Ричард II (Richard II, 2013)
Спектакль Royal Shakespeare Company по пьесе Уильяма Шекспира, но с некоторыми изменениями в сторону большей исторической достоверности, посвященной последним полутора годам правления английского короля Ричарда II. Он управлял страной не слишком-то разумно, окружил себя фаворитами, растрачивал деньги из казны, постоянно повышал налоги, в общем, настроил против себя и знать, и чернь. Отправив в ссылку своего кузена Генриха Болингброка и лишив его наследства, он заложил бомбу замедленного действия под своё правление.
Мне трудно писать о самом спектакле, всё же театр по языку очень сильно отличается от кино, и в этой области я не сильна. Наверное, когда речь идет о классической пьесе, которую ставили сто тысяч раз, интереснее всего оценивать ее в сравнении другими постановками, тогда сразу видно, какую именно работу проделал режиссер спектакля и труппа. А когда это первый и, скорее всего, последний Ричард II, которого я вижу… Что же, я просто поделюсь первым впечатлением, не заботясь о том, насколько оно точное, правильное и соответствует режиссерской трактовке.
Ричард Дэвида Теннанта - какой-то абсолютно чуждый всему, что его окружает. Он как будто не принадлежит ни этому месту, ни времени. Его злодеяния выглядят легкомысленными играми - о, война, давайте же на нее отправимся. О, тут удачно кто-то умер, давайте возьмем его деньги. О каких-то еще проступках и преступлениях нам лишь сообщают, но легко представить, что совершались они с той же детской непосредственностью. Точно так же по-детски выглядит и его милосердие. В итоге, желая сохранить покой (и прежде всего, кажется, для себя), он сам приводит страну к войне.
Все остальные персонажи выглядят людьми своего времени, твердо стоят на ногах, озабочены реальными проблемами, Ричард же кажется потерянным ребёнком, каким-то нездешним эльфом, запутавшимся в собственных словах, мыслях, фантазиях. Он теряет волю и воодушевляется, превосходит всех величием и превращается в жалкого шута, он пытается победить противников тем единственным оружием, что у него осталось - собственным королевским величием, но оно в какой-то момент начинает походить на сумасшествие гораздо больше, чем на тихое безумие другого шекспировского героя, Гамлета.
И Дэвид Теннант в этом спектакле такой же нездешний. Я смотрела и всё пыталась понять, мне кажется или он действительно играет иначе, чем все прочие? Тут даже не хочется использовать оценок «лучше-хуже», тут скорее дело в том, что все играют каким-то понятным, привычным образом, а он - он просто живёт на этой сцене, чёрт побери! Мечется по ней туда-сюда (большую часть времени босиком), умудряясь как-то не путаться в своих длинных одеждах, в одну секунду меняет интонацию от жалобной до яростной, обращается к партнерам по спектаклю, к себе самому или как будто прямо к залу. Он произносит пышный шекспировский текст самым обыденным голосом, точно так же, как говорим мы с вами и каким-то непостижимым образом создаёт вокруг себя зримое, видимое пространство, которое проступает сквозь декорации. В общем, всё, что он там творит, на этой сцене, похоже на какое-то колдовство. А еще на стихийное бедствие или просто какое-то явление природы. Солнце, ливень, гроза - и Дэвид Теннант в роли Ричарда II.
Очень сильный получился монолог с зеркалом, по крайней мере, меня он особенно зацепил именно игрой. И вот тут у телезрителей есть преимущество перед теми, кто сидит в зале - нам показывают лицо Ричарда крупным планом, и можно уловить малейшие нюансы его чувств. Но на самом деле, что-то одно трудно выделить. Ричард получился очень цельный, несмотря на перемены, которые происходят с ним от первой до последней сцены, и Дэвид Теннант убедителен в каждой ключевой точке его изменений, от сцены на берегу, где наступает осознание конца, до финального аккорда.
Зал от его игры смеется то нервно, то искренне, то замирает с ошарашенными лицами, и да, я могу представить, какое впечатление это производит «живьем», когда всей этой энергией буквально пропитан воздух. Эффект еще усиливается от конструкции сцены - она выдаётся длинным языком в зал, и зрители сидят с трех сторон, причем на первом ряду едва ли не упираются в сцену коленками, и это создает неожиданное ощущение интимности, как будто шекспировская пьеса разыгрывается не в театре, а у тебя на кухне.
Чисто постановочные вещи, на которые я обращала внимание, пока на сцене не было Ричарда - это световое оформление. Спектакль разыгран практически вообще без декораций, но художники по свету проделали потрясающую работу, одним только освещением и видеопроекциями превращая сцену то во внутренности замка, то в поле битвы, то в цветущий сад, создавая атмосферу и настроение.
И конечно, всякий раз, когда я смотрю шекспировскую постановку, я поражаюсь тому, как быстро происходит привыкание к сложному стихотворному тексту, как быстро начинаешь слышать чеканные рифмованные строчки и получать удовольствие от ритма, даже когда приходится одним глазом подглядывать в субтитры.
Вообще, конечно, такое не подлежит оценке, но 10 из 10, чего уж там. И хочется смотреть на это бесконечно.
И да, безумно, просто безумно красивый Дэвид Теннант в каждой сцене, хочется сделать миллион скриншотов просто потому, что эту красоту просто физически нужно запечатлевать снова и снова. Тот случай, когда я отчаянно жалею, что не умею рисовать.
Мне трудно писать о самом спектакле, всё же театр по языку очень сильно отличается от кино, и в этой области я не сильна. Наверное, когда речь идет о классической пьесе, которую ставили сто тысяч раз, интереснее всего оценивать ее в сравнении другими постановками, тогда сразу видно, какую именно работу проделал режиссер спектакля и труппа. А когда это первый и, скорее всего, последний Ричард II, которого я вижу… Что же, я просто поделюсь первым впечатлением, не заботясь о том, насколько оно точное, правильное и соответствует режиссерской трактовке.
Ричард Дэвида Теннанта - какой-то абсолютно чуждый всему, что его окружает. Он как будто не принадлежит ни этому месту, ни времени. Его злодеяния выглядят легкомысленными играми - о, война, давайте же на нее отправимся. О, тут удачно кто-то умер, давайте возьмем его деньги. О каких-то еще проступках и преступлениях нам лишь сообщают, но легко представить, что совершались они с той же детской непосредственностью. Точно так же по-детски выглядит и его милосердие. В итоге, желая сохранить покой (и прежде всего, кажется, для себя), он сам приводит страну к войне.
Все остальные персонажи выглядят людьми своего времени, твердо стоят на ногах, озабочены реальными проблемами, Ричард же кажется потерянным ребёнком, каким-то нездешним эльфом, запутавшимся в собственных словах, мыслях, фантазиях. Он теряет волю и воодушевляется, превосходит всех величием и превращается в жалкого шута, он пытается победить противников тем единственным оружием, что у него осталось - собственным королевским величием, но оно в какой-то момент начинает походить на сумасшествие гораздо больше, чем на тихое безумие другого шекспировского героя, Гамлета.
И Дэвид Теннант в этом спектакле такой же нездешний. Я смотрела и всё пыталась понять, мне кажется или он действительно играет иначе, чем все прочие? Тут даже не хочется использовать оценок «лучше-хуже», тут скорее дело в том, что все играют каким-то понятным, привычным образом, а он - он просто живёт на этой сцене, чёрт побери! Мечется по ней туда-сюда (большую часть времени босиком), умудряясь как-то не путаться в своих длинных одеждах, в одну секунду меняет интонацию от жалобной до яростной, обращается к партнерам по спектаклю, к себе самому или как будто прямо к залу. Он произносит пышный шекспировский текст самым обыденным голосом, точно так же, как говорим мы с вами и каким-то непостижимым образом создаёт вокруг себя зримое, видимое пространство, которое проступает сквозь декорации. В общем, всё, что он там творит, на этой сцене, похоже на какое-то колдовство. А еще на стихийное бедствие или просто какое-то явление природы. Солнце, ливень, гроза - и Дэвид Теннант в роли Ричарда II.
Очень сильный получился монолог с зеркалом, по крайней мере, меня он особенно зацепил именно игрой. И вот тут у телезрителей есть преимущество перед теми, кто сидит в зале - нам показывают лицо Ричарда крупным планом, и можно уловить малейшие нюансы его чувств. Но на самом деле, что-то одно трудно выделить. Ричард получился очень цельный, несмотря на перемены, которые происходят с ним от первой до последней сцены, и Дэвид Теннант убедителен в каждой ключевой точке его изменений, от сцены на берегу, где наступает осознание конца, до финального аккорда.
Зал от его игры смеется то нервно, то искренне, то замирает с ошарашенными лицами, и да, я могу представить, какое впечатление это производит «живьем», когда всей этой энергией буквально пропитан воздух. Эффект еще усиливается от конструкции сцены - она выдаётся длинным языком в зал, и зрители сидят с трех сторон, причем на первом ряду едва ли не упираются в сцену коленками, и это создает неожиданное ощущение интимности, как будто шекспировская пьеса разыгрывается не в театре, а у тебя на кухне.
Чисто постановочные вещи, на которые я обращала внимание, пока на сцене не было Ричарда - это световое оформление. Спектакль разыгран практически вообще без декораций, но художники по свету проделали потрясающую работу, одним только освещением и видеопроекциями превращая сцену то во внутренности замка, то в поле битвы, то в цветущий сад, создавая атмосферу и настроение.
И конечно, всякий раз, когда я смотрю шекспировскую постановку, я поражаюсь тому, как быстро происходит привыкание к сложному стихотворному тексту, как быстро начинаешь слышать чеканные рифмованные строчки и получать удовольствие от ритма, даже когда приходится одним глазом подглядывать в субтитры.
Вообще, конечно, такое не подлежит оценке, но 10 из 10, чего уж там. И хочется смотреть на это бесконечно.
И да, безумно, просто безумно красивый Дэвид Теннант в каждой сцене, хочется сделать миллион скриншотов просто потому, что эту красоту просто физически нужно запечатлевать снова и снова. Тот случай, когда я отчаянно жалею, что не умею рисовать.