День Матрешки в Заповеднике Сказок
Сказка посвящается девочке Анжелике, которой с нами больше нет, но которую мы всегда будем любить, а значит, она все равно с нами.
Лесные голуби
На морской берег спустилась темнота. Темным - темно вокруг, и только вдалеке, где-то, должно быть, на пути в Турцию светится огонек - наверное, там плывет какой-то большой корабль. Большой-пребольшой, с несколькими палубами, залитыми яркими огнями.
- А на палубах весело? - спрашивает у меня Кирюша, поправляя очки.
- Конечно, весело! - отвечаю я ему уверенно, будто всю жизнь ходила на больших круизных судах.
- А как весело? - спрашивает Ангелина. - Там музыка, да? Громкая?
- Громкая, - отвечаю я все так же уверенно, - громкая танцевальная музыка.
- О, танцевальная! - радуется Ангелина. - Я так люблю танцевать! Я все время танцевала, пока не заболела. Вот бы когда - нибудь оказаться на таком корабле.
- Мне кажется, ты обязательно окажешься, - как бы между делом замечает Кирюша. - Ну, раз ты любишь танцевать - это же должно где-то пригодиться?
- Хорошо бы, - вздыхает Ангелина, и, кажется, собирается продолжить разговор про корабль, но Кирюша ей не дает, перебивая нас вопросом:
- Так мы идем или нет?
До меня не сразу доходит, о чем он спрашивает, но у Кирюши есть лучшая на свете мама, которая понимает все и сразу, и через пять минут мы сидим уже не у кромки прибоя, где темно, шумит море, и светится корабль вдалеке, а в ярко освещенном кафе, где снуют официанты, стоит шум от смеха и разговоров гостей, и шашлыком пахнет так умопомрачительно, что начинает хотеться есть, даже если ты за минуту до этого не был голоден.
У Ангелины блестят глаза, и она вдохновенно признается:
- Я так люблю шашлык! Почти так же сильно, как танцевать.
И мы заказываем сначала шашлык, а потом салат, и еще жареную картошку, и наконец - по огромной порции мороженого на брата. И едим. И взрослые пьют вино. А Кирюша с Ангелиной пьют гранатовый и апельсиновый сок, и принимают участие в общей беседе, иногда переглядываясь.
- Что за переглядки? - спрашиваю я у них строго, когда вдруг в общем разговоре наступает неожиданная пауза.
- Нуууу..... - хитро улыбаясь, тянет Кирюша.
- Ну же! - уже смеясь в голос, дергает его за рукав Ангелина.
- Что такое? - начинаю смеяться и я, глядя на их смешные мордахи.
- Понимаете, - наконец выдает общий секрет Кирюша, - Ангелина мне сказала,что вы умеете придумывать сказки. Это правда?
Я свирепо смотрю на Ангелину, но ее не проведешь - и она громко хихикает. Вообще она сказала правду - совсем недавно я ей действительно рассказывала сказку: мы сидели в ее больничной палате, ждали, пока ее заберут на операцию, и я рассказывала ей что-то до невозможности дурацкое, чтоб ее немножко отвлечь. Видимо, мне это тогда удалось, и теперь она хочет продолжения.
- Ну так уж и быть, - сдаюсь. - Я расскажу вам сказку.
- Ту самую? - оживляется Ангелина. - Что в прошлый раз?
Мне неловко признаваться ей, что я, разумеется, не помню сказку, которую придумывала в тот раз на ходу, поэтому я говорю:
- Ну нет, конечно - какой интерес рассказывать одну и ту же сказку по двадцать раз? Давайте я лучше расскажу вам про ... даже и не знаю, про что вам рассказать - то?
- Про что хотите! - снова хором отвечают мне мои слушатели. Я напряженно размышляю, не дать ли мне задний ход, пока не поздно, но тут Ангелина восклицает:
- Про корабль!
- Тот, который мы видели? - спрашиваю я.
- Про какой хотите! - Ангелина щедра и великодушна, она не хочет сковывать меня лишними обязательствами.
- Ну хорошо, - соглашаюсь я. - Расскажу про корабль.
Они оба подползают поближе, и я начинаю.
- Жил-был мальчик по имени Марк, - говорю я им. И был он сирота. Жил он один-одинешенек в густом лесу, но ему никогда не было скучно, потому что он всегда был чем-то занят. Летом он играл с птицами и зверями, которые приходили к нему в гости, зимой строил снежные крепости, осенью собирал грибы и ягоды. Но самое главное развлечение случалось у него весной - весной он делал бумажные кораблики и пускал их по ручьям. И каждый из лесных ручьев нес его кораблики сначал к небольшому лесному озерцу, потом некоторые из них попадали в полноводные реки, а некоторые, самые устойчивые, умудрялись доплыть до моря. Но ни один кораблик, ни один из тех, что он сделал, не смог доплыть до океана.
Марк втайне очень мечтал,что когда-нибудь все же его корабли доплывут до океана, и ему было очень интересно, какая судьба их ждет, поэтому он давал название каждому из них. Он писал это название на борту своего корабля, синей шариковой ручкой. Но ни разу ему не удалось узнать, как далеко доплыл кораблик, и какая судьба его постигла. Наверное, это огорчало его больше всего на свете. И, скорее всего, он так и грустил бы дальше, запуская бумажные корабли, если бы в один прекрасный день к нему не явился бы гость.
Откуда взялся этот гость, никто не мог бы сказать. Был он ни стар и ни молод, одет был чуднО, в какой-то треугольной засаленной шляпе, и из двух полагавшихся человеку глаз имел только один, а второй был затянут каким-то темным платком. Если бы наш сирота - корабельник не прожил всю свою небольшую жизнь в густом лесу, он понял бы, что имеет дело с обычным пиратом. Но он был лесным человеком, а не морским, и к тому же, очень простодушным, поэтому он просто накормил бродягу, пустил его переночевать, как всегда поступал со всеми гостями, и когда тот отправился на ночлег, сел изготавливать очередную бумажную флотилию - дело было как раз весной.
Когда гость проснулся утром, он увидел флотилию и своего гостеприимного хозяина у порога.
- Эх, - воскликнул он, - маленький друг, да разве же настоящие корабли так выглядят?!
Мальчик пришел в замешательство. Откуда же ему было знать, как выглядят настоящие корабли?
- Ладно, - тряхнул головой пират, - за добро добром платят. Пойдем, друг мой, в лес. Кое - что покажу.
Через два часа перед мальчишечьим домиком лежала здоровенная корабельная сосна, а работа кипела. Еще через несколько часов была готова большая и емкая лодка, а к утру следующего дня это была уже не просто лодка, а лодка под парусом. Правда, в маленьком и уютном лесном домике не осталось ни лоскутка лишней ткани, - даже красненькие кухонные занавески пошли в дело - но парус у лодки появился.
Как только работа была закончена, пират сел, утер вспотевший лоб, и сказал:
- Ну, готовься теперь. Завтра в плавание выйдем, надо будет только до реки эту махину дотащить. Но это мы придумаем.
Ночью Марк почти не спал. Ему не хотелось расставаться с его уютным домом, но очень хотелось увидеть океан. На рассвете он все же встал, сложил свою котомку, положил в нее свою бумажную флотилию и некоторые другие необходимые вещи, и как только рассвело, они с пиратом отправились в путь. Через некоторое время им удалось докатить лодку до реки на бревнах, которые они специально приспособили для этого. Они сели в лодку, и отправились в плавание.
Через много-много дней тяжелых и опасных приключений река была пройдена, и они вошли в морской, а потом и океанский, простор. Океан был намного прекраснее, чем мальчик даже мог себе представить. В самом начале их пути волнение было сильным, но потом волна улеглась, и наступил штиль. Как только это произошло, Марк залез в свою котомку и достал оттуда свою бумажную флотилию.
- К чему это ты, дурачок?! - засмеялся пират.
- Как к чему? - удивился мальчик. - Это же моя главная цель. Я хотел, чтобы мои корабли доплыли до океана.
- Да они сейчас у тебя раскиснут, и дело с концом! - урезонивал его пират.
- Я все же попробую, - тихо ответил ему Марк, и спустил на воду свои бумажные корабли. И тут произошло что-то странное. Вокруг их лодки поднялось большое волнение - каждый из кораблей, коснувшись воды, начинал расти, расти, и становился большим кораблем - некоторые становились фрегатами, некоторые бригами, некоторые каравеллами. Только с тремя из них этого не случилось, и то, видно, потому,что они были самыми первыми и больше напоминали бумажных голубей, чем корабли. Но и они не пропали - три белых голубя взлетели над водой, и полетели следом за флотилией Марка.
Первые несколько минут пират наблюдал за этим зрелищем с необычайно растерянным видом. Но как только корабли выстроились в шеренгу, и с самого большого из них спустился блестящий на солнце трап, он воскликнул:
- Капитан! Капитан, возьмите меня в команду!
- Ладно, - согласился капитан Марк, сам еще не вполне понимая, что происходит. Они поднялись на борт, втащили за собой свою лодку из корабельной сосны, отвели ей место почетной шлюпки, и пошли на юг, рассекая волны. На палубе самого большого корабля заиграла музыка, на мачте поднялся флаг, подозрительно похожий на бывшую кухонную занавеску, но тем не менее, отливавший алым шелком на ярком океанском солнце, и голуби радостно и свободно кувыркались в небесной лазури, думая о том, что им нельзя отставать - ведь когда - нибудь капитан Марк должен будет вернуться к себе домой, к их лесным собратьям, а кто же ему укажет дорогу в обратный путь, если не они? И так они плыли, плыли, вперед и вперед, дальше, дальше, дальше....
Я замолчала, переведя дух. Кирюша и Ангелина смотрели на меня, и глаза у обоих одинаково блестели.
- Он вернется? - спросил Кирюша. - К лесным голубям?
- Обязательно, - заверила я его. - Мы же все всегда возвращаемся к тем, кого любим.
- А как же море? - спросила Ангелина. - Он же уже не сможет без моря?
- Не сможет, - согласилась я. - Но ведь если б он его не увидел, было бы хуже? Или нет?
- Хуже, - кивнула Ангелина. - Как же быть?
- Пока не знаю, - ответила я честно. - Но если узнаю, обязательно скажу. А теперь давайте, лопайте мороженое, а то растает.
Лесные голуби
На морской берег спустилась темнота. Темным - темно вокруг, и только вдалеке, где-то, должно быть, на пути в Турцию светится огонек - наверное, там плывет какой-то большой корабль. Большой-пребольшой, с несколькими палубами, залитыми яркими огнями.
- А на палубах весело? - спрашивает у меня Кирюша, поправляя очки.
- Конечно, весело! - отвечаю я ему уверенно, будто всю жизнь ходила на больших круизных судах.
- А как весело? - спрашивает Ангелина. - Там музыка, да? Громкая?
- Громкая, - отвечаю я все так же уверенно, - громкая танцевальная музыка.
- О, танцевальная! - радуется Ангелина. - Я так люблю танцевать! Я все время танцевала, пока не заболела. Вот бы когда - нибудь оказаться на таком корабле.
- Мне кажется, ты обязательно окажешься, - как бы между делом замечает Кирюша. - Ну, раз ты любишь танцевать - это же должно где-то пригодиться?
- Хорошо бы, - вздыхает Ангелина, и, кажется, собирается продолжить разговор про корабль, но Кирюша ей не дает, перебивая нас вопросом:
- Так мы идем или нет?
До меня не сразу доходит, о чем он спрашивает, но у Кирюши есть лучшая на свете мама, которая понимает все и сразу, и через пять минут мы сидим уже не у кромки прибоя, где темно, шумит море, и светится корабль вдалеке, а в ярко освещенном кафе, где снуют официанты, стоит шум от смеха и разговоров гостей, и шашлыком пахнет так умопомрачительно, что начинает хотеться есть, даже если ты за минуту до этого не был голоден.
У Ангелины блестят глаза, и она вдохновенно признается:
- Я так люблю шашлык! Почти так же сильно, как танцевать.
И мы заказываем сначала шашлык, а потом салат, и еще жареную картошку, и наконец - по огромной порции мороженого на брата. И едим. И взрослые пьют вино. А Кирюша с Ангелиной пьют гранатовый и апельсиновый сок, и принимают участие в общей беседе, иногда переглядываясь.
- Что за переглядки? - спрашиваю я у них строго, когда вдруг в общем разговоре наступает неожиданная пауза.
- Нуууу..... - хитро улыбаясь, тянет Кирюша.
- Ну же! - уже смеясь в голос, дергает его за рукав Ангелина.
- Что такое? - начинаю смеяться и я, глядя на их смешные мордахи.
- Понимаете, - наконец выдает общий секрет Кирюша, - Ангелина мне сказала,что вы умеете придумывать сказки. Это правда?
Я свирепо смотрю на Ангелину, но ее не проведешь - и она громко хихикает. Вообще она сказала правду - совсем недавно я ей действительно рассказывала сказку: мы сидели в ее больничной палате, ждали, пока ее заберут на операцию, и я рассказывала ей что-то до невозможности дурацкое, чтоб ее немножко отвлечь. Видимо, мне это тогда удалось, и теперь она хочет продолжения.
- Ну так уж и быть, - сдаюсь. - Я расскажу вам сказку.
- Ту самую? - оживляется Ангелина. - Что в прошлый раз?
Мне неловко признаваться ей, что я, разумеется, не помню сказку, которую придумывала в тот раз на ходу, поэтому я говорю:
- Ну нет, конечно - какой интерес рассказывать одну и ту же сказку по двадцать раз? Давайте я лучше расскажу вам про ... даже и не знаю, про что вам рассказать - то?
- Про что хотите! - снова хором отвечают мне мои слушатели. Я напряженно размышляю, не дать ли мне задний ход, пока не поздно, но тут Ангелина восклицает:
- Про корабль!
- Тот, который мы видели? - спрашиваю я.
- Про какой хотите! - Ангелина щедра и великодушна, она не хочет сковывать меня лишними обязательствами.
- Ну хорошо, - соглашаюсь я. - Расскажу про корабль.
Они оба подползают поближе, и я начинаю.
- Жил-был мальчик по имени Марк, - говорю я им. И был он сирота. Жил он один-одинешенек в густом лесу, но ему никогда не было скучно, потому что он всегда был чем-то занят. Летом он играл с птицами и зверями, которые приходили к нему в гости, зимой строил снежные крепости, осенью собирал грибы и ягоды. Но самое главное развлечение случалось у него весной - весной он делал бумажные кораблики и пускал их по ручьям. И каждый из лесных ручьев нес его кораблики сначал к небольшому лесному озерцу, потом некоторые из них попадали в полноводные реки, а некоторые, самые устойчивые, умудрялись доплыть до моря. Но ни один кораблик, ни один из тех, что он сделал, не смог доплыть до океана.
Марк втайне очень мечтал,что когда-нибудь все же его корабли доплывут до океана, и ему было очень интересно, какая судьба их ждет, поэтому он давал название каждому из них. Он писал это название на борту своего корабля, синей шариковой ручкой. Но ни разу ему не удалось узнать, как далеко доплыл кораблик, и какая судьба его постигла. Наверное, это огорчало его больше всего на свете. И, скорее всего, он так и грустил бы дальше, запуская бумажные корабли, если бы в один прекрасный день к нему не явился бы гость.
Откуда взялся этот гость, никто не мог бы сказать. Был он ни стар и ни молод, одет был чуднО, в какой-то треугольной засаленной шляпе, и из двух полагавшихся человеку глаз имел только один, а второй был затянут каким-то темным платком. Если бы наш сирота - корабельник не прожил всю свою небольшую жизнь в густом лесу, он понял бы, что имеет дело с обычным пиратом. Но он был лесным человеком, а не морским, и к тому же, очень простодушным, поэтому он просто накормил бродягу, пустил его переночевать, как всегда поступал со всеми гостями, и когда тот отправился на ночлег, сел изготавливать очередную бумажную флотилию - дело было как раз весной.
Когда гость проснулся утром, он увидел флотилию и своего гостеприимного хозяина у порога.
- Эх, - воскликнул он, - маленький друг, да разве же настоящие корабли так выглядят?!
Мальчик пришел в замешательство. Откуда же ему было знать, как выглядят настоящие корабли?
- Ладно, - тряхнул головой пират, - за добро добром платят. Пойдем, друг мой, в лес. Кое - что покажу.
Через два часа перед мальчишечьим домиком лежала здоровенная корабельная сосна, а работа кипела. Еще через несколько часов была готова большая и емкая лодка, а к утру следующего дня это была уже не просто лодка, а лодка под парусом. Правда, в маленьком и уютном лесном домике не осталось ни лоскутка лишней ткани, - даже красненькие кухонные занавески пошли в дело - но парус у лодки появился.
Как только работа была закончена, пират сел, утер вспотевший лоб, и сказал:
- Ну, готовься теперь. Завтра в плавание выйдем, надо будет только до реки эту махину дотащить. Но это мы придумаем.
Ночью Марк почти не спал. Ему не хотелось расставаться с его уютным домом, но очень хотелось увидеть океан. На рассвете он все же встал, сложил свою котомку, положил в нее свою бумажную флотилию и некоторые другие необходимые вещи, и как только рассвело, они с пиратом отправились в путь. Через некоторое время им удалось докатить лодку до реки на бревнах, которые они специально приспособили для этого. Они сели в лодку, и отправились в плавание.
Через много-много дней тяжелых и опасных приключений река была пройдена, и они вошли в морской, а потом и океанский, простор. Океан был намного прекраснее, чем мальчик даже мог себе представить. В самом начале их пути волнение было сильным, но потом волна улеглась, и наступил штиль. Как только это произошло, Марк залез в свою котомку и достал оттуда свою бумажную флотилию.
- К чему это ты, дурачок?! - засмеялся пират.
- Как к чему? - удивился мальчик. - Это же моя главная цель. Я хотел, чтобы мои корабли доплыли до океана.
- Да они сейчас у тебя раскиснут, и дело с концом! - урезонивал его пират.
- Я все же попробую, - тихо ответил ему Марк, и спустил на воду свои бумажные корабли. И тут произошло что-то странное. Вокруг их лодки поднялось большое волнение - каждый из кораблей, коснувшись воды, начинал расти, расти, и становился большим кораблем - некоторые становились фрегатами, некоторые бригами, некоторые каравеллами. Только с тремя из них этого не случилось, и то, видно, потому,что они были самыми первыми и больше напоминали бумажных голубей, чем корабли. Но и они не пропали - три белых голубя взлетели над водой, и полетели следом за флотилией Марка.
Первые несколько минут пират наблюдал за этим зрелищем с необычайно растерянным видом. Но как только корабли выстроились в шеренгу, и с самого большого из них спустился блестящий на солнце трап, он воскликнул:
- Капитан! Капитан, возьмите меня в команду!
- Ладно, - согласился капитан Марк, сам еще не вполне понимая, что происходит. Они поднялись на борт, втащили за собой свою лодку из корабельной сосны, отвели ей место почетной шлюпки, и пошли на юг, рассекая волны. На палубе самого большого корабля заиграла музыка, на мачте поднялся флаг, подозрительно похожий на бывшую кухонную занавеску, но тем не менее, отливавший алым шелком на ярком океанском солнце, и голуби радостно и свободно кувыркались в небесной лазури, думая о том, что им нельзя отставать - ведь когда - нибудь капитан Марк должен будет вернуться к себе домой, к их лесным собратьям, а кто же ему укажет дорогу в обратный путь, если не они? И так они плыли, плыли, вперед и вперед, дальше, дальше, дальше....
Я замолчала, переведя дух. Кирюша и Ангелина смотрели на меня, и глаза у обоих одинаково блестели.
- Он вернется? - спросил Кирюша. - К лесным голубям?
- Обязательно, - заверила я его. - Мы же все всегда возвращаемся к тем, кого любим.
- А как же море? - спросила Ангелина. - Он же уже не сможет без моря?
- Не сможет, - согласилась я. - Но ведь если б он его не увидел, было бы хуже? Или нет?
- Хуже, - кивнула Ангелина. - Как же быть?
- Пока не знаю, - ответила я честно. - Но если узнаю, обязательно скажу. А теперь давайте, лопайте мороженое, а то растает.