Мать Иоанна от ангелов (Польша, 1960)
Если герой похож на Достоевского, нечего удивляться, что в конце он берется за топор.
А если серьезно, мне задали множество вопросов, но так ни одного ответа не дали. «Как? Ты хочешь все это узнать сразу? То, чему учился дед моего деда, и его дед, и прадед, и прапрадед…» И в конце еле слышно «Я сам ничего не знаю».
Название обмануло. Ангелов нет, только восемь демонов, которые суть ни что иное, как отсутствие ангелов. Есть только человек. Одержимый гордыней. Максимализмом, с ней граничащим: либо святой, либо падший. Заглядывающий в бездну и в ней остающийся. И какое-то абсолютное зло, непонятно откуда взявшееся. Живущее в каждом, но по-разному проявляющееся. В ком-то больше, в ком-то меньше. И любовь, которая открывает врата этому злу. Или не открывает, а все это лишь смутившая умы ересь.
Устойчивых ассоциаций появилось две: с андреевским Иудой и его готовностью жертвовать собой, душой, совестью, как хотите, и с садуровско-умостовской «Панночкой»: то же абсолютное зло, та же жертва и те же, мучающий меня уже несколько лет, вопрос, а что в итоге? Жертва принята? Зло уничтожено? Или же человек, заглянувший ему в глаза, поддается очарованию и забывает об изначальной цели. В «Панночке» эти варианты для меня равноправны. Здесь все печальнее.
Вся голливудская радость про изгнания демонов прошла мимо меня, поэтому понятия не имею, как там все происходит. Но здесь очень сильно. И очень страшно. За счет одного движения. За счет изменения выражения лица. И весь фильм контраст темного и светлого, резкие переходы и четкие границы. При этом белое отнюдь не символизирует добро (смерть, думаю, тоже не символизирует), а черное - зло. Два мира, различающиеся ключом, но одинаковые по сути.
Кто-нибудь смотрел? Может быть, собрался посмотреть? Я хочу обсудить. А еще, оказывается, есть книжка Ивашкевича - хочу прочитать.
А если серьезно, мне задали множество вопросов, но так ни одного ответа не дали. «Как? Ты хочешь все это узнать сразу? То, чему учился дед моего деда, и его дед, и прадед, и прапрадед…» И в конце еле слышно «Я сам ничего не знаю».
Название обмануло. Ангелов нет, только восемь демонов, которые суть ни что иное, как отсутствие ангелов. Есть только человек. Одержимый гордыней. Максимализмом, с ней граничащим: либо святой, либо падший. Заглядывающий в бездну и в ней остающийся. И какое-то абсолютное зло, непонятно откуда взявшееся. Живущее в каждом, но по-разному проявляющееся. В ком-то больше, в ком-то меньше. И любовь, которая открывает врата этому злу. Или не открывает, а все это лишь смутившая умы ересь.
Устойчивых ассоциаций появилось две: с андреевским Иудой и его готовностью жертвовать собой, душой, совестью, как хотите, и с садуровско-умостовской «Панночкой»: то же абсолютное зло, та же жертва и те же, мучающий меня уже несколько лет, вопрос, а что в итоге? Жертва принята? Зло уничтожено? Или же человек, заглянувший ему в глаза, поддается очарованию и забывает об изначальной цели. В «Панночке» эти варианты для меня равноправны. Здесь все печальнее.
Вся голливудская радость про изгнания демонов прошла мимо меня, поэтому понятия не имею, как там все происходит. Но здесь очень сильно. И очень страшно. За счет одного движения. За счет изменения выражения лица. И весь фильм контраст темного и светлого, резкие переходы и четкие границы. При этом белое отнюдь не символизирует добро (смерть, думаю, тоже не символизирует), а черное - зло. Два мира, различающиеся ключом, но одинаковые по сути.
Кто-нибудь смотрел? Может быть, собрался посмотреть? Я хочу обсудить. А еще, оказывается, есть книжка Ивашкевича - хочу прочитать.