не знаешь про родственницу твою?"- спросил у меня старичок. Я покачала головой, а потом спохватилась - "Да Вы заходите в дом, а то что ж мы на пороге...." "Э-э, нет", покачал головой мой визитер. "В этот дом так приглашать нельзя, ты сама позже увидишь. Он сам к себе гостей приглашает". Честно говоря, от всех этих загадок и недомолвок мне начинало становиться как-то не по себе. "Да ты не пугайся", успокоил меня старичок, глядя, видимо, на изменившееся выражение моей физиономии. "Это все не страшно. Вот позже сама поглядишь. Ну да ладно, я Наюшкину просьбу выполнил, теперь и домой пора. Счастливо тебе здесь оставаться." И был таков. Я даже не успела ни единого вопроса задать.
Закрыв дверь, я решила вернуться к своей экскурсии. Но слова, произнесенные моим загадочным гостем, не давали мне покоя. "Вот бы найти что-нибудь про этот дом, "подумала я. Ну, документы какие нибудь, фотографии, воспоминания, что нибудь." Не успела я додумать эту мысль, как письменный стол заскрипел, и ящик, не желавший открываться, выдвинулся. Видно, он застрял в каком-то из пазов, а теперь проскочил. Я подошла к нему и склонилась над ним. В ящике ровными стопочками лежали общие ученические тетрадки по тридцать шесть копеек. Я помнила их со своего раннего детства. Каждая тетрадочка оказалась одним из Наиных дневников - они лежали в строгой последовательности, по годам. Я взяла самую крайнюю, наудачу, и не без чувства некоторой неловкости - все же чужой дневник, нехорошо! - стала читать.
"Сегодня очень холодно, окна замерзли. Машенька снова заболела, в который раз за этот месяц - она просит мороженого и мармелада. Я знаю, что ей нельзя ни того, ни другого, но боюсь, что в наших условиях мне не удастся сделать так, чтобы она этого не получила. Если ей удастся убедить его, что ей это правда нужно, она ведь это получит. Придется мне как можно энергичнее думать, что ей этого нельзя. Иногда мне приходится сомневаться, кто из нас старшая сестра, а кто - младшая. "
При этих словах я вдруг поняла, о ком идет речь. Ная рассуждала о моей бабушке Марии. Видно, это было написано тогда, когда они были совсем еще девочками. Я помнила, что они осиротели очень рано, и им оставалось всего лишь заботиться друг о друге. Но кто был этот "он", которого бабушка Маша могла убедить, вот что интересно.
Между тем, медленно, но верно наступал вечер. Я вдруг почувствовала себя страшно усталой, завтрашний день - суббота, почему бы не остаться здесь на ночь? Оставалось, правда, понять, где спать и что есть, но я решила предпринять еще поход наверх, в мансарду, а потом на кухню, и попытаться найти в мансарде постель, а на кухне - какие нибудь остатки еды. Ну, какие нибудь макароны должны были здесь остаться?
В мансарде было темно - окна закрывались плотными шторами, и вечерний свет не проникал сквозь них. Наверно, я случайно задела выключатель, потому что свет вдруг загорелся сам. Видно, Ная знала толк в вечерах, потому что в мансарде было чудное вечернее освещение - маленькие лампочки по всему потолку, как на елке. Передо мной были две маленькие комнатки, одна уютнее другой. Во второй, в нише, стояла низкая удобная кровать, а на ней стопкой лежало постельное белье. У меня в очередной раз возникло ощущение не-покинутости этого места - и более того, что меня здесь ждали.
Я оставила свет гореть, и спустилась вниз, на кухню, располагавшуюся на летней веранде. Как я и думала, в шкафах я нашла и какую-то кастрюльку, и макароны, и кетчуп, и даже засохший кусок сыра. Тем временем, за окном совсем стемнело. Сварив макароны, я поставила их на стол, и тут услышала странный звук, от которого мне стало немножко не по себе. Под окном раздавался самый натуральный волчий вой. Откуда мог взяться волк посреди подмосковного поселка? Тем не менее, вой раздавался. На ватных, совершенно ослабевших ногах, я подошла к окошку. На меня, снизу, смотрели два ярко-желтых глаза. Но самым худшим было то, что я услышала, как дверь открывается. "Неееет!" - завопила я во весь голос, и дверь захлопнулась. Я подскочила к ней, и для надежности, привалилась к ней спиной. И тут до меня, наконец, дошло.
Странность и необычность дома заключалась в том, что он выполнял горячие желания. Именно поэтому Ная опасалась, что моя заболевшая бабушка Маша получит не полагавшиеся ей мороженое и мармелад, если захочет их очень-очень сильно. Но теперь вопрос заключался в том, кто чего хочет сильнее - я, чтобы этот волчище не вошел в дом, или он - войти.
Вопрос, надо сказать, был нешуточным. Во-первых, мне было очень страшно. Во-вторых, я не понимала, откуда здесь этот волк взялся. Ну не могла же Ная мне подстроить ловушку - я знала совершенно точно, что она обожала всю нашу семью. Все мои самые лучшие подарки в детстве были от нее. Нет, подвоха быть не могло. А что, если....?
В двери был глазок. Я посмотрела в него. Волк сидел перед дверью очень смирно. И смотрел на нее своими двумя желтыми глазами. "Чего ты хочешь?" - спросила я у него сквозь дверь. Он наклонил голову, и я увидела ошейник с какой-то табличкой. С ощущением жуткого страха, но вместе с тем с чувством, что я поступаю верно, я спросила у дома - "Впустим?" Дверь начала медленно открываться. Зверь подошел к порогу, и поставил на него одну лапу. И снова наклонил голову. И я увидела, что, конечно, это никакой не волк - просто очень крупных размеров овчарка. На табличке было написано: " Кличка - Волк. Хозяйка - Ная Б. Адрес - номер дома, название улицы и поселка." "И где тебя носило все это время?" - спросила я его. Он посмотрел на меня совершенно несчастными глазами. "Макароны с сыром будешь?" - предложила я. Он заурчал, подбежал к столу и остановился, глядя на меня. Волк благородно предлагал поделить наш ужин напополам. Накормив его, я села за письменный стол и решила еще посмотреть Наины дневники.
Волк, тем временем, доел свою порцию, подошел ко мне, положил мне на ноги крупную ушастую голову и сторожко, чутко задремал. "Всегда мечтала о доме с собакой", - подумалось мне. Дом мигнул всеми своими теплыми лампочками, и стало ясно, что у него есть чувство юмора. Придется остаться, видимо - нельзя же сбегать в самом начале знакомства. Только ступеньку надо починить.
Не могу сказать, что эта новость обрадовала меня безоговорочно. С одной стороны, жить действительно негде, квартиру снимать - дорого, все так. Конечно, дом - это замечательно, но ведь теперь надо будет где-то находить время, чтобы им заниматься, заботиться о нем, в конце концов. Однако для начала было бы неплохо на него взглянуть. И вот, хмурым ноябрьским деньком я отправилась на знакомство с новой собственностью.
Ехать было недалеко. Автобусная станция, пригородный синий автобус - по Москве такие не ходят уже - десять минут по загруженному машинами шоссе, перекошенная остановка, о которую не одно поколение подростков гасило сигареты, поворот засыпанной песком дорожки куда-то в облетевшую рощицу, и - вот он. Маленькая мансарда. Летняя веранда, заросшая плющом. Кинувшаяся мне под ноги мышь. Вторая ступенька, того и гляди, провалится - надо запомнить, и сразу починить, а то потом вся лестница сгниет. И какое -то странное ощущение во всем доме. Не-пустоты, будто здесь кто-то есть еще. Нетревожное. Просто дом обитаем, и все тут.
Я пошла по комнатам - их было всего две на первом этаже, и еще две наверху, в мансарде, как я помнила из описания юр. конторы. В нижних комнатах ничего особенного я не нашла. Одна была гостиной, другая кабинетом - судя по всему, Ная была похожа на всех моих бабушек, вместе взятых - у нее были пианино, гитара, несколько полок с теми же самыми книгами, что бабушки любили, солидный письменный стол, совершенно распахнутый для всех желающих - но при ближайшем рассмотрении, там оказался один ящик, который не желал открываться. На диване в углу валялись несколько клубков ниток и спицы. И снова - казалось, что здесь кто-то живет. Просто вышел на минутку.
На второй этаж подняться мне не удалось. Послышался стук в дверь. Я вышла из той комнаты, которую осматривала, и сквозь окошко летней веранды увидела маленького и крайне благообразного старичка, который стоял на ступеньках. Открыв дверь, я спросила его, к кому он пришел. "К тебе, дочка", улыбнулся он в ответ. "Ко мне?" - удивилась я. "К тебе, к тебе,"- покивал он. "Ведь ты новая хозяйка Наюшкиного домика-то? Ну вот, значит, к тебе. Ная, перед тем, как ей уйти, просила меня тебе передать, чтоб ты была повнимательней к домику. Непростой он, увидишь. С душой."
Видно, у меня на лице было написано нешуточное удивление. "А ты, что ли, ничего не знаешь про родственницу твою?"- спросил у меня старичок. Я покачала головой, а потом спохватилась - "Да Вы заходите в дом, а то что ж мы на пороге...." "Э-э, нет", покачал головой мой визитер. "В этот дом так приглашать нельзя, ты сама позже увидишь. Он сам к себе гостей приглашает". Честно говоря, от всех этих загадок и недомолвок мне начинало становиться как-то не по себе. "Да ты не пугайся", успокоил меня старичок, глядя, видимо, на изменившееся выражение моей физиономии. "Это все не страшно. Вот позже сама поглядишь. Ну да ладно, я Наюшкину просьбу выполнил, теперь и домой пора. Счастливо тебе здесь оставаться." И был таков. Я даже не успела ни единого вопроса задать.
Закрыв дверь, я решила вернуться к своей экскурсии. Но слова, произнесенные моим загадочным гостем, не давали мне покоя. "Вот бы найти что-нибудь про этот дом, "подумала я. Ну, документы какие нибудь, фотографии, воспоминания, что нибудь." Не успела я додумать эту мысль, как письменный стол заскрипел, и ящик, не желавший открываться, выдвинулся. Видно, он застрял в каком-то из пазов, а теперь проскочил. Я подошла к нему и склонилась над ним. В ящике ровными стопочками лежали общие ученические тетрадки по тридцать шесть копеек. Я помнила их со своего раннего детства. Каждая тетрадочка оказалась одним из Наиных дневников - они лежали в строгой последовательности, по годам. Я взяла самую крайнюю, наудачу, и не без чувства некоторой неловкости - все же чужой дневник, нехорошо! - стала читать.
"Сегодня очень холодно, окна замерзли. Машенька снова заболела, в который раз за этот месяц - она просит мороженого и мармелада. Я знаю, что ей нельзя ни того, ни другого, но боюсь, что в наших условиях мне не удастся сделать так, чтобы она этого не получила. Если ей удастся убедить его, что ей это правда нужно, она ведь это получит. Придется мне как можно энергичнее думать, что ей этого нельзя. Иногда мне приходится сомневаться, кто из нас старшая сестра, а кто - младшая. "
При этих словах я вдруг поняла, о ком идет речь. Ная рассуждала о моей бабушке Марии. Видно, это было написано тогда, когда они были совсем еще девочками. Я помнила, что они осиротели очень рано, и им оставалось всего лишь заботиться друг о друге. Но кто был этот "он", которого бабушка Маша могла убедить, вот что интересно.
Между тем, медленно, но верно наступал вечер. Я вдруг почувствовала себя страшно усталой, завтрашний день - суббота, почему бы не остаться здесь на ночь? Оставалось, правда, понять, где спать и что есть, но я решила предпринять еще поход наверх, в мансарду, а потом на кухню, и попытаться найти в мансарде постель, а на кухне - какие нибудь остатки еды. Ну, какие нибудь макароны должны были здесь остаться?
В мансарде было темно - окна закрывались плотными шторами, и вечерний свет не проникал сквозь них. Наверно, я случайно задела выключатель, потому что свет вдруг загорелся сам. Видно, Ная знала толк в вечерах, потому что в мансарде было чудное вечернее освещение - маленькие лампочки по всему потолку, как на елке. Передо мной были две маленькие комнатки, одна уютнее другой. Во второй, в нише, стояла низкая удобная кровать, а на ней стопкой лежало постельное белье. У меня в очередной раз возникло ощущение не-покинутости этого места - и более того, что меня здесь ждали.
Я оставила свет гореть, и спустилась вниз, на кухню, располагавшуюся на летней веранде. Как я и думала, в шкафах я нашла и какую-то кастрюльку, и макароны, и кетчуп, и даже засохший кусок сыра. Тем временем, за окном совсем стемнело. Сварив макароны, я поставила их на стол, и тут услышала странный звук, от которого мне стало немножко не по себе. Под окном раздавался самый натуральный волчий вой. Откуда мог взяться волк посреди подмосковного поселка? Тем не менее, вой раздавался. На ватных, совершенно ослабевших ногах, я подошла к окошку. На меня, снизу, смотрели два ярко-желтых глаза. Но самым худшим было то, что я услышала, как дверь открывается. "Неееет!" - завопила я во весь голос, и дверь захлопнулась. Я подскочила к ней, и для надежности, привалилась к ней спиной. И тут до меня, наконец, дошло.
Странность и необычность дома заключалась в том, что он выполнял горячие желания. Именно поэтому Ная опасалась, что моя заболевшая бабушка Маша получит не полагавшиеся ей мороженое и мармелад, если захочет их очень-очень сильно. Но теперь вопрос заключался в том, кто чего хочет сильнее - я, чтобы этот волчище не вошел в дом, или он - войти.
Вопрос, надо сказать, был нешуточным. Во-первых, мне было очень страшно. Во-вторых, я не понимала, откуда здесь этот волк взялся. Ну не могла же Ная мне подстроить ловушку - я знала совершенно точно, что она обожала всю нашу семью. Все мои самые лучшие подарки в детстве были от нее. Нет, подвоха быть не могло. А что, если....?
В двери был глазок. Я посмотрела в него. Волк сидел перед дверью очень смирно. И смотрел на нее своими двумя желтыми глазами. "Чего ты хочешь?" - спросила я у него сквозь дверь. Он наклонил голову, и я увидела ошейник с какой-то табличкой. С ощущением жуткого страха, но вместе с тем с чувством, что я поступаю верно, я спросила у дома - "Впустим?" Дверь начала медленно открываться. Зверь подошел к порогу, и поставил на него одну лапу. И снова наклонил голову. И я увидела, что, конечно, это никакой не волк - просто очень крупных размеров овчарка. На табличке было написано: " Кличка - Волк. Хозяйка - Ная Б. Адрес - номер дома, название улицы и поселка." "И где тебя носило все это время?" - спросила я его. Он посмотрел на меня совершенно несчастными глазами. "Макароны с сыром будешь?" - предложила я. Он заурчал, подбежал к столу и остановился, глядя на меня. Волк благородно предлагал поделить наш ужин напополам. Накормив его, я села за письменный стол и решила еще посмотреть Наины дневники.
Волк, тем временем, доел свою порцию, подошел ко мне, положил мне на ноги крупную ушастую голову и сторожко, чутко задремал. "Всегда мечтала о доме с собакой", - подумалось мне. Дом мигнул всеми своими теплыми лампочками, и стало ясно, что у него есть чувство юмора. Придется остаться, видимо - нельзя же сбегать в самом начале знакомства. Только ступеньку надо починить.