Ab Imperio
Ну вот. Я влипла. Дискуссия вокруг книги Е.Гайдара "Гибель Империи", природное любопытство, а также инстинкт историка "подержать в руках первоисточник" довели меня до того, что я получила то, что хотела. Первоисточник у меня в руках. И получилось что? А получилось то, что описано Николаем Васильичем Гоголем одной фразой: "И пропал казак!"
Как бедный Андрий, одержимый образом своей прекрасной панночки, я вот уже несколько дней брожу под сильнейшим впечатлением от прочитанного и веду внутреннюю полемику с автором. Причем процесс не прекращается практически ни на секунду - я, можно сказать, ем и пью с Гайдаром, хожу по магазинам с Гайдаром, вожу машину с Гайдаром и сплю с Гайдаром, Царствие ему Небесное. Honi soit qui mal y pense, разумеется. Приблизительно так, наверное, чувствуют себя больные чесоткой: симптомы не дают забыться ни на секунду. Очень, очень сильные ощущения. Последний раз со мной такое было в процессе (и долго после) прочтения "Новой Хронологии" Фоменко и Носовского. Только тогда, помимо внутреннего зуда было еще и острое желание встретиться с авторами и посмотреть им в глаза. Долго и пристально.
Впрочем, хватит размахивать руками и предаваться эмоциям. Что, собственно, привело историка в такое, почти неприличное, возбуждение?!. Прежде, чем приступить к более-менее связному объяснению, хочу, однако, заметить, что я не одна размышляла на эту тему. Нашлись добрые, мудрые и уравновешенные люди, которые помогли мне привести мои растрепанные чувства и мысли в более-менее систематизированный вид. С ангельским терпением они подходили к телефону в ночь-полночь и поддерживали беседу на тему "Нет, но это же ни в какие ворота не лезет!" Благодарности моей нет предела, но имен их я здесь упоминать не буду. Поскольку эти мои записи имеют абсолютно ненаучный формат, приближающийся к потоку сознания, я не хочу чтобы хоть кто-то нес ответственность за мои высказывания или хоть кому-то они могли быть косвенно приписаны. Славы в поприще, на котором я вступаю, не обрящешь, а вот поводов для недоразумений - хоть пруд пруди. Ибо впереди - болото.
Итак, берем в руки источник, открываем Главу Первую, и, собственно, тут же и застываем и изумлении. Ибо читаем: "После краха Западной Римской империи установления и традиции, унаследованные от нее, оказывали влияние на то, что происходило на территориях, ранее входивших в состав империи, географически близких метрополии. Это отразилось на всем последующем ходе европейской истории" (с. 9). Это утверждается, что называется, в геометрии, "по определению". То есть, без доказательств. Однако, несмотря на безапелляционность данного утверждения, оно вызывает по крайней мере два серьезнейших вопроса. "Позвольте",- хочется сказать автору, - "позвольте, но ведь распалась только Западная Римская империя! Восточная Римская империя продолжала здравствовать и процветать еще практически ТЫСЯЧУ ЛЕТ, и если уж говорить об унаследованных "установлениях и традициях", то где же их искать, как не там, в прекрасно сохранившейся, огромной по территории и политически влиятельной империи?! Почему не там, а именно на развалинах Западной Римской империи возникли основы для того, что привело в последствии к господству Европы над миром?!"
Но автору не до подобных вопросов. Восточную Римскую империю он просто игнорирует. Она ему не нужна, ибо не вписывается в сюжет повествования. Надо сразу отметить, что сюжет в данной книге играет совершенно решающую роль: в угоду ему приводятся или умалчиваютсяя факты, цитируются источники или обрываются цитаты, подбирается литература. Для подобного подхода в исторической науке есть совершенно определенное название: ТЕЛЕОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД. А именно подстраивание исследования под заранее определенный результат. Собственно, вся марксистско-ленинская историческая наука этим грешила в той или иной степени (надо было доказать наличие классовой борьбы, дружбы народов, пяти социально-исторических формаций и т.п.). В классической исторической науке душок телеологического подхода, как правило, дисквалифицирует исследование, ибо ставится под сомнение сразу все: квалифицированность автора, подбор источников, точность цитат и тому подобные вещи. Но в СССР с этим приходилось мириться, поскольку иного выхода просто не было. Поэтому часто добротный исследовательский материал втискивался в прокрустово ложе марксистских догм и в таком вот покореженном виде выдавался в виде диссертаций, монографий и тому подобного.
Автор "Гибели Империи" владеет техникой телеологического подхода в совершенстве. Это - то наследие Советской научной школы, от которого он не торопится избавляться. О Восточной Римской империи он вспомнит как бы нехотя (поскольку нельзя совсем умолчать о ее существовании), и потом прочно забудет о ней вообще. Ответа на то, почему "установления и традиции" Рима не принесли своих плодов в Константинополе мы от него не получим, как бы ни ждали. Ответа на то, почему падение одной части Римской империи имело бОльшее воздействие на судьбы истории, чем процветание другой, мы тоже не получим. А ведь вопрос действительно интереснейший и заслуживает того, чтобы рассмотреть его повнимательнее.
Прибегнем к аналогии (ее не я придумала, но, как я уже сказала, имен на назову, хоть пытайте). Так вот. Допустим, жили два брата. Не то чтобы близнецы, но, естественно, весьма близкие друг другу по "установлениям и традициям". Один из них умер в 40 лет и оставил после себя несовершеннолетних детей, дела в полном беспорядке и кучу жадных родственников, каждый из которых пытался наложить лапу на кусок наследства. В результате родня его передралась, и вендетта растянулась на много поколений. Второй брат дожил до 80 лет в здравом уме и твердой памяти, вел дела твердой рукой практически до последнего, сохранял status quo и умер, завещав все имущество компаньону по бизнесу в целости и сохранности. В этом случае мы действительно имеем ситуацию, в которой именно ранняя смерть одного из братьев запускает цепочку событий - хаотических, часто трагических, но, тем, не менее, ведущих к решительным изменениям положения, существовавшего до его смерти. Второй же брат, доживший до глубокой старости, никаких событий не инициирует. В его случае все сохраняется как было, причем и после его смерти тоже. Казалось бы - вот он, ответ! Коллапс Западной Римской империи запускает принципиально новые исторические процессы на территории Европы, в то время, как сохранение Восточной империи ничего такого не допускает... Эврика?
Отнюдь. У автора уже есть четкое представление о том, что ему нужно, и никакая эврика не собъет его с заранее выбранной колеи. На протяжении следующих нескольких абзацев он постарается утвердить в голове читателя мысль, что "идея империи" является естественной частью европейского наследства, и что именно империя была доминирующей (или по крайней мере идеальной) формой государства в Европе. Аргументы, приводимые в пользу этого тезиса в лучшем случае слабы, а в худшем - противоречат сами себе. Говорится о том, что европейские правители "пытались" присваивать себе императорский титул. Признается, что Священная Римская Империя была "во многом эфемерной", упоминается (ибо на кривой козе этот факт не объедешь), что лишь Византия воспринималась всерьез как истинная наследница Римской имперской традиции... Казалось бы, на основании им же самим приведенных фактов автор должен поникнуть головой и признать, что с империей в Европе очень долго дела обстояли неважно. Иначе говоря, не было ее там и близко почти тысячу лет после крушения Рима. Ан нет. Автор - вопреки собственным аргументам - бодро продолжает, как сказали бы в музыке, "тему империи" и в конце-концов доводит ее до XIX века, где с облегчением передает ее, так сказать, оркестру. С этого момента все просто. Колониальные империи ни у кого сомнения не вызывают. Бурное развитие темы и предсказуемая кода в 1914-1945 годах. Если бы это была курсовая студента-историка второго курса, он бы ходил с ней на кафедру до Морковкина заговенья и каждый раз получал бы ее назад для доработки, всю испещренную негодующими пометками научного руководителя.
Но это был только первый вопрос, когорый возникает в связи с первым абзацем первой главы (есть в этом что-то метафизическое, не правда ли?)
Второй вопрос - а в чем, собственно, состояло то "влияние", которое "установления и традиции" падшей Западной Римской империи оказывали на европейские народы, населявшие ее бывшую территорию? Какие институты, социальные или политические структуры были переняты этими народами из имперской системы? Автор не утруждает себя хотя бы кратким перечнем этих институтов и структур, не указывает на литературу, в которой можно было бы об этом узнать, не отсылает к источникам. Он констатирует - были традиции, было влияние. А было ли? Если коротко - не было. Если чуть более развернуто, то картина получается следующая. Да, элиты народов, входивших в состав Западной Римской империи были частично романизированы (т.е. изучили латынь, следовали Римским манерам и модам, пытались вести образ жизни, свойственный римским элитам в метрополии). Это влияние было крайне ограничено. Оно распространялось на города, где располагались римские гарнизоны и носило характер анклавов в совершенно иной среде, на которую римские "установления и традиции" не оказывали практически никакого воздействия. После падения метрополии эти анклавы просуществовали еще некоторое время, а затем постепенно были инкорпорированы новыми государственными (или прото-государственными) образованиями, создававшимися на этих территориях. Что это были за образования? Они носили характер традиционных вождеств (традиционных для каждого из народов, живших на территории бывшей империи), не имели и следов Римской социальной или политической структуры, а, что самое главное, не использовали Римского права.
Тут, возможно, необходимо краткое отступление. Автор "Гибели Империи" характеризует империю как "Мощное полиэтническое государство, объединяющее многочисленные народы". (Собственно, это тавтология - "полиэтническое" значит и есть "объединяющее многочисленные народы", так что это определение масла по принципу того, что оно масляное). Здесь отсутствует важнейший признак империи - это государство, жестко объединенное неким централизующим принципом. Например, для Китайской империи это была централизованная бюрократическая система. Для Римской империи таким принципом было Римское право. Именно оно объединяло и цементировало разнородные территории под властью Рима, и статус Римского гражданина давал к нему доступ. Совершенно не случайно даже Апостол Павел гордился тем, что он был римским гражданином, о чем и упомянуто в Деяниях Апостолов.
Так вот, возвращаясь к нашей теме. Государственные образования, созданные на развалинах Западной Римской империи не использовали самого основного ее инструмента - Римского права. Они пользовались традиционным правом своих народов, хотя и пытались следовать в чем-то римскому примеру, переводя устную традицию в письменную форму (как это сделал, например, Этельберт Кентский в VI веке, записав англо-саксонские уложения - что характерно - не на латыни, а на родном же языке). То же относится к Салической Правде франков и многим подобным документам.
Не была воссоздана и социально-классовая структура. Рабство, хотя и существовало в принципе (долговое рабство, в частности) не было экономически значимым фактором. Основным производителем стал крестьянин-общинник, достаточно долго, кстати, остававшийся относительно свободным от того, что мы привыкли считать "феодальным гнетом". Причины для этого весьма интересны и заслуживают отдельного рассмотрения, так что не будем комкать хорошую тему...
К чему же мы приходим по итогам обсуждения той части "Гибели Империи", в которой формулируется ее основополагающий тезис? А именно - что империя - это государственная форма, исконно присущая Европе, унаследованная ею от Рима и пронесенная ею сквозь два тысячелетия ее истории? Мы приходим к тому, что ни в какой своей части это тезис не соответствует действительности.
1. После падения Рима единой империи на территории Европы создано не было, императорские титулы и претензии европейских монархов на протяжении как минимум тысячи лет после падения Рима носили чисто условный, если не откровенно фантомный, характер (брат короля Франции Филиппа Красивого носил титул Императора Константинопольского - и что?!)
2. Новые государственные образования, созданные на территории бывшей Римской империи не воспроизвели ни ее государственных институтов, ни ее социально-политической структуры, Это были общества, развивавшиеся по своим внутренним законам, хотя и подверженные культурному влиянию Рима (роль латинского языка, разумеется была колоссальной).
Где все это оставляет автора "Гибели Империи"? Это оставляет его болтать ногами в воздухе, пытаясь объяснить, откуда же тогда взялись европейские чудеса развития и - в конце концов - действительно феноменальные по своему размаху колониальные империи XIX века. Он, правда, этого не замечает. Он вообще очень многого не замечает - то ли потому, что недосуг обращать внимание на мелочи, то ли из-за элементарной исторической неграмотности. Чего стОит, например, такое вот заявление: "В силу языковых различий трудно определить, называла ли Османская Порта себя империей, но, по меньшей мере, европейские современники называли ее так неоднократно" (с. 19). Прежде всего, Османская Порта (или, как еще говорили, Высокая Порта) - это не государство. Это - русская калька с французского La Porte Ottomane (или La Porte Sublime), что, в свою очередь, является переводом старо-османского (напишу в русской транскрипции) Бааб-и Аали, то есть, Высочайшие Врата. Так называлось в Османской Империи правительство. Султан, Великий и прочие визири, высшая бюрократия - это вот и была Османская Порта. Высочайшие Врата Власти. Ни государством, ни тем более империей они, разумеется, быть не могли. Тем не менее автор упорно продолжает называть Османскую Империю Османской Портой везде, где только ее упоминает. Ну все равно как вместо того чтобы говорить "Соединенные Штаты" кто-нибудь упрямо говорил "Конгресс США". Какая, собственно, разница, верно?
Историческая литература, на которую ссылается автор, практически вся опубликована в первой половине прошлого века. Я понимаю, что есть классические исследования, но никакая серьезная работа не может быть написана без учета современных, часто принципиально новых, концепций и подходов. История, знаете ли, тоже наука, и ней существуют открытия, серьезные и даже вполне себе революционные изменения. Так вот, общий стиль и подход автора "Гибели Империи" заставляет предположить, что родился он не в 1956 году, а по меньшей мере на сто лет раньше. Вообразите себе, скажем, физика, формулирующего Закон сохранения вещества следующим образом: "Все перемены, в природе случающиеся, такого суть состояния, что если где от одного тела убавится, то столько же присовокупится к другому". Оно, конечно, может, и изысканно, но выдает в говорящем непрофессионала.
Что дальше? Вы скажете - конечно, критиковать легко, а что, собственно, вы можете предложить взамен? К чему были все эти притчи про умерших раньше времени братьев, намеки про судьбоносные коллапсы и бесперспективных долгожителей? Это - уже о другом. И к моей чесотке по поводу "Гибели Империи" прямого отношения не имеет. Но вопрос действительно интересный и важный, и, может, я что и напишу по этому поводу... Только подумать надо, а "Гибель Империи" никак не давала сосредоточиться. Снова вспоминая Гоголя, просто заколдованное место какое-то, а не книга...
Как бедный Андрий, одержимый образом своей прекрасной панночки, я вот уже несколько дней брожу под сильнейшим впечатлением от прочитанного и веду внутреннюю полемику с автором. Причем процесс не прекращается практически ни на секунду - я, можно сказать, ем и пью с Гайдаром, хожу по магазинам с Гайдаром, вожу машину с Гайдаром и сплю с Гайдаром, Царствие ему Небесное. Honi soit qui mal y pense, разумеется. Приблизительно так, наверное, чувствуют себя больные чесоткой: симптомы не дают забыться ни на секунду. Очень, очень сильные ощущения. Последний раз со мной такое было в процессе (и долго после) прочтения "Новой Хронологии" Фоменко и Носовского. Только тогда, помимо внутреннего зуда было еще и острое желание встретиться с авторами и посмотреть им в глаза. Долго и пристально.
Впрочем, хватит размахивать руками и предаваться эмоциям. Что, собственно, привело историка в такое, почти неприличное, возбуждение?!. Прежде, чем приступить к более-менее связному объяснению, хочу, однако, заметить, что я не одна размышляла на эту тему. Нашлись добрые, мудрые и уравновешенные люди, которые помогли мне привести мои растрепанные чувства и мысли в более-менее систематизированный вид. С ангельским терпением они подходили к телефону в ночь-полночь и поддерживали беседу на тему "Нет, но это же ни в какие ворота не лезет!" Благодарности моей нет предела, но имен их я здесь упоминать не буду. Поскольку эти мои записи имеют абсолютно ненаучный формат, приближающийся к потоку сознания, я не хочу чтобы хоть кто-то нес ответственность за мои высказывания или хоть кому-то они могли быть косвенно приписаны. Славы в поприще, на котором я вступаю, не обрящешь, а вот поводов для недоразумений - хоть пруд пруди. Ибо впереди - болото.
Итак, берем в руки источник, открываем Главу Первую, и, собственно, тут же и застываем и изумлении. Ибо читаем: "После краха Западной Римской империи установления и традиции, унаследованные от нее, оказывали влияние на то, что происходило на территориях, ранее входивших в состав империи, географически близких метрополии. Это отразилось на всем последующем ходе европейской истории" (с. 9). Это утверждается, что называется, в геометрии, "по определению". То есть, без доказательств. Однако, несмотря на безапелляционность данного утверждения, оно вызывает по крайней мере два серьезнейших вопроса. "Позвольте",- хочется сказать автору, - "позвольте, но ведь распалась только Западная Римская империя! Восточная Римская империя продолжала здравствовать и процветать еще практически ТЫСЯЧУ ЛЕТ, и если уж говорить об унаследованных "установлениях и традициях", то где же их искать, как не там, в прекрасно сохранившейся, огромной по территории и политически влиятельной империи?! Почему не там, а именно на развалинах Западной Римской империи возникли основы для того, что привело в последствии к господству Европы над миром?!"
Но автору не до подобных вопросов. Восточную Римскую империю он просто игнорирует. Она ему не нужна, ибо не вписывается в сюжет повествования. Надо сразу отметить, что сюжет в данной книге играет совершенно решающую роль: в угоду ему приводятся или умалчиваютсяя факты, цитируются источники или обрываются цитаты, подбирается литература. Для подобного подхода в исторической науке есть совершенно определенное название: ТЕЛЕОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД. А именно подстраивание исследования под заранее определенный результат. Собственно, вся марксистско-ленинская историческая наука этим грешила в той или иной степени (надо было доказать наличие классовой борьбы, дружбы народов, пяти социально-исторических формаций и т.п.). В классической исторической науке душок телеологического подхода, как правило, дисквалифицирует исследование, ибо ставится под сомнение сразу все: квалифицированность автора, подбор источников, точность цитат и тому подобные вещи. Но в СССР с этим приходилось мириться, поскольку иного выхода просто не было. Поэтому часто добротный исследовательский материал втискивался в прокрустово ложе марксистских догм и в таком вот покореженном виде выдавался в виде диссертаций, монографий и тому подобного.
Автор "Гибели Империи" владеет техникой телеологического подхода в совершенстве. Это - то наследие Советской научной школы, от которого он не торопится избавляться. О Восточной Римской империи он вспомнит как бы нехотя (поскольку нельзя совсем умолчать о ее существовании), и потом прочно забудет о ней вообще. Ответа на то, почему "установления и традиции" Рима не принесли своих плодов в Константинополе мы от него не получим, как бы ни ждали. Ответа на то, почему падение одной части Римской империи имело бОльшее воздействие на судьбы истории, чем процветание другой, мы тоже не получим. А ведь вопрос действительно интереснейший и заслуживает того, чтобы рассмотреть его повнимательнее.
Прибегнем к аналогии (ее не я придумала, но, как я уже сказала, имен на назову, хоть пытайте). Так вот. Допустим, жили два брата. Не то чтобы близнецы, но, естественно, весьма близкие друг другу по "установлениям и традициям". Один из них умер в 40 лет и оставил после себя несовершеннолетних детей, дела в полном беспорядке и кучу жадных родственников, каждый из которых пытался наложить лапу на кусок наследства. В результате родня его передралась, и вендетта растянулась на много поколений. Второй брат дожил до 80 лет в здравом уме и твердой памяти, вел дела твердой рукой практически до последнего, сохранял status quo и умер, завещав все имущество компаньону по бизнесу в целости и сохранности. В этом случае мы действительно имеем ситуацию, в которой именно ранняя смерть одного из братьев запускает цепочку событий - хаотических, часто трагических, но, тем, не менее, ведущих к решительным изменениям положения, существовавшего до его смерти. Второй же брат, доживший до глубокой старости, никаких событий не инициирует. В его случае все сохраняется как было, причем и после его смерти тоже. Казалось бы - вот он, ответ! Коллапс Западной Римской империи запускает принципиально новые исторические процессы на территории Европы, в то время, как сохранение Восточной империи ничего такого не допускает... Эврика?
Отнюдь. У автора уже есть четкое представление о том, что ему нужно, и никакая эврика не собъет его с заранее выбранной колеи. На протяжении следующих нескольких абзацев он постарается утвердить в голове читателя мысль, что "идея империи" является естественной частью европейского наследства, и что именно империя была доминирующей (или по крайней мере идеальной) формой государства в Европе. Аргументы, приводимые в пользу этого тезиса в лучшем случае слабы, а в худшем - противоречат сами себе. Говорится о том, что европейские правители "пытались" присваивать себе императорский титул. Признается, что Священная Римская Империя была "во многом эфемерной", упоминается (ибо на кривой козе этот факт не объедешь), что лишь Византия воспринималась всерьез как истинная наследница Римской имперской традиции... Казалось бы, на основании им же самим приведенных фактов автор должен поникнуть головой и признать, что с империей в Европе очень долго дела обстояли неважно. Иначе говоря, не было ее там и близко почти тысячу лет после крушения Рима. Ан нет. Автор - вопреки собственным аргументам - бодро продолжает, как сказали бы в музыке, "тему империи" и в конце-концов доводит ее до XIX века, где с облегчением передает ее, так сказать, оркестру. С этого момента все просто. Колониальные империи ни у кого сомнения не вызывают. Бурное развитие темы и предсказуемая кода в 1914-1945 годах. Если бы это была курсовая студента-историка второго курса, он бы ходил с ней на кафедру до Морковкина заговенья и каждый раз получал бы ее назад для доработки, всю испещренную негодующими пометками научного руководителя.
Но это был только первый вопрос, когорый возникает в связи с первым абзацем первой главы (есть в этом что-то метафизическое, не правда ли?)
Второй вопрос - а в чем, собственно, состояло то "влияние", которое "установления и традиции" падшей Западной Римской империи оказывали на европейские народы, населявшие ее бывшую территорию? Какие институты, социальные или политические структуры были переняты этими народами из имперской системы? Автор не утруждает себя хотя бы кратким перечнем этих институтов и структур, не указывает на литературу, в которой можно было бы об этом узнать, не отсылает к источникам. Он констатирует - были традиции, было влияние. А было ли? Если коротко - не было. Если чуть более развернуто, то картина получается следующая. Да, элиты народов, входивших в состав Западной Римской империи были частично романизированы (т.е. изучили латынь, следовали Римским манерам и модам, пытались вести образ жизни, свойственный римским элитам в метрополии). Это влияние было крайне ограничено. Оно распространялось на города, где располагались римские гарнизоны и носило характер анклавов в совершенно иной среде, на которую римские "установления и традиции" не оказывали практически никакого воздействия. После падения метрополии эти анклавы просуществовали еще некоторое время, а затем постепенно были инкорпорированы новыми государственными (или прото-государственными) образованиями, создававшимися на этих территориях. Что это были за образования? Они носили характер традиционных вождеств (традиционных для каждого из народов, живших на территории бывшей империи), не имели и следов Римской социальной или политической структуры, а, что самое главное, не использовали Римского права.
Тут, возможно, необходимо краткое отступление. Автор "Гибели Империи" характеризует империю как "Мощное полиэтническое государство, объединяющее многочисленные народы". (Собственно, это тавтология - "полиэтническое" значит и есть "объединяющее многочисленные народы", так что это определение масла по принципу того, что оно масляное). Здесь отсутствует важнейший признак империи - это государство, жестко объединенное неким централизующим принципом. Например, для Китайской империи это была централизованная бюрократическая система. Для Римской империи таким принципом было Римское право. Именно оно объединяло и цементировало разнородные территории под властью Рима, и статус Римского гражданина давал к нему доступ. Совершенно не случайно даже Апостол Павел гордился тем, что он был римским гражданином, о чем и упомянуто в Деяниях Апостолов.
Так вот, возвращаясь к нашей теме. Государственные образования, созданные на развалинах Западной Римской империи не использовали самого основного ее инструмента - Римского права. Они пользовались традиционным правом своих народов, хотя и пытались следовать в чем-то римскому примеру, переводя устную традицию в письменную форму (как это сделал, например, Этельберт Кентский в VI веке, записав англо-саксонские уложения - что характерно - не на латыни, а на родном же языке). То же относится к Салической Правде франков и многим подобным документам.
Не была воссоздана и социально-классовая структура. Рабство, хотя и существовало в принципе (долговое рабство, в частности) не было экономически значимым фактором. Основным производителем стал крестьянин-общинник, достаточно долго, кстати, остававшийся относительно свободным от того, что мы привыкли считать "феодальным гнетом". Причины для этого весьма интересны и заслуживают отдельного рассмотрения, так что не будем комкать хорошую тему...
К чему же мы приходим по итогам обсуждения той части "Гибели Империи", в которой формулируется ее основополагающий тезис? А именно - что империя - это государственная форма, исконно присущая Европе, унаследованная ею от Рима и пронесенная ею сквозь два тысячелетия ее истории? Мы приходим к тому, что ни в какой своей части это тезис не соответствует действительности.
1. После падения Рима единой империи на территории Европы создано не было, императорские титулы и претензии европейских монархов на протяжении как минимум тысячи лет после падения Рима носили чисто условный, если не откровенно фантомный, характер (брат короля Франции Филиппа Красивого носил титул Императора Константинопольского - и что?!)
2. Новые государственные образования, созданные на территории бывшей Римской империи не воспроизвели ни ее государственных институтов, ни ее социально-политической структуры, Это были общества, развивавшиеся по своим внутренним законам, хотя и подверженные культурному влиянию Рима (роль латинского языка, разумеется была колоссальной).
Где все это оставляет автора "Гибели Империи"? Это оставляет его болтать ногами в воздухе, пытаясь объяснить, откуда же тогда взялись европейские чудеса развития и - в конце концов - действительно феноменальные по своему размаху колониальные империи XIX века. Он, правда, этого не замечает. Он вообще очень многого не замечает - то ли потому, что недосуг обращать внимание на мелочи, то ли из-за элементарной исторической неграмотности. Чего стОит, например, такое вот заявление: "В силу языковых различий трудно определить, называла ли Османская Порта себя империей, но, по меньшей мере, европейские современники называли ее так неоднократно" (с. 19). Прежде всего, Османская Порта (или, как еще говорили, Высокая Порта) - это не государство. Это - русская калька с французского La Porte Ottomane (или La Porte Sublime), что, в свою очередь, является переводом старо-османского (напишу в русской транскрипции) Бааб-и Аали, то есть, Высочайшие Врата. Так называлось в Османской Империи правительство. Султан, Великий и прочие визири, высшая бюрократия - это вот и была Османская Порта. Высочайшие Врата Власти. Ни государством, ни тем более империей они, разумеется, быть не могли. Тем не менее автор упорно продолжает называть Османскую Империю Османской Портой везде, где только ее упоминает. Ну все равно как вместо того чтобы говорить "Соединенные Штаты" кто-нибудь упрямо говорил "Конгресс США". Какая, собственно, разница, верно?
Историческая литература, на которую ссылается автор, практически вся опубликована в первой половине прошлого века. Я понимаю, что есть классические исследования, но никакая серьезная работа не может быть написана без учета современных, часто принципиально новых, концепций и подходов. История, знаете ли, тоже наука, и ней существуют открытия, серьезные и даже вполне себе революционные изменения. Так вот, общий стиль и подход автора "Гибели Империи" заставляет предположить, что родился он не в 1956 году, а по меньшей мере на сто лет раньше. Вообразите себе, скажем, физика, формулирующего Закон сохранения вещества следующим образом: "Все перемены, в природе случающиеся, такого суть состояния, что если где от одного тела убавится, то столько же присовокупится к другому". Оно, конечно, может, и изысканно, но выдает в говорящем непрофессионала.
Что дальше? Вы скажете - конечно, критиковать легко, а что, собственно, вы можете предложить взамен? К чему были все эти притчи про умерших раньше времени братьев, намеки про судьбоносные коллапсы и бесперспективных долгожителей? Это - уже о другом. И к моей чесотке по поводу "Гибели Империи" прямого отношения не имеет. Но вопрос действительно интересный и важный, и, может, я что и напишу по этому поводу... Только подумать надо, а "Гибель Империи" никак не давала сосредоточиться. Снова вспоминая Гоголя, просто заколдованное место какое-то, а не книга...